Некоторые особенности клиросного послушания

«Дщи Вавилоня окаянная, блажен, иже воздаст тебе воздаяние твое, еже
воздала еси нам; блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень»
(Пс. 136, 8−9)

Написано это было батюшкой два года назад в ходе обсуждения фильма «Остров». И хотя батюшка потом извинился за некоторую резкость, понимание глубины этих слов пришло только сейчас, когда клиросной певческой деятельностью убито еще два года жизни. Именно убито, практически вычеркнуто из духовной жизни прихожанина.

Чтобы избежать непонимания, следует оговориться, что речь пойдёт в первую очередь о клиросах Санкт-Петербурга. Потому что отдалённые от города клиросы, по-видимому, не столь заражены вирусами вседозволенности и распущенности, или же, хочется надеяться, вообще не заражены. Тема, однако, очень актуальна, и касается не только Санкт-Петербурга.

Несмотря на то, что тема озаглавлена, как «особенности клиросного послушания», речь пойдёт о явлениях, зачастую противоположных послушанию.

Клиросная вседозволенность и расхристанность

Считается нормальным на всё большем числе клиросов, среди всё большего количества певчих, что женщинам, к примеру, можно ходить в брюках, без платка; что певчим можно и посты не соблюдать, и сидеть на службе. Даже этикет особый образовался — вставать (!) во время чтения Евангелия. Да и то даётся с трудом. Не хотят некоторые певчие вставать.

Очень популярно чтение художественной литературы на службе. Тут и детективы, тут и романы, тут и сканворды. Особенно тягостно бывает некоторым певчим пересидеть (не простоять) Шестопсалмие. Идут на улицу (подышать воздухом, или до трапезной за чайком, ну или в туалет, на худой конец). Обсуждение разнообразных проблем также, зачастую, помогает скоротать оплачиваемое время Богослужения. Выручает также наличие мобильного телефона — можно поиграть, либо попереписываться смс-ками.

Особенно уверенно и по-хозяйски чувствуют себя на клиросе некоторые дамы. Благо и бразды правления хорами, чаще всего, принадлежат им.

Кто и где сказал: «женщина в храме да молчит»?

Отвечает священник Александр Ионов, клирик храма во имя св. Димитрия Солунского:
«Это выражение апостола Павла (1 Кор. 14, 34): „Жены ваши в церквах да молчат“ — синодальный перевод тут допускает славянизм, по-русски точнее было бы сказать „женщины“. Аналогичные мысли высказываются в Новом Завете неоднократно. Это выражение „женщины да молчат“ касается не только поведения в храме, но и участия в Богослужении. В Православии никогда не было женщин-епископов и женщин-священников; церковная проповедь с амвона тоже не удел „слабого пола“. Мало кто знает, что петь на клиросе женщины в России стали только в XIX веке (вот когда началось оскудение веры в народе!), и воспринималось это как рискованное новшество. У каждого человека есть свой способ послужить Богу, и надо следовать ему. Однако время и обстоятельства так же диктуют свое, и сегодня мы очень ценим наших женщин, которые преподают в воскресных школах, занимаются миссионерско-катехизаторской работой и составляют большую часть прихожан наших храмов».
http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_questions&task=view_quest&q_id=737

Таким образом, мы видим, что в участии женщин в клиросном пении нет ничего плохого, хотя это и совпало, странным образом, с началом оскудения веры. Чтобы не останавливаться на поисках виновных, перейдём сразу к главному.

Главное — это господствующая и распространяющаяся всё более повсеместно мировоззренческая концепция, которую можно коротко охарактеризовать, как полное бездуховно-материалистическое клиросное равнодушие.

Повторно надо оговориться, что имеются в виду не все клиросы, и не все певчие, но очень многие. Причём становится таких певчих всё больше, что и вызывает беспокойство.

Описанное состояние наступает не сразу, оно формируется постепенно. Можно даже условно описать стадии.

1. Прихожанин, желающий петь. 2. Первые посещения клироса. Принятие им певческих «законов» и «порядков» за духовный идеал, следование этим «установлениям». Либо сразу принимает всё за чистую монету, либо поначалу относится настороженно, но постепенно «смиряется» и втягивается в процесс. 3. Желание не быть «белой вороной» и (или) извлекать какую-то выгоду из посещения храма. К этому времени остатки духовных ценностей бывших прихожан весьма и весьма оскудевают. Певчий начинает получать денежное вознаграждение за пение. Вырабатывается как бы условный рефлекс: сходил в храм — тебе заплатили, не сходил — не заплатили. 4. Приблизительные дальнейшие суждения (могут варьироваться) материализовавшегося певчего: «смысл работать за жалкие гроши?» «Хоть бы платили нормально, а то всё жмутся». «Они (священники) покупают крутые тачки, да квартиры с дачами, детей у них много, едят тоже не мало». «А мы за своё (ангельское) пение еле концы с концами сводим». 5. Постепенно решаются в свою пользу либо компромиссно вопросы о послушании регенту, послушании настоятелю. 6. Адекватная реакция регента и священнослужителей. Переход певчего на новое место. Уже в новом качестве. С каждым последующим переходом певчего новые ценности всё более устойчиво кристаллизуются в уже описанное состояние полного бездуховно-материалистического клиросного равнодушия.

У клиросных певчих формируется совершенно особая идеология, совершенно уникальная система ценностей. И самое опасное, что эта сформировавшаяся система ценностей навязывается новичкам. И, в большинстве случаев, не принудительно, а за счёт численного превосходства клиросных певчих, имеющих данную систему ценностей. В число последних входит приятное извлечение выгоды из посещения храма, элитность певческого коллектива перед обычными прихожанами; красота, сила, звучание своего собственного голоса, и прочее. Самое плачевное, что такому певчему становится сложным (или невозможным) находится в храме в качестве обычного прихожанина, даже если он заходит в другой храм. Всё перечисленное свидетельствует о том, что новые ценности не дополнили уже существующие ценности христианина, а заменили их. То есть заменили главное — личное молитвенное общение с Богом.

Какие возможны выходы из данной, усугубляющейся с течением времени, ситуации?

Вся сложность решения данной проблемы заключается в том, что формирование хора во многих случаях (или, может быть, в большинстве случаев) перешло в руки регента. Даже в тех редких случаях, когда регент ИМЕЕТ желание заботиться о духовном состоянии певчих, это у него получается настолько коряво, что результат скорее отталкивает, чем вызывает положительный отклик. Обычно же регент не занимается не своим делом, поскольку совершенно верно полагает это обязанностью священника.

Сейчас всё реже испрашивается благословение священника на участие певчего в клиросном пении. И уж, тем более, никакого значения не придаётся духовной готовности певчего к исполнению данного послушания.

Между тем, настоятель имеет всю полноту власти, хотя бы даже из-за одного того, что оплачивает пение.

Может быть, это громко прозвучит, но кандидатам на исполнение оплачиваемого клиросного послушания вполне можно было бы проходить некое испытание (экзамен), контролируемое не регентом, а настоятелем. Не только на знание вечерних и утренних молитв, обихода, гласов; не только на работу ушей и связок; но и серьёзное собеседование касательно идеологии певчих, их прошлого, как светского, так и церковного. После чего певчему целесообразно было бы исполнять клиросное послушание в течение испытательного срока, во время которого он должен был бы проявить себя как молящийся христианин, соблюдающий дисциплину и осознающий то, где он находится.

Таким образом, хотелось бы предложить устранить губительный самотёк в ситуации с набором певчих в клиросные хоры.

Ещё один аспект рассматриваемой проблемы заключается в том, что не посвящённым и не искушённым в клиросной жизни прихожанам, начавшим петь, или поющим какое-то время уже на клиросе, может, в течение какого-то периода, казаться возможным подавать положительный пример остальным певчим, как следует себя вести в храме Божием. То же самое могут возразить и певчие отдалённых клиросов, где рассматриваемые клиросные явления не успели укорениться.

Однако это не так. Можно подавать пример некоторое время (может быть, даже длительное время). Можно стоять всю службу, среди сидящих и занимающихся своими делами певчих. Можно повторять мысленно прошения ектении, стараясь не обращать внимания на коллег, общающихся с мобильными телефонами. Можно выполнять даже поклоны. Хотя, конечно, поклоны — не главное, и без них можно обойтись.

Всё это показывание примера и попытки молиться на таком клиросе — это потерянное время. Это растерянная добродетель. Это полная духовная пустота, от которой никак нельзя предохраниться. К ней можно только привыкнуть и начать воспринимать её, как должное, как норму.

Может возникнуть закономерный вопрос — зачем выносить все эти особенности на всеобщее обозрение?

Иметь в виду всё вышеописанное просто необходимо для тех прихожан, которые собираются стать певчими. И бороться с данными несоответствиями тоже нужно.

И последнее, что следует сказать, и в Санкт-Петербурге, и за его пределами, конечно же, есть очень много достойных певчих, добросовестно, с пониманием, выполняющих свой нелёгкий труд. И необходимо выразить всем таким людям глубокое уважение и попросить у них прощения за некие обобщения, сделанные в данной заметке.