Нужна ли России преемственность курса?

Хорошие и дурные государи были одинаково восхваляемы при своей жизни…
Ж.Массильон

Обычно не только апологеты, но и умеренные критики нынешней российской власти утвердительно отвечают на этот вопрос. «Ну, как же, — говорят они, — если возвратится некое подобие ельцинской эпохи, Россия не выживет; лучше уж эта, пусть не идеальная власть и этот, весьма далекий от идеального экономический курс».

Как представляется, в сознании значительной части нашего общества возник устойчивый стереотип: альтернатива нынешнему курсу — это возврат к олигархическому капитализму 90-х годов, к хаосу и нищете. Но почему собственно, если не путинизм, то ельцинизм? Почему или-или?

Разве начало ХХI века не свидетельствует об укреплении российской государственности и о том, что очередной смутный период в своей истории Россия преодолела? Ведь не просто так, по наитию В. Путин стабилизировал ситуацию в стране — таковым был единодушный и громогласный запрос нашего общества. А если у общества есть запрос на спокойствие и нелиберальное развитие, то почему мы боимся открытых выборов, на которых, согласно всем неангажированным опросам обязательно победит политик, во-первых, социально ориентированный, а, во-вторых, государственник и патриот? При этом вовсе не обязательно продолжатель не слишком то социально ориентированного путинского курса.

Ответ на это может быть только один: рана, нанесенная развалом СССР и оголтелым либерализмом 1992−1999 годов плохо заживает на теле нашего общества. Оно по инерции боится любого политического движения, которое хотя бы гипотетически сможет привести к ухудшению ситуации в стране. Вспоминая бесконечные отставки правительства, дефолт 1998 года, Гусинского, Березовского мы и по сию пору содрогаемся.

Однако не стоит путать телегу с лошадью. Как ныне имеется общественный запрос на путинскую стабильность, так некогда был запрос и на ельцинскую решимость. И будем откровенны перед собой: общество тогда поддержало эту решимость. Посему не столько Ельцин виноват в смуте 90-х годов, сколько смутное время вытолкнуло его как «героя». Не он, так был бы другой.

Однако время утекло, и теперь представить победу Касьянова или Каспарова, или Немцова невозможно даже на самых раздемократичных и разсвободных выборах, хотя бы и все гранты, всех западных фондов были брошены на их поддержку. 10% электората — вот их потолок. Потому что общество сыто либерализмом до тошноты.

Стало быть, несостоятельным выглядит тезис радетелей за продолжение нынешнего курса на том основании, что единственная ему альтернатива — либерализм, хаос и развал страны. Нет, это не единственная альтернатива.

А вот победить на более или менее свободных выборах русский патриот, государственник, по-настоящему православный политик может. Причем с высокой долей вероятности. Не этого ли боится нынешний чиновничий класс?

Прежде чем ответить на этот вопрос, попытаемся сначала ответить, так ли плох нынешний курс президента Путина. Может быть, действительно не стоит ничего менять?

Какой преемственности не нужно точно

Последняя так называемая смена правительства показала — в России назревает мощнейший кадровый голод. Пересадили с места на место несколько чиновников высшего ранга; убрали Г. Грефа, передав функции его министерства «Грефу в квадрате» — А. Кудрину; и все! А кто же на новенького? Только переведенный с большим повышением с Северного Кавказа Д. Козак (видимо как победивший местный сепаратизм и коррупцию), да либерал в юбке Э.Набиуллина.

Может быть, в России перевелись дельные люди? Едва ли, вот только люди эти вне круга, из которого черпаются людские ресурсы нынешней власти. Потому персоналии и должности тасуются точно колода карт, а сам круг сжимается как шагреневая кожа.

Между тем все логично. Просто синусоида на втором сроке президентства В. Путина показала нам свою отрицательную полуволну. Иначе говоря, то, что с 1999 по 2004 год было плюсом, ныне обратилось в минус.

Вспомним, с какими проблемами столкнулся наш президент, придя к власти. Не на кого положиться, некому довериться… Даже для войны в Чечне не могли найти, по словам президента, нескольких боеспособных дивизий. И оказались востребованы… «свои». То есть те, кого знал президент, с кем когда-то работал или служил. Не какие-то особые профессиональные качества, а элементарная надежность были критерием отбора — лишь бы не подвел, лишь бы не подставил.

Так появились во власти Кудрин, Греф, Грызлов, Миронов, Козак, Якунин, Зубков, Черкесов, Патрушев… По этой же причине был отставлен, как «не свой» Касьянов. Не надо говорить, оттого что либерал; Греф, Кудрин, Киреенко — либералы похлеще, только либералы свои, родные.

Тем не менее, вспоминая 1999−2000 гг. надо признать, подобная политика В. Путина была полностью оправдана. С золотовалютными резервами в 12 миллиардов долларов, с ВВП всей страны, равной бюджету одного американского города и с разваливающейся армией лишь подобной кадровой политикой и можно было скрепить государство, как бетоном. Возможно этот «бетон» был и не высшего качества, но он свое дело сделал — вертикаль власти оказалась к 2003 году выстроенной.

При этом в экономике восторжествовал принцип, авторство которого принадлежит министру финансов А. Кудрину: Не будем никуда ничего инвестировать, ничего за счет государства строить, так как все равно все разворуют. Изымем деньги из экономики, переведем в западные банки, глядишь, на черный день останется

Так и ждем «черного дня» по сию пору. Хотя доказано, принцип жесткой экономии оправдан лишь при низких ценах не нефть; при высоких уместнее политика решительных инноваций. Россия же продолжает изумлять мир безумной экономией и при колоссально цене на энергоресурсы.

Американский доллар зачем-то поддерживается нашими рублями, путем скупки американских ценных бумаг, в то время как молодой лейтенант, защитник Родины получает 7000 рублей в месяц. А уборщица в аэропорту «Пулково» — 14 000. В какой стране это видано?

Однако парадокса здесь нет. Это тот самый классический случай, когда достоинство обращается со временем в недостаток. Консервативная кадровая политика, спасшая Россию в 2000—2003 гг. г. оказалась совершенно архаичной в фазе развития. Нужны свежие идеи, свежие люди… Экономисты типа С. Глазьева, политики типа А. Ткачева…

А их нет в правительстве, поскольку курс на «своих» остается прежним. «Чужих» боятся панически — верный признак ущербности элиты. Но и это было бы полбеды, вся беда заключается в том, что собственно-то «свои» кончаются. В том смысле, что круг их ограничен. Вот и ездит Д. Козак то на Кавказ, то обратно, а М. Фрадков поочередно руководит налоговой полицией, правительством, а теперь вот и внешней разведкой. Если кто понимает, что в этих трех службах общего или в чем причина незаменимости бывшего премьера, я вам завидую!

А как же национальные проекты, нанотехнологии? Ведь правительство об этом только и твердит. Да, — отвечу я, — вынуждено твердить, поскольку уровень накопленных и изъятых из экономики средств высок до неприличия. Выше годового бюджета России. Это просто вопиет, как вопиет увеличивающийся разрыв между бедными и богатыми.

Разрыв этот легко понизить, если ввести прогрессивную шкалу налогообложения, однако подоходный 13% для всех категорий граждан у нас объявлен «священной коровой». А между тем плати олигархи и крупные собственники 30−35% налога, как в любимом либералами либеральном мире, пенсии можно было бы поднять на 30−40%. Только за счет одного этого мероприятия!

И не надо говорить, будто собираемость понизится — не понизится, ушли те времена. Был у нас один олигарх по фамилии Ходорковский с низкой собираемостью, и где он сейчас?

Увы, уже ясно, справедливый подоходный будет введен не раньше, чем отставлен министр финансов А. Кудрин, который пока лишь растет по службе. Поставив во главу угла борьбу с инфляцией, и изымая под этим предлогом средства из промышленности, этот деятель, тем не менее, ни разу не выполнил планового задания по инфляции, а что творится с ценами в этом году — известно. Тем не менее, недавно Кудрин был повышен до вице-премьеров…

* * *

Но не только экономические материи затронул тупик, в котором оказалась власть. Экономика, в конце концов, дело поправимое. Гораздо виднее и опаснее тупик идейный; соответственно и ультра-либералы от культуры, оседлавшие «духовную сферу» куда опаснее либералов от экономики.

Их деяния не поправишь срочной распродажей обесценивающихся американских ценных бумаг, бесполезным грузом осевших в Стабфонде, или простым повышением пенсий бедным с одновременным введением адекватного налога на богатых, нет, в «тяжелой и ответственной» службе либералов от культуры — год за пять! В том смысле, что год работы таких чиновников, как Фурсенко, или Швыдкой, или Эрнст — это пять лет потерянных для всего общества.

Это школьники, ругающиеся матом на пороге собственных школ, это фильм «Сволочи», это писательницы-детективщицы, разом заменившие благодаря рекламе Федерального агентства по культуре и Гоголя, и Тургенева, это, наконец, шлагбаум на пути предмета «Основы православной культуры». Как быть нам с такой преемственностью? Ведь она, судя по всему, нам тоже уготована.

На днях прошла пресс-конференция одного из руководителей службы Исполнения наказаний, посвященной прежде невиданным по размаху бунтам в подростковых колониях, прокатившихся по стране нынешней осенью. Так вот, этот видавший виды чиновник с удивлением и даже некоторым испугом констатировал, что тот контингент, что попадает ныне в исправительные колонии ни в какое сравнение не идет с контингентом даже пятилетней давности. Нынешним подросткам свойственна чрезвычайна жестокость и полное забвение моральных правил, а попадают они в тюрьму преимущественно за редкие прежде преступления: убийства с особой жестокостью, изнасилования… Раньше малолетних преступников с тяжкими преступлениями, по словам чиновника, было максимум 30%, сейчас — 60%.

И тут я уже не хочу разбираться, за какие заслуги наш президент, который в Пасху пружинящим шагом хорошо тренированного человека, под взглядами телекамер ставит свечку в храме, и который росчерком пера может назначить на должность министра обороны бывшего заведующего мебельным магазином, не увольняет министра Фурсенко — меня это не волнует. Я просто не хочу такой преемственности.

Уходя — уходи

У британского историка А.Дж.Тойнби множество трудов, посвященных развитию цивилизаций. Есть у него умные идеи, есть путанные, однако одна, на мой взгляд, бесспорна. Это мысль о том, что каждое поколение, каждый человек способен в своей жизни адекватно ответить на один крупный Вызов. Только на один! И дать свой Ответ на этот Вызов. Скажем, создать научную школу, как Иван Павлов, или возвести архитектурный шедевр, наподобие Исаакиевского собора, как Огюст Монферран, или написать замечательные стихи как Николай Рубцов…

Однако из области невероятного, чтобы ученый, погруженный в разгадку физических тайн, одновременно писал картины, как Айвазовский или стихи, как Есенин. И не из-за недостатка художественных талантов, — талантливый человек обычно талантлив во всем, — а из-за элементарной нехватки энергии. Ведь всю свою жизненную энергию он бросил на достижение одной цели, и если даже цель оказалась, решена, то для очередного творческого подвига запала не находится или запал этот совсем иного градуса.

Сие в полной мере применимо и к политике. Владимир Путин справился с одним колоссальным Вызовом, стоящим перед ним лично и перед страной. Этот Вызов — угроза распада России. И очевидно навсегда останется в истории как президент-созидатель после двух подряд разрушителей. Обозревая то время с высоты сегодняшнего дня даже трудно представить, что кто-либо из тогдашнего ельцинского окружения смог бы решить эту задачу лучше (если решить ее вообще), однако сегодня перед страной новый Вызов и на него необходимо дать новый Ответ.

Время диктует от осторожной, консервативной политики «не расплескать бы что имеется» переходить к смелой и решительной политике крупных инвестиций в промышленность, образование, идеологию. Причем в идеологию и образование — в первую очередь. А есть ли хоть один намек на это? Нет, ведь у нас на дворе нынче «прагматизм», то есть хочешь — люби Родину, а хочешь — поливай ее помоями, — в зависимости от того, что тебе больше нравится или как тебе выгодней.

В итоге государство, устранившись от функции воспитания, получило самое растлевающее в мире телевидение; ушло из образования — и получило учебники с картами страны, где нет Калининградской области и Курил; ушло из культуры — и получило «культурную революцию» Швыдкова.

Все это объяснимо и логично. Ибо может ли элита, лишенная какой-либо идеи, кроме идеи заработать (или украсть) побольше, требовать от общества решения философских проблем. Нет, и мы должны быть благодарным нашему президенту за то, что при его власти не был взращен какой-нибудь искусственный продукт, типа национальной идеи, предлагаемой братом известного реформатора И.Чубайсом.

Однако время ушло, и российское общество в патриотизме, здоровом национализме, наконец, в вере сейчас гораздо умнее своей нынешней элиты и готово само формулировать, лишь бы ему не мешали. Но ему мешают, ибо безыдейная власть понимает, что сместить ее может только оппозиция идейная, патриотичная. В этом причина панической боязни «Русских маршей», «Родины», и недопущение совершенно невинного, на первый взгляд, курса «Основ православной культуры». В этом!

* * *

Так способен ли наш президент забросить лавровый венок запредельных рейтингов и кардинально изменить внутреннюю политику? Не сам конечно, а посредством того, что в преемники будет назначена не более слабая копия самого Путина, а решительный и устремленный в будущее человек.

Год назад я бы сказал «да», сегодня склоняюсь к «нет». Ибо год назад В. Путин, говоря о необходимости оставить пост и не менять Конституцию, в первую очередь заявлял, что на президентском посту нужен «новый человек» и «свежий взгляд», и лишь во вторую очередь вспоминал о необходимости преемственности курса; сейчас же о преемнике — ни слова, а лишь о преемственности курса. Оттого ли это происходит, что наш президент, человек, безусловно, умный, понимает, что в развитии, если это действительно развитие, а не застой, не может быть преемственности? И что решительный человек обязательно изменит внутренний курс страны, но не потому, что плох курс нынешний, а потому, что новые вызовы требуют новых ответов.

Как представляется, в этом и проблема: В. Путин выстроил «вертикаль» под себя и чтобы остаться в политике, хотя бы на правах авторитетного лидера нации, ему необходимо, чтобы все «свои» оставались во власти как можно дольше. В этом смыл сентябрьской «настройки» правительства. Кудрин, Козак, Зубков, Медведев, Грызлов, Чайка, Фурсенко, Швыдкой, Сердюков — вот истинные гаранты преемственности курса; если они остаются, пусть даже и на иных должностях можно спать спокойно — путинский прагматизм непобедим.

Но именно этого-то «прагматизма» и не потерпит любой, более или менее самостоятельный политик, пришедший на смену В.Путину. В инновационном государстве первым делом полетит Кудрин, в государстве, думающем о воспитании подрастающего поколения, а не только о его образовании — Фурсенко; в государстве, радеющем за культуру, — Швыдкой и Эрнст. Какая же тогда преемственность?

Отчего нервничает Запад?

Предвижу возражение, мол, если бы все было так бесперспективно в политике нашего президента, как пишет автор, то западные деятели не спрашивали бы то и дело у Путина: «А вы точно уйдете?», «А вы не будете менять Конституцию?». Видно, очень Запад достала независимая политика Кремля, что служит косвенным свидетельством ее правильности.

Верно, внешняя политика Путина последние три года радикально отличается от той, что демонстрировала Россия в предшествующие пятнадцать лет. И если где и нужна преемственность, то именно во внешней политике позднего Путина (ранний, увы, понаделал множество неоправданных уступок).

Поэтому и нервничает Запад, ибо затаился и ждет, попадется ли Россия в ловушку под названием «преемник». Его надежда на того самого продолжателя дела Путина только без путинской харизмы, его воли и ума. То есть, на слабого преемника.

Иначе, с чего бы им требовать ухода Путина, ведь не требуют же они ухода «неуходимого» Назарбаева? Но видно, на Западе лучше знают политические фигуры, находящиеся рядом с Путиным, и трезво оценивают их способности. Им и нужно, чтобы Путин ушел, а уж с преемником они как-нибудь разберутся.

Как представляется, в этих надеждах имеется резон. Если за полгода до выборов президента неизвестно имя преемника, значит, с кандидатурами беда. Значит, выбор будет происходить в последний момент, и, скорее всего, случайным образом. Значит, шансы на хорошего будущего президента не так уж велики.

Да, когда фокусник достает из чемодана зайца, тот может оказаться породистым, однако может просто быть белым и пушистым. То есть, устраивающих всех. Такой нужен Западу. Но нужен ли он России?

* * *

Путин не похож на самолюбца, явно не желает вреда своему государству, так с чего бы ему выдвигать слабого и недальновидного преемника? Видимо, последует новое возражение воображаемого оппонента. Но и на это возражение легко ответить.

Дело в том, что искаженный взгляд на действительность — особенность любой человеческой натуры. Даже умные люди не лишены этого недостатка. Скажем, в мире спорят научные и балетные школы, враждуют политические доктрины и философские идеи. Каждый отстаивает свой взгляд, весьма часто ошибочный. На мой взгляд, ошибочный взгляд на будущее России сформировался и у Владимира Путина.

Кредо Путина — прагматизм. Он помог ему в трудной ситуации на рубеже веков и, видимо, кажется панацеей на обозримое будущее. По этой доктрине каждый человек сам для себя определяет жизненные и моральные ценности, сам их отстаивает (вплоть до прав на проведение гей-парадов), а государство не вмешивается ни в идеологию, ни в культуру и уж тем более сторонится таких «диких», с точки зрения современной элиты понятий, как национальная идея. Даже крен в сторону патриотизма, что наблюдается ныне, носит стихийный, не оформившийся характер. Это скорее интуитивное движение, нежели идеология государства. Может ли так продолжаться далее?

Власть считает, что да; некоторая часть общества — что нет! «Одичание» молодежи, выливающиеся в жестокие бунты в колониях, — явный симптом или пренебрежение нравственными нормами — скрытый симптом, думается, свидетельствует о том, что не права власть. Если бы В. Путин оставался на третий срок и сам отвечал за сою политику — было бы понятно; но навязать курс, который оправдывал себя лишь на коротком историческом этапе своему преемнику — это совсем другое.

Собственно в этом и заключается известная проблема передачи власти без реальных выборов. Если с выборами все ясно и демократы в США победят республиканцев, но не потому, что они лучше, а лишь потому, что учтут ошибки Буша, то преемнику в России сложнее учесть просчеты патрона, так как он пришел продолжать, а не исправлять.

В этом смысле непросто будет пробиться сильному преемнику. Ведь он не сможет продолжать политику Путина, сколько бы не заявлял о преемственности. Ради будущего России значительную часть путинского наследия необходимо отбросить, как Путиным в свое время было отброшено наследие ельцинское. А пожелает ли наш президент, чтобы хотя бы с частью его наследия поступили так же, как с наследием Ельцина?
Сергей Юрьевич Петров, кандидат технических наук