«Кругом измена и трусость, и обман!» — записал в дневник Государь Николай Александрович 2-го марта 1917 года. Этот день (2 марта по правильному, юлианскому календарю, по-нынешнему — 15 марта) считается днём отречения Государя от престола. Совершенно ясно теперь, что Государь насквозь видел всю лживость изменников-генералов, устроивших ему западню. Но ему, как мы понимаем, было открыто большее. И была Русь за богоотступничество лишена Царя. В утешение же верным и с надеждой на будущее в этот же день чудесным образом была явлена Руси икона Божией Матери «Державная"…
В определённом смысле нечто подобное мы видели в Византии. Великая империя погибла после принятия унии, в 1453 г., через полгода после совершённой в храме святой Софии литургии по католическому обряду. Турки овладели Константинополем, столица Православного мира утонула в крови; султан Мехмед II принял на себя титул цезаря Рима, с храма святой Софии были сброшены кресты. Но в те же годы миру была явлена Святая Русь, возможно, как надежда на возражение православного Константинополя. Великий князь Московский Василий II в те годы упорно объединял княжества, а собор русских архиереев, отвергнув Флорентийскую унию, избрал митрополитом Киевским и всея Руси русского иерарха — св. Иону. Вскоре у православных, оказавшихся во власти иноверных, к Руси проявится отношение почти как к иконе, выраженное в формуле: «Бог на небе, Россия на земле"…
В начале 1917 года, казалось, всё было готово, чтобы Константинополь вновь стал православным. Чёрное море к тому моменту превратилось в Русское внутреннее, куда немецко-турецкие суда боялись и выглянуть из проливов. Известно уже было наименование полков, которые возьмут Стамбул — Цареградский, в память древнерусского названия Константинополя, Нахимовский, Корниловский, Истоминский — в честь прославленных адмиралов; у каждого полка своя красивая форма, особые нашивки…
Могли бы кресты над Софией засверкать летом 1917-го? Но тогда, вероятно, гордыня бы ещё более овладела «просвещённым» русским обществом, впавшим в безбожное сочувствие разрушительным силам. Возвращение Константинополя оказалось бы фикцией, св. София — музеем, вроде нынешнее св. Софии Киевской…
Генералам Алексееву и Рузскому, которые в феврале 17-го считали, что держат в руках рычаги истории, как и первому революционному генералу Корнилову, объявившему об аресте Царской Семьи, как и многим другим, изменившим присяге, данной Царю, каждому будет отпущено судьбой время опомниться и раскаяться. Почти ровно через год, как бы рифмой к событиям 1917-го, — 15 марта (28) 1918 года Добровольческая армия под командованием генерала Л.Г. Корнилова оказалась в степи под проливными дожём. Генерал А.И.Деникин ярко описал тот день, и мы в него всмотримся: «Холодная вода пропитывала насквозь всё платье. Текла острыми, пронизывающими струйками за воротник. Люди шли медленно, вздрагивая от холода и тяжело волоча ноги в разбухших, налитых водою сапогах. К полудню пошли густые хлопья липкого снега и подул ветер…» Легче не стало. Впереди была речка, разбухшая от дождя. За ней — станица, занятая красными. Моста нет. Долго искали брод. Нашли.
«В это время переправу начала громить неприятельская артиллерия. Одна за другой ложатся гранаты по снежному полю, падают в реку, вздымая высокие столбы пенящихся брызг». И тут ударил мороз. Одежда превратилась в ледяную кору. Командир Офицерского полка генерал Сергей Леонидович Марков раздумывал не особо долго и произнёс: «Идем в станицу». И сказать-то не легко. Но сказал «и бросился с полком под убийственный огонь мгновенно затрещавших со всех сторон ружей и пулеметов. Полузамёрзшие, держа в онемевших руках винтовки, падая и проваливаясь в густом месиве грязи, снега и льда, офицеры бежали к станице, ворвались в неё…» Выбили красных. Это знаменитый эпизод Первого Кубанского похода дал ему особое имя — «Ледяной поход». Это образ того, как отвоёвывается утраченная правда — прорывом сквозь ледяную ночь, свистящую пулями, когда собственная оледеневшая одежда, ломаясь, рвёт кожу, — к свету и теплу!
Представляется, таковым было начало Ледяного похода Руси.
Лавр Георгиевич Корнилов погиб ужасающе странно. Утром 13 апреля 1918 года шальной снаряд, неизвестно кем выпущеный, пробил стену дома, в комнате находился он один. Генерал Алексеев, дав толчок Белому движению, умер от воспаления лёгких 8 октября 1918 года. Генерал Рузский, уклонившись, слава Богу, от командования Красной армией в Закавказье, зверски зарублен в числе многих других заложников в Пятигорске 19 октября 1918-го…
Конечно, в те же дни и месяцы гибли и не изменившие присяге. Тысячи приняли мученический венец. Генерал граф Фёдор Артурович Келлер был убит петлюровцами в Киеве 8 декабря 1918 г. Это он, первая шашка России, в марте 1917-го отбил в Ставку телеграмму: «Третий конный корпус не верит, что Ты, Государь, добровольно отрёкся от престола. Прикажи, Царь, придём и защитим Тебя». Он бы пришёл. Алексеев утаил послание. Генерала Келлера и двух его адъютантов расстреляли вблизи памятника Богдану Хмельницкому, у стен Святой Софии. Теперь, проходя под булавой Хмельницкого, мимо Софии (в которой пока и молиться-то нельзя как и в Константинополе), православные поминают раба Божия Фёдора и его сподвижников…
Мы выбрались из кровавых 1920−30-х, выиграли Великую Отечественную, «переварили коммунизм». Ледовый поход Руси продолжается. И конца походу не видно: наша Родина разорвана на части; разорвана и брошена: Белая Русь — в розовое прошлое, Малая — куда-то налево, под заборы Европы, Великая — в беспамятство и бессилие. Во время Ледяного похода 15 марта 1918 г. в ожидании переправы какая-то группа добровольцев развела на берегу костёр, пытаясь согреться. Снаряд красных угодил прямо в пламя, разметав, перебив людей. Словно б нам знак: не стоит раньше времени долго рассиживаться у костров.
У каждого своё место в Ледяном походе. Прошлым летом по благословению Святейшего Патриарха Алексия II совершался Крестный Ход «Под Звездой Богородицы», посвящённый 90-летию явления иконы Божией Матери «Державная». Мы видели, какое сопротивление оказывалось Ходу. А казалось бы, чего проще — встать всем миром на колени и сердечно покаяться за свои безбожные годы, за предшественников, предавших Царя… Но и не очень, как видим, это просто.
А так бы и кресты уже над Софией нам сияли, и проливы были бы наши!
