 |
| Русская линия | Александр Бондарев | 24.01.2008 |
«При отсутствии справедливости, что такое государство,
как не простая разбойничья шайка…? И они (разбойники)
представляют собой общество людей, управляются
начальствами, связаны обоюдным соглашением, делят
добычу по установленному закону. Когда подобная шайка
потерянных людей достигает таких размеров,
что захватывает города и страны и подчиняет
своей власти народ, тогда открыто получает название
государства».
Блаженный Августин (+ 430 н.э.)
Мы знаем, что Иисус Христос отверг искушения, понимая, что диавол предлагал ему чисто внешнюю власть над людьми, внешнее господство над ними, сохранив за собой господство внутреннее, духовное…
Так какова же природа власти? Столь уж необходима она в человеческом обществе?
Протоиерей Иоанн Мейендорф, анализируя труд Оригена «О началах», писал: «…всякая тварь за свои дела и за свои побуждения получает начальство, или власть, или господство. Различные силы по заслугам, а не по преимуществу природы превознесены и поставлены над теми, над которыми они начальствуют или властвуют» [2]. Объяснял он это сентенцией Оригена о царящих в мире разнообразии и неравенстве. Он писал: «…почему Бог сотворил людей, животных, предметы и прочую тварь одних прекрасными, а других безобразными, одних полезными, а других совсем бесполезными? Ведь Бог справедлив и не может быть источником неравенства». Причина этого, по заключению Оригена, кроется не в первозданной природе самой твари, а в её так называемых «заслугах"… Зло и несправедливость не созданы Богом: они есть результат свободы тварных разумов».
Изначально, справедливый Бог сотворил вполне равные и совершенные духовные «разумные твари». Совершенство разумных тварей было воплощено в свободном созерцании сущности Бога и в наслаждении Его любовью. Постепенно этим духовным разумным тварям наскучило созерцать божественную сущность. Обладая свободой, они начали отвлекаться, и в этом состояло грехопадение, в результате которого разумные твари утратили свою духовную природу, облеклись телами и приобрели различные названия («имена»). Так возник окружающий нас физический мир, и причиной его возникновения стало грехопадение [3].
Следовательно «начальство, или власть, или господство» над всем тварным есть непременное условие существования материального мира, во избежание хаоса и беспорядка, и для преосуществления примата его духовного развития и совершенствования…
Необходимость власти в государстве — понятие для христианина столь же естественное, как и власть Бога над сотворённым Им мiром. Власть в государстве, равно как и право, да и вообще само государство и всякий исторический иерархизм отрицались пожалуй лишь анархистами, начиная с П.-Ж. Прудона, М. Штирненра, частично Ж.-Ж. Руссо, и заканчивая М.А. Бакуниным и П.А. Кропоткиным в России. Однако, отрицая власть, анархисты тем самым отрицали Божественную природу мiра и человека. Их анархизм был, прежде всего, направлен против Царя Небесного, а потом уже против царей земных, несмотря на попытки Л.Н.Толстого обосновать анархизм религиозно, и во имя Бога отрицать всякую власть на земле [4]…
Власть — понятие столь же древнее, как и человеческое общество. Исследованию природы власти в государстве были посвящены труды величайших античных и средневековых мыслителей: «Государство» Платона, «Политика» Аристотеля, «О государстве» Цицерона, «Государь» Н. Макиавелли, «Утопия» Т. Мора, «Город Солнца» Т. Кампанеллы и многие др. Во всех этих трудах авторы пытались найти идеальную модель власти в государстве и соотнести её с интересами народа. Однако все эти труды представляют интерес лишь с точки зрения теории, так как не выдерживают критики моделью христианского государства. Человеческая личность в этих трудах безоговорочно приносится на алтарь государственного молоха как неизбежная жертва социализации общества во благо его развития, хотя иногда и с оговоркой — во благо человека. Только в Православном понимании власть это бремя ответственности за подчинённых…
Совершенно очевидно, что универсальной модели государства в части устроения власти быть не может, так как она, несомненно, отображает культуру, уровень социализации общества, а проще говоря, — главенствующие народные настроения. Именно поэтому, смена моделей управления государством, а именно властных структур, следует с исторической неизбежностью вслед за развитием общества, отображая его.
Считается, что самые перспективные формы правления были заложены и опробованы во времена Римской Империи, а точнее Римской Республики. Но и они не прошли испытание временем. Рим канул в Лету, дав мiру основные модели государственного устройства (демократия, аристократия, теократия и др.), которые в дальнейшем преосуществлялись в разные времена и в разных странах во всей их палитре смешений, комбинаций и гипертрофий.
Нас же интересует приемлемая модель управления российского государства, которая достойна поддержки только в том случае, если будет строиться на следующем постулате: категорически неприемлем любой вариант, если в результате его осуществления историческая Россия прекратит своё существование, даже если некое новое политическое формирование, образованное на пепелище русской цивилизации, сохранит имя «Россия». В том, что такое может случиться, сомневаться не приходится, памятуя о многочисленных исторических аналогиях, в частности, об истории Египта.
Итак, какой должна быть власть в России?
Самый тривиальный и очевидный ответ на этот вопрос: «Власть должна отражать интересы народа, составляя с ним единое целое». Как сказал Президент Беларуси Александр Лукашенко, сила и стабильность белорусского государства в единстве народа и власти. И такой принцип — универсален для любого государства. По словам Андроника Пермского, «главный критерий оценки государства (сиречь государственной власти) заключается в определении, — насколько это государство, его строй, содействуют обустройству народной жизни, осуществлению цели и смысла жизни человека на земле, его спасению».
Тот факт, что наши властители — выходцы из народа — ни у кого не вызывает сомнений. Достаточно просмотреть биографии высших руководителей, чтобы убедится в том, что их предки были кто хлеборобами, кто строителями, кто поварами. Да и традиция передачи власти по наследству была утрачена со времён разрушения православной монархии. Однако гармонии власти и народа почему-то не наблюдается. Основная масса населения и бюрократия говорят по сути дела на разных языках и разделены стеной взаимного непонимания. В результате чего между государством и обществом возникают непримиримые противоречия, вытекающие из различий целеполагания и разного понимания «общего блага». [5] Ни в одной стране Западной Европы мы не встречаемся с явлением, которое до последнего времени можно было наблюдать в России: именно, с резким разрывом между духовной жизнью высших классов и духовной жизнью широких народных масс [6].
Корни этого явления кроются в самой природе русского человека, в котором одновременно уживаются и анархизм и покорность властям над ним поставленным. Очевидно, эти два качества взаимосвязаны, ведь в конечном итоге, в основе русского характера преобладает стремление к самосовершенствованию, и он подсознательно чувствует, что его природный анархизм, может быть подавлен только высшей властью. Однако при этом, в отличие от западных людей, которые «… издавна привыкли к безусловному повиновению установившихся авторитетов, к насильственно проводимому единству,…. восток никогда не терял склонности к самоопределению и самостоятельному исследованию природы вещей» [7]. Поиск «природы вещей», который неизбежно приводит к самоощущению, что эта природа Божественна по своему происхождению, является «отродным» качеством русского человека. Именно поэтому он, очевидно, всегда будет стремиться жить не по закону, а по самоощущуению. И в этом его несомненная привилегия в деле Богопознания, но — трагедия как представителя гражданского общества [8].
Становясь правителем тот же выходец из народа, на основании того же «отродного» стремления к соподчинённости, начинает проявлять властолюбие, которое просто меняет полярность с минуса на плюс. Подогреваемый псевдодемократическими посулами «народный» правитель стремительно возвышается над народом, становясь частью машины для подавления… самого же себя. В условиях так называемой демократии, и тотальной раздачи госсобственности в руки весьма ограниченного круга лиц, это проявляется в создании бюрократически-номенклатурного и, как правило, коррупционного аппарата, который, не имея морально-этических установок, начинает утопать в собственных миазмах всевозможных законов и закончиков. В результате, русский человек оказывается просто задавлен беспрестанным бюрократическим законотворчеством, которое на деле приводит только к усилению расслоения общества, обуславливая утрату всякого смысла активной жизненной позиции, порождая пьянство, наркоманию, социальную апатию, а в итоге — нежелание рожать детей. Не в этом ли корень главной проблемы современного российского общества — демографической катастрофы?
Разумеется, отрицать примат закона в государстве — значит призывать к анархизму, то есть — отрицать православные принципы построения государства. Собственно, Русское государство возникло вслед за возникновением мысли о порядке и праве, — мысли о необходимости государственной власти: над-родовой и над-племенной. При этом стремление к порядку и осознание невозможности обеспечить такой порядок собственными силами обусловили привлечение власти извне. Интересно, что сам термин «государство» происходит от «господарства». Развитие этой идеи приводит к представлению о носителе высшей власти, как о «хозяине земли Русской». [9]
Ссылаясь на Нестора, русский историк Владимир Соловьев в своем труде «История России с древнейших времен» (т. 1, гл. 4) писал, что после изгнания руси (варягов) славянские племена сами стали управлять своими землями, но «владели дурно, не могли установить внутреннего порядка: не было между ними правды, встал род на род, начались усобицы. В таких обстоятельствах племена собрались и сказали: „Поищем себе князя, который бы владел нами и, судил по праву“. Порешивши так, пошли они за море, к варягам, к руси, и сказали им: „Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет: приходите княжить и владеть нами“. Собрались три брата (Рюрик, Синеус и Трувор) с родичами своими, взяли с собой всю русь и пришли».
«Славяне „не образуют из себя государство“,…государство призывается ими только впоследствии как средство необходимого сохранения жизни. Государство, политическое устройство не сделалось целью их стремлений, ибо они отделяли себя или земскую жизнь от государства и для охранения первой призвали последнее. Вот это особое происхождение государства не могло не оставить неизгладимого следа и в его строении и во всей его последующей истории. Российское государство было искони государством добровольным, основанным на „взаимной доверенности“ народа и власти. „Не брань, не вражда, — как говорит К. Аксаков, характеризуя русское государство, — как это было у других народов, вследствие завоевания, а мир вследствие добровольного призванья“. Мир и нравственное единство — таковы были самобытные начала русского государства. Свободное согласие пронизало отношения между властвующими и подвластными, которые соединялись единым нравственным убеждением, а не формальной юридической нормой, не правовыми гарантиями». [10]
Что же произошло в дальнейшем?
В дальнейшем была чреда кровавой борьбы за власть, иллюстрирующая собой всеобщую картину борьбы добра и зла, в которой, по слову Максима Грека: «Властители наши… неистовством несытного сребролюбия разжигаемы, обидят, лихоимствуют, хитят имения и стяжания вдовиц и сирот, всякие вины замышляющие на неповинных"…. В ряде статей этого номера описываются этапы этой борьбы, но, пожалуй, одной из самых трагических и характерных страниц русской истории была борьба за власть во времена правления императора Павла I, закончившая печальным исходом — убиением царя, пытавшегося противоборствовать мировой закулисе в лице российского масонства [11].
Но вернёмся в современную Россию. Что же происходит сейчас на поле «политической брани», которое все больше напоминает театр, где демократические институты служат декорациями в стиле «потёмкинских деревень»?
В современном мире выражение «театр военных действий» перестаёт быть аллегорией. Теперь в качестве главного оружия уже выступают не пушки и танки, а голубой экран и мултимедийные системы, открывающие новые возможности хорошо проплаченным вещевателям. Это ли не настоящий театр? Власть сегодня плавно перетекает от одного правящего клана к другому и обратно, при немом согласии, обработанного пиар-технологиями «электората». Выборность власти — изощрённейший миф нашей эпохи. Власть уже заранее выбрана. Она выбирает сама себя, и потом, манипулируя информацией, закрепляет победу де-факто. Разумеется, как и прежде, начиная с античных времён, механизм формирования государственного управления, неизбежно строится под влиянием господствующих в народе настроений. С одной лишь разницей. В наш век эти настроения довольно эффективно управляются путём манипуляции сознанием масс, и соответственно становятся инструментом формирования не столько власти, сколько её фантома, с сохранением реальной власти в руках у тех, у кого находятся рычаги этой манипуляции — средства массовой информации.
А что же народ? Получается так, что он «достоин своего правителя»? Против этого трудно, что-либо возразить. Каков народ, таков и правитель.
Однако, следует заметить, что народ и власть — плохо соединяемые начала, даже когда говорят о реальной демократии, то есть о власти народа. Кроме той доли власти, которую в принципе могут взять на себя отдельные (удачливые) социальные группы в рамках плюралистической (групповой) демократии, есть еще и просто власти, то есть власть имущие, именующие себя политической элитой и явно не стремящиеся к самоограничению и тем более к самоустранению. [12] К тому же, по словам А.С.Панарина, «гражданское общество свободных собственников, на которое сделали ставку наши реформаторы, является обществом денационализированного меньшинства, более или менее сознательно дистанцирующегося от «этого народа»». При этом следует иметь ввиду «аксиоматически бесспорное основоположение: новый режим является режимом собственников, и его высшим приоритетом является защита этой новой собственности». [13]
Об этом же, по сути, говорит И.Н.Шафаревич в интервью, которое он дал нашему журналу (см. в этом номере): «Страна стоит на грани окончательной катастрофы. Это обстоятельство для всех давно ясно, также как ясна и причина, его вызвавшая. Причина заключается в раздаче (под названием «приватизация») в частные руки колоссальных богатств, составлявших государственную собственность СССР. Среди организаторов этой акции, несомненно, господствовали меркантильные интересы». В результате была произведена на свет власть, которую А.А.Проханов (см. его интервью в этом номере) назвал аморальной, безнравственной, антирусской и антинародной. К тому же стремительность экономических и политических преобразований в России в полной мере проиллюстрировали сделанные два с половиной века назад предсказания Э. Бёрка о том, что «крутая ломка старого строя не может привести ни к чему, кроме «анархии» и «беспорядков», ведущих к «всеобщей смуте», которая, «как паралич поражает источник самой жизни». Нация деградирует и теряет лучшие черты своего характера. Каждый, кто призван руководствоваться лишь принципом чести, разжалован и унижен, а следующее поколение знати и правительство будет состоять из ростовщиков, шутов, банкиров и евреев» [14].
Так вот где корень зла… По К.С. Аксакову: «Русский народ государствовать не хочет. Он хочет оставить для себя свою неполитическую, свою внутреннюю общественную жизнь, свои обычаи, свой быт — жизнь мирную духа. Не ища свободы политической, он ищет свободы нравственной, свободы духа, свободы общественной — народной жизни внутри себя» [15]. А кто же тогда заполняет властную нишу в условиях практически тотальной раздачи государственной собственности в частные руки? Очевидно те, в чьи руки эта собственность попала. Где находятся «закрома Родины» — гадать не приходится. Для этого достаточно заглянуть в периодически издаваемый сборник «Форбс», чтобы убедится: среди владельцев народной собственности русских — прямо скажем — не густо. Вместе с тем, ещё в XV веке, во времёна Святителя Геннадия, архиепископа Новгородского (+ 1505) и Преподобного Иосифа Волоцкого (+ 1515) инородные вмешательства оценивались как величайшая опасность для православной государственности.
Что же остаётся русскому народу?
Самая важная задача для русского народа — сохранить себя, оставаясь русскими. Нужно помнить: русские всегда несли на себе основную тяжесть государственного строительства, а к общему котлу их подпускали последними… Даже если не брать в расчёт историю ордынского ига (хотя, может, и стоило бы), а посмотреть на времена не столь отдалённые, то мы обнаруживаем странную закономерность. Русские всегда были оттеснены от доходных бизнесов, управления и власти [16]. Но при этом сохраняли себя как цивилизацию. Дух гедонизма и навязываемый западными идеологиями путь социального дарвинизма — были всегда губительны для русского народа. С исчезновением большой идеи русский народ начинает ощущать свою неприкаянность и ненужность [17].
Очевидно, для собственного же спасения русский народ должен осознать основные принципы приемлемости для него власти, главным из которых является постулат признания её Божественного происхождения. При этом надо иметь ввиду, что не всякая власть — от Бога, вопреки широко распространенному мнению, утвердившемуся в результате не совсем точных позднейших переводов Священного Писания (в том числе и Синодального). Славянский перевод, наиболее близкий к греческому подлиннику, доносит до нас истинный смысл слов Апостола Павла: «Несть бо власть, аще не от Бога» (Рим. 13, 1). Славянское слово «аще» означает отнюдь не «которая», а «если», и соответственно: «не есть та власть, если не от Бога» [18].
Русскому народу необходима власть, осознающая свои задачи перед нацией и способная совместно с Церковью не только сдерживать поток человеческих эгоистичных хотений, но и защищать народ от внешнего зла. В православном понимании власть призвана служить общей, сверхличной Истине — должному, Божественному закону м? роустройства, охраняя свой народ от сил зла и поощряя все ростки добра [19]. Русский народ должен «в основании могущества и власти царской полагать могущество и власть Божию. Царская наследственная власть есть высокий дар Божий избранному Божию, как о сём свидетельствует обещание сего дара с клятвою и другое Божественное изречение: Вознесох избраннаго от людей Моих (Пс.88:20)» [20].
Русское сознание пронизано православием, идеей служения, идеей государственного героизма и подвига. Это сознание никуда не исчезло, оно живёт в народных представлениях о власти [21]. При этом, иерархия социальных взаимоотношений есть естественный атрибут любого государства. В отсутствие иерархии государство перестаёт существовать, подобно Вавилону, наказанному Богом за грехи, смешением языков и народов. Власть в государстве — инструмент регулирования социальных отношений, «переводчик» для различных социальных слоёв, обеспечивающий взаимопонимание. При отсутствии власти, в силу неизбежных социальных противоречий, в государстве воцаряется анархия и беспорядки.
Социализация в государстве одно их важнейших условий формирования адекватной власти. При этом материальное положение индивидуума, может быть лишь одним из критериев принадлежности к тому или иному социальному слою, и скорей всего — не главным. В Православном государстве несомненно более основополагающим критерием социального уровня индивидуума является его психо-эмоциональное и морально-этическое отношение к материальным ценностям. Однако, разумеется, этим всё не исчерпывается. (Теме социальной детерминации будет посвящен следующий выпуск ТРМ ?9: «Россия — социальный разлом»).
Одной из характерных особенностей современной России является отсутствие общепринятой социальной детерминации, что в значительной степени способствует усилению социальных противоречий. И, тем не менее, оперируя «размытой» терминологией, следует отметить, что одной из существенных проблем современной России является отсутствие среднего класса, который мог бы через политические партии участвовать во власти, поддерживая тем самым устойчивость политической и экономической систем [22].
Но не только это. Совершенно очевидно, что основу власти должна составлять элита общества, во главе с национальной интеллигенцией. Однако российская интеллигенция сегодня политически беспомощна, что подтверждает эффективность разрушительной работы начатой ещё Львом Троцким, пророчевствовавшим: «…мы доведем русскую интеллигенцию до полного отупения, до идиотизма, до животного состояния».
Роль интеллигенции в государственном устройстве подобна дрожжам, без которых никогда не взойдет тесто. При этом роль интеллигенции это роль локомотива, который может втащить состав на гору, но может и увлечь его в пропасть, как это случилось в истории крушения Российской империи. Религиозный смысл этой катастрофы коренился «в духовном распаде и внутреннем раздоре русского народа» [23]…
Таким образом, поиск адекватных российской культурно-исторической традиции форм власти и соответствующих социально-политических форм государственного устройства являются жизненно важными задачами современной России. И, несомненно, важнейшая роль в решении этих задач принадлежит самому народу. Без их успешного решения Россия может просто прекратить своё существование как цивилизация. Как сказал Н.Я. Данилевский: «Всякий народ имеет право на самостоятельное существование в той именно мере, в какой он его сознает, и имеет на него притязание».
В этой связи вспоминаются стихи иеромонаха Романа:
Без Бога нация — толпа,
Объединенная пороком,
Или слепа, или глупа,
Иль что еще страшней — жестока.
И пусть на трон взойдет любой,
Глаголющий высоким слогом.
Толпа останется толпой,
Пока не обратится к Богу!
Блаженной памяти отец Дмитрий Дудко в свое время очень кратко и ёмко определил понятие власти: «Власть должна защищать народ», и в этом заключается её основная функция. Для этого народ избирает власть из числа своих лучших представителей, содержит её (платя налоги), и ей подчиняется. Но если власть эту функцию не выполняет или выполняет недобросовестно, то очевидно народ вправе отказаться от её услуг. Народ без власти — выживет, ибо всегда найдёт приемлемые для его Духа формы самоуправления. Но вот, что будет делать власть без народа — это вопрос…
Александр Аркадьевич БОНДАРЕВ, главный редактор журнала «Трибуна русской мысли»
Примечания:
1 — Архиепископ Аверкий (Таушев). Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие. САТИС. С-Петербург. 1999. — С.125.
2 — Протоиерей Иоанн Мейендорф. Введение в святоотеческое богословие. Вильнюс-Москва, 1992.
3 — Сам И. Мейендорф приводит эти построения Оригена как неудачную попытку соединения библейского учения о творении и платонисткой метафизики. Разумеется, и мы не рассматриваем учением Оригена, как соответствующее современному православному святоотеческому учению. Однако приводим этот фрагмент труда И. Мейндорфа, как одну из первых попыток богословского обоснования необходимости власти в материальном мiре, может быть и не во всём идеальную.
4 — Н.А.Бердяев. Философия неравенства. Письма к недругам по социальной философии. Париж: YMCA-Press, 1990.
5 — Пишет А.Л.Андреев в статье этого номера: «Гражданин и чиновник: два образа России».
6 — См. статью этого номера — Н.Н. Алексеев — Русский народ и государство.
7 — Грибовский В.М.: Народ и власть в Византийском государстве. Опыт историко-догматического исследования. Издательство: Тип. М. Меркушева, Санкт-Петербург, 1897, с. 70.
8 — Об этом мы уже писали в ТРМ ?3 (2002), ссылаясь на Л.А.Тихомирова, который считал, что в русском человеке присутствует особое чувство желания иметь над собой кого-то высшего, чем он сам, и подчиняться ему. Это чувство Л.А.Тихомиров, сославшись на К.П. Победоносцева, называл «силой нравственного тяготения».
9 — См. Статью этого номера И.Н.Андрушкевич — Характер и корни русской политической мысли (русская мысль о власти и государстве).
10 — См. статью этого номера: Н.Н.Алексеев — Русский народ и государство (часть 1).
11 — См. статью этого номера: Царь-Мученик Павел — ниспровержитель масонства в России.
12 — См. статью этого номера: В.Н.Расторгуев — Национальная и политическая идентичность: полномочия власти и власть народа.
13 — В статье этого номера: А.С.Панарин — Страхи властвующих как фактор стратегической нестабильности
14 — См. статью этого номера: В. Абрамов — Гражданское общество и власть в понимании Эдмунда Бёрка.
15 — В предыдущем выпуске ТРМ ?8 мы уже приводили это высказывание К.С. Аксакова, которое в наше время, разумеется, трудно принять безоговорочно.
16 — См. статью этого номера: В.В.Аверьянов — Царство Россия
17 — См. статью этого номера: В.Н.Катасонов — «Служить России!»
18 — См. статьи этого номера: А.Н.Закатов — Традиции народной государственности: легитимизм и народность; Иеромонах Алексий (Айсин) — Не всякая власть от Бога…
19 — См статью этого номера: М.В.Назаров — О православном отношении к власти (Духовные основы общества в понимании С.Л.Франка).
20 — См статью этого номера: Святитель Филарет (Дроздов) — Слово в день рождения благочестивейшего Государя Императора Николая Павловича, 1848 г.
21 — См. интервью этого номера: А.А.Проханов — Безнравственная, антирусская, антинародная власть нуждается в проповеди.
22 — См. статью этого номера Л.Г.Ивашов — Фантом власти или выборы никого.
23 — Булгаков С.Н.: Интеллигенция и религия. /О противоречивости современного безрелигиозного мировоззрения /.- СПб, ЭРВИ, 2000.- 47
http://rusk.ru/st.php?idar=112415
Страницы: | 1 | |
