Русская линия / Новости / Валерий Расторгуев: «Люди представляют себе власть образно как многорукого Шиву»

«Люди представляют себе власть образно как многорукого Шиву, да и вопросы Левада-центра настраивают на то, чтобы пользоваться только метафорами. Когда говорят, что власть находится в чьих-то руках, то это всегда условно, потому что, во-первых, чтобы власть была, она должна сначала быть закреплена в каких-то институтах, структурах. Во-вторых, власть должна присутствовать в головах, потому что сами институты — демократические, властные, государственные, общественные — вначале предстают как идеи, которые институционализируются, то есть воплощаются в реальность», — заявил в интервью «Русской линии» заведующий кафедрой теоретической политологии философского факультета МГУ, д. филос. н., профессор Валерий Расторгуев, комментируя данные опроса Левада-Центра «Путин или Медведев: в чьих руках реальная власть?». Результаты опроса опубликованы на сайте Левада-Центра.

Опрос был проведен социологами 24−27 апреля и охватил 1600 россиян в 128 населенных пунктах 46 регионов страны. Левада-Центр больше года задает вопросы о соотношении власти в руках Дмитрия Медведева и Владимира Путина. В апреле 2009 года половина россиян (48%) считала, что власть сейчас «в равной степени в руках обоих» (это несколько больше, чем в декабре 2007 года). Около трети респондентов (30%) считают, что власть в руках Владимира Путина и почти каждый десятый (12%) — что она «в руках Дмитрия Медведева». Подавляющее большинство придерживаются мнения, что Президент «в точности» или «в основном» продолжает политику своего предшественника. Респонденты, считающие, что Медведев так или иначе меняет политический курс находятся в явном меньшинстве и их число не меняется.

Дмитрий Медведев и Владимир Путин «Власть имеет сложную архитектонику, у власти нет рук, — заметил профессор Валерий Расторгуев. — Когда людей спрашивают, в чьих руках власть, то они пытаются ответить на этот вопрос, находясь в плену у метафоры. А то, что в России люди привыкли, что власть обычно контролируется или, во всяком случае, многие институты выполняют свои функции, но только частично, потому что все эти функции дублируются высшими структурами власти, а самая высшая — дублирует все остальные функции. Эта модель, которая пришла к нам из прошлого, до сих пор в какой-то степени сохраняется. Конечно, можно говорить, что несколько человек концентрируют особую власть, распространяющуюся на структуры, которые по идеи не должны от них зависеть, а должны функционировать самостоятельно. Но в нынешней ситуации в России особый случай, я об этом уже говорил в интервью „Русской линии“. Я тогда отметил, что речь идет о команде, которая сложилась довольно давно, которая, по сути, уже институционализирована, стала политической реальностью, к ней люди уже привыкли. В начале все думали, а какие будут конфликты, какие будут разногласия, когда начнется война между различными политическими центрами, а потом привыкли к тому, что власть в данном случае распределяется в верхних эшелонах, но пронизывает все социальные структуры сверху донизу, с одной стороны, это демократические институты, а, с другой стороны, они в значительной степени зависимые от персональных манипуляций, персонального управления. Людям трудно привыкнуть к тому, что это команда, и команда, которая работает достаточно слажено, потому что до этого подобного опыта не было. Можно вспомнить Никиту Хрущева с Подгорным, но эта модель долго не просуществовала. Поэтому люди не знают, что так может быть, поскольку так не было при Царе, так не было при большевиках, так не было и в постсоветский период. По сути, такая командная система управления в верхних эшелонах власти в России впервые».

«Сейчас происходит не изменение представлений о власти, а изменение самой власти, представления же о ней более или менее адекватны. Другое дело, что когда мы говорим об адекватности этих представлений, то они во многом зависят от стереотипов, привычек, которые действительно изменяются медленнее, чем наши представления, из-за этого, кстати, и возникает неадекватность. Привыкнуть к демократическим институтам на самом деле сложно, тем более, если они не вполне демократичны, в этом случае надо не только привыкать к ним, но и понимать функционирование этих механизмов. Кроме того, те, кто проводит опросы, сами находятся в зависимости от стереотипов. Когда социологи задают вопрос: „в чьих руках находится власть?“ вне конкретики, без реального представления о том, как власть распределяется, и о том, как она контролируется и концентрируется, то, конечно, это, по сути, несколько оглупляет людей, которые хотят ответить на эти вопросы. С другой стороны, какой-то упрощенный вариант опроса для обычного человека тоже должен существовать, простому человеку комфортнее представлять себе, что власть находится в руках, именно в руках, именно двух человек, которые держат эту власть, передают ее из рук в руки. Но на самом деле такое представление мало связано с реальностью», — заключил Валерий Расторгуев.
Русская линия