Обращение епископа Ишимского и Сибирского Евтихия…
Весь 2001-й год нашу Зарубежную Церковь потрясали удары, направленные на внутренний раскол. Кто хорошо знает историю Церкви, тот знает и то, что это не ахти какая новость. С самого основания РПЦЗ не прекращались попытки уничтожить или хотя бы ослабить оплот русского православия. И, конечно, всем известно, а особенно врагам, что самое разрушительное оружие против Церкви — это учинение в ней раскола и распри. Вероломство и подлость в действиях авторов и исполнителей последнего раскола заключается в том, что ими достигается две цели: первая — сам раскол, вторая — уничтожение доброго имени митрополита Виталия. Став епископом Зарубежной Церкви в 1994 г. и вникая в церковные дела, я был удивлен одной закономерностью, о которой и сказал собратьям архипастырям на Архиерейском Соборе осенью 1994 г. в Лесне: «Обратите внимание на то, что камни в наш огород летят с разных сторон, а падают в одну цель — метят в нашего Первоиерарха митрополита Виталия». Естественно, что Архиерейский Собор, сплоченный вокруг митрополита, старался всегда защищать его. В пылу этой защиты и тревожные сигналы о чрезмерном влиянии на митрополита его секретаря, Л.Д. Роснянской, о недопустимом оформлении большой недвижимой собственности и крупных церковных средств лично на митрополита Виталия, воспринимались как результат широкой «антимитрополичьей» кампании. Это помешало членам Архиерейского Собора единодушно пресечь данные серьезные нарушения церковного порядка, что, увы, не преминуло дать свои вредные плоды. В Священном Писании сказано, что сыны лукавства мудрее сынов света. Организаторы антицерковных смут зорко следили за тем, где найти слабое место. Когда обнаружилось, что митрополит Виталий впадает в старческую немощь, теряет способность к анализу и правильной оценке событий и документов, этим положением очень искусно воспользовались сыны лукавства. Бывшие критики митрополита Виталия, собиравшие на него «компромат», подвергавшие его ядовитой критике, плавно перешли на позицию его «защитников», а всегда защищавших достоинство митрополита архиереев стали обвинять в заговоре и насилии над ним. Чем ближе подходило время необходимого и естественного ухода на покой больного митрополита, тем сильнее распространялась ложь, что митрополита хотят убрать за его твердую позицию. А когда еще больше развилась болезнь митрополита, когда он стал забывать своих собеседников в течение даже недолгого разговора, не говоря уже о теме самого разговора, тут уж началась полная вакханалия. Ослабевший митрополит позволил приблизиться к себе людям, которых в здравом сознании считал врагами Церкви, и с их «помощью» стал подписывать документы, неприемлемые с точки зрения церковного порядка. Эти документы содержали ложные измышления, нарушения церковных канонов, противоречили известным многолетним убеждениям самого владыки Виталия. Его решительное заявление об уходе на покой произошло на заседании Архиерейского Синода в июле 2001 г. Члены Архиерейского Синода спросили тогда председателя Синода, как он мог подписать документы, содержащие ложь, противоречащие подписанным им самим решениям Собора и Синода, на которых он сам же и председательствовал. На это митрополит Виталий возмущенно ответил, что он никогда не делал того, чего не вправе делать ни один архиерей, то есть — он никогда не опровергал решения Собора и Синода. Митрополит провозгласил всем известную вещь, что решения Синода и Собора может отменить только Синод и Собор. Однако перед ним были положены документы, скрепленные его подписью и печатью, как раз противоположные его устному исповеданию приверженности Церковной истине. После двух или трех повторений своего исповедания, которое никак не могло согласоваться с лежащими перед ним документами, митрополит Виталий сделал долгую паузу, в конце которой решительно заявил: «В этой ситуации я вижу лишь один выход — я ухожу на покой», — и потребовал, чтобы именно эти слова были запротоколированы, что и было исполнено. Составление Акта о случившемся уходе на покой Первоиерарха, созыв внеочередного Архиерейского Собора и возложение обязанности временного административного управления в предсоборный период на первого заместителя Первоиерарха — это самые верные и закономерные действия, какие только должен был в той ситуации принять Архиерейский Синод. Самое убедительное, яркое, по-моему даже святое свидетельство тому, что митрополит Виталий в глубине своей души, в незамутненном сознании остался верен последовательному и безупречному пути Русской Православной Церкви Заграницей, проявилось в его последнем присутствии на Архиерейском Соборе 2001 г. в третий день работы. Сев на председательское место, митрополит Виталий сказал, что он поздравляет нового Первоиерарха митрополита Лавра с его избранием и считает, что это действительно достойный преемник. Затем он заявил, что пришел для того, чтобы передать всю полноту власти Первоиерарха новому избраннику. «Пусть не смущает вас, — продолжил митрополит Виталий, — что я передаю не документы и не какой-нибудь вещественный символ Церковной власти Первоиерарха, потому что я передаю власть не символически, а духовно, и это несравнимо значительнее и важнее всех документов и символов». В ответ на просьбу митрополита Лавра оказывать ему помощь в управлении Церковью, митрополит Виталий уверил, что будет рад, если сможет быть чем-нибудь полезен новому митрополиту. Остальным членам Архиерейского Собора митрополит Виталий сказал, что он уверен в верности всех присутствующих архиереев и пожелал им и впредь оставаться таковыми. О своем уходе на покой митрополит Виталий сказал, что у него нет и тени огорчения, т.к. он действительно нуждается в покое, поскольку он уже очень стар. Таким вот умиротворенным и верным царскому пути нашей Зарубежной Церкви и должен остаться в наших сердцах Митрополит Виталий. Все остальные неканонические действия и подписи митрополита под абсурдными «документами» мы должны однозначно относить к его старческой немощи и агрессивному влиянию злонамеренного окружения, содержащего митрополита в плену. Отрицая болезненное состояние митрополита Виталия, они заботятся только о своих планах и о своей корысти, сделав из престарелого митрополита живой щит своим вопиющим беззаконным действиям. Отрицая неоспоримый факт болезни, мнимые защитники митрополита, тем самым косвенно возводят на него страшные обвинения в клевете, в двуличии, в осознанном нарушении канонов и намеренном уклонении от обязательного для всех здравствующих клириков участия в литургической жизни Церкви. Настоящие единомышленники и соратники в его церковном служении знают, что здравствующий митрополит не мог одновременно подписывать документы противоположного смысла — он никогда не был двуличным; не мог он и согласиться с действиями викарного епископа, самовольно создающего новую епархию, так как знает, что это в компетенции только Собора; не мог он в свои послания включать ложные утверждения, так как он никогда не был лжецом; не мог он и согласиться с архиерейской хиротонией отвергнутых ранее им самим кандидатов во епископы — архимандритов Сергия и Варфоломея. В какую грязь окунули митрополита этими мнимыми хиротониями! Разве здравствующий митрополит Виталий мог бы когда-нибудь согласиться, чтобы хиротонию совершал не участвующий в совершении святой Евхаристии архиерей при служении лишенного священного сана бывшего викарного епископа Варнавы?! Или нас хотят заставить поверить в то, что митрополит Виталий, не совершивший в течение трех последних лет ни одной Литургии из-за болезни, на самом деле уклонялся от важнейшей обязанности каждого священнослужителя, симулируя болезнь и сознательно попирая каноническое правило?! Немыслимо бы было для здравствующего митрополита Виталия и оказаться в одной компании с суздальским расстригой Валентином Русанцовым, который «случайно» оказался в машине прот. Владимира Шишкова — самого активного участника увоза больного митрополита Виталия из его покоев в Синоде. Подмечу и тот факт, что организаторы этого увоза, вызывая в тот момент полицию, утверждали, что митрополит Виталий не просто болен, но и находится, возможно, в безсознательном состоянии. Поразительно, что люди так легковерно берут за основу для своей поддержки раскольничьих действий вопиющую своей противоречивостью дезинформацию и грубо безграмотную деятельность злонамеренного окружения старца Митрополита. Сейчас по общему сговору, как убедительнейшую агитацию против Архиерейского Собора, используют снимки запечатлевшие, инцидент насильственного увоза митрополита Виталия от его пресловутого окружения в Синод, предпринятый епископом Михаилом. Хотя по логике можно было бы признать и правильным желание еп. Михаила вырвать любимого им митрополита Виталия из порочащего его имя окружения и так остановить спекуляцию именем всезарубежного старца со стороны беззаконников, но оценку мы должны давать не по логическому подходу, а по церковному. Церковная же оценка говорит не против, а в пользу Архиерейского Собора. Дело в том, что на Архиерейском Соборе было единодушно поддержано мнение митрополита Лавра против перевоза митрополита Виталия куда бы то ни было вопреки хотя бы и болезненной воле последнего. События, запечатленные на снимках, и широкая реакция на них, как раз и доказывают, что митрополит Лавр и поддержавший его Архиерейский Собор были правы в своем предупредительном решении не применять никакого принуждения к находящемуся на покое митрополиту Виталию, а епископ Михаил не прав в своем, возможно, и благородном, горячем порыве, нарушившем принятое Собором определение. Неужели тем людям, кто поддерживает раскол, не очевидно, что действующие под прикрытием имени митрополита Виталия лица едины лишь в одном — во враждебности к Архиерейскому Собору и похожи друг на друга тем, что никогда прежде не отличались на поприще церковного созидания?! И их первые шаги в «единодушном» церковном расколе уже свидетельствуют о том, как каждый ищет своего. Первое заявление о создании новой церковной организации под именем Русская Православная Церковь в Изгнании было продиктовано теми, кому была нужна своя юридическая регистрация, свои счета, своя собственность, свои Уставы, а, как известно, зарегистрировать под одним названием две параллельно существующие организации невозможно. В то же время другие при регистрации новой организации теряли право на прежнюю собственность. Одним нужна была связь с митрополитами греческим Киприаном и румынским Власием и болгарским епископом Фотием, имеющих евхаристическое общение с нашей Церковью, вероятно, из расчета придать хоть какой-нибудь серьезный вид своим безобразиям. Другим же, напротив, такая связь помешала бы установить связь с многочисленными старостильными группировками. Году в 96−97-ом руководитель комитета в Государственной Думе РФ, ведающего религиозными и общественными организациями, бывший священник МП Вячеслав Полосин, впоследствии демонстративно принявший ислам, когда я был у него на приеме, настойчиво предлагал переименовать РПЦЗ на «Церковь в Изгнании». Ему почему-то не нравилось именование Зарубежной Церкви. Удивительно, где, когда и среди кого у него появились единомышленники! И по всякому своему желанию и корысти раскольники пишут свои «декреты» и «мандаты» и дают их на подпись митрополиту Виталию, помрачая тем самым его воистину великие заслуги перед Церковью и превращая его заслуженный покой в кошмар. Дорогие братья и сестры! Не оставляйте своих молитв за болящего митрополита Виталия, ушедшего на покой. Отвергайте попытки смутьянов своими злоупотреблениями болезненной немощью старца запятнать его доброе имя. Их дела обличатся и сгинут подобно делам сектантов Иоаннитов, спекулировавших святым именем праведного Иоанна Кронштадтского. Если даже до самой своей смерти владыка Виталий не вырвется из объятий иуд-раскольников, его имя останется в истории Церкви Христовой светлым и добрым. РПЦЗ
