 |
| Русская линия | Сергей Пыхтин, Анатолий Степанов | 25.09.2007 |
Опыт идеологического разнообразия, появившегося в пределах Российского государства два десятилетия тому назад, доказал практическую бесполезность теоретической полемики между публицистами, стоящими на различных партийных или идеологических позициях. Другое дело — публичные диспуты, в которых выясняют отношения представители различных партий и идеологических направлений, обсуждающих какую-то одну тему, когда их свидетелями являются многочисленные зрители или слушатели. Но это пропаганда, ориентированная на публику. Здесь важна не столько суть дела, сколько талант полемистов, их способность быть убедительнее своего противника, форма подачи материала. Во всей остальных случаях таких полемических поединков их участники разве что оттачивают свои аргументы или намеренно переходят «на личности», но переубедить соперника им, как правило, не удаётся. Переубедить убежденного в чём-либо невозможно, взрослый человек во всём должен убедиться сам.
Однако, когда возникают разногласия или различные точки зрения на ту или иную проблему на ситуацию в стране и мире, выяснение отношений «между своими», открытая дискуссия, спор необходимы и полезны. Они дают возможность единомышленникам уяснить спорный предмет, избегнуть ошибок или преодолеть их и найти решение жгучих вопросов для практической деятельности.
I
Преодолеть эту разноголосицу отчасти удалось лишь в 2003 году, после создания предвыборного блока «Родина», который возглавили его создатели — Д.О.Рогозин, С.Ю.Глазьев и С.Н.Бабурин. В результате «Родина» набрала официально чуть больше 9% голосов, получив примерно 40 мест в Госдуме. Некоторые эксперты полагают, что у «Родины» было украдено до 6% голосов благодаря особенностям режима «управляемой демократии». Но, как потом оказалось, её удача на выборах была первой и последней. Пройдя «огонь» и «воды», блок стал разваливаться, не устояв перед «медными трубами». Прежде всего, развалился руководящий триумвират. Его члены так и не могли определиться, кому из них не быть первым, а работать коллегиально они оказались не в состоянии.
Какова степень вины каждого из триумвиров, теперь не столь важно, но факт остается фактом — вместо превращения в единую партию предвыборного блока, состоявшего из трёх партий, уже к 2006 году он «приказал долго жить». Партии так и не смогли объединиться, а его думская фракция, исключившая весной 2005 года Бабурина из своих рядов за клеветнические измышления против блока, существовала уже лишь номинально.
Глазьев ещё раньше оказался её «рядовым членом» вследствие разногласий, возникших между ним и фракцией — фракция не поддержала его инициативу стать кандидатам в президенты РФ от блока, предпочтя ему бывшего председателя Центробанка Геращенко, избранного в Госдуму по списку «Родины».
Что же касается Рогозина, то он покинул пост лидера фракции и сложил с себя обязанности председателя партии «Родина», преобразованной из партии «Регионы России», из-за давления Кремля, организовавшего в 2005—2006 годах в отношении партии «Родина» и ее региональных отделений юридические преследования, предвзятый характер которых был очевиден. Достаточно напомнить скандальные решения о снятии списков «Родины» на региональных выборах под смехотворными предлогами. В Москве, например, поводом для такого решения, освященного вердиктом Верховного Суда, оказалась публикация в предвыборных материалах одного из кандидатов номеров его служебных телефонов вместо мобильного или домашнего, что было расценено как незаконное использование должностного положения.
Как пояснял тогда сам Рогозин, он полагал, что его отставки прекратят незаконные акции Кремля против партии «Родина», дав ей возможность для более или менее нормальной деятельности, включая и участие в выборах 2007 года. Он ошибся.
Планы Кремля не сводились к удалению Рогозина из руководства фракции и партии «Родина». Его не устраивала сама партия «Родина» — политический представитель национально-консервативной части общества. Ведь, по мнению ряда наблюдателей, «Родина» имела возможность получить от 25 до 30% голосов избирателей-москвичей. Могла ли допустить такое либерал-бюрократическая власть, в лексиконе которой все русское сводится к одному лишь «русскому фашизму»? Но так как не было правовых оснований для ликвидации партии, Кремль нашел способ «задушить её в объятиях». Предлогом послужило вливание в партию «Родина», во главе которой оказался финансист Бабаков, двух других партий — фиктивной «Жизни», созданной под председателя верхней палаты Миронова, и дееспособной «Пенсионеров», руководство в которой незадолго до этого оказалось в руках безвестной кремлевской креатуры.
Слияние трех партий в одну, с одной стороны, трансформировало национально-патриотическую партию «Родина» в социал-демократическую партию «Справедливая Россия», с другой — позволило полностью сменить ее высший руководящий состав и очистить региональные отделения партии от «родинцев». Не на высоте положения оказалась и большая часть думской фракции, вставшей под знамя «социализма с лицом небритой выхухоли». Эти трансформации тут же сказались на результатах местных выборов. В октябре 2006 партия «Родина» могла получить места лишь в двух региональных законодательных собраниях из девяти, ее опередили и «партия пенсионеров», и «партия жизни». Избиратели увидели, что «Родину» слили и перестали ее поддерживать.
Таким образом, к концу 2006 года вновь политически активный национал-консерватизм оказался отброшенным на рубежи 1999 года. Опять не существовало дееспособной, авторитетной, широко известной партии, которая могла бы достойно участвовать в парламентских и региональных выборах. Из более или менее известных партий этого направления оставалась лишь «Народная воля» Бабурина и «Патриоты России» Семигина, но их электоральный потенциал оказался ничтожно малым, что подтвердили региональные выборы, происходившие после 2003 года. В 2006 году возник проект создания «Партии защиты российской конституции Русь», в которую вступили почти 54 тыс. Но регистрации не произошло. Предлоги, как всегда в таких случаях, были издевательски-несерьезны. Тем не менее, дело погрязло в судебных тяжбах, которые тянутся до сих пор. Скорее всего, Кремль, подчинив Федеральную регистрационную службу непосредственно президенту РФ и тем самым выведя её из-под юрисдикции законов, предписал под любым соусом не регистрировать какие бы то ни было национально-русские, консервативные и патриотические инициативы — будь то партии или общественные объединения или движения. Иначе с чего бы это только в 2007 году подверглись принудительной ликвидации почти 20 политических партий, ранее получивших регистрацию, и в ней было отказано всем партиям, которые создавались после 2005 года? На этом поле остаются лишь раболепствующие марионетки.
Когда сложившееся положения наконец-то осознали не только в Москве, но и в русской глубинке, и партийный актив «Родины» уяснил, что ее трансформация в «Справедливую Россию» представляет собой способ уничтожения «Родины», появился план возобновления деятельности «Конгресса русских общин», явившегося в свое время формой русской самоорганизации. КРО, лидером которого был Рогозин, в 1994—1997 годах был заметным участником общественной жизни, но после того, как Рогозин передал управление Конгрессом Глазьеву, КРО прервал свою деятельность, утратив даже регистрацию. Предполагалось, что, проведя Съезд в декабре 2006 года, КРО без особого труда восстановит регистрацию, что позволит уже через месяц-два преобразовать его в политическую партию, которая и примет участие в парламентских выборах в декабре 2007 года. Такая возможность предусмотрена существующими законами. Но не тут-то было. Власть под предлогом возможного «экстремизма» КРО, поскольку он декларировал защиту русских, отказала ему в регистрации, даже не удосужившись подтвердить отказ хоть какими-то фактами.
Тогда и возникла у Рогозина и Савельева инициатива создания новой партии с названием «Великая Россия». Оргкомитет партии был создан в апреле, а её учредительный съезд состоялся 5 мая 2007 года. Разумеется, партийное руководство не питало никаких иллюзий в отношении хода регистрации. Предполагалась особенная предвзятость чиновников. Поэтому партия создавалась при самом тщательном, пунктуальном исполнении законодательства. Учитывались даже формальные ошибки, допущенные при создании ПЗРК «Русь», которой, кстати говоря, было предложено влиться на паритетных началах во вновь создаваемую партию. Но это предложение повисло в воздухе; руководство «Руси» решило идти своим путём. За полтора месяца отделения партии «Великая Россия» возникли в 59 регионах РФ, и в ее рядах состояло 57 тыс. членов.
Все условия для регистрации партии были соблюдены, и в конце июня надлежащие документы переданы в ФРС. Через месяц этот «орган исполнительной власти» издал информационное письмо за подписью мелкого чиновника, в котором сообщалось, что в регистрации «Великой России» отказано, тем самым заставляя партию добиваться регистрации, а значит и права на участие в выборах, через судебную систему. Но кому неизвестна природа существующих в РФ судов? Независимость судей, декларируемая Конституцией, миф. И поэтому, как и в случае с ПЗРК «Русь», на этом пути «Великую Россию» ждет не правосудие, а «судейская мельница», рассчитывающая годами перемалывать «дело», не стоящее выеденного яйца. Конечно, соответствующие иски были поданы, но одновременно с ними партия, технически поправив регистрационные документы, подала их в ФРС в конце августа повторно. На этот раз в ее составе было уже 61 отделение с почти 60 тысячами членов. И судьба повторной попытки зарегистрировать «Великую Россию» вряд ли будет удачнее первой.
Несмотря на все эти перипетии, деятельность сначала «Родины», а затем и «Великой России» не сводилась к организационно-партийным трансформациям и манёврам. За годы деятельности сначала КРО, а затем и помянутых партий их мировоззрение, идеология, теоретические положения, программные принципы и анализ текущих национально-государственных и общественно-экономических событий с консервативной точки зрения стали предметом ряда солидных монографий и коллективных трудов, изданных серьезными для наших дней тиражами, а также многочисленной публицистики, доступной публике, благодаря сети Интернет. Здесь можно назвать: книгу Рогозина «Враг народа», монографии Савельева «Нация и государство: теория консервативной реставрации» и «Образ врага» и его же сборник статей «Время русской нации». В журнале «Золотой лев», к примеру, за 10 лет его существования, собрано почти 5000 материалов, создающих, по сути, целую библиотеку русской консервативной мысли.
Казалось бы, для аналитиков и участников общественной жизни, находящихся по одну сторону, не должно представлять трудностей составление более или менее правильной картины происходящего. В отличие от политических, идеологических и партийных противников, тенденциозность которых в отношении русских консерваторов, националистов и патриотов, по крайней мере, понятна, такое же точно отношение «своих» не имеет оправдания. Между тем, при знакомстве с патриотической публицистикой все время приходится сталкиваться с какой-то высокомерной отстраненностью авторов от практической политики, с грубой безапелляционностью профанов, не желающих хотя бы узнать факты, с поверхностными суждениями, ничего общего не имеющими с сутью событий. Зачастую такими авторами являются мало кому известные лица, черпающие вдохновение преимущественно из сплетен и слухов. Полемизировать с ними можно разве что в «живом журнале», в современной форме частной переписки. Но есть примеры иного рода. Когда предвзятость, тенденциозность, неправда выходит из-под пера известных, уважаемых, авторитетных деятелей. И тогда им приходится отвечать так же, как это делают они сами — то есть публично.
II
Наоборот. «В России очень патриотичный электорат». А потому, мол, на «патриотизм» и будет сделана «ставка». «Свежо предание, да верится с трудом». Патриотизм есть любовь к Отечеству, жертвенная и бескорыстная, исключающая алчность и безразличие. В патриотизме добропорядочный гражданин России не удовлетворяет личную страсть, он, когда требуют обстоятельства, приносит себя в жертву интересам нации и государства. Для патриота общее дороже частного, государственное благо выше личной судьбы. Положа руку на сердце, много ли таких граждан, имеющих право голоса, проживает ныне в пределах Отечества нашего? Если не участвует в голосованиях до 70% избирателей, так ли «патриотичен электорат»? Если более половины из тех, кто все-таки является на избирательные участки, отдали свой голос за разрушение территориальной целостности Российского государства, можно ли назвать такое голосование проявлением патриотизма? Если в недавнем прошлом дважды большинство избрало главой государства не только запойного алкоголика, но и государственного преступника, каким, безусловно, является Ельцин, то разве это повод для утверждения, что «в России очень патриотичный электорат». Если за «партию власти», то есть за незыблемость самой власти, которая украшена такими известными именами, как Шаймиев, Рахимов, Бурбулис, Лужков, Чубайс, Жириновский, Крашенинников, Тулеев, голосует большинство (пусть относительное, но большинство), а эта власть методично ликвидирует российскую государственность, то не является ли ложной подобное утверждение? И разве их лживость не очевидна? Загадка, где г-н Степанов обнаружил «резервуар с лакомым патриотическим куском».
«Если суммировать все голоса, отданные избирателями за партии, выступавшие под национально-патриотическими и державными лозунгами (как будто всё дело в лозунгах!) на выборах в Государственную Думу», — пишет г-н Степанов, — «то картина получится весьма впечатляющая: в 1993 это — 22,9%, в 1995 — 20,7%, в 1999 — почти 31 процент! То есть, за патриотические идеи в России стабильно голосует четверть, а то и треть политически активного населения». Однако 93-й, 95-й, 99-й год — это далекое прошлое. Если бы автор был прав, то теперь мы имели другую страну и иную власть. Но он лукавит. Потому что создает числительную иллюзию, какое-то «ирландское рагу», бросая в общий котел и голоса, поданные за партии, прошедшие в парламент, и потерянные, отданные за партии, не преодолевшие процентной нормы. Объединяет то, что фактически враждовало между собой.
В эти проценты г-н Степанов включил и «список г-на Ж», причислив даже политическую помойку к «патриотам отечества». Однако полагать, что г-н Ж может «оттянуть патриотический электорат» — значит совсем не понимать, для чего власть содержит на парламентской арене этого небесталанного фигляра. Он нужен Кремлю (неважно, кто им владел — Горбачёв, Ельцин или Путин) не для дезориентации патриотов, а для притяжения на свою сторону критически настроенных маргиналов. Гибель в России коммунистического строя и вместе с ним «советского общества» деклассировали большую часть населения, утратившего почву под ногами, но не совсем еще опустившегося на самое дно жизни. А потому склонной участвовать в голосовании. Чтобы она не отдавала голос за системные партии, не важно — за коммунистов или националистов — им преподносят партию-муляж. С эпатажной риторикой, критикующей власть. И с демонстративно истеричным актёром на роли вождя, послушным власти. Голоса, отданные этой «партии» всегда оказываются в одном сундуке с голосами «партии власти». Видеть в г-не Эдельштейне «патриота» могут себе позволить лишь сатирики-евреи, когда они высмеивают существующую в России политическую систему. «Непотопляемость» — не заслуга г-на Ж, а его «крест», условие сделки, которую с ним заключили еще в конце 80-х.
Вместе с тем в статье почему-то отсутствуют данные о результатах голосования 2003 года. И, наверное, неспроста. Потому что, если их разобрать по группам согласно классификации, предложенной г-ном Степановым, то окажется, что за «партии власти» было подано 48,6% голосов, за либералов — 8,6, за коммунистов 12,7, а за национально-патриотические и державные партии, которым тогда был лишь блок «Родина» — и на этот счёт не стоит заблуждаться — всего лишь 9%, но отнюдь не «треть или четверть».
Иначе говоря, «патриотизм» современного электората им многократно преувеличен. Население в основном деморализовано, деклассированно и денационализировано. Два десятилетия назад оно носило на руках Горбачева, потому что он «был таким же, как все». Выросшим и сделавшим карьеру Лукашиным или Новосильцевым из приторных киносказок Эльдара Рязанова. Затем их любовная страсть перешла на Ельцина. Ликование вызвали право свободной торговли различным хламом и барахлом, возможность заниматься челночеством и спекулировать, и относительное падение цен на водку, подешевевшую в пять раз. Пусть страну раскололи на сотни «уделов», пусть она стремительно деградирует, пусть все катится к чертовой матери — главное, чтобы «мне чаю выпить», а лучше — водкой захлебнуться. Затем, когда правление Ельцина стало угрожать правящему классу, сменившему хозяина в Кремле, «патриотический электорат» сразу же увидел в нём очередного кумира. «Путин — наше всё!, — провозгласил электорат, и под этим знаменем восемь лет вымирает со скоростью в полтора-два миллиона ежегодно, освобождая «жизненное пространство» для восточно-южных пришельцев. Если Путин и популярен, в чём всё-таки есть основания сомневаться, то «патриотический электорат» не имеет к этому никакого отношения. Патриоты не нуждаются в Путине, а Путин менее всего нуждается в патриотах. О каком патриотизме, то есть любви к России может идти речь, если за все годы своего президентства он ни разу не употребил слова «русский», не произнес в отношении русского народа ни одного доброго слова?
К достижениям его администрирования можно много что прибавить. Гибель атомной подлодки «Курск», которую, скорее всего, торпедировали нынешние союзники Кремля по «антитеррористическому интернационалу». Поспешная эвакуация военно-морской базы из Камрани во Вьетнаме, подобная бегству, и ликвидация станции слежения в Лурдосе на Кубе с признаками измены. Договор о стратегическом разоружении России, заключенный с США. Ратификацию конвенции, разрешающей войскам НАТО входить в пределы страны с оружием и без какого-либо подчинения властям России. Отмену смертной казни для виновных в тягчайших преступлениях против государства и для душегубов, посягающих на человеческую жизнь. Военные базы НАТО в Средней Азии. Неоднократно высказываемая готовность при первой возможности уступить Южные Курилы Японии. Отмена каких-либо ограничений на вывоз валюты за рубеж частными лицами. Разрушение под видом реорганизации и приватизации целостности национальных путей сообщения и единой энергетической системы. Не имеющее смысла выкачивание из русских недр невозобновляемых запасов нефти и газа и их продажа заграницу, деньги за которые не возвращаются в национальную экономику, оседая в западных банках. Содействие победе Саакашвили в Грузии и Ющенки на Украине. Передачу власти, а заодно и нефтедобычи в Чечне бандитам. Демонтаж социально-экономических государственных гарантий, существовавших для средних и бедных слоев. Произвольное снижение более чем втрое размера пенсий. То же самое в величине зарплаты для работников наемного труда. Поддержку антирусской и антинациональной направленности в системе образования и в деятельности каналов телевидения и радиовещания. Передача значительной части русских территорий Китаю, особенно в предместье Хабаровска, под предлогом уточнения границ. Замена политики интернационализма, превратившего русских в доноров чуть ли не половины мира, на космополитизм, при котором русским вообще нет места на земле. Запрет на восстановление духовного образования православного населения страны и насаждение такого образования, к тому же пропитанного русофобией, у иудеев и мусульман. Отказ от всех преимуществ, которые были обеспечены России благодаря её победе в Великой Отечественной и Второй мировой войне. Список можно продолжить. Но стоит ли? Половина «патриотического электората» все равно одобряет власть с таким перечнем «выдающихся достижений», не участвуя в выборах, а половина второй половины выражает свою поддержку такой власти тем, что предпочитает ее всем остальным, посещая один раз в четыре года участки для голосования.
Вот настоящая проблема проблем, но у г-на Степанова иная задача. Вся драма русской политической жизни сводится им к политическим технологиям, подлинные тупики и противоречия, связанные с предстоящими парламентскими выборами — к обыгрыванию мелких интриг «политической тусовки».
III
Зря что ли эта «власть» заменила состав верхней палаты, относительно самостоятельной прежде, а теперь совсем послушной, так как он фактически назначается Кремлем через губернаторов и местные собрания, опять-таки назначаемые Кремлем? Или просто от нечего делать она переделала избирательное законодательство, отменяя порог явки, упраздняя графу «против всех» (в 2003 году за неё голосовало 4,74% или 2.56 млн), устанавливая барьер в размере 7% (стало быть, если за партийный список проголосует 7 млн избирателей, эти голоса должны пропасть), изобретая против своих политических противников оружие «гражданской казни» в виде антиэкстремистского законодательства, согласно одному из положений которого партию можно будет снять с выборов за одну лишь критику оппонентов или экспрессивные речи, которые ничего не стоит интерпретировать как призывы к экстремистским действиям или их одобрение.
Технология выборов, предписываемая российскими законами, изобретенными в Кремле в течение последних 8 лет, упраздняет потребность в каких бы то ни было избирательных технологиях, лишая работы так называемых политтехнологов, необходимость в которых на выборах актуальна так же, как в наше время паровозные машинисты или кочегары на железных дорогах, колесники в деревообработке или землекопы в строительном деле.
Следовательно, нет необходимости извлекать из запасников и какую-то «патриотическую карту» или во что-то играть. У властвующей бюрократии нет нужды ни в патриотизме, ни в картах, ни в розыгрышах. Если от всех видов искусства остается только телевидение, то от выборов остается лишь их симуляция. Ибо правила, по которым они будут проводиться, уже не юридические нормы, а симуляция права, голосование будет симуляцией голосования, а избирательная кампании неизбежно должна быть превращена в ее симуляцию. Какой тут «хоровод»? Унизительное, мерзкое положение. Предполагающее постыдное фиглярство «гарантированных партий», к которым наш автор, ссылаясь на социологов, причислил «Единую Россию», «Справедливую Россию», КПРФ и ЛДПР. Ничего, кроме фарса.
IV
Но какую картину рисует воображение г-на Степанова в патриотическом лагере?
То у него Рогозин и Бабурин — «политические тяжеловесы», то ни Рогозин, ни Бабурин «не способны, по разным причинам, создать мощную патриотическую партию». С одной стороны, «две самых заметных политических центра силы в патриотическом лагере — партии „Великая Россия“ Дмитрия Рогозина и Андрея Савельева и партии „Народный союз“ (бывшая „Народная воля“) Сергея Бабурина». И тут же — «Бабурин с его «Народным союзом» ждет не дождется вскочить на подножку «Справедливой России». При чём тогда «заметный центр силы»? То Рогозин «самый эффективный политик патриотического спектра», то он «политический бомж», бродящий на общественной помойке в поиске своей «политической ниши».
Из текста видно, что если в отношении Рогозина и Савельева наш автор непреклонно критичен, то Бабурину он многое готов простить. Что Бабурин после 2003 года доказал свою неспособность к союзам и блокам, уже никем не оспаривается. Разваливать блок «Родина» и шельмовать его руководителей начал именно он. Однако Степанову такой диагноз кажется неверным, поскольку Бабурин «в марте создал блок национальных и народно-патриотических сил России». Сейчас уже сентябрь. Где «блок Бабурина»? Он канул в небытие, потому что в его участниках не было ни одной значащей величины. Оттого-то и готов вскочить «патриотический Явлинский» на подножку эсеровской партии, словно Бобчинский в коляску Сквозник-Дмухановского. И все равно для г-на Степанова Бабурин — «сверхосторожный политик, не делающий резких телодвижений» и не вызывающий «у Президента аллергии», а потому «является некоторой противоположностью Дмитрию Рогозину».
В чём же усматривается эта «противоположность»? Какие «телодвижения» Рогозина вызвали у российского президента аллергию? Оказывается, знаменитая двухнедельная голодовка 5 депутатов фракции «Родина» в здании Госдумы, причиной которой послужило намерением власти принять законодательство о монетизации социальных льгот в январе 2005 года. При этом г-н Степанов утверждает, что голодовка была «провокацией», на которую Рогозина подбили «политически неустойчивые сотоварищи». Именно поэтому у него «отобрали портфель лидера партии «Родина» и «отключили от телеэфира». И Рогозин из «политического тяжеловеса» превратился в «политического бомжа», оказавшегося «вне политики» и так и не нашедшего «своего устойчивого места в политической нише». Каков, однако, стиль. Прямо таки Амфитеатров или Бунин в иммиграции, не меньше.
Если к этим характеристикам в духе «Эха Москвы» прибавить обвинение Рогозина в том, что он «умело провел комбинацию по отстранению Сергея Глазьева от руководства фракции «Родины», но ему «изменило политическое трезвомыслие и он решил, что не стоит ждать милостей от Кремля, а надо самому идти на штурм», что он «заболел опасной болезнью, которую тов. Сталин в свое время метко назвал «головокружением от успехов», а теперь, создав «Великую Россию», «из конъюнктурных соображений не является формальным лидером своей партии», то портрет «патриотического Дориана Грея», изобличающий внутренний аморализм и цинизм прототипа, приобретает законченную форму, а г-н Степанов может считать себя новым Холлуордом, от которого г-н Степанов отличается лишь тем, что герой Уайльда не хотел представлять написанный им шедевр публике, тогда как наш автор не избежал такого искушения.
Еще один «патриотический тяжеловес и плохой политик» — Глазьев. «Блестящий экономист, прекрасный аналитик, но его путь в политике — пусть сплошных ошибок. Он бездарно проиграл борьбу за лидерство в партии «Родина» Дмитрию Рогозину, ему не удалось сохранить контроль над Социалистической единой партией России, которую ему уступил перед выборами 2003 года Алексей Подберезкин, созданное им движение «За достойную жизнь» с треском провалилось. Но самая главная ошибка Глазьева, стоившая ему политической карьеры — участие в последних президентских выборах». И если Глазьев пойдет к Семигину, «это станет еще одной его политической ошибкой». К слову, если Глазьев действительно «плохой политик», то как можно ставить в вину Рогозину замену им Глазьева в качестве лидера фракции блока «Родина» в Госдуме?
Досталось в этом описании псевдопатриотов и Андрею Савельеву. За его единственную оплошность, сформулированную как «заигрывания с полу-хулиганским Движением против нелегальной иммиграции», которые «у многих вызывают скепсис». Есть ли основания считать ДПНИ «полухулиганским», то есть криминальной организацией? В чем это выражалось? Ведь нет ни одного достоверного факта причастности ДПНИ к «грубому нарушению общественного порядка, выражающему явное неуважение к обществу, сопровождавшееся применением насилия, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества». Или причастности к какому-либо иному преступлению. Тот факт, что г-н Степанов вместо слова «хулиганство» использует слово «полухулиганство» — значения не имеет. Публицистика — не юриспруденция, и литератор — не судебный адвокат. У ДПНИ, как и у любой общественной инициативы, есть множество недостатков. Но те несколько сотен ее молодых активистов сделали два года назад то, что до них никому из зрелых организаций не удалось сделать. Они сорвали заговор молчания, осуществлявшийся властью и СМИ вокруг наплыва в Россию незаконных иммигрантов, они лишили коррумпированную бюрократию возможности почти что в открытую торговать их легализацией. И то шельмование ДПНИ, к которому присоединился теперь и г-н Степанов, это месть продажного чиновничества за неполученную им выгоду. Да и о каком «заигрывании» Савельева идёт речь? Кто это «многие», охваченные «скепсисом»? Что за намеки с привкусом доноса? Или в тексте опечатка? И автор имел в виду жертв «полухулиганства», у которых открылись признаки сепсиса? Видимо, наш критик что-то напутал. Не Савельев заигрывал с ДПНИ, а ДПНИ заигрывало с Савельевым. Не ДПНИ было заподозрено в «полухулиганстве», а Савельев — после того, как он несколько раз бил морду известного «политического животного», у которого, как оказалось, была кровь коричневого цвета.
И на закуску пассаж о генерале Ивашове. Ну не смешно ли называть его одновременно и «патриотическим тяжеловесом», известным человеком с узнаваемым лицом, который «сам по себе стоит целой партии», и тут же — «слабым политиком», получившим на парламентских выборах 2003 года в компании с «бывшим управделами администрации Ельцина Павлом Бородиным и бывшим президентом Ингушетии Русланом Аушевым» 0,28% голосов, объединившимся в ними в блоке, который «даже далекие от политики люди понимали, что этот блок обречен на провал».
Разбирать весь текст г-на Степанова — слишком неблагодарное занятие. Да в этом и нет необходимости. Как говорят на юге России, чтобы узнать, не испортилось ли сало, его не обязательно есть целиком. Читатель, если захочет, может сделать свой анализ самостоятельно. Он найдет в статье весьма забавные и столь же оригинальные суждения о «Единой России», «Справедливой России», КПРФ и ЛДПР. О ПЗРК «Русь». О «красном банкире» Семигине. О СПС и «Другой России». Даже о Национальном русском освободительном движении «Народ». Обо всех понемногу и практически всё — мимо цели.
Незаметно для себя г-н Степанов убедительно опроверг свой главный тезис. Вылив «всю желчь и всю досаду» на патриотические организации и политических лидеров, он заключил сложившуюся ситуацию двумя словами: «нет людей». Мол, история повторяется и именно так «сто с лишним лет назад знаменитый русский государственный деятель Константин Петрович Победоносцев» писал «своему ученику императору Александру III». Император-миротворец, как известно, уважал своего обер-прокурора, но позволял с ним не соглашаться. В людях царь Александр Александрович разбирался и недостатка в них не испытывал.
Мы тоже уважаем г-на Степанова, но позволим в данном случае с ним не согласиться. Если у России и есть в ком-то недостаток, так не в людях, а в национальных вождях, подобных по своим волевым, моральным и духовным качествам императору Александру III. Господь, однако, милостив к России.
Послесловие Анатолия СТЕПАНОВА
Свою статью Сергей Пыхтин сопроводил письмом следующего содержания:
«Уважаемый Анатолий Дмитриевич! Пишу Вам с некоторым недоумением — ибо прилагаю критический материал на Вашу статью о Патриотических хороводах. Получилось много, потому что торопился. Узнал о ней недавно. Прямо говоря — мои оценки расходятся с Вашими. И не в первый раз, если помните. Досадно. Но мне кажется, что в данном случае Вы ошибаетесь, и эти ошибки проистекают главным образом из незнания многих деталей, которые издали невозможно разглядеть. У меня была возможность видеть события, о которых Вы написали, вблизи и кое-что я, наверное, знаю если и не лучше, то подробнее. Надеюсь, Вы воспримете статью без обиды. Я работал над ней, сохраняя к Вам — моему оппоненту — самые дружеские чувства. Быть может Вы посмотрите на текст не только как критикуемый автор, но и как редактор. И как собрат по КРО, если, конечно, Ваше отношение к этой инициативе продолжает быть положительным. С наилучшими пожеланиями Сергей Пыхтин».
Трудно, конечно, поверить, что можно писать такой текст, испытывая ко мне «дружеские чувства», но за одно, как минимум, я должен быть благодарен Сергею Петровичу, — после знакомства с его статей я убедился, что своими «хороводами» попал в точку, поставил верный диагноз болезней патриотического движения. Писать обстоятельное опровержение на статью С. Пыхтина у меня нет, к сожалению, времени, да и особого желания, но кое-какие замечания сделать необходимо.
Итак, первое.
Сергей Пыхтин назвал свою статью «Записки постороннего». Непонятно, чем он руководствовался, давая такой заголовок (может Ленина вспомнил, у которого была статья с похожим названием), ибо по своему содержанию статья Пыхтина является глубоко партийной. И этим главным образом различаются наши подходы к оценке политических событий. Если уж кто из нас и рассуждает как «посторонний», то скорее я, а не мой уважаемый оппонент.
В самом деле, в статье четко просматривается оппозиция: партия «Великая Россия» и некоторые ее союзники (в тексте, к примеру, позитивно представлены ПЗРК «Русь», «Патриоты России») — это силы добра, желающие блага России и русскому народу, истинные патриоты. Существуют и силы зла — враги России, с которыми борются силы добра: президент Владимир Путин, правящая бюрократия и партийная обслуга («Единая Россия», «Справедливая Россия», ЛДПР и др.). Некоторое промежуточное положение занимают личности и партии-конкуренты «силам добра» — С. Бабурин, С. Глазьев и др., которые могут быть разве что терпимы.
Разумеется, мне чужда такая большевицкая непримиримость. Я не считаю Владимира Путина врагом России, вижу, что он много делает для блага нашего Отечества, я знаю, что среди единороссов и эсеров есть достойные люди, уж не меньше С. Пыхтина любящие нашу родину. Более того, я привык оценивать людей с позиции православного мировоззрения. И уж коли ярый гонитель христиан Савл стал Павлом, а разбойник Опта основал монастырь, то я допускаю, что и демократы могут стать патриотами. Словом, с Сергеем Пыхтиным у нас разная методология анализа: свою — я считаю православной, а его мне, честно сказать, больше напоминает большевицкую.
Кстати, есть такой исторический анекдот. Императору Александру III докладывает министр Двора и говорит, что, мол, «русские патриоты (имелись ввиду московские славянофилы) чего-то требуют». Царь-Миротворец сразу взорвался: если они патриоты, то я кто?! Как это напоминает отношение Сергея Пыхтина к Президенту России Владимиру Путину!
Второе.
О методике моего анализа. С. Пыхтин считает ее неадекватной. Выделяя идеологические группы электората, я руководствовался принципом «за какие лозунги голосует избиратель». Поэтому вполне закономерно отнес к патриотическому электорату тех, кто голосует за Жириновского. На это мой оппонент разразился обличениями в адрес «господина Ж.», считая это аргументом, разрушающим мой тезис. Но при чем тут личные качества Жириновского?! Каким бы ни был сын юриста, он на каждых выборах выступает под патриотическими лозунгами и постоянно проходит в Думу. Так кто же за него голосует? Либералы что ли. «Как будто всё дело в лозунгах», — замечает мой оппонент. Именно в лозунгах, Сергей Петрович. Именно они могут служить надежным критерием для выделения групп электората.
И тут я вижу проявление партийного, а не исследовательского подхода. По сути мой оппонент говорит: я считаю Жириновского обманщиком, значит, его электорат нельзя назвать патриотами. Мягко говоря, странная логика.
Третье.
Дальше больше. Сергей Пыхтин отказывает в звании патриотов всему народу. Вот его слова: «Иначе говоря, „патриотизм“ современного электората им [то бишь мною — А.С.] многократно преувеличен. Население в основном деморализовано, деклассированно и денационализировано». C большевицкой непримиримостью он обрисовывает жалкое состояние народа, который по глупости и недомыслию голосует за Путина, а не за Пыхтина, а значит продает за чечевичную похлебку свой патриотизм. Отсюда совсем недалеко до большевицкого тезиса о необходимости силой загнать в светлое патриотическое будущее невежественной тупой массы. У меня отношение к моему народу другое, может потому, что я сам выходец из простого народа…
Четвертое. О некоторых частностях.
Странно мне читать у человека, позиционирующего себя как патриот-консерватор плач по поводу отсутствия демократии в России. Пыхтину не хватает многопартийности, избираемости губернаторов, независимой от Кремля верхней палаты парламента. Должен признать, что я в отличие от моего оппонента ликвидацию этих проявлений демократии Путиным считаю его великой заслугой перед Россией.
Должен заметить, что подобного рода аргументы, приводимые одним из лидеров партии «Великая Россия» весьма печальны, ибо этим С. Пыхтин демонстрирует свою идейную близость к «Другой России», которую точнее надо было бы назвать «Анти-Россией». Каспарову с Касьяновым тоже не достает демократии, многопартийности и т. п. Однако такая идейная близость патриота до добра не доведет.
Странно мне читать также, что, назвав ДПНИ «полухулиганской организацией», я написал донос! Кому донос?! О чем донёс?! Что за интеллигентские мульки?! Право слово, неловко и писать об этом.
У меня действительно вызывают скепсис попытки А. Савельева, вступившего в ряды ДПНИ, и Д. Рогозина изобразить Движение в его нынешнем виде респектабельной организацией. Что Сергей Петрович, матерщину никогда не слышали в публичных выступлениях лидера ДПНИ? Или это нынче признак респектабельности? Прежде чем ДПНИ выдвигать в качестве политической патриотической силы, их надо сильно очистить от пэтэушности. Одним вступлением Андрея Савельева в ряды движения тут не отделаешься.
Хотелось бы сказать и о моем отношении к Дмитрию Рогозину. Ранее соратник С. Пыхтина Андрей Полынский уже обвинял меня на форуме РЛ в том, что своей статьей я оскорбил Дмитрия Рогозина и Андрея Савельева. С. Пыхтин развивает эту тему. Такого рода обвинения меня удивляют. В статье, на мой то взгляд, я изобразил именно Рогозина в наиболее позитивном ключе. Я действительно считаю, что Рогозин — самый эффективный политик патриотического лагеря. Смещение им С. Глазьева с поста лидера фракции я вовсе не ставил ему в вину. Напротив, в свое время я написал статью «Похвала Дмитрию Рогозину», в которой признал его правоту в борьбе с Глазьевым. Так что, напротив, я отношусь к Дмитрию Рогозину с симпатией.
Что же касается выражения «политический бомж», то, к сожалению, и С. Пыхтин, несмотря на то, что он воспитывался в советское время, не понимает значения этого слова. На помойке, Сергей Петрович, копаются не бомжи, а нищие. Бомж — это советская аббревиатура, означающая человека «без определенного места жительства». Бомжами в советское время были не опустившиеся люди, а нередко вполне интеллигентные, внутренние диссиденты. Называя Дмитрия Рогозина политическим бомжом, я имел ввиду только то, что после злополучной для него акции с голодовкой он был вынужден уйти под давлением власти из «Родины», которую потом ликвидировали. Он не может стать и лидером «Великой России». Нет его в избирательных списках «Патриотов России». Словом, у него нет политического пристанища. И это происходит не по его желанию, а под давлением. Это и значит, что Дмитрий Рогозин стал политическим бомжом. А про помойки и пр. это уже Вы додумали.
И, наконец, последнее.
Моя статья вызвана вовсе не приступом мизантропии, как остроумно предположил Пыхтин, а напротив стремлением по мере сил оказать помощь в деле идеологической консолидации патриотического движения. Я исхожу из того, что раздробленность патриотов вызвана отнюдь не только проделками врагов, «интригами Кремля», но отсутствием духовной и идейной консолидации, ясной и конструктивной идеологии. Те же, кто пытается все свалить на интриги Кремля, оказывают дурную услугу патриотическому движению, не позволяя ему излечить внутренние недуги.
В результате нет у нас сильной патриотической партии. Можно конечно делать вид, что союз Андрея Савельева с Геннадием Семигиным и Геннадием Селезневым — это и есть настоящие патриоты России, но я этому не верю. Как не верю в перспективы «Патриотов России» на выборах. Не уверен, что они наберут и 3 процента. Ну не станет патриотический электорат голосовать за Семигина и Селезнева. Не убедительны они в роли патриотов.
Можно делать вид, что Сергей Бабурин объединил вокруг себя всех православных патриотов. Но я вижу, что, во-первых, не всех, а во-вторых, объединил и тех, кого не должен был бы объединять в своих рядах. Думские перспективы «Народного союза» в его нынешнем виде тоже вызывают у меня скепсис, хотя Бабурин с Алкснисом в роли патриотов будут поубедительнее.
Партия по определению является частью общества. А нам, избирателям, предлагают и вовсе поддержать часть части.
И в заключение о том, в чем я с Сергеем Пыхтиным согласен. Слова К.П.Победоносцева о том, что нет людей, нужно понимать, конечно, как печалование о том, что нет вождей. Я именно об этом и писал. Электорат у нас патриотический, а политики, идентифицирующие себя как патриоты, т. е. вожди, оказываются не на высоте.
Но что же делать, коль не дает Господь других? Ответ прост: надо смиряться и терпеть, ибо терпением всегда спасался русский народ, смирение всегда было отличительной чертой русских людей (фамилия Смирнов у нас самая распространенная). Именно за эти качества и вручил Господь русскому народу особое служение, за это и прощает нам, русским, тяжкие грехи и преступления.
http://rusk.ru/st.php?idar=104999
Страницы: | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | Следующая >> |
