Что движет нашу историю

За последнее время произошли события, резко подчеркнувшие духовную и политическую остроту переживаемого нами исторического момента. В 2007 году — при непосредственном содействии тогдашнего Президента России В.В. Путина — объединилась Русская Православная Церковь. Летом следующего года вспыхнула короткая «кавказская война», означающая, что Россия больше не принимает силового и концептуального диктата заокеанской сверхдержавы. Наконец, осенью Россию, как и весь мир, поразил жестокий экономический кризис. Налицо завершение целого — относительно мирного—периода и начало нового. Что он нам сулит в плане цивилизационного статуса нашей страны, кому будет принадлежать реальная власть в ней?

Многоугольник власти

Слово «власть» происходит, как известно, от глагола «владеть». Властей на свете много — над нами властвуют язык, привычки, моды, радио и телевидение («четвертая власть») и т. д. Традиционно первыми считаются три власти: духовная, политическая и финансовая. В России, однако, в этом — как и во многом другом — есть своя специфика. Российская государственность никогда не исчерпывалась функцией классового подавления угнетенных (как думают марксисты), и уж тем более не сводилась к роли «ночного сторожа» (либеральный идеал «карманной» обслуги при гражданском обществе). С самого своего возникновения — по меньшей мере с ХУ1 века — русское централизованное государство стремилось соединить в одно целое храм, престол и народ, жизнь материальную и духовную.

Если проследить дальнейшее изменение многоугольника власти в нашей стране, то придется признать, что культура, государственность и даже хозяйство постоянно составляли у нас прочное единство с религией, хотя в отдельные периоды отечественной истории предпринимались попытки это положение изменить. Святая Русь не пережила Возрождения, Реформации и Просвещения в той первичной форме, в которой это происходило в Европе — именно по этой причине держава, образование и рынок являлись у нас скорее сторонами единого национально-исторического процесса, чем собственно интеллектуальным или финансовым производством. Известно, что самыми успешными экономическими проектами на Руси были монастыри. Что касается знаменитой русской интеллигенции, то она думала о чем угодно, только не о рыночной стоимости своих идей. По воспоминаниям современников, отец русской интеллигенции Виссарион Белинский мог воскликнуть в споре: «Мы ещё не решили вопроса о Боге, а вы собираетесь обедать!». Так или иначе, православно-русская цивилизация не сконструировала для себя «науки для науки», «искусства для искусства», «политики для политики», «экономики для экономики», всякий раз задавая себе — и всему миру — вопрос «во имя чего всё это?»

То же самое в принципе происходило и с государством на Руси. Петр Великий стремился к осуществлению российского варианта абсолютизма по принципу «государство — это я», однако, несмотря на насилие и связанные с ним жертвы, петербургская монархия воспринималась и Церковью и народом как продолжение православного соборного царства. Не случайно петербургские императоры короновались в Успенском соборе древней столицы, да и большевики перенесли средоточие своего «пролетарского» государства в Москву. И петербургская монархия и русский коммунизм выступают в нашей цивилизации как разновидности идеократии, то есть как превращенные формы энергии её духовного ядра.

Я напоминаю читателю все эти очевидные истины потому, что в последнее время имеют место выраженные попытки изменить цивилизационный код нашей страны, превратив её то ли во второсортный придаток Запада, то ли вообще в «нефтяной огород» планеты. В недоброй памяти 90-е годы этого пытались добиться прямой — в том числе танковой — атакой на центры российской власти, прежде всего экономической и государственной. В наши дни ту же задачу решают более тонкими методами.

Медиакратия как вызов

Чтобы всерьёз говорить о национальном и тем более цивилизационном суверенитете России, одной государственной власти недостаточно. Самостоятельная держава должна обладать не только соответствующим экономическим потенциалом (промышленность, сельское хозяйство, финансы) и политическим устройством (правительство, осуществляющее внутреннюю и внешнюю политику исключительно в интересах самой России), но прежде всего духовно-культурной и информационной самодостаточностью.

К сожалению, с последними двумя «союзниками» у России дело обстоит особенно плохо. Объявив в конституции 1993 года о принципиальном отказе от любой идеологии, российское государство фактически отдало её на откуп кому угодно. Ясно, что подобных идейных «откупщиков» развелось к началу ХХ1 века видимо-невидимо. Особенно в области религии, культуры и информации.

Кому из вас, уважаемый читатель, не приходилось терпеть назойливых приставаний разного рода сектантов, рыскающих по нашим улицам и квартирам в поисках неприкаянных душ? Лично я посылаю их обычно в Чикаго, просвещать тамошних «граждан мира», попутно напоминая о том, что Русь приняла христианство более тысячи лет назад, когда не то что о Чикаго, но даже о самой Америке никто не слышал. Если вы, увернувшись от этих лукавых ловцов, подойдете к книжному развалу на улице, то увидите там книги и буклеты всех оккультных сект мира, от астрологов до сайентологов, которые посулят вам золотые горы на земле и небе — лишь бы вы отдали им свои умы и деньги. Если вы зайдете в кинотеатр или просто в театр — например, в известный драматический театр в центре Санкт-Петербурга — то можете увидеть там голых актеров-мужчин, разыгрывающих, например, драму короля Лира. Не стоит удивляться: умные критики объяснят вам, что в искусстве (теперь это называется «артхауз») можно всё, лишь бы было талантливо, а пуританские претензии к профессиональному арт-проекту давно пора оставить. Иначе и в театр никто ходить не будет. Что же касается так называемого актуального (по-русски говоря, современного) изобразительного искусства, приведу описание опытного свидетеля: «Следующая акция, привлекшая мое внимание, была акция обнаженной английской художницы Шинад Доннел, которая на квадрате пола, уставленном посудой, методично била её деревянным молотком, <…> её порезанные колени, руки, ступни кровоточили. Перформанс Шинад происходил „на фоне“ кровавой и одновременно медитативной акции финского акциониста Пенти Отто Коскинена, который большим пальцем в анальном отверстии удерживал льющуюся из него кровь в течение полутора часов». В качестве справки добавлю только, что описание принадлежит доктору философских наук В. Савчуку, а происходило сие на одном из регулярных летних фестивалей экспериментальных искусств в петербургском Конногвардейском манеже.

Особого упоминания заслуживает главная концептуально-информационная власть ХХ1 столетия—телевидение и интернет. Политическое руководство нашей страны сильно озабочено, чтобы интернет дошел до каждой школы, в том числе и деревенской, однако при этом обычно забывают, что примерно половина циркулирующей там визуальной информации составляет порнография — это подсчитано в килобайтах. Что касается коммерческого телевидения, то о его растлевающем влиянии на души людей неоднократно писалось на страницах нашей газеты. Согласно исследованиям петербургских социологов, 52% российских телесериалов принадлежат к криминальному жанру. Возможно, таким образом наши телевизионщики стараются «соответствовать» аудитории — ведь, по данным ФСИН (Федеральной службы исполнения наказаний), в России в настоящее время насчитывается 892 тыс. человек заключенных, что на 70 тыс. превышает цифру 1937 года (газета «Труд», 18.04.2008). Больше только в США и Китае. «Закавыка», к сожалению, в том, что указанные телепередачи готовят массовое пополнение для того же ФСИНА. Приведу в этой связи тревожное предупреждение председателя Совета Федерации С.М. Миронова: «Я не хочу, чтобы наше телевидение стало врагом российского народа и российской государственности, а тенденции к этому уже есть. И недалеко то время, когда наше телевидение начнет проводить антигосударственную политику». Добавлю только, что недавно общественная организация «Собор православной интеллигенции Санкт-Петербурга» (членом руководства которой является автор этих строк) обратилась по данному поводу с открытым письмом к Президенту Д.А.Медведеву.

Нравится это кому-либо или нет, программная политика владельцев СМИ стала сегодня не четвертой, а именно первой властью. Виртуальная реальность электроники—это жесткое дисциплинарное производство человеческой ТВ-массы, формирующее подсознание миллионов. Либеральные сказки о нерепрессивном (мягком) социуме давно пора бы оставить—перед лицом «бархатно-оранжевого» диктата видеоклипа, рекламы, универсального ток-шоу на оплаченную тему. Медиакратия (информационно-коммуникативная власть) — не страшилка карикатурных реакционеров, а стратегическое оружие анонимной глобализации. Французский мыслитель консервативного направления Ги Дебор (покончивший впоследствии с собой) назвал все это «обществом спектакля», где любая жизненная драма, вплоть до геноцида и войны (бомбардировки Сербии или Ирака, например) подается как материал для зрелища. Потребитель телекартинки—это житель сфабрикованной вселенной, внимание которого функционирует по правилам её хозяев: чего нет на телеэкране или в глобальной компьютерной паутине, того и не существует. Постмодернистская культура XX1 века — это культура призраков («фальшаков», «симулякров»).

Задумываясь о будущем подобного мира, не различающего больше добра и зла (чем не рай!), можно предположить следующее. Во-первых, весьма вероятна перспектива жесткого тоталитаризма («нового мирового порядка»), растущего именно на всеобщей относительности «пустых мест», оставшихся у «электронного народа» взамен совести и чести. Старомодное разграничение верха/низа может быть окончательно блокировано идеологами и практиками медиакратии, замечательно встроившими ТВ-массы в психотронную социально-компьютерную систему. Во-вторых, возможна подлинная демонизация постхристианского человека, предсказанная такими мыслителями, как К.Н.Леонтьев, Л.А. Тихомиров, О. Шпенглер, Р. Генон—тотальное духовное раскрытие «мирового яйца» снизу для беспрепятственного воздействия на него темных сил. Это последовательный путь «левой руки"—практической социокультурной магии, которым идут, в частности, многие деятели евро-американской и российской рок-культуры. Путь этот отмечен психическими расстройствами, наркотиками, гомоэротизмом, СПИДом. Управляемый извне человек-робот как бы охлопывается, превращаясь в черную дыру. Упразднение образа Божия в людях при этом происходит решительно и бесповоротно.

Союз Церкви, государства и культуры

Итак, четыре власти владеют сегодня людьми и континентами, причем с преобладание именно информационной технологии власти. В дореволюционной России, как мы сказали выше, главные ветви власти находились между собой в состоянии единства — в православной симфонии. Во времена СССР, в свою очередь, они принадлежали «одному лицу» — коммунистической партии Советского Союза. Это было одновременно её силой и слабостью: силой, потому что ей никто не противостоял, и слабостью, поскольку любая монополия в конкурентной среде ведет к загниванию и стагнации. В современной России всё обстоит наоборот. Сегодня основные национальные власти у нас разделены, одна из них часто не ведает, что делают три другие, и такое разделение чревато для страны и народа крупными неприятностями. Государство, к сожалению, не обладает ныне (или не хочет обладать) духовным авторитетом. Как глаза отражают душу, так государственное ТВ выражает фактические ценностные установки правящей элиты. Конечно, на телевидении сейчас лучше, чем во времена НТВ Гусинского, когда там открыто издевались над российской армией, воюющей в Чечне против международного терроризма. Однако общий — и прежде всего духовно-нравственный — уровень нашего национального «окна в мир» настолько низок, что это говорит либо о полном равнодушии, либо о непонимании значимости современных СМИ со стороны государства.

И все же дело обстоит не так мрачно, как может показаться на первый взгляд.

Случилось так, что в декабре прошедшего года миллионы телезрителей оказались свидетелями, и в некотором смысле участниками, ряда знаковых действий — похорон Патриарха Московского и всея Руси Алексия Второго и 90-летия со дня рождения великого русского писателя Александра Солженицына, скончавшегося в августе (как раз накануне кавказских событий). В том и другом случае с телеэкранов повеяло чем-то иным — не пошлым и растленным, а высоким и торжественным. Оба великих старца отошли к Богу, и это было видно. В том же декабре второй канал ТВ представил стране свой выдающийся проект «Имя России», где двенадцать деятелей нашей современности обсуждали пути и судьбы двенадцати гениев отечественной истории, выбранных для этого самим народом (50 млн.чел.), от Александра Невского до Петра Столыпина. Иван Грозный, Петр Великий, Екатерина Вторая, Пушкин, Достоевский, Менделеев, Ленин, Сталин — при всей разности приведенных имен, они совокупно являются символами великой страны, что справедливо подчеркнул в финальной передаче нынешний посол РФ при НАТО Дмитрий Рогозин. И хорошее, плохое и в них — это всё наше: историю надо брать в полном объеме. Указанный телесериал продемонстрировал всем, каким может быть наше телевидение. И тут есть о чем задуматься и государству, и патриотической общественности. Кремль сейчас достаточно твердо ведет в СМИ (в том числе и на телевидении) свою политическую линию. Что мешает ему так же недвусмысленно прочертить линию культурную — хотя бы минимальную планку, ниже которой опускаться нельзя? Неужели правительству всё равно, куда опустят наш народ? И что оно будет делать с таким народом? Можно только представить, что было бы, если бы в августе 2008 года политическими программами на общенациональном ТВ заправляли те горе-либералы, которые писали потом покаянные письма чуть ли не самому Саакашвили (что, впрочем, отчасти напоминает действия их концептуальных предшественников, поздравлявших в 1905 году японского императора по случаю цусимской победы). Политика без идеологии — такой же тупик, как экономика без реального производства. Сказав «А», надо говорит «Б». Если Россия хочет быть сувереном на мировой карте, ей надо иметь собственную вертикаль духа. Если российское правительство решительно поднимает наш флаг на Кавказе, посылает стратегические бомбардировщики полетать над Карибами, поддерживает нанотехнологии и отечественный автопром, то не мешало бы ему хоть иногда озаботиться состоянием отечественной культуры и информации, и не только в финансовом плане. Это не вопрос эстетики — это требование выживания. Отрадный факт в этой связи — появление на российских экранах православной телекомпании «Союз», хотя о ней почему-то не упоминается даже в многостраничной «Телепанораме».

Так или иначе, всем нам—и прежде всего правящей элите—придется в ближайшее время сделать выбор между традиционным для России единством народа, веры, государственности и культуры, или распадом его, значит, и страны. Впереди нас ждут трудные испытания, быть может, самые трудные со времен развала СССР. В частности, самые удивительные «подарки судьбы» могут оказаться на украинском направлении, Если Россия не подготовится к ним заранее, ей придется волей-неволей приспосабливаться к стратегической нестабильности нового мира на ходу. Что же нужно, чтобы выдержать удар грядущего?

На уровне религии — единая православная Церковь во главе с Патриархом. Выборы нового предстоятеля русской Церкви назначены на конец января текущего года — дай Бог, чтобы этот выбор был удачен. Церковь — это душа государства и культуры; в социальное пространство она входит лишь в той мере, в какой является человеческим институтом. Что касается общества, то, говоря библейским языком, это паства, которую надо опекать и воспитывать. Процесс общественного воспитания идет непрерывно — либо в храме, либо передачами типа «Дом-2»: выбор очевиден. В качестве первого шага подлинного народного воспитания необходимо, на мой взгляд, юридически оформленное соглашение между государством и традиционными российскими вероисповеданиями — прежде всего православием и мусульманством — о взаимной идейной поддержке на всех уровнях общественно-культурной жизни. Кстати, «конкордат» между церковью и государством существует во многих европейских странах, в том числе православных—Греции, Грузии.

На уровне государства нам нужна сильная державная власть во главе с обшенациональным лидером. Российская государственность (даже в нынешнем урезанном виде) включает в себя на евразийской территории более 100 народов и этносов, представляющих все мировые религии и культурно-исторические типы. Объединить их общей цивилизационным строем способна лишь мощная внепартийная организация, представляющая собой не только силу, но и духовно-культурный авторитет. Это и есть государева дорога нашей страны, где власть, поставленная от Бога, берет на себя ответственность за душу и тело народа. В известном смысле, это можно назвать «монархо-коммунизмом», объединяющим в себе вертикаль державности и столь дорогую русскому сердцу идею социальной справедливости («от трудов праведных не наживешь палат каменных»). Политическим шоуменам и миллиардерам-нуворишам тут делать нечего, и русский народ это прекрасно чувствует, столетиями держась за верховную власть, вопреки фрондирующим боярам и «несогласным» банкирам.

На уровне экономики необходим государственный контроль за ключевыми отраслями производства (прежде всего стратегическими и сырьевыми) при активной стимуляции частного отечественного капитала. Необходимо понять, что доллары — это не деньги в экономическом смысле слова, а нарисованные на бумаге политические акции США, силой навязываемые всему миру. Глобалистские концепции «рынка без границ» должны быть пересмотрены, так как спекулятивный капитал в условиях «нового мирового порядка» немедленно уйдет из России после того, как вывезет из неё все национальные богатства в натуральном и денежном выражении. Сегодня по швам трещит виртуальная долларовая пирамида — нужно ли нам поддерживать её своими невосполнимыми природными ресурсами?

От русской культуры требуется осознание того, что она есть продолжение и ограда храма. Культура — это наука, искусство, школа, но прежде всего это устроение души, то есть один из путей к Богу. Бесовский «смех за левым плечом» чужд нашей науке и искусству, какие бы «продвинутые» (куда?) концепции ни привлекались для его оправдания. Не случайно в число двенадцати вышеупомянутых гениев России народ ввел Александра Пушкина и Федора Достоевского, разрешивших для нашей культуры противоречие послушания и новаторства, божественного логоса и человеческого слова. Своеобразие русского просвещения должно открываться молодому поколению с детства, для чего целесообразно ввести в российской средней и высшей школе обязательный курс «Истории мировых религий», с правом вариативного распределения компонентов этого курса для различных субъектов РФ, отдельных вузов и даже отдельных школ (по выбору педагогических советов). Разумеется, те школы, которые этого пожелают, могут вводить у себя даже Закон Божий (это предусмотрено действующим «Законом о свободе совести и религиозных организациях»).

Наконец, на уровне личности Россия реализует в своей истории образ не восточного (фаталистического) и не западного (самодостаточного), а творчески верующего человека Русский творческий акт—религиозный, государственный, художественный—направлен к абсолютной Личности, а не к самому себе. В силу своей духовной природы России постоянно приходится разрешать парадоксы верующего разума, нравственного художника, народного монарха, тогда как на Западе эти самодовлеющие социально-культурные практики разнесены (диверсифицированы, как принято сейчас выражаться) по разным «углам» общественного и личного бытия. Европейская свобода уже пережила ряд смертей — смерть Бога и смерть цельного человека. Противоречие между восточной общинностью и западным персонализмом — это движущая сила нашей истории. Привлекая к себе лучшее из Азии и Европы, Россия не перестает быть самой собой. Именно это делает её сегодня страной будущего, когда после кризиса спекулятивного посткапитализма понадобится народ, способный построить более одухотворенную и справедливую цивилизацию.