Сегодня — день избавления Москвы от нашествия хана Едигея…
В этот день 1408 года ордынский хан Едигей вторгся с войском на Русскую землю. Услышав об этом, сын св. блгв. Великого князя Дмитрия Донского — Великий князь Василий Дмитриевич, как сообщает «Повесть о нашествии Едигея», «опечален был горем, грехов ради наших постигшим Русь: ведь вначале беззаконные измаилтяне ложный мирный договор заключили с нашими русскими князьями и прежде всего с Великим князем Василием Дмитриевичем, обманчиво мирясь с ним, ибо никогда не говорят христианам истины. Если их немного, то князей наших обманом и злокозненно почестями окружают, и дарами наделяют, и тем злой умысел свой скрывают, и с князьями нашими прочный мир заключить обещают, и пронырством таким ближних от согласия отлучают, и междоусобную вражду меж нами разжигают. И в этой розни нашей сами тайно обманывают нас, становятся для православного люда кровожадными волками, подстрекательством отца их сатаны».
Нашествие Едигея на Москву явилось для Василия Дмитриевича полной неожиданностью: лукавый ордынский хан Едигей заключил с ним в 1406 г. мирный договор, обещал ему поддержку в конфликте с тестем, великим князем Литовским Витовтом, а в результате разжег между ними вражду и вверг их в трехлетнюю войну. Воспользовавшись утомленностью московского войска, Едигей пошел на Русь.
Несметные полчища Едигея заполонили Русскую землю: пылали городские посады, в огне гибли «чудные церкви, созидаемые веками», метались в страхе и отчаянии люди, а ордынцы их убивали и уводили в плен. Были захвачены и сожжены Переяславль, Ростов, Нижний Новгород, Городец, осаждена Москва. Однако взять Москву Едигею не удалось. Вознамерившийся было зимовать под стенами Москвы, он вынужден был поспешно снять осаду — в Орде назревала очередная «замятня» (междоусобица).
Как писал летописец, Москва была спасена от вражеского нашествия Божьим промыслом и помощью находящейся в ней иконы Владимирской Богоматери, которая и привела в страх и трепет гордого «агарянина». «И взмолились все люди к Богу, низко кланяясь и говоря: „Не предай зверям души рабов твоих, Владыко! Если мы и согрешили перед Тобой, то во Имя Твое святое пощади нас, Господи!“ И, взирая со слезами на животворящую икону Пречистой Богоматери, горько восклицали так: „О постоянная заступница наша, не предай же нас и теперь в руки врагов наших!“ И милосердный Человеколюбец, еще не совсем разгневавшийся, увидев печаль людей своих и слезы их покаяния, утешает их вскоре, памятуя о милости к стаду своему. Величавого и гордого агарянина Едигея устрашил, навел на измаилтянина трепет перед своей всевышней и карающей десницей. И агарянин, который похвалялся пробыть в православной земле долгое время и обещал зазимовать, вдруг, забеспокоившись, внезапно снялся с места и, не желая медлить ни единого дня, сказал дружине: „Или царство наше захватит другой, или Василий соберется на нас“, — такая мысль смутила агарянина. Быстро посылает он к городу, сам прося мира: и как захотели горожане, так и замирился с ними окаянный Едигей и отошел».
В этот день 1408 года ордынский хан Едигей вторгся с войском на Русскую землю. Услышав об этом, сын св. блгв. Великого князя Дмитрия Донского — Великий князь Василий Дмитриевич, как сообщает «Повесть о нашествии Едигея», «опечален был горем, грехов ради наших постигшим Русь: ведь вначале беззаконные измаилтяне ложный мирный договор заключили с нашими русскими князьями и прежде всего с Великим князем Василием Дмитриевичем, обманчиво мирясь с ним, ибо никогда не говорят христианам истины. Если их немного, то князей наших обманом и злокозненно почестями окружают, и дарами наделяют, и тем злой умысел свой скрывают, и с князьями нашими прочный мир заключить обещают, и пронырством таким ближних от согласия отлучают, и междоусобную вражду меж нами разжигают. И в этой розни нашей сами тайно обманывают нас, становятся для православного люда кровожадными волками, подстрекательством отца их сатаны».
Несметные полчища Едигея заполонили Русскую землю: пылали городские посады, в огне гибли «чудные церкви, созидаемые веками», метались в страхе и отчаянии люди, а ордынцы их убивали и уводили в плен. Были захвачены и сожжены Переяславль, Ростов, Нижний Новгород, Городец, осаждена Москва. Однако взять Москву Едигею не удалось. Вознамерившийся было зимовать под стенами Москвы, он вынужден был поспешно снять осаду — в Орде назревала очередная «замятня» (междоусобица).