NLP — практика игумена Евмения

Казалось бы, что может быть общего у православной Церкви с суггестивной психотехнологией нейролингвистики или попросту — с программируемым гипнозом? Однако на последней странице «Вестника НЛП» под фотографией смеющегося длинноволосого человека в свитере помещён текст: «Игумен Евмений (Перистый) — настоятель Макариев-Решемского мужского монастыря Ивановской области, редактор издательства „Свет Православия“, автор нескольких книг по пастырской психологии, духовный руководитель Просветительского Центра „Свет Православия“, НЛП-практик (выделено и. А.). Своей миссией видит интеграцию работающих подходов практической психологии в контекст пастырской деятельности». Действительно, многочисленные высказывания игумена Евмения, напечатанные им в книге «Пастырская помощь душевнобольным», свидетельствуют о его откровенной приверженности к теории и практике этого современного направления западной психологии.

+ + +

Казалось бы, что может быть общего у православной Церкви с суггестивной психотехнологией нейролингвистики или попросту — с программируемым гипнозом2? Однако на последней странице «Вестника НЛП» под фотографией смеющегося длинноволосого человека в свитере помещён текст: «Игумен Евмений (Перистый) — настоятель Макариев-Решемского мужского монастыря Ивановской области, редактор издательства «Свет Православия», автор нескольких книг по пастырской психологии, духовный руководитель Просветительского Центра «Свет Православия», НЛП-практик (выделено и. А.). Своей миссией видит интеграцию работающих подходов практической психологии в контекст пастырской деятельности"3. Действительно, многочисленные высказывания игумена Евмения, напечатанные им в книге «Пастырская помощь душевнобольным», свидетельствуют о его откровенной приверженности к теории и практике этого современного направления западной психологии4. В главе «Использование законов лингвистики» мы встречаем краткое описание и «религиозную интерепретацию» системы НЛП. Те же практические цели декларируются и в испещрённом якорями интернетовском сайте Макариев-Решемского монастыря: «Деятельность подобного рода Центра в России является уникальной и не имеющей аналогов. Одной из базовых задач Центра является объединение теоретической базы современных психологических школ со знаниями по православной антропологии для создания новой, совершено уникальной модели психотерапевтической помощи людям, включающей духовный, душевный и телесный аспекты человеческих проблем"5. Разумеется, что для православного человека прежде всего возникает вопрос о характере и допустимости подобной интеграции в пастырском руководстве.

На идейном знамени просветительского центра под руководством игумена Евмения (Перистого) оказалось начертанным имя главного на сегодня американского НЛПера Р. Дилтса: «В качестве теоретической платформы мы берём за основу Модель Логических Уровней, сформулированную одним из ярких представителей современной психотерапии Робертом Дилтсом, утверждающую, что полное решение любой человеческой проблемы невозможно без согласования с уровнем «Духовность», т. е., в конечном итоге, с Богом, в том смысле, в котором человек принимает это понятие"6. Провозглашая в предисловии к своей публикации в «Вестнике НЛП» особое почитание «гения Милтона Эриксона», о. Евмений выражает в заключении особое преклонение и перед последователями гипнотизёра-новатора, «наставившими» самого автора-священника на путь в его пастырском служении. Он пишет следующее: «…я узнал о существовании двух замечательных людей, которые самим фактом своего существования кардинальным образом повлияли на то, что для целей Пастырской Психологии мы выбрали именно это направление. Имена этих людей: Роберт Дилтс и Джудит Делозье. Две драгоценные метафоры бережно, словно два бриллианта храню я в своём сердце: автограф Джудит на раздаточном материале её тренинга: «Отцу… Спасибо тебе за мужество и любовь», и слова Роберта, сказанные им в завершение своего московского семинара: «Меня часто спрашивают: молюсь ли я? Я думаю, что если человек хотя бы раз в жизни скажет Богу от всего сердца «Спасибо» — этого достаточно». Спасибо вам, Роберт и Джуди, что вы есть!"7. Странным здесь остаётся то величие, которое удалось рассмотреть настоятелю православного монастыря в словесных «бриллиантах» нынешних НЛПеров. И не менее странным становится смысл этого «спасибо», которое Дилтс один раз говорит своему понятию Бога, а игумен Евмений говорит Дилтсу.

Разумеется, у нас нет никаких оснований подозревать настоятеля Решемского монастыря в неискренности, в злонамеренности, в сознательном вредительстве Церкви и подобном. Вполне возможно, что о. Евмением двигало благое желание таким образом привлечь этих людей к Церкви, к Православию, а заодно, так сказать, развеять миф «о консервативности и косности» Церкви, об «обскурантизме и мракобесии» её служителей и т. д. Быть может, руководителем центра ставилась и более глобальная стратегическая задача воцерковить современную психологию, включая НЛП, и поэтому он наметил такой подход к его «звёздам». А заодно выбрана и тактика говорить на понятном для них языке в соответствии с подходом апостола Павла: «Для Иудеев я был как Иудей, (…) для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных» (1 Кор. 9, 20−22). Но ведь для выполнения такой воистину титанической задачи требуется, очевидно, огромная духовная сила, опыт и главное — особое благословение. Мы знаем из поучений препп. Варсонофия и Иоанна, насколько бывает опасно дерзать бросаться на спасение глубоко погрязших во грехе душ, да ещё и тех, которые сами не желают своего спасения. Даже Оптинские старцы не могли ничего сделать с некоторыми закоренелыми грешниками, в особенности же бывшими оккультистами, хотя те и приходили к ним, прося о помощи. От подобного же безрассудства предостерегает нас в своих проповедях и беседах современный проповедник — митрополит Сурожский Антоний.

О том, насколько далеки понятия Дилтса о духовности от понятий верующего человека достаточно красноречиво свидетельствуют определения самого служителя позитивистской магии. Шестой уровень своей модели Дилтс формулирует так: «Духовность связана с тем фактором, что мы являемся частью более обширной системы, которая распространяется за пределы нашей индивидуальности на семью, сообщество и глобальные системы. Отвечает на вопрос для кого/для чего?"8. Вот и вся духовность! При этом отношение того же автора к христианству хорошо иллюстрируется следующим его перечнем: «Более глубокое изучение таких исторических персонажей, как Сократ, Авраам Линкольн, Карл Маркс, Адольф Гитлер, Махатма Ганди и Иисус из Назарета, позволило мне сформулировать то, что я назвал паттернами «Фокусов языка…"9. Думается, для христианина, принадлежащего к любой конфессии, поставление Спасителя в один ряд с Марксом и Гитлером будет выглядеть не чем иным, как откровенным кощунством. Впрочем, Дилтс нигде в своих книгах вовсе не именует Иисуса Христом: либо просто «Иисус», либо «Иисус из Назарета» — это тоже весьма характерно. Так что попытка представить НЛПера Дилтса человеком, стремящимся к подлинной духовности и тем более близким к христианской вере, выглядит у о. Евмения в лучшем случае выдачей желаемого за действительное.

В своих теоретических посылках руководитель Решемского центра по сути пытается отстоять два серьёзных положения. Во-первых, — идею о том, что приёмы управляемого гипноза М. Эриксона по сути аналогичны подвижнической и духовнической практике: «Метод испытаний, разработанный в Эриксоновской терапии, имеет многочисленные аналоги в православной аскетике"10. Эта мысль довольно часто всплывает у о. Евмения и в других местах той же его работы. А во-вторых, — полезность и даже необходимость искусственного овладевания многочисленными приёмами психоаналитики, ведущими, как считает автор, к уровню старчества: «Обучиться искусству правильного построения фразы, искусству утешения, умиротворения человека словом можно посредством специальных знаний и многолетнего опыта"11. «Специальные знания», поставленные в качестве средства научения этому искусству на первое место, предполагают, по утверждению о. Евмения, не что иное, как освоение приёмов нейролингвистики: изучение предикатов из трёх репрезентативных систем, языка телодвижений и жестов (ключа доступа), номинализации, импликации, якорения (фиксации душевных состояний, ассоциирующихся с прошлым эмоциональным опытом) и прочего подобного. Автор настойчиво утверждает, что «… не обеспечив человека информацией по всем репрезентативным системам (и как это выглядит, и что об этом говорят, и как при этом чувствуют себя), с точки зрения законов нейролингвистики, мы не можем расчитывать на полноту понимания. (…) Пастырю следует уметь выражать свои мысли и желания не так, как ему кажется правильным и значимым, а на психологически приемлемом для пасомого языке, т. е. на языке его первичной репрезентативной системы, используя соответствующие слова и понятийные блоки"12.

Было бы неразумно упрекать автора за саму по себе терминологию и даже понятийную систему, которыми он пользуется в своих работах. В конце-то концов в православной аскетике с определёнными оговорками можно обозначить излучения психической энергии человека и тяжесть произвольных грехов такими элементами оккультного лексикона, как «аура» и «карма». Правда, непонятно, зачем это нужно, но тут уже иной вопрос. Положим, преодолевая слухом благочестия скрежет звучания фраз, можно также смириться и с аппликациями нейролингвистики в пересказах житий святых. Например, с такими утверждениями, что преп. Амвросий Оптинский занимался подстройкой к репрезентативной системе своих духовных чад, а старец Нектарий, практикуя якорение, генерировал утешение в душах страждущих. Но вся беда в том, что за фасадом терминов и понятий в самой позиции игумена Евмения стоит совершенно неприемлемая для христианской психологии суть. Русская народная поговорка гласит: «Хоть горшком называй — только в печь не сажай». А вот именно такая «посадка в печь» сокровищ православного старчества, где уже варятся горшки с современными психотехнологиями, наблюдается в «Пастырской помощи» о. Евмения.

С таким же успехом, например, исходя из общего момента неадекватности социального поведения, можно поместить подвиг Христа ради юродивого в одну ячейку с камланием бурятского шамана, а чудодейственные исцеления, совершённые Спасителем и святыми Отцами, — с фокусами современной экстрасенсорики. Чем же тогда отличается благодатное врачевание поглаживанием по руке и вождением пальца по некоторым участкам туловища болящего человека Оптинскими старцами от пассов нынешних мастеров биополя? По всей видимости, подавляющее большинство воцерковлённых людей в разных вариациях ответят на этот вопрос по сути одно и то же. Путь магии и путь религии — противонаправленные пути. Цели и духовные направляющие, стоящие за некоторыми сходными по наружности средствами выражения двух путей, непримиримы, а следовательно, и сами средства несовместимы. Потому, впрочем, и терминологию желательно не перемешивать. В противном случае, говоря, к примеру, что старец Амвросий практиковал пассы, потребуется уточнять, что под словом «пассы» разумеются лишь внешние движения, за которыми стоит, в отличие от оккультных манипуляций, совершенно иная энергийная основа. Подобно тому, и психотерапевтический аспект православного старчества совершено противонаправлен соответствующему аспекту системы нейролингвистики. В одном случае Дух Святой через старца-молитвенника, зачастую даже помимо рассудка самого посредника (как о том свидетельствовал преп. Серафим Саровский), говорит и совершает всё необходимое для духовного устроения человека. В другом же случае заряженный знаниями психотехнолог во имя своё, призывая духа лестча, исполняет в душе клиента её эгоистический заказ, уводя тем самым её вспять от духовного здравия. И, простите за риторику, что же общего у Христа с Велиаром? (2 Кор. 6, 15).

Попутно нужно сказать, что о. Евмений призывает интегрировать в контекст пастырской и духовнической практики не только методы НЛП, но и вообще все «достижения» современных школ секулярной психологии: «Сегодня, как нам думается, возникла не только возможность, но и необходимость в объединении усилий и знаний священника, с одной стороны, и врача-психиатра — с другой, в объединении святоотеческого понимания человека и болезней его души с психиатрическим знанием симптоматики, возможностей психотерапии и психофармакологии, знаниями экзистенциального анализа, гештальт-терапии, Роджерианского подхода, метода Милтона Эриксона, НЛП, семейного консультирования, групповой терапии и других психотерапевтических подходов"13. В главе «Психологические защиты» всё той же своей книги он предлагает священникам взять на вооружение в работе с людьми массу специфических понятий, квалифицирующих их психическое состояние: вытеснение, проекция, трансформация, сублимация, идентификация, вымещение, уход, перенос, экранирование, компенсация и прочее подобное из арсенала психотерапии Фрейда, Хорни, Берна и других психоаналитиков. И далее в следующей книге «Духовность как ответственность» настоятель монастыря на примерах, в том числе и из своей практики, даёт своеобразные иллюстрации применения психоаналитических методов в православном духовничестве. Создаётся такое впечатление, что автор интенсивно пытается взболтать, перемешать до консистенции однородной массы, некоего коллоидного раствора, опыт православных подвижников и приёмы современной психотерапии, дабы убедить читателя в их тождественности, в неразличимости одного от другого. Однако же, первую очередь, вызывает недоумение уже само название книги, сводящее духовность (цель христианской жизни по учению преп. Серафима Саровского) лишь к одной из душевных добродетелей — ответственности. Очевидно, что каждый духовный человек ответственен, но точно так же очевидно, что не каждый ответственный человек духовен. Впрочем, оказывается, что игумен Евмений подхватил эту мысль со стороны: он ссылается на какого-то неизвестного наставника, который велел всей братии монастыря записать аподиктическое тождество: «духовность есть ответственность"14. Ну что ж, остаётся только радоваться тому, что такая «духовность» всё же несколько превосходит шестой уровень модели Дилтса.

Странным и даже соблазнительным для православного сознания выглядит изрядный перечень психосоматических параллелей между телесными болезнями и душеными страстями, приводимый в той же работе о духовности «из книг известных специалистов в области психосоматики». Автор её утверждает, что «если болезнь носит психосоматический характер (а это 80% от общего числа заболеваний)», то: болезни сердца происходят от недостатка любви и безопасности; гипертония — от тщеславного труда без отдыха; астма — от неискренности и от недоверия; запор — от избытка накопленных чувств и переживаний, изжога — от вытесненной агрессивности, диабет — от неспособности усваивать любовь, кариес — от слабовольности и т. д.15 В связи с этим в первую очередь хотелось бы поинтересоваться, чем же в таком случае врачеватели душ, свв. Отцы, носящие подчас в своей плоти немало недугов, отличались от тех, кого они духовно лечили? А далее естественно возникает вопрос о подтверждении фактами подобной аналитики «из книг известных специалистов».

Казалось бы, после вывода о полной несовместимости психотерапии НЛП и прочих психоаналитических методов с православной психологией можно уже не рассматривать вторую означенную позицию о. Евмения, призывающую пастырей Церкви к овладению этими методами. Но всё же есть смысл и здесь немного задержаться. Предположим, что речь у нас идёт о действительных приёмах в общении с людьми, которыми пользовались великие православные подвижники и старцы. Можем ли мы уже в этом случае предаться обучению таким психологическим искусствам, дабы побыстрее освоить дело старчества? Но прежде того поставим аналогичный вопрос: стоит ли заняться лингвистическим анализом пророческих текстов Ветхого Завета в надежде поскорее стать пророком или изучить язык телодвижений и жестов Христа ради юродивых, чтобы принять на себя соответствующий подвиг? Нелепо будет вообразить, чтобы кто-то из юродивых или пророков открыл курсы по передаче внешнего опыта. Но и старцы почему-то не делились своими навыками с новоначальными послушниками, а устремляли их, как известно, совсем по другой стезе — многолетнего и кропотливого очищения внутренней клети своего сердца. Впрочем, находились и находятся поныне стяжатели самочинного, гордыни ради, юродствования, пророчествования и старчествования. Судя же по житиям действительных избранников Божиих, можно сказать, что в стяжании Святаго Духа Божия они менее всего заботились об освоении внешних приёмов анализа людей и выражения своего поведения. Всё необходимое подаёт Сам Дух, который вселяется в человека, всецело себя Ему предавшего: «не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас» (Мф. 10, 19−20). А посему стремление к овладению внешней технологией духовничества, которая сама собой свыше органично усваивается пастырю по мере его духовного опыта, ведёт исключительно к стяжанию лжеименных знаний и младостарческому обезьянничеству (по выражению митроп. Сурожского Антония).

В конечном счёте, идея о. Евмения хоть каким-то образом скрестить или, лучше сказать, съякорить православие с психоанализом, а тем более с НЛП и его принципами, заключает в себе кардинальную духовную подмену, узурпацию даров Духа Святого посредством психотехнологии. В такой позиции просматривается ещё одна разновидность строительства «вавилонской башни», когда Бог мыслится всего лишь одним из условных отвлечённых понятий. Это попытка добраться до небес, до Бога, но без Бога. Здесь очевиден поиск не Царствия Божиего и правды его (Мф. 6, 33), но того, что обещано как приданое его искателям. Такая установка в действительности заключает в себе недоверие Богу, неведение Его духовных даров, извращение православной аскетической традиции и должного сердечного устроения в Богопознании.

Обращаясь к третьей работе игумена Евмения «Луч света в наркотическом мире», нельзя не отдать должное глубине вхождения её автора в суть проблемы наркомании и искреннему поиску её решения. Собранный в ней материал и его анализ представляет собой серьёзное обращение к тем, кто стоит на перепутье двух миров, а также к пастырям Церкви, окормляющим пострадавших от наркотиков. Однако же последние страницы книги настойчиво заставляют усомниться в благотворности методов избавления от наркозависимости, которые на деле, судя по всему, предлагает автор. На этих страницах помещается своего рода реклама всё того же просветительского центра, «призванного интегрировать Православие и практическую психологию"16. Содержание программы-рекламы Центра мало чем отличается от листовок, зовущих на всевозможные семинары и тренинги по НЛП, а также приглашений желающих закодироваться от тяжёлых пороков. Её обзор, применение и основные направления работы соответственно включают, например, такие пункты:

— проводятся тематические семинары и тренинги для педагогов, медиков, священнослужителей, социальных работников с приглашением ведущих практических психологов;
 — (спектр применеия): от людей, имеющих затруднения в формировании отношений в своей референтной группе, до тех, кто, в силу своего положения должен быть лидером, однако не знает, каким образом можно выработать в себе лидерские качества;
 — в июне-августе 2001 в Центре с успехом прошли семинары и тренинги различной тематики и направления: самосознание, навыки эффективного успешного выступления, исцеление историей, лидерство и создание команды17.

Уже здесь на передний план выводится весьма сомнительная не только для аскетики, но и для христианской нравственности вообще категория лидерства. Однако именно подобные качества как некую особую добродетель пытаются развить в человеке тренинги просветительского центра. Странно было бы представить себе православного старца-подвижника, тренирующего в своём послушнике или духовном чаде лидерские способности. Мы знаем, насколько категорично предостерегали нас многие из свв. Отцов от духа первенства и соперничества. Но далее, вновь заглянув интернетовский сайт Решемского центра, можно наблюдать ещё более удручающую картину, которая, к сожалению, вызывает повышение резкости своей оценки ещё на один тон. Продемонстрировав зрителю благословение правящего Архиерея, руководство центра даёт следующий рекламный проспект:

— уникальность нашего Центра заключается в том, что психологическую помощь на уровне последнего слова науки мы совмещаем, контекстуализируем в рамках двухтысячелетней православной духовной традиции, аналогов чему в мире ещё нет.

Цели и задачи на ближайшие 5 лет

-…выход Центра на мировой уровень;
 — выдача по окончании экспресс-курса (24 дня) сертификата «Православный Психолог», по окончании 4−5 дневных семинаров — сертификатов по тематическим тренингам;
 — проведение сотрудниками Центра выездных тематических тренингов с выдачей сертификатов18.

Ради оригинальности, «аналогов чему в мире ещё нет», ради своего рода «изюминки», «пикантного соуса», с этим «последним словом науки» ещё совмещается в качестве контекста — обрамления, фона — двухтысячелетняя православная традиция. Индуизм, буддизм, шаманизм и прочее — все эти контексты уже были, совмещались ещё в прошлом веке и набили всем оскомину, а вот Православия ещё не было; такое ещё не совмещалось. Не понятно, как настоятель православного монастыря не может почувствовать, какое оскорбление для православной веры и Церкви стоит за этими наукообразными выражениями и терминами. Думается, что Дилтс несомненно бы остался весьма доволен подобной находке в рекламе его системы. Не менее оказался бы здесь доволен и Льюисовский «баламут», которому удалось не только спарить христианство с одним из продуктов цивилизации, но и поставить его на второе, вспомогательное место19. При этом возникает вопрос, а почему бы не скрестить православие, к примеру, ещё и с сайентологией? «Православная сайентология» — чем плохо: желающие стяжать успех в бизнесе или в карьере, возложив свою душу на жертвенник Хаббарда, могут сделать это «с божьей помощью», поставив в Церкви свечку?

Несомненно, что директор центра предполагает в своём подходе ссылку на практику апостола Павла говорить посредством понятий, привычных для своих собеседников. К тому же разве обязана Церковь противиться прогрессу науки? Если, по мнению о. Андрея Кураева, христианские сайты хоть как-то нейтрализуют во всемирной помойке Интернета всевозможную порнографию и прочий мусор, то почему же мы должны отдавать на откуп нехристям такое психологическое изобретение, как НЛП? Уж если суггестировать (гипнотизировать) людей, так надо делать это «православными паттернами», а иначе то же самое будут делать с гораздо худшими наполнителями. Такая логика насколько привлекательна внешне, настолько же ущербна внутренне. Разве не то же самое, по сути, говорит христианам так называемая белая магия: колдуй ради добра, чтобы не наколдовало зло, т. е. магия чёрная? А вот здесь-то как раз и требуется вспомнить научный подход, которого во все времена невольно придерживается интуиция Церкви, решительно отметая всякие цвета магии. Техника и её прогресс — область внешнего; душа человека и приёмы воздействия на неё — область внутренняя. И эту чёткую грань православное сознание обязано помнить так же, как и грань между тварным и нетварным. Да, церковному человеку не грех воспользоваться и компьютером, и Интернетом, как и совершенствами книгопечатания; но сугубый грех пользоваться различными оттенками современного оккультизма, как издавна грешно было отваживать гулящего мужа у бабки-ворожеи. И если современные пастыри бьют тревогу по поводу соблазнов для некоторых своих прихожан от лазаревской диагностики и чистки кармы, то можно твёрдо сказать, что оккультное качество НЛП ничуть не ниже лазаревщины20.

А кроме того, понятия и принципы — далеко не одно и то же! Разве говорить на чужом языке означает, в соответствии с русской поговоркой, «по-волчьи выть»? Интересно, что было бы с Церковью, если бы апостолы перешли в своей проповеди и жизни на теоретическую платформу тех народов, которым они проповедовали, взяв за основу какую-нибудь языческую модель? Да, быть может, и подобает православным батюшкам приложить свои усилия, дабы привести ко Христу «все концы земли», но ведь для этого от нас всё же не требуется открывать «православные» казино и устраивать «православные» кордебалеты. А при отсутствии должного духовного опыта в погоне за воцерковлением секулярной психологии можно дойти и до «психоложества» в Церкви. И, к сожалению, такая тенденция заражения изнутри психотехнологическим духом мира сего отчётливо наблюдается в просветительском центре Решемской обители хотя бы уже в стиле его саморекламы. Поэтому здесь речь идёт об опасности, по словам прот. Георгия Флоровского, духовной интоксикации Церкви.

Обладая титулом сертифицированного НЛПера, директор и научный руководитель центра, по-видимому, имеет юридическое право раздавать соответствующие сертификаты после того или иного курса всевозможных тренингов. Наверняка найдутся и желающие обрести подобный сертификат, которых не смутит при этом его отвлечённость от государственной системы науки и образования: но это уже дело вкуса — подобных «центровых специалистов» сейчас, как известно, пруд пруди. «Изюмина» здесь в другом. Ведь сертификат именует своего владельца не просто психологом, а «православным» психологом, и выдан он не где-нибудь, а в монастыре Русской Православной Церкви самым настоящим настоятелем монастыря, игуменом. Получается, что эту санкцию на «НЛПерство» даёт сама Епархия, а, следовательно, и Московская Патриархия. Помнится, ещё не так давно многие знахари прилагали немало усилий, дабы стяжать хоть какую-то легитимизацию со стороны Церкви, иногда даже сами сочиняли себе подобные сертификаты. А тут просто подарок: 24 дня канители — и ты официальный, «признанный Церковью», кодировщик алкоголиков и наркоманов. Вот этот момент, пожалуй, в большей степени вызывает скорбь и вместе с тем невозможность обойти молчанием весьма неприглядную тень, ложащуюся на Церковь и на правящего Архиерея от «света православия», исходящего из Решемского психологического центра.

Увы, но даже такой степени откровенности о. Евмения в его книгах и в интернетовском сайте достаточно, чтобы представить себе, что происходит на тренингах и сеансах НЛП в этом просветительском центре. Возникает при этом только один серьёзный вопрос: какое зло для человека меньше — стать жертвой наркозависимости и алкоголизма или суггестивных ухищрений «православно» программирующего гипноза? Похоже, что батюшка — автор этих разработок, — искренне увлекаясь эффективной методикой кодирующей психотерапии, весьма плохо отдаёт себе отчёт, с чем имеет дело и как дорого всё это стоит. И если родителям НЛП, как, впрочем, и большинству его эпигонов, совершенно трансцендентны и безразличны иномерные существа, стоящие за этим детищем21, то вряд ли такое безразличие может быть понято и оправдано для пастыря Церкви. Но всё же будем надеяться, что искренний поиск путей спасения погибающих и, в первую очередь, собственной души выведет с помощью Божией отца Евмения из всех искушений «православным» НЛП и прочими психотехнологиями.

1. Данная статья представляет собой сокращенный адаптированный вариант «Заключения о деятельности просветительского центра, именуемого „Свет Православия“, под руководством настоятеля Макариев-Решемского мужского монастыря игумена Евмения (Перистого)». Заключение сделано на основании печатных материалов и текстов, помещенных в сайте Интернета, и представлено кафедрой богословия Ивановской Духовной Семинарии по требованию Ивановского Епархиального Управления.
2. Подробное освещение некоторых существенных моментов теории и практики нейролингвистического программирования в контексте вопроса об их приемлемости в православной пастырской психиатрии дается в двух предыдущих статьях этого же раздела альманаха: «Психоанализ сквозь призму оккультной психологии» и «Православный священник перед соблазном современной психотехнологии».
3. Вестник НЛП. Выпуск 1. М., 2001, с. 383.
4. Игумен Евмений. Пастырская помощь душевнобольным. // Свет Православия. Христианский собеседник. Издание Макариев-Решемской Обители. Выпуск 48, 1999, с. 282−337.
5. www.light.orthodoxy.ru. «Якорь» — одно из ключевых понятий НЛП, подразумевающее определенный внешний стимул к ассоциации с пережитым эмоциональным опытом. Здесь о. Евмений видит «смычку» нейролингвистики с христианской символикой, использовавшей в древности начертание якоря. «Якорь — символ миссии нашего Центра, призванного интегрировать в едином семантическом и практическом поле Православие и практическую психологию» (Игумен Евмений. Луч света в наркотическом мире. // Свет Православия. Христианский собеседник. Издание Макариев-Решемской Обители, с. 254).
6. Там же.
7. Вестник НЛП, с. 315, 382.
8. Роберт Дилтс. Фокусы языка, с. 235.
9. Роберт Дилтс. Моделирование с помощью НЛП. СПб., 2001, с. 16−17.
10. Игумен Евмений. Пастырская помощь душевнобольным, с. 331.
11. Игумен Евмений. Пастырская помощь душевнобольным, с. 308.
12. Игумен Евмений. Пастырская помощь душевнобольным, с. 306.
13. Игумен Евмений. Пастырская помощь душевнобольным, с. 18−19.
14. Игумен Евмений. Духовность как ответственность. // Свет Православия. Христианский собеседник. Издание Макариев-Решемской Обители, 2000, с. 119−122.
15. Игумен Евмений. Духовность как ответственность. // Свет Православия. Христианский собеседник. Издание Макариев-Решемской Обители, 2000, с. 7.
16. Игумен Евмений. Луч света в наркотическом мире. // Свет Православия. Христианский собеседник. Издание Макариев-Решемской Обители, с. 254.
17. Игумен Евмений. Луч света в наркотическом мире. // Свет Православия. Христианский собеседник. Издание Макариев-Решемской Обители, с. 252−253.
18. www. light. orthodoxy. ru.
19. В известной сказке английского писателя К. Льюиса «Письма баламута» старший бес-баламут советует своему подопечному бесу-гнусику внушать искушаемому человеку стремление рассматривать христианство и говорить о нем исключительно в контексте с каким-нибудь общим явлением или понятием, типа: «христианство и садоводство», «христианство и бизнес» и проч. Главное заключалось в том, чтобы не дать человеку рассматривать христианство само по себе. Эту «религиозную» тенденцию западного мира к перемешиванию христианства с чем угодно Льюис чувствовал особенно остро. См. его работу «Просто христианство» (Mere Christianity).
20. См. статью иеродиакона Илариона (Соколовского) «Православный диагноз „Диагностики кармы“».
21. См. об этом в ст. игумена Антония (Логинова) «Психоанализ сквозь призму оккультной психологии».

http://ermolino.nm.ru/articles/nlp.html