Филипп Иванович Свистун (1844−1916)

Выдающийся галицийский историк Филипп Иванович Свистун родился в Филиппов день 15 (28) ноября 1844 года в простой русской крестьянской семье в селе Тоболово Струмилово-Каменецкого повета австрийской Галиции в пятидесяти верстах на восток от Львова. Как и все окружающие, так и его родители Иоанн и Мария, родом из Сологубов, принадлежали к греко-католической или, иначе, униатской церкви. Они сумели обучить мальчика грамоте, а затем отдали его в тривиальную (начальную) школу в ближнем селе Виткове под руководство замечательного сельского педагога о. Мончаловского. Здесь Филипп отучился три года, а последний, четвёртый, класс начальной школы заканчивал уже в Бродах. Прилежность, большое желание учиться и явные успехи в учёбе уже тогда обнаружили в мальчике большой талант к наукам и, несмотря на трудности, в 1856 году родители отвезли ребёнка во Львов и устроили его в Академическую гимназию.

Филипп Свистун и в львовской гимназии оставался первым учеником, и, закончив обучение в 1863 году и отлично сдав экзамены на аттестат зрелости в гимназии, поступил на философский факультет Львовского университета, который также успешно закончил в 1867 году. И в гимназии и в университете, молодой человек проявил задатки не просто прилежного ученика, но и будущего вдумчивого исследователя. Особенно студента Свистуна интересовали исторические науки, он с увлечением изучал старинные фолианты, проникаясь глубокой любовью к родному краю, величавыми образами его прошлого, неповторимому своеобразию языка своих предков. Правда, на его родном, русском языке и читать-то в то время было нечего, кроме старинных книг. Возрождение литературного творчества галичан, к которому приложил свою руку, ум и сердце будущий профессор Свистун, было ещё впереди, а книги из России практически не проникали в Галицию. Неудивительно, что гимназические и студенческие годы автора этого труда прошли, в основном, в немецкой и ещё более — в польской языковой среде. Молодёжь средних школ университета употребляла в разговоре между собой польский язык, да и преподавание велось исключительно на немецком и польском языках.

В университет 19-летний Филипп Свистун поступил в тот год, когда очередное бурное польское восстание и, связанные с ним революционные стихии захватили практически всю учащуюся молодёжь Галиции. Не оставили они безучастными и немногочисленных русских студентов Львовского университета. Зажигательные идеи польского патриотизма едва не склонили их последовать за своими польскими товарищами, готовыми с оружием в руках биться за восстановление своего национального государства — Речи Посполитой. Но встать в ряды польских повстанцев не давало русским студентам с одной стороны укоренившееся поколениями предков христианское нравственное чувство, глубоко чуждое любому бунтарству, с другой — просыпающиеся национальное самосознание. Его будили как первые галицкие «будители» национального духа — литературная «русская троица» Иван Вагилевич, Михаил Шашкевич и Яков Головацкий, так и их последователи, трудившиеся на ниве зарождающейся русской литературы Прикарпатья. В это же время в Галиции впервые познакомились и с первыми опытами малороссийских писателей, в первую очередь с проникновенными стихами Тараса Шевченко. Как ни странно это звучит сегодня, но по собственному признанию Филиппа Ивановича, именно чтение шевченковского «Кобзаря» пробудило в нём ясное осознание своей русскости, причастности к своему русскому корню. Литературному феномену Шевченко автор «Истории Прикарпатской Руси» позже посвятил отдельную работу «Что для нас есть Шевченко?» (шифр РНБ 72−3/9413), в которой дал трезвую оценку, как глубокой народности его поэзии, так и тёмным сторонам его творчества, происходящим из анархизма и церковно-государственного нигилизма Шевченко.

На студенческие годы Свистуна пали коренные изменения в государстве, в состав которого входила Галиция весь XIX век, — империи Габсбургов. Поражение в итальянской и прусской войнах и вызванный ими затяжной системный кризис, охвативший все стороны жизни империи, конституционная реформа, разделение империи на две части; наконец, бурная политическая жизнь, в результате которой галицкие русские поделились на две противоборствующие партии, требовали от молодых людей определиться со своими политическими взглядами. Однажды и на всю жизнь сделал свой выбор и молодой выпускник Львовского университета Филипп Свистун. Он стал деятельным и сознательным участником так называемой старорусской партии, которая исповедала русофильское направление развития Галиции, в отличие от украинофильской партии, возникшей в 60-х годах 19-го столетия как альтернатива традиционно-историческому пути Червонной Руси.

Наиболее ёмко мировоззрение русофильской партии, к которой и примкнул наш автор, выражено в редакционной статье «От Львова. Поглед в будучность» в 59-ом номере львовской газеты «Слово» за 1866 год:

«Русь галицкая, угорская, киевская, московская, тобольская и пр. в отношениях этнографическом, историческом, лексики, литературном и обрядовом, есть одна и та же самая Русь, не смотря на то, что в Галиции она верно предана своему возлюбленному монарху и его светлой династии, а там, заграницей, она также предана своему монарху и его династии. Мы не можем отгородиться китайской стеной от наших братий и отделиться от языковой, литературной, церковной, и народной связи со всем русским миром».

Краеугольным камнем идеологии русофилов была верность своему народу, народу русскому, и верность своему государю — австрийскому императору. Как писал Филипп Иванович в одной из своих работ: «По этнографическому и географическому положению австро-угорская Русь призвана служить звеном, соединяющим Австро-Венгрию с Россией и удерживающим мирные отношения между этими державами». По самой своей сути русофильская партия обязана была быть партией христианской, миротворческой, так как само её существование было возможно только при согласии, мирном сосуществовании двух мировых империй — Австрийской и Российской.

Выбор Филиппа Свистуна был не столь лёгким, как может показаться. Куда выгодней было бы присоединиться к противной партии — украинофильской. На её стороне было и правительство в Вене, и преобладающие во Львове поляки, и вся политическая мощь государственной машины в лице губернаторства, что очень скоро ощутил на себе молодой историк. На стороне же старорусской партии была вера и верность. Вера в Бога и вера Богу, что выражалось в действенном стремлении исполнять заповеди Его, и верность своему историческому прошлому — Червонной Руси, пусть отделённой от русского мира, но сохранившей и русский язык, и русскую веру, хотя и повреждённую униатством. Именно эти качества — вера и верность, воспитанные с детства, сознательно принятые в молодости и исповедуемые затем всю жизнь сделали Филиппа Ивановича Свистуна выдающимся деятелем Галицкой Руси, а затем и лидером русофильской партии.

После успешного окончания Львовского университета в 1867 году для поступления на государственную службу Ф. Свистун выдержал экзамены на гимназического преподавателя и получил место помощника преподавателя Львовской гимназии Франца-Иосифа. С юношеским жаром и крестьянским упорством Филипп Свистун взялся за работу, всего себя посвятив преподавательской и научной деятельности. Казалось бы перед молодым историком все двери должны бы открыться, но далеко не всех во Львове устраивал идеологический настрой русофила Филиппа Свистуна. Польское начальство прозрело великую потенциальную силу молодого гимназического учителя, который с течением времени мог стать влиятельной и крайне неудобной для власти фигурой русского интеллигентного общества. Повода подвергнуть его явным репрессиям не было: ни с профессиональной, ни с политической стороны придраться к Свистуну было невозможно. С одной стороны молодой учёный показывал заметные успехи и в преподавательской и в научной деятельности, с другой — был искренним патриотом Австрийской Империи Габсбургов.

Истоки особенной верности русских галичан Австрийской монархии лежали в эпохе Иосифа II (1741−90) и связанного с его царствованием освобождением русского народа Галиции от многовекового польско-шляхетского гнёта. Но к 60-м гг. XIX века поляки вполне успели приспособиться к австрийскому владычеству и вернуть себе ведущую роль в политической жизни Галиции. Наиболее последовательно усиливавшейся полонизации края могла противостоять только старорусская партия, поэтому неудивительно, что польское наместничество не пропускало случая её ослабить. После пятилетней службы в Львовской гимназии, Филипп Свистун получает назначение действительного учителя в гимназии мазурского города Ряшева в западной, польской части австрийской провинции Галиция в 150 км от Львова. Здесь, «в мазурах», Филипп Иванович верой и правдой служил своему государству и Династии долгих 30 лет и вышел в отставку в 1902 году, выслужив полную пенсию заслуженного гимназического профессора.

Все эти годы профессор Свистун преподавал мазурским студентам гимназический курс на польском и немецком языках, но никогда не забывал своё отечество и свой родной русский язык. Он продолжал активно участвовать в научной и общественной жизни русских галичан, выписывал практически все русские периодические издания в империи и сам много писал для них. Не оставлял он и исследовательскую деятельность в области истории русской Галиции. По отзывам современников, отдавая преподаванию в гимназии свой ум, сердцем Филипп Иванович оставался на родине. Отпуски проводил в родном селе, да и вообще всё своё свободное от преподавания в гимназии время трудился на русской ниве.

Именно к этому времени относится и работа профессора Свистуна над самым крупным, фундаментальным трудом своей научной деятельности — монографии «Прикарпатская Русь под владычеством Австрии».

Впервые книга увидела свет в издании О.А. Маркова в 1896—1897. Отпечатана она была в типографии Львовского Ставропигийского института, но в выходных данных имя Свистуна издатели указать не решились, оставив инициалы «Фил. И. Св.» (шифр РНБ 62−2/1237). Весной 1917 года по инициативе известного исследователя Прикарпатской Руси московского профессора Ф.Ф.Аристова была начата (вышли первые три главы) публикация монографии Ф. Свистуна в приложении к московскому журналу «Русский архив» (шифр РНБ 1/348 период.), но журнал перестал выходить в связи с революционными событиями. В 1970 году американский предприниматель и карпаторусский патриот Пётр Гардый размножил труд Ф. Свистуна репринтным способом для членов Карпаторусского литературного общества в США (шифр РНБ 93−7/25). Ныне с оригинальным текстом монографии можно ознакомиться на сайте ЛитРес в интернете, где он выложен в формате PDF (том I, том II).

Уволившись со службы по выслуге лет, Филипп Иванович вернулся во Львов (поселился Свистун на ул. Лисенка, 38, в относительно «русской» части польского Львова) в 1902 году и сразу же был вовлечён в активную просветительскую и политическую деятельность львовской русофильской партии. Он становится директором библиотеки Народного дома во Львове, а затем и председателем самого влиятельного, наряду с украинофильской «Просвитой», галицийского просветительского Общества им. М. Качковского, насчитывавшего к тому времени более 8 тысяч членов. Опытный учёный, профессор Свистун за 12 лет своих трудов в библиотеке Народного дома сумел сделать её книжный фонд не только практически полезным широкому кругу галицийских читателей, но и бесценным историческим собранием. Эта библиотека сохранилась до наших дней. Сегодня это Отдел редкой книги Львовской государственной библиотеки им. Стефаника — в «доукраинские» времена — знаменитого Института графов Оссолинских.

Все последующие годы до самого начала 1-ой Мировой войны, Филипп Иванович неустанно трудился на ниве русского просвещения своего народа. Помимо общества Качковского, Свистун был избран председателем славной и популярной в народе «Галицко-русской Матицы» (см. Примечания 108 и 255). Он был или автором или издателем или редактором едва ли не всей литературы, издававшейся русофилами в начале XX века. Много писал и сам: и публицистику (часто под псевдонимом) и исторические научные статьи. Не брезговал Филипп Иванович и популярно-просветительскими трудами, работами по самой разнообразной, но всегда актуальной для русских крестьян тематике.

Немало сил приходилось тратить и на организационную работу. Более 10 лет Филипп Иванович был бессменным председателем Общества им. Качковского (см. Примечание 249), что налагало на него множество административных обязанностей. Свистун жил в гуще интересов своего народа, разделяя с ним и радости и беды предвоенной поры. Когда в 1913 году Прикарпатье постиг небывалый по размерам голод, во Львове был образован «Русский Спасательный комитет», одним из трёх председателей которого стал автор этого труда.

В эти предгрозовые годы Филипп Свистун стал общепризнанным лидером русофильской партии Галиции. А времена были действительно предгрозовые — в Европе назревала Большая война: объединившаяся германская нация всё более подпадала под магию обаяния собственной силы. В таких условиях христианское миротворчество русофилов оказалось никому не нужным и боле того — всех стало раздражать.

Когда Царь-отец и Родина-мать довели свой раздор до войны, любящие своих родителей дети становятся хуже сирот. Русофилы остались, а русофильская партия потеряла самую возможность существования: каждый её член должен был сделать суровый выбор между Государством и Родиной, как дитя разводящихся родителей — между отцом и матерью. Оказаться перед таким выбором и врагу не пожелаешь. С кем остаться, кому сохранить верность отцу Императору Францу-Иосифу Габсбургу или России-матушке? Самая суть русофильсого направления Галицкого общества — верность Габсбургской монархии и любовь к своим русским корням вступила в трагическое внутреннее противоречие, а «всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит» (Матф.12.25). Не устояла и русофильская партия. Она, как Спаситель перед клеветниками, молча, под улюлюканье своих противников — украинофилов, взошла на свою собственную голгофу, которой для неё стал немецкий концентрационный лагерь Телергоф.

Ещё летом 1914 года, сразу после начала войны с Россией и объявлением мобилизации, австрийские власти закрыли все русские общества и печатные издания, а с началом самой войны против русофилов начались неведомые до того в Галиции репрессии. В течение полутора недель августа сотни русских галичан были убиты за одну свою принадлежность к миротворческой партии русофилов, а тысячи были схвачены властями и отправлены в вагонах для скота в первый немецкий концентрационный лагерь — Телергоф. Там, в глубине Австрии, австрийские власти устроили для своих, как они считали, ненадёжных граждан, особенный лагерь, условия содержания в котором невольно выдавали и цель его создания: выживут телергофские узники — хорошо, перемрут — ещё лучше.

В первые недели войны, а затем именно там, в Телергофе и во втором лагере, открытом позднее — Терезине, погиб, был физически уничтожен весь цвет галицкой русофильской партии. Трагической участи своих единоверцев избежал 70-летний автор «Истории Прикарпатской Руси». Каким образом ему удалось выжить в эти страшные августовские дни нам не известно, но факт остаётся фактом: Филипп Иванович дождался вступления русских войск во Львов, который был взят без боя 21 августа 1914 г. С уходом австрийских войск возобновилась русская жизнь во Львове, оставшиеся в живых русофилы приняли активное участие в налаживании жизни в прифронтовом крае. В первых числах сентября был образован Главный Краевой Благотворительный Комитет, товарищем Председателя которого был избран профессор Свистун. Тогда же Филипп Иванович стал членом Городского Продовольственного Комитета, ответственного за снабжение продовольствием населения. В конце октября 1914 г. возобновлена деятельность Общества им. Качковского, полной грудью задышала русская жизнь в Галиции, но кровавый террор не прошёл для неё даром. Трагические события начала войны подорвали силы русофильской партии, глубоко ранили оставшихся в живых русофилов. Филипп Иванович по состоянию здоровья уже в ноябре 1914 г. вынужден был оставить пост Председателя совета Общества Качковского, а позже и вовсе отойти от какой либо общественной жизни.

Но на этом не закончились тягчайшие испытания, выпавшие на конец жизни Филиппа Ивановича. В результате вынужденного оставления русской армией Львова 9 июня 1915 г., престарелому учёному и выдающемуся общественному деятелю профессору Свистуну пришлось в общем потоке 100 тысяч галицких беженцев навсегда покинуть свою Родину. Вместе со многими другими галичанами, не без причины опасавшихся за свою жизнь в условиях немецкой оккупации, Филипп Иванович оказался в Ростове-на-Дону. Но и здесь, в меру своих, уже угасающих сил, профессор Свистун продолжал трудиться на благо своей возлюбленной Родины. Вокруг него образовался кружок галицийких студентов из числа беженцев, и Филипп Иванович находил в себе силы проводить занятия с ними по истории Галиции на своей квартире. Здесь же, в Ростове-на-Дону Филипп Иванович мирно отошёл ко Господу 21 августа 1916 года. Ему было суждено преставиться во времена грозные, мятежные. Вокруг бушевала мировая война, и кончина старого профессора не могла вызвать подобающего его заслугам резонанса, но усопшего учителя не забыли благодарные ученики: известно, что в октябре 1916 г. в Ростове-на-Дону студенческой карпато-русской молодёжью была основана библиотека имени Ф.Свистуна. Помянем добрым словом этого выдающегося галицийского деятеля и доброго христианина и мы, благодарные читатели замечательного научного труда, по новому открывающего нам историю прекрасного народа — прикарпатских русских.

К сожалению, нам не немного удалось найти сведений о семье Филиппа Ивановича. В архиве ВМФ в Санкт-Петербурге есть личное дело Иосифа Филипповича Свистуна, сына историка. В личном деле сказано, что родился он 7 января 1880 года, православный, женат. В 1904 г. он принял российское гражданство и стал мичманом Российского флота. В службе с 1905 года, 1905 — мичман, 1 января 1915 г. присвоено звание старшего лейтенанта за отличие. Служил в Балтийском флотском экипаже, артиллерист. Один раз был в двухнедельном отпуске заграницей в начале января 1909 года. Имеет орден Св. Анны III степени с мечами и бантами (1 января 1915), светло-бронзовую медаль в честь 300-летия Царственного дома Романовых (1913), светло-бронзовую медаль в честь 200-летия Гангутской победы (1905). И.Ф. Свистун — писатель, автор рассказов морского экзотического быта в Петербургских журналах «Природа и люди» и «Мир приключений», широко из-за этого известный российской публике того времени. В 1920 году заболел тифом и не успел из-за этого эвакуироваться с Добровольческой армией из Крыма, остался в Севастополе и был летом 1921 г. «в порядке красного террора» расстрелян местной черезвычайкой.

+ + +

Работа Ф. Свистуна «Прикарпатская Русь под владением Австрии» была и остаётся единственной фундаментальной монографией, почти полностью охватившей важнейшую эпоху истории Галиции — этого поистине уникального прецедента для русского мира, когда его прикарпатская часть входила в состав одной из ведущих европейских держав, сохраняя при этом свою русскую индивидуальность и свою веру. Промысел Божий как бы «командировал» Прикарпатскую Русь в Европу, ведь Австрийская империя не захватывала Галицию, австрийцы не были оккупантами, их скорее принимали за освободителей после длительного польского владычества. Галиция мирно вошла в состав многонациональной империи Габсбургов. И что же? Одна из самых отсталых и бедных провинций империи оказалась самой благодарной подданной Императора, а её жители — едва ли не единственным народом сохранившей верность присяге Габсбургской Династии в роковые для империи годы революционных потрясений 1847−48 гг. Печально, что эту идеалистическую верность не сумели оценить проникнутые рационалистическим духом прагматизма немецкие политики 19 века. Они выбрали безошибочную, на их взгляд, циничную политическую тактику «разделяй и властвуй», полагая, что только натравливая одну часть населения на другую можно сохранить стабильность государства.

Галичане, находясь в пределах Австрийской империи, проявили лучшие качества русской натуры — смирение перед властью и верность традициям, доставшимся им от их отцов. Характерно, как при этом относились к своим противникам русофилы:

«Как же, нам, старорусинам, себя вести в отношении к украинцам? Руководящим принципом для нас должно быть учение Христово о любви к ближнему. Хотя противная партия относится к нам враждебно, мы не должны ей отплачивать злом за зло, мстить, но благородным поведением, трудолюбием на духовном и экономическом поприщах и благоразумием дать пример богоугодной культурной жизни. Мы должны помнить, что между рутенством и украинизмом в 1848 г., в их основах, не было существенного различия. Со временем, под влиянием науки, из прежних рутенов и украинофилов вышли сознательные русские. Развивать науку, быть верным нашему государству и его Династии, соблюдать государственные законы, но вместе с тем, на основании тех законов защищать наши национальные права — это единственный путь, который может нас вывести из охватившей нас анархии. Мстительность с её скрытоубийствами и различного рода коварствами дают временный эффект, но не приводят к цели. История учит, что народы, покорившие другие племена и создавшие великие державы всегда духовно и нравственно были выше покорённых, заводили у них лучшие порядки и обеспечивали им лучший быт».

Из работы Свистуна «Що то есть украинофильство?» (1912г.)