Заметки на полях дискуссий о школе

Давно замечено, что разговоры о воспитании и о школе, в частности, — это разговоры про то, что каждый полагает для себя нормальным. Я часто высказываюсь в дискуссиях, и мне предлагают оформить отдельные мысли в систему. Сложно, сложно оформить мысли в систему. Для начала пришлось бы составить отдельное учение против «все нормально» и «адекватности» в связи с христианским учением о спасении и дальше уже от этого плясать к детям. Начать разубеждать человека в том, что его понимание достаточно и, как это теперь называют, «реалистично». Раньше не говорили «реалистично», говорили: «жизненно». Когда говорят «жизненно», то это по-христиански пожалуй более понятно. Значит, человек имеет прямую связь с жизнью. Знает труд, видит страдания, боль, служит другим людям — другими словами, знает жизнь, имеет отношение жизненное ко всему. Ну, а по-теперешнему от этого следует убежать. Как можно дальше. И будешь «реалистом». Пятнадцать лет ходить за лежачей бабушкой — это ты «реалист», что ли? «Реалисты» использовали данное время по-своему, а бабушку сбыли с рук. Такие дела. Вопрос: какая педагогика возможна при подобном родительском «реализме»? Любая педагогика спотыкается об то, что воспитания теперь требуют не дети, а взрослые. Когда говорят «реалист», то обычно подразумевают: «прагматик». А прагматизмом очень многие вещи, включая и воспитание, не предусматриваются.

* * *

В 90-е годы (простите, что сравниваю и часто; по-моему, слава Богу, хоть есть то недавнее, с чем можно сравнивать и видеть логику изменений) — так вот в 90-е годы, ругаемые многими, православная жизнь раскрывалась нами не через нормальность, а как идеал; сейчас это не так. Довольно «нормальности».

* * *

Нет православной жизни, но, ярко и жирно: «проблемы православной жизни». Нет православной педагогики. А для начала «проблемы православной педагогики», затем критика православной педагогики, в конце же православная педагогика сама оказывается главной проблемой. По логике вытеснения.

* * *

Уж не о чем больше переживать, в самом деле, как, что православные не дают своим детям смотреть телевизор и играть «Барби». Православная педагогика, если и заслуживает внимания, то только лишь тем, что она во множестве ситуаций неправильно делает. Позитивная программа представляется с трудом. Например, изучение и переживание ребенком Священной истории. Как и чем оно достигается? Об этом почти не говорим, это неинтересно, проза. Молитва — тоже. Редкий ребенок в православной семье молится, читает Новый завет, жития, искренне любит Божию Матерь. Это ладно. Тревог особенных нет. Хотя, какой может быть опыт сопротивления миру, когда эти несчастные дети своей веры толком не знают? А вот Барби забрали — караул, сейчас же православное воспитание лишается оправданий и угрожает всему, чему только можно. Иногда кажется, не будь православных родителей и православного воспитания, то и проблем на свете не стало бы.

* * *

Тяжело рассуждать с родителем, который в глубине души убежден, что у него все нормально. Легче наверно говорить с протестантом или еще с кем-то. Кто сохраняет высокую планку, выше собственной данности. Что делать! Один родитель никогда не пожелает ребенку своей жизни. И ошибки свои не захочет передавать, больше всего. От этого рождается один образ мыслей и вопрошания соответствующие. Ведь надо искать и предпринимать что-то, что не напоминает опыт твой собственный! Другому же думается, что у него сложилось и у его детей тоже как-нибудь сложится. Смысловой барьер, на мой взгляд, связан с этим.

* * *

Мне, право, даже неудобно как-то заниматься тем, что начинать доказывать очередному апологету социализации в православном воспитании, что у него не все нормально. К чему это? Каждый пусть насчет себя беспокоится сам. На данном месте попросту прекратило существовать православное воспитание. Когда «все нормально», мы говорим уже о чем-то другом.

* * *

Возможно, я так думаю, гений и злодейство — и те больше совместны, чем православное исповедание и сознание, что у тебя «все нормально». Если ты православный, то наверняка многим у себя недоволен. Если ты многим у себя недоволен, ты обращен к себе. Если ты обращен к себе, ты разбираешь ошибки. Ты более осторожен и сдержан. Ты ищешь. Не полагаешься на себя. Можно сказать, ты каешься и молишься, но, боюсь, слова эти будут восприниматься со скрипом. Такое время!

* * *

Социальный оптимизм исходит из обратного. Из того, что Православие не так сложно, как думают. Начиная с какого-то уровня, свое положение можно считать устойчивым и смело объявлять свои мнения. Отсюда, многое, что пишут по воспитанию, является иллюстрацией наоборот: посмотри и никогда не сделай, что делается. Компетентные барышни, кудахчущие в сети, — наглядный пример, куда при заигрываниях с социальными соответствиями в короткие сроки докатываешься.

* * *

Никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя доверять тому, что ты способен преодолевать мир. Чтоб было ясней, это одна из участниц дискуссий писала, что мир нужно преодолевать, а не отвергать. Очень хороший теоретический тезис, мне нравится, если бы всю жизнь писать диссертации или романы, то наверно вполне подходяще. В духе, не знаю, французских ли просветителей или отечественных богостроителей. Но если не по теории, то по одним уже репликам ясно, кто кого в самом деле преодолевает. Я сожалею, но всё не по теории. Если кого-нибудь в рассуждениях о социализации и реализме ничего не смущает и глубины достаточно, тогда, по всей видимости, покаяние со спасением вам тоже уже не понадобятся.

* * *

Диву даешься, православный человек проникается мыслью, что православная семья не сможет дать больше ребенку — внимание! — чем даже плохая школа. Понимаете? Какой взлет, какая широта горизонтов и готовность на творчество, на претворение принципов. Какие параллели и поверочные ориентиры: плохая школа! Как это похоже на христианина, на наставления о христианском воспитании детей, на жития и Евангелие! От которых рады-радешеньки отделаться, перейдя в параллельное измерение «социализации».

* * *

Упадничество. Упадочники. Что еще скажешь. Пожалуй, можно понять мораль, по которой долг совести христианина — привести своего ребенка в хорошую, самую лучшую школу. А не удается — никогда и ни за что не отдавать в плохую. Но плохая школа как всё равно лучшее… Мировоззрение Ослика Иа. «Ох да, — вздыхает Ослик Иа, — школа теперь плохая. Ну так мы еще хуже…» И как жить семье, думающей, что неполноценна и что не она даст ребенку самое необходимое?

* * *

Мать рождает дитя и уж не обещает ему подарить всего на свете, всего, что только может потребоваться, но «в рамках подготовки к поступлению в школу». Прекрасная канва для христианского семейного строительства.

* * *

В теории социализации присутствует зерно, за которое все цепляются. Смущают гиперопека с тепличностью, которые могут быть при ограждении ребенка от мира. Соглашусь, лет 30−40 назад, когда писались «Денискины рассказы», проблема была актуальной. «Денискины рассказы» и Носов вообще являлись манифестацией естественности в педагогике, в противовес всяческим Спокам и «Книгам о вкусной и здоровой пище». Родителям важно было дать понять, что детство не является враждебной стихией, которую по академику Лысенко требуется подмять под себя. Что оно несет в себе свои логику, энергию, музыку, которые не обязательно максимально нагружать занятиями и калориями, а дать побегать, повыдумывать, поиграть, поозорничать и т. д. Бога ради, скажите, кто сейчас бегает, выдумывает, играет или хотя бы озорничает в носовском смысле? Денискина среда, при всем озорстве, заметим, сама производит из себя мораль, принципы, верность дружбе и пр. Соответствует ли это «эпохе цифровых технологий»?.. Переубеждать кажется бессмысленным. Смотрите современный «Ералаш» и все там увидите. Уж ни педантичных родителей тех нет, что когда-то высчитывали килокалории, ни, самое главное, детству никто уж не даст развиваться естественным образом.

Будем смотреть правде в глаза: за детей идет тяжба между нами, родителями, и социальностью. Как у матерей, тянувших ребенка перед царем Соломоном Премудрым. Если ребенок не достается родной матери, он достаётся чужой. Вот вся цена вопроса. В наших условиях ребенок уже не останется ничейным и не оставляется на самоопределение. Практическая дилемма давно не о свободе детства. Помимо родительской опеки возникла другая, еще плотная опека. Готовые обоймы зрительных, поведенческих, речевых образов, которые руководят всем. Совсем не щадя детство, как принято было щадить в детских жанрах и формах во времена даже записной советской партийщины.

* * *

И в самой детской среде ценностный ряд далек от естественно-непосредственного. Если вы хотите видеть в ребенке привычные, милые сердцу непосредственность, непоседливость, эмоциональность, доверие, игру, азарт, то вот с этим-то в наше время требуется поноситься. И еще как поноситься и поберечь. Поскольку альтернатива этому, «свобода» теперь есть гарантия превращения вашего ребенка в пошловатого старика, по формуле «год за десять».

* * *

Изменение родительской роли по-хорошему неизбежно. Вплоть до устройства домашнего обучения. Ведь не собираемся же мы утверждать, что всё стоит на местах и наше место поэтому тоже может быть неизменным! Пускай в обществе далеко не все испорчено, в еврейском обществе времен Христа испорчено было тоже далеко не все.

* * *

Если не родитель возьмет на себя большей роли, свобода и способности ребенка в тянитолкае окажутся отданы массовости. Время не оставляет третьего и более мягкого решения. Хотите поставить ребенка под чужой прессинг — как можно больше и с пафосом свободы рассуждайте про то, что и игры в ведьм, и бунт против правил, и дворовые компании, и много чего еще «всегда было». Даже с каким-то умилением: мы протестовали против запретов, пускай и они теперь попротестуют!
Инфантилизм, который всегда с тобой. Идея-фикс наших родителей: мы много страдали, пускай наши дети теперь не страдают. У нашего поколения, по Остеру: «нет ничего скучнее общества послушных взрослых, выросшего из общества послушных детей».

* * *
Необходимо понять, что мерить воспитание прежними мерками постоянно не будешь. Мы по-видимому перешли границу, после которой христианству необходимо уже оставлять околичности, романтизм, судить так и сяк и по всякому поводу впадать в самоотрицание. Наоборот, нужно начать говорить «нет» и привыкать защищаться. А то, отличать веру от неверия кажется это уже грехом и гордыней. При спорных ситуациях православный априори неправ. Легче отказать в основаниях родителям, чем недорослю. И т. д.
С такой «философией», если ничего не изменится, мы вне зависимости от деталей и нюансов дойдем до ручки и скоро.

* * *

Добро бы, подумываю, если бы православный родитель, который сегодня ратует за свободное сообщение с сверстниками, имел собственный план относительно одноклассников и соседских друзей. Да, именно так, ни больше, ни меньше. В воспоминаниях многих осталась благодарность к соседским дядям и тетям, дальним родственникам, которые не поленились принять на себя воспитательный труд, роль старшего лидера для компании. Возьмите на себя эту роль вы. По отношению к девочкам-соседкам, играющим в «Барби», и одноклассникам, зависшим у компьютера. Приведите их к лучшему, вместе со своими детьми. Имейте план, терпение, упорство, запаситесь временем и любовью, придумывайте мероприятия, изучайте премудрости дидактики и — победите! Это возможно. Это соответствует кредо и опыту педагогики. Это соответствует христианским контексту и смыслу.

* * *

Слить в общую трубу чадо вместе с соседским, под сурдинку обычного: «ребенка нельзя отрывать от жизни» и «на дворе не 16 век», — на это не требуется ни ума, ни способностей.

* * *

Разве не чувствуете, как вместо ясного, кристально ясного и звонкого контекста христианского совершенствования, жертвенности, следования Христу, вы вместе с своими унылыми «социализацией» и «пещерой» погружаетесь в мылкую жижу «и вашим, и нашим», «на елку влезть и задницы не уколоть», рассуждений-как-дышло? Куда повернул, туда и вышло?

* * *

Вы за открытость воспитания и сомневаетесь, можно ли воспитать ребенка в отдельности, — берите компанию и ведите всех вместе. Но — ведите! Оставьте в силе педагогику, родительскую инициативу, права, принципы. А не смутную химию «плавильного тигля». И кто-то под тем тиглем разводит огонь?

* * *

Ваш ребенок должен, обязан, по вашему мнению, научиться в одиночку, с малого возраста преодолевать класс, учителей, завучей, проверяющих, старшеклассников за углом, всех? Возьмите, возьмите же двух-трех товарищей или подруг своего ребенка и преодолейте их, их дурные наклонности сами! Довольно ханжествовать, покажите, что можете. Вы же христианин, взрослый, и вы по теории социализации обязаны, должны преодолевать.
Попробуйте! Говорю не для упрека. Не приведите к лучшему, так хоть поведите к лучшему. Доброта и участие не обесцениваются из-за того, если ваш проект по исправлению и воцерковлению друзей не удастся как целое. Зато вы получите опыт борьбы и представления о сопротивлении системы. А также о своей способности преодолевать мир.
Тогда ваши суждения получат цену. До этих пор, прошу прощения, у меня есть полные основания назвать вас демагогами. Со всеми бесконечными лапидарностями насчет того, что детям нужно общаться и хуже всего превозноситься над девочкой с «Барби» (читай отличаться от девочки с «Барби»). В ваших устах они ровно ничего не стоят и выглядят пошлее, чем «Барби». Школы и двора в этом случае бояться и впрямь не приходится. Необходимое расстройство в мозгах ребенок получит от своего родителя.

* * *

Заложите это в планы отдачи своего ребенка в школу. Наперед. Дети ведь должны, обязаны идти в школу, не так ли? Пусть это станет вашим родительским алиби: мой сын (моя дочь) выберет себе, как положено, друзей среди сверстников, и я передам им все самое лучшее, что умею и знаю. Я полюблю и буду печься, как о своих, обо всех вместе.
Это преодоление мира будет вашим совместным преодолением, вместе с ребенком. Оно научит ребенка. Но только… что-то не видно желающих. Не одних победителей, а просто желающих. Лежбище социализаторов представляет унылое зрелище — собрание ханжей и резонеров, упразднивших педагогику как факт и молящихся на невидимую руку, которая сделает всё сама.

* * *

Забавно, прежде в хороших семьях дети получали порой в 10 раз больше, чем получают теперь. При очень неплохих школах. И даже этого казалось недостаточно. Недостаточно так же, как исчерпать Истину. Ведь педагогика по Гессену — «практическая философия», ни один крупный мыслитель древности не обходился без учительской практики и учеников.
Наши дети в сравнении с этим получают до обидного мало. Не существует воспитания в его классическом толковании, а только «как выйдет» у той или иной семьи. И мы не находим причин для волнений…
Упадок.

* * *

Иногда приходит в голову, что с некоторыми мы не одной веры. Есть те, чье Таинство — это клокочущий тигель Социума. В нем творятся таинственные вещи, единственная мистерия, в то время как прочие мистерии рационализированы и разоблачены. Мы можем понять и оценить всё. Но о происходящем в тигле напрасно спрашивать, оно достойно веры и благоговейного страха. Чудеса, невозможные от святых и икон. Credo qua absurdum est. Верую, ибо абсурдно. Скажите, разве не чудо: христианин вкладывает в кипящий тигель кроху-ребенка, с которым мало-помалу сам уже почти перестает сообщаться, и на выходе, через 11−15 лет получает готовый результат воспитания, похвальный, как говорят, по христианскому представлению?! Представляете, мир сам научился умножать христиан! Растит, учит, развивает. Судя по этому, мы вблизи от настоящего расцвета. Не только школа, но и сам Велиар с золотым тельцом, социализировавшись, явятся скоро для нас полезны.
Нет, хотите верьте, хотите нет, в детях и педагогической теме мне видится разлом большого, не стилистического свойства. Все-таки уже позже, чем мы думаем, и с некоторыми у нас уже разные Чаши.