Прикарпатская Русь под владением Австрии

Глава 3

Оглавление книги:

III. Второй и третий раздел Польши. Судьба униатской церкви

После первого раздела Польша под покровительством России стала улучшать своё внутреннее устройство и избавляться от анархии. Для управления государственными делами было учреждено специальное верховное ведомство под названием «Безпрерывная Рада»[33], состоявшее из сенаторов и шляхты и раздёленное на пять департаментов. В результате оздоровления государственной жизни стало развиваться земледелие, возникали фабрики, ожила торговля.

Вторая половина 18-ого века была периодом, в котором европейские государства и народы активно занимались переустройством своих государственных и социальных отношений и всё больше проникались убеждением, что всякое добро и зло в обществе зависит от воспитания молодого поколения. Вот и поляки стали приписывать своё падение плохому воспитанию молодёжи. В 1773 г., по предложению Иоахима Хрептовича, была установлена «эдукационая комиссия»[34], как верховная законодательная и исполнительная власть в деле просвещения. На средства, полученные при упразднении ордена иезуитов, были основаны новые средние учебные заведения, преобразованы университеты в Вильне и Кракове, устроены учительские семинарии и даже народные школы. Учебные планы, руководства и учебники составлялись с учётом последних достижений современной педагогики. Появились и новые проекты совершенного преобразования польского государства и общества, в соответствии с идеями 18-ого века.

Самое заметное влияние на умонастроение поляков того времени произвело сочинение Станислава Сташица «Примечания к жизни Иоанна Замойского», в котором автор заявил о насущной необходимости кардинально изменить государственное устройство Польши. В первую очередь следовало прейти к наследственному принципу передачи польского престола, избрать беспрерывный сейм для упорядочения законодательной власти, а исполнительную сосредоточить в специальных государственных комиссиях (министерствах), устроить регулярное войско, провести ряд экономических реформ и освободить крестьян от крепостной зависимости. Собравшийся 2 октября 1788 г. в Варшаве под предводительством Станислава Малаховского сейм принял решение выполнить эту программу. Поскольку на обыкновенном сейме в силу существовавшего правила liberum veto[35] никакое решение зачастую не могло быть принято, то этот сейм объявил себя конфедерацией, в которой решение принималось большинством голосов.

Образовавшаяся таким образом новая партия реформистов порвала с Россией и перешла на сторону Пруссии, надеясь на её помощь в намеченном преобразовании. Прусский министр Герцберг и посланник Пруссии в Варшаве Бухгольц, стремились настроить поляков против России и Австрии, находившихся в то время между собою в дружбе и заключивших в 1787 г. союз против Турции. В 1787 г. началась новая война России с Турцией[36], и в феврале 1788 г. союзные австрийские войска двинулись на поле битвы. Пруссия, в которой после смерти Фридриха II (1786) вступил на престол Фридрих Вильгельм II, этим воспользовалась, чтобы затруднить положение старой своей соперницы Австрии. Как против России, так и против Австрии Пруссия надеялась использовать поляков.

Польская шляхта в Галиции была раздражена произведенным правительством разделом доминикальных и рустикальных земель в 1786 г.[37], видя в этом нарушение своего права собственности. Теперь новое, берлинское направление политики Варшавы ещё больше подстрекало галицко-польскую шляхту против Вены. В своей ненависти против Иосифа II польская шляхта имела союзников в венгерских дворянах, также негодовавших на венское правительство за его крестьянские реформы и насильственную германизацию. Когда в 1786 г. Иосиф II находился в карпато-русских странах, мадьярские дворяне пустили в русском народе слухи, что будто бы император, вследствие своего немецкого происхождения, большой любитель жаб и по этой причине депутации от сельских общин должны приносить ему в дар зелёных жаб. И действительно, между Середним и Михайловцами (Надь-Михали) крестьяне явились с жабами для императора… [71, 101]. Этот случай показывает, до каких пределов возросла злоба мадьярских дворян.

Прусский министр Герцберг предложил Польше заключение оборонительно-наступательного союза. По его проекту Польша уступала Пруссии Гданьск и Торунь и вместо них посредством дипломатических переговоров или войны получала Галицию. В 1789 г. австрийский губернатор Галиции Иосиф Бригидо донёс, что край готовится к мятежу. В начале 1790 г. на границе Силезии стал прусский обсервационный корпус, а при Висле — 16-тысячное польское войско. Австрия вынуждена была в самых неблагоприятных для себя условиях готовиться к войне с Пруссией. В то же время вся Угорщина была возмущена и лишь ожидала сигнала из Берлина, чтобы поднять мятеж. В это же время начались волнения в Нидерландах, а австрийские войска на юге несли от турок поражение за поражением. Посланцы мадьярских вельмож явились в Берлин, и уже стали выбирать кандидатуры на венгерский престол (французского принца Кроа-Шанеля, одного из прусских принцев или князя Карла Августа Ваймарского). В защиту австрийской династии готовы были выступить только сербы и валахи. Все эти бедствия сломили одного из самых благороднейших государей Иосифа II, и он умер 20 февраля 1790 г., отменив пред кончиною многие свои распоряжения, возмутившие мадьяр, нидерландцев и католиков.

Брат Иосифа II и его наследник Леопольд II не мог продолжать политику, которая привела к стольким неудачам. 25 июля 1790 г. он примирился в Рейхенбахе с Пруссией, оставил союз с Россией и заключил мир с Турцией в Свистове. И во внутренней политике новый император старался успокоить элементы, возмущенные реформами Иосифа II. От галицкой шляхты в Вену прибыла депутация, состоявшая из Станислава Яблоновского, Николая Потоцкого, Иосифа Максимилиана Оссолинского и Яна Бонковского. Они требовали для Галиции конституции с собственным сеймом и сеймиками[38] [139,1892]. Кроме этого поляки добивались удаления всех немецких чиновников и замещения их галицкими туземцами-поляками. Задетые этим австрийские чиновники-немцы возразили, что и поляки здесь не туземцы, так как коренное население Галиции «русское» (Russen, Reussen), и потому польский нельзя считать национальным языком Галиции. В виду таких аргументов немецких чиновников, прошение польской депутации было отклонено [43,1790,801].

Россия между тем стремилась скорее окончить войну с Турцией, чтобы заняться польскими делами. 9 января 1792 г. был заключен мир в Яссах, в силу которого Россия приобрела Крым и очаковскую степь между Бугом и Днестром. Действительно, события в Польше требовали напряженного внимания со стороны России. С согласия Пруссии беспрерывный польский сейм 3 мая 1791 г. принял новую конституцию, по которой Польша объявлялась конституционной монархией с наследственной династией саксонского курфюрста Фридриха-Августа. Водворение немецкой династии в Польше и очевидный замысел Пруссии отнять у поляков их западные земли с тем, чтобы толкнуть их к востоку против России, вызвали тревогу Екатерины II.

Не только в России, но и в самой Польше многие недоверчиво смотрели на польско-прусскую дружбу. Конституция 3 мая была принята лишь 157-ю голосами в отсутствие остальных 327-ми делегатов сейма. Противники польско-прусского союза, не прельщённые заманчивостью мнимого превосходства нового государственного устройства, предпочитали искать опоры для своего отечества в союзе с Россией. В мае 1792 г. по соглашению с петербургским двором Щенсный Потоцкий, Ксавер Браницкий и Северин Ржевуский завязали конфедерацию в Тарговице[39] в целях уничтожения конституции 3 мая и сохранения старинных шляхтецких вольностей. По виду казалось, что спор идёт действительно о шляхтецкой вольности и новой конституции, но на деле тут разыгрывалось соперничество между Пруссией и Россией и решался вопрос, потонуть ли Польше в немецком море?

Русские войска вступили в Польшу, чтобы помочь союзным тарговичанам. Видя это, Пруссия начала своим войсками занимать западные воеводства Польши, но находясь в войне с Францией, не решалась открыто противостоять России, а предпочла примириться с нею ценою Польши. 23 января 1793 г. был заключен договор о втором разделе Польши[40], в силу которого Пруссия получила часть польских Прус и Великопольшу, Россия — Белую и Южную Русь за исключением западной Волыни. Численность польской армии должна не превышать 15.000 чел. Однако на тот момент в Польском войске насчитывалось 45.000 чел. Когда его стали сокращать, первая бригада генерала Мадалинского воспротивилась этому, её примеру последовали другие отряды. Под предводительством генералов Фадея Костюшко и Иосифа Водзицкого 24 марта 1794 г. в Кракове началось восстание.

Верховным вождём был избран Костюшко. Борьбу за независимость Польши он хотел сделать общенародным делом и пригласил к участию в ней не только шляхту, но также мещан и крестьян. Костюшко обратился также и к униатам, положение которых после первого раздела Польши было самым печальным. В 1786 г. в Польше получило распространение сочинение безымянного автора «Голос». В нём на польском языке был изложен проект полного искоренения униатов в Польше и Литве и обращения их в латинство. Проект был разослан во все воеводства и поветы, и, после одобрения на сеймиках, представлен сейму. Называя всех униатских епископов глупцами и невеждами, автор проекта предлагал: 1) униатских епископов подчинить латинскому архиепископу; 2) униатские школы уничтожить; 3) помещикам предписать отбирать церковные имения у униатов; 4) усилить духовные католические миссии [6; 45,1786,287].

Кроме проекта «Голоса», шляхта русских воеводств и поветов предложила сейму 1786 г. ещё один документ, подобного содержания. «С переходом русского дворянства в латинский обряд, — говорилось в нём, — только простой народ остался в греческо-славянском обряде. Следовательно, настало уже время совсем его уничтожить. Не стоит опасаться, что зависимые от помещиков крестьяне возвратятся к православию. Если крестьяне в восточных воеводствах (Польши) будут такого же обряда, как их помещики, то есть латинского, тогда возникнет столь желаемое единство польского народа, нужда народа прекратится и край заселится, так как не будет двойных праздников и увеличится время для хозяйственных работ». На это униаты возразили отдельным письмом, в защиту унии выступил киевский митрополит Иасан Смагажевский. Но, во видимому, советы этих проектов по уничтожение унии, понравились польским шляхтичам, ибо в 1788 г. помещик Вирова на Подлясье отнял у униатской церкви земли, гнал насильственно своих крестьян в костёл и если кто из них исповедовался и причащался в своей церкви, велел его сечь розгами, добавляя: «Вот тебе по просфоре и закуска» [43,1794,365].

Когда Пруссия заключила дружественный союз с частью поляков и подстрекала их против России, положение униатов сделалось совсем невыносимым, так как польские фанатики усматривали в униатах «шпионов и бунтовщиков». В луцкой епархии униатских священников стали сажать в тюрьму, а двоих даже повесили [43,1786,238].

Тем не менее, Костюшко не постеснялся обратиться с письмом к холмскому епископу Важинскому, с просьбой повлиять на униатов, с тем, чтобы и они вместе с поляками встали на защиту независимости Польши:

«Ты умеешь найти доступ к сердцам народа, — писал Костюшко, — говори к нему, учи его любви к отечеству, заставь его ненавидеть тиранов и посоветуй ему, для его собственного блага соединиться с поляками и освободить нашу землю… Священники греческого обряда! Ваша судьба под нашим владением была и есть несправедлива и вас презирали. Но вольные поляки поправят эту судьбу и тех, которые будут усердны для нашего дела, сделают счастливыми. Я вас от имени народа в том уверяю…».

Важинский ответил польскому вождю, что презираемое униатское духовенство будет молить Бога о победе польского оружия [43,1794,277].

По поручению Костюшко в мае 1794 г. во Львов прибыл полковник И. Држевецкий с целью набрать в Галиции отряд и вторгнуться с ним на Волынь. Вскоре составился комитет для исполнения этого задания. Члены комитета, галицкие помещики, советовали Држевецкому не скрывать своей миссии от австрийского правительства и всё делать с его согласия, надеясь склонить венский двор к содействию восстанию Костюшки [134,240−259]. Действительно, главнокомандующий австрийцев генерал Арнокур разрешил формирование польского отряда в Галиции, с условием, чтобы спокойствие провинции при этом не было нарушено. Однако, когда поляки 4 июня потерпели поражение под Щекоцинами[41], австрийское правительство отменило своё решение и велело взять под арест полковника Држевецкого, из которого он, по совету губернатора, «тайно» бежал [129,27].

Стремясь всё же привлечь Австрию на свою сторону, в Вену отправились Оссолинский и Солтик, предлагавшие направить в Галицию эрцгерцога как будущего польского короля, а в случае благополучного завершения войны с Пруссией, Австрия вместо Галиции могла получить Силезию. Хотя Арнокур во Львове позволил сформировать отряд польских патриотов-повстанцев, однако все признаки указывали на намерение венского двора принять участие в новом разделе Польши. Уже 3 мая было решено подготовиться к занятию Кракова, Люблинского и Сандомирского воеводств. Хотя до сих пор Австрия оставалась нейтральной, но когда 15 июня пруссаки заняли Краков, из Вены пришёл приказ стоящим на границе австрийским войскам овладеть Сандомиром и линией Буга. Между тем 9 октября Костюшко был разбит под Мацесвицами[42] русскими и попал в плен, Суворов же взял приступом укрепленное предместье Варшавы Прагу и занял 8 ноября Варшаву. Восстание было подавлено.

Между тремя соседними государствами начались переговоры о границах уделов, выпавших на долю каждого из них. Пруссия никак не хотела согласиться на занятие Австрией Кракова и Сандомира, так как, по её мнению, эти позиции были нужны ей самой для обеспечения Силезии, в то время как Австрия в овладении этих местностей Пруссией видела опасность для Галиции. Россия, в свою очередь, не хотела уступать Австрии западную Волынь. После долгих переговоров 24 октября 1795 г. был заключён окончательный договор[43], в силу которого Австрия приобрела 834 кв. миль с одним миллионом жителей, а именно сандомирское и люблинское воеводства, большую половину краковского воеводства и часть Мазовии и Подлясья. Холмская Русь вошла в состав Австрии.

Падение Польши серьёзно повлияло на дальнейшую судьбу унии. После первого раздела Польши василианский орден распался на две провинции: литовскую и русско-польскую, а после второго раздела он был поделён уже на четыре провинции: литовскую, белорусскую, польскую и галицкую. Последняя была подчинена местным епископам. Польские василиане воспользовались некоторым наследством изгнанных в 1773 г. из Польши иезуитов и постарались заменить их собою. Хотя поляки преследовали белое униатское духовенство, и некоторые из них задумали даже уничтожить унию, василиане так понравились ополяченной волынской шляхте, что она в 1789 в 1790 гг. на своих луцком и житомирском сеймиках поручила своим депутатам на общепольском сейме ходатайствовать за василиан, чтобы этот орден мог стать духовным руководителем русского народа и смирить его строптивость [2,215].

Василиане вполне оправдали надежды, возлагавшиеся на них поляками, и участвовали в польских восстаниях против русского правительства, которому они только что клялись в верности. Овручский василианский архимандрит Охоцкий в 1794 г. содействовал восстанию Костюшко и за это был сослан в Сибирь.

Тогда как василиане являлись столь горячими сторонниками католицизма, белое униатское духовенство и южнорусский народ обнаружил стремление возвратиться к православию. В 1785 г. по настоянию России в Польше была учреждена православная епископия, как викариатство киевской митрополии и православным епископом был назначен Виктор Садковский с местопребыванием в Слуцке. Когда преосвященный Виктор в 1788 г. объезжал свою паству, среди униатов обнаружилось такое сильное стремление к возвращению в православие, что поляки стали опасаться народного бунта. Разнеслись слухи, что холопы готовятся резать поляков и что их к этому подстрекают русские офени, или коробейники, развозившие по юго-западной России мелочные товары, и во время странствований нередко ночевавших у священников.

Поляки ответили на слухи репрессиями. В различных городах происходили казни и истязания православных и униатских духовных лиц, русских холопов и российских подданных. Сам епископ Виктор был арестован и привезён в Варшаву. Видя, что православие в Речи Посполитой искоренить не удаётся, Безпрерывный сейм в 1791 г. учредил комиссию, которая выработала для православных в Польше новые правила. По этому проекту, православная церковь в Польше должна была иметь архиепископа и трёх епископов и быть зависимою от Константинопольского патриарха [8,1869,670−694; 4,310].

В областях же, присоединённых к России, униаты целыми общинами возвращались в православие. В 1784 г. в могилевской и полоцкой губерниях к православию присоединилось 117.116 человек, а после третьего раздела Польши ещё около 200.000 человек. В значительно больших размерах возвращались православие жители Подолии. В 1794 г. в течение одного с небольшим месяца к православию присоединилось 333.093 человек с 463 священниками, в 1794—1796 гг. в одной брацлавской губернии около 1.296.471 душ обоего пола с 1442 церквями [3,210−212]. В 1796 г. в Изяславско-волынской губернии приняло православие 146.726 душ [2,244].

Одновременно с распространением православия в новоприсоединённых землях шла и организация православной церкви. В 1793 г. была учреждена минская епархия, и её епископом назначен освобождённый из плена Виктор Садковский. В 1795 г. возникла брацлавская епископия для Подолии с житомирским викариатом для Волыни, в 1799 г. — волынская епархия. В 1795 г. была закрыта униатская митрополия, а митрополит Феодосий Ростоцкий получил пенсию. Несмотря на великодушие русского правительства, назначившего Ростоцкому пенсию, он всё же отказался принести присягу Российскому Императору после третьего раздела Польши. Прекратили также своё существование полоцкая униатская архиепископия и луцкое, пинское и владимиро-брестское униатские епископства.

Со смертью Екатерины II 6 ноября 1796 г., рост православия и русскости в юго-западном крае был искусственно задержан, потому что сын и преемник Екатерины II, Павел I тотчас по вступлении на престол стал освобождать из ссылки поляков и возвращать им отобранные у них имения. Российский Император восстановил в новоприсоединённых бывших польских областях литовско-польское законодательство и даже позволил созывать сеймики для выбора маршалов и других чиновных лиц.

Вообще Павел I старался поддерживать папство и католичество, видя в нём оплот против распространившегося в Западной Европе из революционной Франции неверия и «свободомыслия». Но на унию он смотрел неблагосклонно и даже не терпел её. Император часто говорил могилевскому католическому архиепископу Сестренцевичу об униатах: «Я не люблю их; они ни то, ни сё, ни рыба, ни мясо». Однажды в 1799 г. он сказал ему ещё яснее: «Я не терплю униатов; вы хорошо понимаете меня». Он совершенно в духе польских епископов считал униатов как бы подчинёнными латинскому духовенству.

Указом от 26 февраля 1797 г. Павел I учредил отдельный департамент юстиц-коллегии из светских лиц для римско-католического и униатского исповеданий, но не позволил униатским епархиям иметь своих представителей или членов в этом департаменте. 28 апреля 1797 г. в новоприсоединённых от Польши областях были учреждены шесть латинских епархий и три униатские: архиепископство в Полоцке, епископства в Бресте и Луцке. 3 ноября 1798 г. был обнародован регламент для католического духовенства обоих обрядов и униатские монахи василиане были признаны как бы латинским монашеским сословием. Впоследствии, когда бывший униатский митрополит Ростоцкий обратился к Императору с предложением назначить униатских представителей в римско-католическую коллегию, Павел I ответил: «Униаты, так как они должны быть присоединены или к нам, или к католикам, а не оставаться сами по себе, членов в римско-католической коллегии не могут иметь».

Таким образом, униаты в России не имели ни митрополита, ни самостоятельного правления. Они считались подвластными римско-католическому духовенству до такой степени, что, к примеру, во всех распоряжениях василиане никак не разделялись с римско-католическими монашескими орденами. Латинский митрополит Станислав Сестренцевич непосредственно сам представлял Папе кандидатов в униатские епископы, на что не имел никакого права даже по правилам латинского духовного ведомства. Пользуясь нерасположением российской власти к унии латинское духовенство, захватив в свои руки униатское управление, обращало униатов в католичество, а римско-католическая коллегия отдавала униатские монастыри католическим монахам [58,146−355; 31,398].

Из-за интриг иезуитов архиепископ Сестренцевич был смещён в ноябре 1800 г. и на его место назначен его викарий Бениславский. При нём было составлено и обнародовано (11 декабря 1800 г.) новое положение об управлении делами латинской церкви, на основании которого василиане не только не подчинялись епархиальным епископам, но даже получили от епископа Бениславского, хотя и на самое непродолжительное время, разрешение созвать генеральный съезд и избрать генерала ордена [58,375]. Василиане часто переходили в латинство «для большей свободы жизни вне стен монастыря» и совершали Богослужение по латинскому обряду [43,1796,387].

Для русского населения, отошедшего после третьего раздела Польши к Пруссии, в 1799 г. была учреждена Супрасльская униатская епархия, в которой числилось до 40.000 униатов. Но в 1807 г., по тильзитскому миру[44], Белостокская область была возвращена России, а через два года Супрасльская епархия была упразднена [4,312].

Закрытие униатской митрополии в России имело самое важное последствие для Галиции. Австрийскому правительству предстояло теперь или по примеру России подчинить своих униатских епископов латинским архиепископам, или учредить у себя новую униатскую митрополию. Ещё в 1774 г. венгры требовали, чтобы у них был униатский митрополит для всей Австрии в Мукачеве. В 1779 году львовская губерния предлагала венскому правительству возвести львовского епископа в сан митрополита для Галиции, Угорщины и Семиграда и видела кандидатом на это место мукачевского епископа Бачинского. Правительство, хотя и одобрило этот проект, но отсрочило его осуществление до «удобнейшего» времени [94,880].

Теперь, после закрытия польской униатской митрополии, галицкие епископы, опасаясь попасть под власть латинской иерархии, всё-таки признали Ростоцкого своим архипастырем и состояли в общении с ним до его кончины, последовавшей 25 января 1805 г. Так, Николай Скородынский, вступая в 1798 г. на львовское епископство, получил утверждение именно от него [43,1798,410].

Но ещё в 1803 г. Скородынский собрал епархиальный синод, который решил просить австрийское правительство и Рим о восстановлении галицкой митрополии. Это дело было поручено канонику Гарасевичу. По смерти Ростоцкого венское правительство тотчас приступило к учреждению митрополии во Львове и назначило первым митрополитом перемышльского епископа Антония Ангеловича 11 июля 1806 г. Львовскому митрополиту остались подчиненными лишь два епископа: перемышльский и холмский, а мукачевский остался связан с венгерской католической иерархией. Новой митрополии, чтобы увеличить её доходы, правительство уступило казённое имение Унев (прежнюю архимандрию) [121,430].

Вследствие раздела Польши пришлось заново определить границы юго-западных униатских епархий. После 1772 г. часть холмской и луцкой епархий вошла в состав Австрии, с другой стороны власть львовского епископа теперь простиралась на польскую Подолию. Чтобы освободить своих униатов от власти заграничных епископов, Австрия предприняла новое распределение епархий. В 1784 г. замостское, грабовецкое, щебрешинское, городельское, грубешовское и белзское благочиния были исключены из холмской епархии и присоединены к епархии перемышльской. Холмский епископ Порфирий Важинский перестал титуловаться Белзским епископом. Но так как в 1809 г. лишь белзская земля осталась за Австрией, прочие же благочиния отошли к новоучреждённому варшавскому княжеству, только белзское благочиние и осталось за перемышльской епархией. В 1786 г. к Львовской епархии отошли: от перемышльской епархии городецкое, стрыйское и скольское благочиния; от луцкой — стремилецкое, шуровицкое, радиховское и бужское благочиния. Взамен от львовской епархии отделены жолковское, куликовское и горожанское благочиния и присоединены к перемышльской. Перемышльская епархия потеряла кроме того в Спиже приходы Ярабина, Якобяны, Каменку, Литманову и Сулин, которые были присоединены к мукачевской епархии. Когда указом от 6 октября 1795 г. Екатерина II приказала остающиеся по губерниям униатские монастыри и церкви подчинить белорусскому униатскому архиепископу, прекратилась власть львовского епископа над униатами Подолии, но, не смотря на это, он продолжал титуловался епископом Каменца Подольского.

---

Примечания: