Жизнеописание старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина)

Часть 4

На послушании в монастыре

Псковская земля на Руси всегда была оплотом Православия. Здесь, на самой границе с западным миром, возрастали многие подвижники, которые стояли на «Божественной страже». Хранили своими молитвами Русь от погибели. Цитаделью этого духовного пограничья испокон веков был Псково-Печерский Свято-Успенский монастырь. Одна из немногих православных обителей, которая на протяжении всего своего многовекового существования не прерывала своего молитвенного предстояния Богу. О духовном значении Псково-Печерского монастыря наиболее емко сказал Святейший Патриарх Алексей II в предисловии к книге «У пещер, Богом зданных»: «Со времени основания и доныне, находясь под всемощным Покровом Царицы Небесной, монастырь этот поистине стал Домом Пресвятой Богородицы, преисполненным молитвы к Богу и духом христианской любви к ближним. В его храмах никогда не прерывались истовые богослужения, а его могучие стены не раз были политы кровью защитников Отечества. Перед лицом как внешних, так и внутренних врагов обитель всегда оставалась духовной твердыней Православия.
„Красный плод спасительного сеяния“, принесенный Господу монастырем за более чем полутысячелетнее существование, — это не только сонм псково-печерских святых подвижников, уже прославленных Церковью, но и сохраняемые здесь поныне исконные традиции монашества, миссионерское служение, посильная благотворительность, духовное руководство и воспитание иноками-старцами как монашествующих так и мирян, приходящих в обитель за духовной помощью и утешением».

В наиболее трагическом для истории России XX столетии Псково-Печерский монастырь просиял старцами-подвижниками. Здесь подвизались старцы «старого Валаама», вернувшиеся после войны из Финляндии на родину. Старцы Лука (Земсков), Михаил (Петкевич), Николай (Монахов), Герман (Соколов). Последние годы своей жизни здесь провел старец-митрополит Вениамин (Федченков). Незадолго до того, как в обитель на послушание поступил иеромонах Иоанн (Крестьянкин), в ее стенах подвизался ныне прославленный во святых преподобный старец Симеон. Отец Иоанн бывал в монастыре еще при жизни этого старца, беседовал с ним, сослужил, был и на погребении.

Преподобный Симеон при жизни засвидетельствовал святость души отца Иоанна. Однажды, когда келейница старца Симеона матушка Александра собралась поездить по святым местам, старец сказал ей: «Ну зачем ехать куда-то, здесь же у нас много святынь, ты помолись им и поклонись, и ехать никуда не надо». Она ответила: «Я хочу также заехать и к отцу Иоанну (Крестьянкину)». Старец оживился и сказал: «Хорошо, вот к нему-то съезди. Он земной ангел и небесный человек».

В то время, когда отец Иоанн стал насельником монастыря, там подвизалось 60 человек братии, половина из них были преклонного возраста, прошли многие горькие жизненные испытания. Так что отец Иоанн попал в «свою» среду. Но и в этой среде он выделялся. Как сказано в исследовании по истории Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря «Врата небесные», составленном настоятелем обители архимандритом Тихоном (Секретаревым), монашескую жизнь выбирают по трем причинам: для духовного совершенствования, по обету и для покаяния. А далее говорится: «Для духовного совершенствования в монастырь пришли, бесспорно, старец Симеон (Желнин), архимандрит Иоанн (Крестьянкин) и другие. Такие старцы — живое воплощение в жизнь Евангельского Христова учения. По обету — наверное — участники Великой Отечественной войны. На покаяние — все остальные».

В этих словах подчеркнуто особое положение отца Иоанна в монастыре с самого начала. Как уже было сказано, великие дары духовные он стяжал уже в миру, старцем его сделали скорби и сострадание к людям. «Духовное совершенствование» в монастыре означало полную отдачу себя под благое иго послушания. Однажды в личной беседе отец Иоанн сказал: «Монашеская жизнь подобна жизни в раю, нужно исполнять только одну заповедь, подобно тому, как Адаму и Еве была дана одна единственная заповедь, так и в монастыре нужно исполнять одну заповедь — заповедь о послушании. В этой заповеди заключаются все остальные заповеди — ветхозаветные и евангельские».

По послушанию отцу Иоанну пришлось стать братским духовником, по послушанию он произносил проповеди, составлял и готовил к изданию книги, по послушанию он стал старцем. По послушанию, по словам отца наместника архимандрита Тихона (Секретарева), так долго не покидал братию, превозмогая немощи, дожил до возраста своего небесного покровителя святого апостола Иоанна Богослова — до 96 лет.

Обернулось послушание к отцу Иоанну и неожиданной своей стороной. Как написано в книге, составленной по воспоминаниям отца Иоанна, «Память сердца»: «За порогом монастыря он оставил внешнюю деятельность. Теперь он надеялся устремиться к главному: к Богу, к молитве. Но так хотел человек, а монаху Бог определило путь, в котором для своих желаний и хотений оставалось сил и времени еще меньше, чем на приходе». Вся жизнь отца Иоанна в монастыре из года в год была все более и более наполнена самоотдачей, он отдавал себя людям во время своего служения, когда был «седмичным монахом», отдавал время покоя и отдыха, проводя долгие часы в беседах, письменных и устных ответах на многочисленные вопросы, молился о вопрошавших в ночные часы.

Отец Иоанн поначалу, когда пришел в монастырь, сказал себе: «Я буду все делать сам в келии» и решился заниматься только спасением своей души. Пришла к нему посетительница, батюшка ей не открыл. Это повторялось несколько раз. Батюшка молится в келии. И затем он увидел в окне грустную, понуро идущую женщину, и был очень расстроен тем, что не утешил человека, и решил: нужно вернуться к пастырскому служению.

Псково-Печерская братия всегда, а особенно в трудные годы народного бедствия, «не пряталась за высокими монастырскими стенами», не думала только о своем спасении, но устремлялась на помощь ко всем просящим. В книге об истории монастыря приводится уникальное письмо наместника архимандрита Алипия (Воронова), адресованное начальнику Печерского городского отделения милиции. Датировано оно годом поступления в монастырь иерея Иоанна (Кресттьянкина). Письмо воссоздает тот дух сострадательности к слабым и грешным людям, который прививал своей братии наместник и который так близок был отцу Иоанну. Приведем отрывок из письма.
«Неприличное поведение г-на Потемкина Н., сына Марии, которая отбывает сроки наказания за свое поведение, затронуло многих и даже монастырь.
Причиной как будто явилось то, что я дал ему денег. Однажды, примерно месяц назад, во дворе монастыря подошел ко мне весь исхудалый, посиневший от холода и голода и почти разутый и раздетый парень, он назвал себя сыном Марии, которая работала у нас на реставрации стен. Он просил выручить его деньгами, потому что отцу-калеке и ему нечего есть, и притом он замерзает без обуви. Я не мог отказать и дал ему на ботинки и на покупку хлеба. Через несколько дней он пришел опять и показал простые, но теплые ботинки на ногах и свитер и благодарил меня и снова просил денег, чтобы поехать в Псков навестить свою мать и отвезти ей какую-нибудь передачку; не помню сколько, но я дал ему и на сей раз.
Однажды пришли ко мне Печерские женщины и сказали, что „Машкин сын“ скандалил где-то пьяный, и его поведение списывается на счет наместника монастыря, наконец-то подумал я, в Печорах нашелся „козел отпущения“. Передо мной лежит пачка прошений и просьб о помощи; среди них прошение Аникишкиной Веры Алексеевны и ее сына Вячеслава; она сначала прислала своего сына, а потом пришла и сама, горько плача и сетуя на свою судьбу; она инвалид второй группы, имеет четверо детей, а мужа нет; не пожалеть грешно. Увидав на Славике теплые ботинки и пиджак, да и он, вероятно, похвастал перед друзьями, ко мне пришли еще двое, показывая торчащие пальцы из дырявых ботинок и красные от холода уши; я не имел права им отказать. Долга человека-христианина и гражданина, а главным образом, наш закон: просящему у тебя дай, хотящему у тебя занять в долг дай и обратно не требуй, разутого обуй, голодного накорми, жаждущего напой, сироту призри, вдову и сироту защити, хотящему отнять у тебя верхнюю одежду отдай и нижнюю, ударяющему в правую подставь и левую щеку, люби ближнего своего, как самого себя, кто хочет быть богатым, раздавай и не спрашивай, кому даешь, творите добрые дела и сынами света будете, обретете высшую радость и счастье.
А совсем недавно прибежали ко мне ребята испуганные и расстроенные и рассказали мне о том, что чуть не всю школу вызывают на допрос в милицию, выпытывают у нас, не ходили ли мы в монастырь. Просят выдать тех, кто ходит…»

Вот такое это было время народной нищеты и последствий «хрущевских пятилеток», обрушивших новое гонение на Церковь. Пресвятая Богородица не оставляла Свою обитель и в этот трудный период. Старец иеросхимонах Симеон (Желнин) еще в 1959 году предсказывал судьбу Хрущева: «Как хвалят, так и ругать будут».

О послушнической жизни отца Иоанна (Крестьянкина) в монастыре говорит его послужной список, свидетельствующий о церковных наградах и неленностном исполнении всех возложенных на него послушаний. По воспоминаниям отца наместника старец Иоанн «с точностью до секунды приходил читать канон в простой будничный день», к богослужению относился с особенным благоговением. Таинства совершал с подъемом, сосредоточенно, был предельно собранным во время служения Литургии и говорил: «Каждая литургия особенная».

О сокровенной монашеской жизни отец Иоанн говорить не любил. О ней мы узнаем из его книг и бесед. В 1995 году, когда наместником монастыря стал архимандрит Тихон (Секретарев), он обратился с вопросами о сути монашеского послушания к Духовному собору монастыря. Вот как ответил на эти вопросы старец Иоанн.
«Что вы считаете главным в духовной жизни монастыря и что необходимо для этого сделать? Что необходимо для укрепления дисциплины братии монастыря?
Самое главное в духовной жизни монастыря есть четкое и предельно ясное знание, куда мы пришли и зачем пришли. Только ответственное отношение к делу своего спасения каждого насельника и паломника может создать здоровый монастырский климат.
Совершенство в христианской жизни есть главное дело всякого монашествующего…
Необходимо пресекать проявления самолюбия, самоугодия, лености, своеволия, а также бесконтрольные без благословения выходы за стены монастыря.
Особое внимание надо обратить на исполнение всего чина церковной молитвы и монашеского правила, так как молитва — главное и основное дело монашествующих…»

Более пространные ответы на вышеприведенные вопросы мы находим в книге, составленной отцом Иоанном по трудам подвижников «Настольная книга для монашествующих и мирян», которая неоднократно переиздавалась Псково-Печерским монастырем.
Название этой книги свидетельствует, что она может принести пользу не только монашествующим, но мирянам. Так от начала своей жизни и до конца дней отец Иоанн видел в человеке прежде всего христианина, а потом уже избравшего тот или иной путь спасения. И неустанно повторял, что основа спасения для всех одна — любовь Христова.

«Духовная жизнь — это труд упорный, нескончаемый на всю жизнь. И в этой борьбе бывают победы и поражения. Но все превозможем о имени Иисусовом. И горе человеку, когда он вдруг по вражию наущению увидит себя вполне благополучным и довольным. Так и Вы хорошо, что вполне осознаете свою немощь, — отсутствие любви. Вот об этом и попекитесь и не называйте Ваши труды и усилия лицемерием. Нет, не лицемерие это, а искреннее желание иметь то, чего нет, но что крайне необходимо. Почитайте 1-ое Послание к Коринфянам, гл. 13 — о любви. Выпишите себе эту главу, чтобы иметь её пред глазами».

Слова «Гимна любви» апостола Павла: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине. Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» — эти слова у отца Иоанна были списаны не на тленную бумагу, а вырезаны на сердечных скрижалях. Он был делателем, исполнителем этих слов всю жизнь.

И подтверждение этого — народная любовь к старцу. Вот как описал проявление почитания и любви к старцу епископ Иларион (Алфеев): «В один из сумрачных и морозных дней той далекой зимы я увидел на дворе Псково-Печерского монастыря толпу людей, преимущественно женщин, одетых в теплые пальто и шерстяные платки. Выражение их лиц, сумрачное и озабоченное, вполне соответствовало погоде. Вдруг я заметил, как из дверей братского корпуса вышел пожилой монах невысокого роста, в черной рясе и скуфье, с распущенными серебряными волосами. Как только он появился, толпа ринулась к нему навстречу: люди бежали, обгоняя друг друга, спеша получить его благословение. Лицо старца сияло, подобно весеннему солнцу, и на лицах людей засветилась радость.
Это и был отец Иоанн (Крестьянкин), имя которого уже тогда было окружено всероссийским почитанием. Ради того, чтобы увидеть его, чтобы получить его благословение или совет, тысячи людей со всей России стекались в Псково-Печерский монастырь… Для каждого отец Иоанн находил доброе слово, каждого умел обласкать, утешить, духовно укрепить… От отца Иоанна всегда исходила необыкновенная теплота и энергия. По окончании беседы отец Иоанн помазывал посетителя освященным маслом, давал с собой иконки, антидор, снабжал духовной литературой, которой тогда так не хватало».

(Продолжение следует)