 |
| Русская линия | Филипп Свистун (1844-1916) | 21.08.2016 |
Монография «Прикарпатская Русь под владением Австрии» впервые была опубликована во Львове в 1895 году в 2-х томах. Её автор — галицийский историк Филипп Иванович Свистун (1844−1916). Книга написана на добротном галицийском русском языке того времени и охватывает историю прикарпатской Руси от раздела Польши до конца 19 века. Настоящее издание книги предпринято по инициативе петербургского предпринимателя В.В.Бидолаха. Текст адаптирован к современному русскому языку и снабжён справочным аппаратом для удобства чтения. Каждая глава дана отдельным файлом с примечаниями в конце основного текста. Примечания всех глав имеют сквозную нумерацию для всей книги и собраны в один файл. В Приложениях отдельными файлами даны: глоссарий, именной указатель, указатель географических и этнографических терминов и пояснения денег, мер и весов, использовавшихся в 19 веке.
Также в один файл сведён список использованной автором литературы. Ссылки на литературу даны в тексте в квадратных скобках: [порядковый номер из списка, год издания или том, страница], если нет года — [порядковый номер из списка, страница].
Авторский текст предваряет Введение, написанное С.М. Григорьевым для читателей, незнакомых с общей историей Прикарпатской Руси. Им же подготовлены примечания и приложения. В работе над текстом приняли участие сотрудники «Русской линии» А.Д.Степанов, Л.А.Ильюнина, А.Л.Долгова и др.
Всю книгу можно скачать одним файлом в ZIP-архиве.
В конце каждой страницы поставлена форма для отправки редакции отзывов и комментариев читателей.
Оглавление:
Глава I. Первый раздел Польши и оккупация Австрией Галиции и Буковины
Глава III. Второй и третий раздел Польши. Судьба униатской церкви
Глава IV. Устройство политического, судебного, экономического и школьного управлений
Глава V. Движения поляков в 1795—1846 годах и их последствия для галицкой Руси
Глава VI. Духовная жизнь австрийской Руси с 1772 по 1848 год
Глава VII. Настроение умов в Австрии накануне 1848 года
Глава IX. Правительственная система Шварценберга-Баха и её отношение к русскому народу
Глава X. Крымская война и её последствия для Австрийской Руси
Глава XI. Польский мятеж 1863 года и украинофильство в Галиции
Глава XIV. Современное состояние Прикарпатской Руси. Народонаселение и его социальные отношения.
Глава XV. Производительные силы Галиции и Буковины.
Глава XVI. Духовная жизнь Прикарпатской Руси
Глава XVIII. Погибнет ли Прикарпатская Русь?
Список использованной автором литературы
Приложения:
Географический и этнографический словарь
Карта из Географического Атласа Якова Головацкого
Всю историю Прикарпатской Руси после того, как она вышла из общей для всего русского племени крещенской купели святого равноапостольного князя Владимира, можно условно разделить на несколько эпох. Примерные временные рамки указаны в таблице 1:
| Эпоха | Примерная датировка | Примечание |
| Русская | IX в.—середина XIV в. | Галиция наряду с другими русскими землями входит в состав Русского государства Рюриковичей |
| Польская | XIV в.—1772 г. | Галицию захватывают поляки |
| Австрийская | 1772—1918 гг. | При первом разделе Польши Галиция отходит к империи Габсбургов |
| Польская | 1918—1939 гг. | После польско-советской войны 1918—1920 гг. Галиция становится частью вновь возникшего польского государства. |
| Украинская | 1939— | В результате раздела Польши между СССР и гитлеровской Германией в 1939 г. Галиция присоединена к Украине |
Во время княжеских усобиц Рюрикова рода XI—XIII вв.еков Галиция жила одной судьбой со всем русским народом. И Батыево нашествие, и татаро-монгольское иго были одинаково разорительными для всего русского племени. Плач русской земли, воспетой современниками в летописях, был сердечным плачем о бедах родины и для бывшего вятича, и для полянина, и для кривича, и для галичанина. Но затем исторические дороги великорусской и юго-западной ветвей русского народа разошлись, и разошлись до такой степени, что в Великороссии порой забывали о существовании своих единокровных и единоверных братьев в Галиции и на Волыни.
Эпоха русских князей в Галиции закончилась в середине XIV века присоединением королём Казимиром III Червонной Руси к Польскому королевству. В последующем, после заключения польско-литовской государственной унии [1] при заметном усилении Польши и после подавления Литвы поляками, Галиция как осколок литовско-русского государства разделила судьбы этого княжества и в один прекрасный день увидела себя отсталой и забитой провинцией Речи Посполитой.
В течение трёх столетий польская шляхта Галиции и Литвы, кормясь из рук русского трудового населения, за это же и презирала его, не давая нигде и никаким образом проявиться русской жизни. Для русских, попавших в тяжёлую неволю к польским шляхтичам и жидам-арендаторам, оставались два пути: или смиренно тянуть лямку чуждой и чужеродной панщины, или примкнуть к вольному степному братству запорожских казаков. Неудивительно, что из небольшого сообщества днепровских разбойников Запорожская Сечь [2] скоро превратилась в настоящее русское войско, и с казаками вынуждены были считаться в Варшаве не меньше, чем с окружавшими Польшу великими европейскими державами. А с ними всё более приходилось считаться.
Издревле польское государство со своей «золотой шляхетской вольностью», бессилием центральной власти и «демократическими» традициями, согласно которым любой сеймовый шляхтич мог забаллотировать общее решение сейма, отличалось от соседей своей внутренней слабостью.[3] Но пока соседи были сами слабы и неорганизованы, Польша казалась сильной и её благополучию ничто не угрожало. С течением времени и внутренней консолидацией и укреплением своих ближайших соседей — габсбургской Австрии, объединённого королевства Пруссии и Бранденбурга и поднимающейся с колен после многовекового татаро-монгольского ига Россией — Польша оказалась неспособной не только войти в сообщество новых государств Европы, но и просто сохранить свою самостоятельность. К середине XVIII века с ней уже никто не считался. Если в начале Северной войны Пётр Великий и Карл XII ещё как-то соизмеряли свои действия с мнением поляков, то уже к её середине войска воюющих государств рассматривали Польшу лишь как удобный для решения своих тактических задач театр военных действий, а на переговоры об окончании Северной войны поляков даже не пригласили. В то время Польшу сравнивали с «постоялым двором, где гости появляются без зова и не всегда считают нужным платить хозяевам».
Государственная недееспособность Польши становилась всё более очевидной даже самим полякам, а окружающие её государства всё чаще оказывались вынужденными решать за поляков их внутренние дела. Польшу никто не захватывал, она сама, как безумная, стремилась навстречу своей гибели.
В такой обстановке правительства России, Австрии и Пруссии склонились к мысли о невозможности сохранения самостоятельного польского государства. Но у каждого из соседей Польши были собственные интересы, и Речь Посполитая стала ареной борьбы этих новых европейских исполинов. Причём у каждого из них нашлись в Польше свои союзники, борьба между которыми резко обострилась после смерти в 1763 году короля Августа III.
Всего за несколько месяцев до кончины короля закончилась кровопролитная Семилетняя война [4], которая не только не разрешила противоречий ближайших соседей Польши, но скорее их усугубила. Сложные военно-политические маневры австрийского двора и прусского короля Фридриха II, неожиданная и кардинальная перемена позиции России уже в ходе войны и по-разному понимаемые интересы вовлеченных в военный конфликт государств окончательно запутали взаимоотношения Австрии, Пруссии и России.
Главным «возмутителем спокойствия» в центральной Европе был энергичный король Пруссии и Бранденбурга Фридрих II Гогенцоллерн. Едва вступив на престол после смерти своего отца Фридриха Вильгельма I, этот деятельный государь сумел приобрести для своего королевства Силезию, беззастенчиво отобрав её у сильнейшего государства германского мира — Австрии Габсбургов. Фридрих II, прозванный своими подданными Великим, поставил себе целью превратить Прусское королевство в великую европейскую державу и неустанно стремился к этому, не слишком разбираясь в средствах. Ближайшим направлением экспансии набирающей силу Германии Гогенцоллернов было приобретение земель, разделявших территорию королевства (герцогство Восточная Пруссия и курфюршество Бранденбург не соприкасались друг с другом; между ними была территория так называемой Великопольши).
Главные соперники Фридриха II — австрийские Габсбурги — были серьёзно обеспокоены возрастающим влиянием Пруссии в германском мире и, если и не имели своих особенных территориальных претензий (за исключением возвращения Силезии, оккупированной Пруссией в 1741 году) к соседним государствам, но стремились удержать свою гегемонию и престиж в центральной Европе путём хоть каких-нибудь территориальных приобретений. После кончины австрийского императора Карла VI в 1745 году на венский престол впервые взошла женщина — дочь усопшего императора Мария-Терезия, делившая императорскую власть сначала со своим супругом Францем I, а затем с сыном Иосифом II. Внешнюю политику Австрии во время правления Марии-Терезии во многом определял выдающийся австрийский государственный деятель государственный канцлер князь Кауниц. Он сумел примирить традиционных на протяжении ряда столетий противников — габсбургскую Австрию и Францию Бурбонов. Решительно разорвав с прежней союзницей — Англией и подписав союзнический договор с Францией, Кауниц надеялся найти в лице Франции сильного стратегического союзника в предстоящей борьбе с прусскими Гогенцоллернами за преобладание в германском мире. Но Франция и Англия были далеко, а Россия — близко, и для успешной борьбы с Пруссией Австрии был необходим надёжный союз с Российской Империей. Причём такой союз, который не усилил бы Россию. Если в рамках германского мира Вена остро соперничала с Берлином, то по отношению к славянам Габсбурги должны были выполнять общегерманскую задачу — всеми силами стремиться не допустить объединения славянских народов. А значит, если не ослабить Россию впрямую, то хотя бы воспрепятствовать объединению славян под скипетром русского царя.
Россия, совсем недавно (фактически, после победы в Северной войне) ставшая равноправным субъектом европейской политики, только нащупывала собственные интересы и ценности в европейском клубке союзов и противостояний. С одной стороны, имея собственные громадные неосвоенные территории в восточной части страны, Российская Империя не имела объективных причин для расширения своей территории. С другой стороны, пропорционально возрастанию мощи российской державы возрастали и надежды единокровных и единоверных народов Восточной Европы, томившихся под гнётом мусульман и католиков. Но и сам русский народ был разделён с XIII века, так что к началу описываемых в этой книге событий значительная часть русских оказалась в приниженном и притесняемом положении людей второго сорта в католической Польше. Естественное стремление к воссоединению обеих частей русского народа встречало ряд препятствий.
Во-первых, Речь Посполитая не собиралась без боя отказываться от захваченных русских территорий. Если присоединение восточных земель не требовало в то время от России значительных сил и ресурсов, то любой шаг на запад вынуждал к полномасштабной и тяжёлой войне. Уже воссоединение левобережной Украины в 1654 году повлекло за собой длительную войну с Польшей [5].
Во-вторых, население правобережной Украины было к тому времени очень неоднородным в этническом отношении; так, значительной частью земель владели польские шляхтичи-католики. Русские цари традиционно опирались на русское православное дворянство, и появление в этом сословии иноверцев грозило самим устоям российского государства. В результате Северной войны прибалтийские немецкие бароны оказались вассалами Российского Императора, но только во втором и третьем поколениях они стали принимать православие, и потребовалось почти столетие, чтобы ливонские немцы вполне почувствовали себя патриотами России. От польской шляхты трудно было ожидать даже в отдалённом будущем лояльного отношения к Российскому государству.
Отдельной проблемой в случае присоединения западных территорий к России становился еврейский вопрос. Одной из немногих устойчивых традиций русской политики на протяжении практически всего существования русской государственности было запрещение проживания на российской территории евреев. Еще Ярослав Мудрый после очередной распри между русскими и евреями в Киеве решил, что этим народам вместе не ужиться, и изгнал евреев с Руси. Такого же подхода, во избежание внутренних смут и кровопролитий, придерживались русские государи и в дальнейшем. А в Галиции и на Волыни проживало несколько сот тысяч оседлых евреев.
Таким образом, присоединение западных земель было чревато для России значительным осложнением внутриполитической обстановки. В связи с этим традиционная политика России ещё с петровских времен заключалась в следующем: Российская Империя заинтересована в сохранении самостоятельного польского государства при условии приоритета российских интересов в её внутренней и внешней политике. Россия Елизаветы Петровны твёрдо стояла на позициях петровской стратегии, стремясь, насколько это было возможно, отстаивать интересы русского населения Речи Посполитой. После недолгого царствования Петра III, перепутавшего все карты восточноевропейской политической игры, русский престол заняла его супруга Екатерина II. В самом начале её правления, помимо утверждения неочевидной легитимности своего воцарения, новой Государыне пришлось решать целый ряд сложных политических задач. Екатерина Алексеевна не имела намерения изменять стратегическому курсу петровской внешней политики, вытекавшей из реальных долгосрочных интересов России. Основные положения этой политики сводились к следующему:
— Россия не стремится к расширению своей территории за счёт соседей;
— России необходимо прикладывать максимум усилий для удержания и укрепления стратегически важных для её развития районов — выходов к Балтийскому и Черному морям;
— России невыгодно напряжение в отношениях с сильнейшими странами центральной и западной Европы, с которыми она не имеет никаких глобальных противоречий и, с другой стороны, от которых она зависима в военно-технической области;
— Россия заинтересована, чтобы непосредственные её соседи (Швеция, Польша, Турция и пр.) были стабильными и независимыми, но не слишком сильными в сравнении с Россией государствами, на политику которых Россия могла бы оказывать заметное, но не подавляющее влияние; полное подчинение себе ближайших западных соседей накладывало на Россию, с одной стороны, излишнюю неоправданную и непосильную нагрузку, с другой — появление непосредственных границ с сильнейшими странами Европы стало бы источником ненужных России конфликтов.
Основные усилия петровских дипломатов были направлены на решение именно этих задач, в первую голову — на сохранение своего влияния в пограничных государствах. В отношении Польши такое влияние, помимо собственных интересов Российской Империи, должно было обеспечить и права русских православных, проживавших на её территории. В отношении Турции и Австрии — других славянских православных народов и единоверных греков.
Очевидно было, что лучше всего интересы России в соседних государствах мог соблюсти зависимый от Императрицы государь. Если в Австрии и Турции российская дипломатия мало могла повлиять на выбор монарха, то в Польше это было вполне возможно. Ещё задолго до смерти Августа III в Санкт-Петербурге определились со «своим» кандидатом на польский престол. Это был представитель влиятельного в Польше семейства графов Чарторыйских Станислав Понятовский. Екатерина Алексеевна ещё в бытность свою супругой наследника российского престола была лично и близко знакома с этим молодым польским аристократом, имела, как считала сама, на него определённое влияние и надеялась, что Станислав Понятовский, получив из её рук польскую корону, будет вполне послушен воле российской Императрицы. Конъюнктурный союзник России прусский король Фридрих II, ища поддержки в своей борьбе с Веной, готов был согласиться с кандидатурой Понятовского.
Австрия намеривалась посадить на польский престол сына Августа III, саксонского курфюрста Фридриха-Христиана, но тот неожиданно и скоропостижно скончался в декабре 1763 года от оспы, и венскому правительству пришлось отказаться от плана сохранения на польском престоле саксонской династии. В таких условиях Австрия готова была поддержать наиболее сильного противника партии Чарторыйских — влиятельного польского магната великого коронного гетмана Яна Браницкого. Между Веной, Санкт-Петербургом, Берлином, Варшавой и Краковом завязалась острая дипломатическая борьба, в результате которой произошёл так называемый первый раздел Польши, кардинально изменивший положение Прикарпатской Руси.
Примечания:
[1] Начало объединения Польши и Литвы в одно государство было положено Кревской унией 1385 года, согласно которой литовский великий князь Ягайло, вступив в брак с польской королевой Ядвигой, провозглашался польским королём. Завершила процесс объединения обоих государств Люблинская уния 1569 года, объединившая Польшу и Великое княжество Литовское в одно государство — Речь Посполитую (польск. Rzeczpospolita, буквально — республика).
[2] Запорожская Сечь — общественно-политическая и военная организация украинского казачества за Днепровскими порогами в XVI—XVIII вв.еках. Для защиты от нападений крымских татар и польско-литовской шляхты казаки строили небольшие деревянные укрепления — сечи. В 1530-х годах запорожцы объединились на одном из днепровских островов вокруг главной Сечи, которая стала местом пребывания казачьего органа управления (коша), кошевого атамана и сечевой рады. Своевольная казачья республика просуществовала в Запорожской Сечи до 1654 года. В 1709 году Пётр I разорил Запорожскую Сечь за участие в бунте Кондратия Булавина, а сами казаки в значительной своей массе переселились в Крым. В 1734 году русское правительство разрешило казакам вернуться в Запорожье, где была создана так называемая Новая Сечь, окончательно уничтоженная в 1775 году. Часть казаков бежала к туркам в Добруджу, где основала Сечь Задунайскую. Из оставшихся в России казаков в 1787 на Южном Буге было образовано Черноморское казачье войско, в 1792—1793 годах переселённое на Кубань.
[3] С 1652 года, когда впервые криком «не позволям» был сорван Коронный сейм, из 55 созывавшихся до 1764 года сеймов 48 были сорваны, причём треть из них — голосом всего лишь одного депутата.
[4] Семилетняя война 1756—1763 годов — война между Австрией, Францией, Россией, Испанией, Саксонией, Швецией с одной стороны и Пруссией, Великобританией (в унии с Ганновером) и Португалией — с другой. Война была вызвана обострением англо-французской борьбы за колонии и столкновением интересов Пруссии с интересами Австрии, Франции и России. Победы прусской армии Фридриха II в 1757 году у Росбаха и Лейтена были сведены на нет поражением от русско-австрийских войск в Кунерсдорфском сражении 1759 года. В 1761 году Пруссия оказалась на грани государственной катастрофы, но новый русский царь Пётр III заключил с ней в 1762 году сепаратный мир, а затем и союз (Екатерина II расторгла его, но войны не возобновила). По Губертусбургскому мирному договору 1763 года между Пруссией, Австрией и Саксонией Пруссия закрепила за собой Силезию. По Парижскому мирному договору 1763 года к Великобритании от Франции перешли Канада, Восточная Луизиана, большая часть французских владений в Индии. Главный итог Семилетней войны — победа Великобритании над Францией в борьбе за колониальное и торговое первенство.
[5] Русско-польская война 1654−1667 годов между Россией и Речью Посполитой была вызвана согласием Царя Алексея Михайловича на присоединение к России малороссийских земель в ответ на неоднократные просьбы вождя малорусского народа Богдана Хмельницкого. В 1654—1655 годах русские войска разбили основные силы Речи Посполитой, освободили Смоленщину и большую часть Белоруссии. Далее военные действия шли с переменным успехом до 1667 года и закончились Андрусовским договором о перемирии на 13 с половиной лет: Россия получила левобережную Малороссию, Смоленск и Северские земли, а также во временное владение Киев с ближайшими окрестностями. В 1686 году между Москвой и Польшей был заключён «вечный мир», закрепивший за Россией Киев и все её приобретения по Андрусовскому договору.
http://rusk.ru/st.php?idar=90050
|
|
