Одесское богословие

О «ревнителях не по разуму» и не только о них

Наша последняя статья, содержащая критический разбор проповеди Патриарха Кирилла в неделю Торжества Православия и выдержанная в спокойно-академических тонах, вызвала, тем не менее, настоящую истерику среди узкого круга заинтересованных лиц. Первая претензия, которую нам стали предъявлять, сводится к самому факту появления на свет данной статьи, к самому намерению критически разобрать высказывания с амвона, принадлежащие Предстоятелю Церкви. Автор «Радонежа» так прямо и пишет: «Рассматривать проповеди Святейшего глазами прокурора, тщательно выискивая, в чем бы его обвинить — значит ставить себя вне его паствы… Для отдельно взятых мирян как-то странно выступать с наставлениями в адрес Патриарха, как если бы он был их пасомым, а не они — его». Примерно в том же ключе оценивает наши скромные аналитические усилия и другой добровольный «защитник» Патриарха — преподаватель Одесской семинарии протоиерей Андрей Новиков, зацикленный на мысли о том, что мы выдвигаем нашему Предстоятелю какие-то «обвинения» и даже «судим» его.

Он пишет: «Не могу… не выразить недоумение тем фактом, что руководство „Русской линии“, на днях получившее из рук ближайшего сподвижника Патриарха высокие церковные награды, поставило свое информагентство в один ряд с такими одиозными электронными СМИ, как „Кредо.ру“, „Правая.ру“ и официальный сайт „киевского патриархата“, которым также не дает покоя вышеупомянутая проповедь Святейшего». Автор предъявляет мне также претензии, связанные с тем, что я просто цитирую тех или иных авторов (в частности, публициста В. Можегова), а также упоминаю в своей статье афонский монастырь Есфигмен и т. д. К последнему мы еще обратимся.

Прежде всего, не очень понятно, почему критический разбор проповеди отождествляется с позицией «прокурора» и с какими-то высокомерными «наставлениями». Ничего подобного в статье, разумеется, нет. Но прежде всего необходимо заметить, что такой странный подход к проблеме (утверждение, что Предстоятель Церкви уже в силу самого своего положения находится вне какой-либо критики) абсолютно не соответствует учению самой Православной Церкви об этом предмете. С сожалением приходится констатировать, что здесь у наших уважаемых оппонентов сказывается явное влияние латинского папизма. Именно у католиков считается недопустимым подвергать малейшему сомнению и вообще как-то критически оценивать слова папы Римского, сказанные «ex cathedra», что по-нашему и есть с амвона, то есть не в частной беседе, не на какой-то научной конференции, а именно в качестве папы, предстоятеля Церкви, который у католиков почитается в качестве «наместника апостола Петра», то есть как бы представителем Самого Господа Иисуса Христа и главой Церкви. (Напомним, что, по представлениям Православной Церкви, таковым главой считается только и исключительно Сам Господь Иисус Христос). Странно, что приходится напоминать богословам, столь гордящимся своей ученостью, такие прописные истины, как-то, что никакой непогрешимой инстанции, подобной папе (как его роль понимают католики), Православная Церковь отнюдь не признает. Пусть протоиерей Андрей Новиков, неизвестный мне автор «Радонежа» и другие «антиревнители», если несколько путаются в православном вероучении, справятся у самого Патриарха Кирилла, чья кандидатская диссертация по богословию называлась «Становление и развитие церковной иерархии и учение Православной Церкви о ее благодатном характере»: имеется ли в Православии учение о непогрешимости иерархии и, в частности, «первого среди равных» архиереев — Предстоятеля Поместной Церкви. С весьма высокой степенью вероятности предполагаем, каков будет ответ: по представлениям Православной Церкви, непогрешимость есть свойство отнюдь не иерархии, и тем более не ее отдельных представителей, не «народа», ошибочно противопоставляемого некоторыми иерархии и даже не собора (в истории Церкви бывали, как известно, и «разбойничьи» соборы), а лишь всей Церкви в целом, всей церковной полноты. Именно она, непогрешимая церковная полнота, подвергает с течением времени рецепции любые решения церковной власти, как бы проверяя их истинность. Именно таковым, засвидетельствованным в качестве истины непогрешимой церковной полнотой, вдохновленной Духом Божиим, и является само Православие — учение Семи Вселенских Соборов. Поэтому любая критика тех или иных мнений любого члена Церкви, включая и Предстоятеля, если она не противоречит явно учению Семи Вселенских соборов, не погрешает против братской любви и не содержит в себе оскорблений, а также не является превышением канонических полномочий высказывающего ее члена Церкви (то есть не навязывается в качестве абсолютной истины, тождественной церковному вероучению, всей церковной полноте), с точки зрения Православия, вполне допустима, будучи спором о мнениях. Именно в этом, последнем качестве было бы корректно рассматривать и мою статью, и статью Его Высокопреподобия, а также возможные суждения каких-нибудь мирян, священников, архиереев и даже самого Патриарха Кирилла, если бы он вдруг подключился к нашему разговору. Предвидя возможные передержки, каковыми, к сожалению, изобилует статья прот. А. Новикова, подчеркнем, что мы отрицаем отнюдь не само по себе учительное служение церковной иерархии, а лишь ее непогрешимость. Разница, на наш взгляд, должна быть вполне очевидна даже для прот. А.Новикова.

О ПРИНЦИПАХ НАУЧНОЙ ДИСКУССИИ, ХРИСТИАНСКОЙ ЛЮБВИ И ПАРТИЙНОЙ НЕНАВИСТИ

Далее, вызывает печальное недоумение позиция ученого богослова, который берется рассматривать богословскую дискуссию в духе какой-то партийной борьбы, постоянно переходя на личности. Думается, однако, дело здесь объясняется просто. Конечно же, прот. А. Новиков, как хорошо натасканный в источниках преподаватель семинарии, отлично знает все то, что мы сочли необходимым напомнить читателю выше и легко может подкрепить вышеизложенное немалым количеством умело подобранных цитат. И поскольку с богословской точки зрения его претензии, как и претензии других уважаемых оппонентов («как посмел спорить с самим Патриархом») малоубедительны, то приходится компенсировать недостаток собственно богословских аргументов при помощи натяжек, передержек, смысловых манипуляций и голословных, весьма эмоциональных обвинений. Для начала ставится задача чисто моральной дискредитации оппонента, то есть пресловутый аргумент «ad hominem».

Так, мне вменяется в вину ссылка на либерального публициста В.Можегова. «Любопытные авторитеты у г-на Семенко, — разражается гневом праведным Его Высокопреподобие. — Из весьма пакостной статейки Можегова постоянный автор „Русской линии“ цитирует наипакостнейший пассаж, в котором говорится, что слова Первосвятителя Русской Церкви вызывают „некую неопределенность“ „в районе живота“, „в которую все куда-то летит, не обретая опоры“. Цитирование подобных грязных намеков, конечно, многое говорит о „научно-богословском“ и „академическом“ характере статьи В.П.Семенко». И т.д. Признаемся откровенно, что нам абсолютно непонятно, каким образом у ученого преподавателя семинарии могло сложиться столь странное понятие о принципах цитирования. Ведь, согласно его подходу, получается, что самим фактом цитирования тех или иных высказываний автор стопроцентно подписывается под всей совокупностью их значений, включая не только чисто лексическую сторону (которая тоже далеко не всегда бывает простой и однозначной), но и коннотации, вносимые свойственными тексту интонационными характеристиками, эмоциональной окрашенностью и т. д. Подобный подход вполне очевидным образом выдает либо полную филологическую безграмотность ученого богослова, либо его предвзятость. Вот мы сейчас намерены обильно цитировать самого прот. А.Новикова. Это же не означает нашего с ним полного согласия по всем вопросам! Далее. Во-первых, мы усматриваем в цитате Можегова вовсе не «грязные намеки», а всего лишь неудачную фигуру речи. Во-вторых, ниоткуда не видно, что Можегов является для нас каким-либо авторитетом. В-третьих, в нашей статье прямо сказано, что «мы не будем выражаться подобным образом», откуда очевидно, что цитата приведена для того, чтобы показать, какую остро-эмоциональную реакцию вызывает проповедь Патриарха Кирилла в Неделю Православия при достаточно недвусмысленном отмежевании от подобной реакции. (Что касается и отдельных наших собственных высказываний сходного порядка, допущенных ранее, о чем мы говорим в конце статьи).

Кроме того, демонстрирующий столь высокую выучку в работе с источниками автор, к сожалению, не удосужился поинтересоваться нашими прежними публикациями. Иначе бы он хорошо знал, что еще совсем недавно, по существу, главным и весьма бескомпромиссным оппонентом В. Можегова был ни кто иной, как… В.П.Семенко! (См.: http://www.rusk.ru/st.php?idar=110 328; http://www.rusk.ru/st.php?idar=8648). А сам Можегов, которого теперь ревностные защитники Патриарха и Церкви именуют не иначе, как «автором пакостнейших статеек», в то время был любимым публицистом… газеты и сайта «Радонеж»! И не в последнюю очередь благодаря нашим скромным усилиям (причем, вполне публичным, а не кулуарным!) в итоге был все-таки оттуда изгнан. С самой сердечной благодарностью уважаемого руководителя богоспасаемого медиахолдинга читатель имел возможность ознакомиться чуть выше.

В том же ряду абсолютно нечестных смысловых манипуляций находится и пассаж Его Высокопреподобия, касающийся «Русской линии» («поставило свое информагентство в один ряд с такими одиозными электронными СМИ, как…» и т. д.). Ср.: «Автор публикации, вслед за крединами и филаретовцами, пытается ловить Его Святейшество на слове…» и т. д. Причем здесь портал «Кредо.ру» и Михал Антоныч Денисенко, с богословской точки зрения, представляется более чем неясным.

Для всякого непредвзято настроенного читателя вполне очевидно, что все эти пассажи весьма далеки от богословия. Здесь стиль уважаемого отца протоиерея начинает как-то неуловимо напоминать манеру некоторых не вполне адекватных мирян, также связанных с Одессой по жизни. Богословие богословием, но как до дела доходит, то под рясами начинают угадываться кожаные тужурки, за Одесской семинарией маячит Одесская чрезвычайка, а целованная чадами рука как-то сама, непроизвольно тянется к виртуальному маузеру.

В связи со всем вышеизложенным не можем не заметить, что нас и многих других искренних и верных чад Церкви очень тревожит внесение во внутрицерковную дискуссию не только явно немирного духа, но и прямой, ярко выраженной партийности, нетерпимости и просто какого-то либерального инквизиторства, когда вместо того, чтобы рассматривать сугубо богословскую дискуссию как совместное, братское выяснение истины, в соответствии со словами апостола: Надлежит быть разномыслиям между вами, дабы явились искуснейшие (1 Кор. 11, 19), весь разговор рассматривается в духе какой-то борьбы с троцкизмом в 30-е годы XX века («ты за кого — за Троцкого или за Сталина?») и вообще борьбы с диссидентами, которая велась 5-м управлением КГБ. Причем, все свои комплексы, связанные с нетерпимостью и тоталитарным мышлением, эти люди выдают, используя весьма специфическую терминологию, непременно перекладывая вину за нетерпимость на своих оппонентов. Именно из этого ряда — составление досье и «расстрельных списков», постоянные призывы «разобраться» с неугодными СМИ, ликвидировать вообще всякое подобие свободы слова и свободной мысли в Церкви, рассматривать любое инакомыслие, ни на йоту не выходящее за рамки вероучения, как абсолютно недопустимую и «вражескую» вольность. Вызывающее глубокое сожаление наличие подобного рода персонажей в окружении Патриарха Кирилла отнюдь не укрепляет любовь к нему со стороны церковного народа. Не имея под рукой более подходящего термина и не имея ничего против богоспасаемого града на берегу Черного моря, мы, тем не менее, будем называть данное прискорбное явление «одесским богословием».

О СОВЕРШЕННО НЕ БОГОСЛОВСКИХ ПЕРЕДЕРЖКАХ И СМЫСЛОВЫХ МАНИПУЛЯЦИЯХ

Другим примером абсолютно нечестных приемов полемики, используемых Его Высокопреподобием, является приписывание мне некой «ревности», с которой я якобы «защищаю раскольнический монастырь Есфигмен на Афоне». Придется напомнить, что история и современное положение Есфигмена, а также каноническая оценка тех или иных действий его насельников вообще не были предметом нашего рассмотрения. О Есфигмене в нашей статье упомянуто лишь затем, чтобы напомнить общеизвестное: лозунг «Православие или смерть!» отнюдь не является изобретением каких-то мифических «царебожников-диомидовцев», раздутых политтехнологами до явления вселенского масштаба, а принадлежит афонитам Есфигмена (то есть людям, так или иначе посвятившим себя духовной жизни, молитве, а отнюдь не политике, да еще в каких-то маргинальных формах). Основу же нашего анализа в этой части работы составляло логико-лингвистическое рассмотрение лозунга «Православие или смерть!» и доказательство того, что основа его заключается в утверждении отнюдь не совместимости Православия и смерти, как можно заключить из проповеди Патриарха Кирилла, а в прямо противоположной мысли, а также в заявлении готовности последовать по пути мучеников, то есть пожертвовать своей земной физической жизнью ради высшей для христианина ценности, то есть ради веры. Именно логика нашей аргументации, с опорой на «Толковый словарь русского языка» с его объяснением функциональных значений союза «или» оказалась полностью проигнорированной прот. А. Новиковым, сведшим все содержание этой части нашей статьи к отсутствующей у нас «защите раскольнического монастыря Есфигмен».

Весьма нечестным и явно манипулятивным приемом является и критика других статей, содержащих критический анализ проповеди, и косвенный перенос этой критики на нашу работу, в результате чего в сознании читателя размывается четкое представление о том, кто из нас что написал и создается впечатление общей слабости всех «критиков» Патриарха, отсутствия у них строгой логики и сколь либо систематизированных знаний. Наиболее же убедительные пункты нашего собственного критического разбора (как, скажем, упомянутый выше анализ лозунга «Православие или смерть!») попросту игнорируются Его Высокопреподобием под предлогом нашей «словоохотливости» и слишком большого объема написанного, что уже просто несерьезно. Заметим, что нам, увы, не посчастливилось обучаться в Одесских духовных школах, равно как и в других уважаемых учебных заведениях РПЦ. Однако убеждены, что в светской университетско-академической среде, которую знаем не понаслышке, коллега, использующий подобные методы полемики, вряд ли снискал бы себе уважение как объективный и беспристрастный исследователь.

О РЕВНОСТИ НЕ ПО РАЗУМУ И БОГОСЛОВСКИХ ЯМАХ, КОТОРЫЕ ОПАСНО РЫТЬ ДЛЯ ДРУГИХ

«Разобравшись, как ему кажется с нашей некорректностью в критике проповеди, прот. А. Новиков решает перейти в наступление и завершить дело уличением нас в недостаточной православности, то есть представить дело так, будто «ревнитель» оказывается на поверку самым настоящим еретиком, как и учит Патриарх Кирилл. Одесский богослов пишет:

«К православности взглядов самого г-на Семенко возникают серьезные вопросы. Например, Владимир Петрович пишет о «канонически законной латинской иерархии (апостольское преемство коей никогда не отрицалось Православной Церковью)». Глубоко уважая право В.П.Семенко иметь собственную точку зрения, вынужден засвидетельствовать, что она не имеет ничего общего с православным учением о ереси и расколе, согласно которому канонически законной может быть только иерархия Православной Церкви, а не иерархия еретиков и раскольников. Что же касается чиноприема латинского духовенства в Церковь без перерукоположения, то речь здесь идет не о признании или непризнании каноничности папской иерархии со стороны Православной Церкви, а о соотношении акривии и икономии, что подробно рассмотрено в трудах священномученика Илариона (Троицкого), которого зачем-то в той же статье всуе поминает г-н Семенко. Если бы он внимательно ознакомился с экклезиологией великого русского богослова (провозглашенной, кстати, Патриархом Кириллом образцом православного учения), то нашел бы там указания на то, что Церковь признает безблагодатной и неканонической всякую еретическую и раскольническую иерархию, отрицает в ней благодатную апостольскую преемственность, лишь по икономии принимая латинян «в сущем сане», ввиду наличия у них внешней, чисто формальной (но не благодатной) цепочки апостольской преемственности, с упованием на то, что в момент соединения с Церковью через Таинство Покаяния Милосердный Господь восполнит благодатью безблагодатное и неканоническое латинское «рукоположение». В подтверждение учения священномученика Иллариона приведу слова великого и, главное, подлинного борца за святое Православие святителя Марка Эфесского, заявившего латинянам: «Ваши епископы и клирики уже — не епископы и не клирики, будучи низложены такими великими и древними Соборами, а миряне — подлежат анафеме и отлучению»».

Пребывая в полном восхищении от столь тонкого понимания уважаемым оппонентом богословской стороны разбираемого вопроса, которое он достойно сочетает с ревностным стоянием в православной вере, не можем, однако, не заметить, что, как и большая (и лучшая!) часть блестящих построений уважаемого автора, все эти тирады бьют абсолютно мимо цели. Вопрос о католической иерархии и ее канонической «законности» и, тем более, благодатности, так же, как и проблема канонической оценки действий насельников Есфигмена, отнюдь не был главным предметом нашего рассмотрения. Нашей целью в данном отрывке статьи было лишь констатировать, что несомненный (признаваемый в этом качестве всей Православной Церковью) еретик Варлаам Калабрийский, ставший латинским епископом, чисто формально не может считаться раскольником. Однако уважаемый прот. А. Новиков был бы, несомненно, прав в отношении наших «еретических мудрований» в том случае, если бы мы употребили слова «благодать», «благодатный» в отношении латинской иерархии. Однако любой объективно настроенный читатель будет вынужден констатировать, что таковых слов мы в данном контексте отнюдь не употребляем! Будучи искренне благодарными Его Высокопреподобию за ценные уточнения, хотели бы подчеркнуть, что наши слова о «канонически законной латинской иерархии» как раз и содержали указание на ее чисто формальную законность (каковая не отрицается и нашим уважаемым критиком) и ни в малейшей степени не касались вопроса о ее благодатности!

Видя в лице прот. А. Новикова достойного продолжателя дела св. Марка Эфесского и св. Иллариона (Троицкого) и нашего несомненного и искреннего единомышленника и старшего товарища (не по летам, но по умудренности опытом мысли и жизни), хотелось бы, тем не менее, услышать его компетентный ответ на следующие вопросы. 1) Как уважаемый знаток святоотеческого богословия, последователь св. Иллариона Троицкого и Разумный Ревнитель может прокомментировать следующие положения известного синодального документа нашей Церкви, известного под названием «Основные принципы отношения к инославию Русской Православной Церкви»:

«1.15. Православная Церковь устами святых отцов утверждает, что спасение может быть обретено лишь в Церкви Христовой. Но в то же время общины, отпавшие от единства с Православием, никогда не рассматривались как полностью лишенные благодати Божией. Разрыв церковного общения неизбежно приводит к повреждению благодатной жизни, но не всегда к полному ее исчезновению в отделившихся общинах. Именно с этим связана практика приема в Православную Церковь приходящих из инославных сообществ не только через Таинство Крещения. Несмотря на разрыв единения, остается некое неполное общение, служащее залогом возможности возвращения к единству в Церкви, в кафолическую полноту и единство. (То есть здесь речь идет отнюдь не только об икономии со стороны Православной Церкви! — В.С.).

1.16. Церковное положение отделившихся не поддается однозначному определению. В разделенном христианском мире есть некоторые признаки, его объединяющие: это Слово Божие, вера во Христа как Бога и Спасителя пришедшего во плоти (1 Ин. 1, 1−2; 4, 2, 9), и искреннее благочестие.

1.17. Существование различных чиноприемов (через Крещение, через Миропомазание, через Покаяние) показывает, что Православная Церковь подходит к инославным конфессиям дифференцированно. Критерием является степень сохранности веры и строя Церкви и норм духовной христианской жизни. Но, устанавливая различные чиноприемы, Православная Церковь не выносит суда о мере сохранности или поврежденности благодатной жизни в инославии, считая это тайной Промысла и суда Божия».

Как видим, ныне действующее и действительное положение данного синодального документа несколько иначе рассматривает вопрос об отношении к инославным, нежели св. Илларион Троицкий (канонизированный нашей Церковью одновременно с принятием упоминаемого выше документа) и прот. А.Новиков. Главный же вопрос, однако, еще впереди. 2) Как прот. А. Новиков с позиций своего Разумного Ревнительства может прокомментировать практику так называемого интеркоммуниона, de facto введенного в нашей Церкви с подачи приснопамятного митрополита Никодима (Ротова) и по-тихому спущенного на тормозах при патриархе Пимене? Готов ли он признать, что наша Церковь допускала, при определенных условиях, к участию в православной Евхаристии явных еретиков и несомненных раскольников, чья иерархия абсолютно лишена благодати? Напомним, что в разъяснении тогдашнего председателя ОВЦС митрополита Никодима говорилось: «Следует иметь в виду, что Православная и Римско-Католическая Церкви имеют одинаковое учение о Святых Таинствах и взаимно признают действенность этих Таинств, совершаемых в них». (ЖМП, 1970. N 5. С. 25). Очень близкая мысль содержится и в разъяснениях нашего нынешнего Предстоятеля (тогда митрополита и опять же председателя ОВЦС) Кирилла касательно небезызвестных Баламандских соглашений: «Православная Церковь всегда признавала действительность таинств Католической Церкви» (Бюллетень ОВЦС N 9, 1997). (А какие же могут быть таинства при полной безблагодатности иерархии?) Если я, по мнению прот. А. Новикова, в отношении благодатности или безблагодатности инославных (речь идет конкретно о католиках) — либерал, что в действительности, как мы видели, отнюдь не так, то кто же тогда (помимо, разумеется, свв. Марка Эфесского и Иллариона Троицкого) — не либерал?!

В общем, здесь одно из двух. Либо прот. А. Новиков, по меньшей мере, не совсем прав в том смысле, что излишне прямолинеен, и тогда, признавая, что латиняне — несомненные еретики, мы должны будем признать и правоту утверждения, содержащегося в упомянутом выше соборном документе нашей Церкви 2000 года, а именно — что «Православная Церковь не выносит суда о мере сохранности или поврежденности благодатной жизни в инославии, считая это тайной Промысла и суда Божия». Или он во всем и безоговорочно прав, и тогда… Просто страшно подумать… «О, бурь уснувших не буди: Под ними хаос шевелится!»

Вот ведь что бывает, когда человек слишком ревностно стремится услужить начальству! На языке вертится одна популярная русская пословица, но мы, выполняя данное обещание, не предоставим теперь слова нашему мудрому народу…

А МОЖЕТ, ОН ВСЕ-ТАКИ ПРАВ?

После всего вышеизложенного мы вполне могли бы великодушно признать правоту нашего уважаемого оппонента во всех остальных пунктах его критики и выйти из этого братского диалога, так сказать, «с сохранением лица». Однако, при всей искренней симпатии к ревностному служителю Одесских духовных школ, не можем не констатировать, что вся, несомненно, незаурядная ученость Его Высокопреподобия и его Разумное Ревнительство, проявленные при уничтожающей критике нашего недостоинства, опять-таки, по большей части, пропадают втуне, поскольку в основе всей критики лежит универсальный для него принцип натяжек и смысловых манипуляций. Так, прот. А Новиков (как и некоторые другие наши критики) приписывает нам полное, стопроцентное противопоставление позиции Патриарха Кирилла и святых отцов, а затем, приводя целый ряд цитат из святых отцов и демонстрируя при этом весьма обширные познания, доказывает, что в этом вопросе мы неправы, поскольку они в целом ряде пунктов совпадают. Все это можно было бы признать абсолютно блестящим и неопровержимым богословием, если бы в нашем скромном труде действительно содержалось утверждение о полном противоречии Его Святейшества и Святых Отцов в понимании ереси и раскола и других затронутых у нас вопросов. Однако одесский законоучитель почему-то забывает сослаться на наше ключевое утверждение: «Учение Патриарха Кирилла о ереси не вполне может быть разделяемо всей полнотой Церкви». С сожалением приходится констатировать, что, в отличие от блестящих знаний по патристике, стилистика и филологическое чутье не относятся к сильным сторонам прот. А.Новикова. Иначе ему без дополнительных разъяснений была бы ясна разница между такими формулировками, как «абсолютно и ни при каких условиях не может быть разделяемо» и «не вполне может быть разделяемо». Пресловутая таблица, которая так не понравилась некоторым нашим уважаемым оппонентам, включая и Его Высокопреподобие, имела целью вовсе не абсолютно противопоставить Патриарха Святым Отцам, а лишь указать на существенную разницу акцентов в их понимании ереси и, в частности, ее соотношения с расколом, а также вопроса о мнимом «ревнительстве» еретиков, что представляется весьма важным в том числе и в контексте нашей современной церковной ситуации.

Именно эту суть нашей статьи, выраженную прежде всего в рассмотрении внутренней логики проповеди, одесский богослов и пытается утопить в море умело подобранных цитат.

Между тем странной представляется именно логика всей проповеди в целом, если не вырывать из контекста отдельные фразы и стремиться именно к целостному рассмотрению текста, а отнюдь не отдельных его частей. После на первый взгляд вполне нормальных и естественных слов о древних еретиках (не станем вдаваться здесь в отдельные богословские и исторические неточности) [1] вдруг следует крайне странный переход, в котором говорится о том, каким образом, с помощью какого главного критерия можно отличить ересь от допустимого в Церкви разномыслия. Есть только один способ, говорит Патриарх Кирилл: всякая ересь порождает раскол. Тогда, во-первых, получается, что если то или иное разномыслие в Церкви не порождает раскола, то оно и не может считаться ересью (?) (На это можно привести массу примеров, в том числе и тот, который приведен у нас. Несомненный еретик Варлаам Калабрийский в конечном счете не устроил никакого раскола и не создал никакой параллельной иерархии, а просто бежал в Италию (как и сотни его сторонников) — перестает ли он от этого быть еретиком? С другой стороны (и на это, как и на первый пример, ничего не отвечает прот. А. Новиков): никто пока еще не объяснил, в чем именно погрешали против православного вероучения наши старообрядцы в момент раскола, хотя они и вышли из подчинения законной канонической иерархии). Во-вторых, как-то оказывается совсем обойденным стороной вопрос об Истине. Все-таки главный способ «отличить ересь от допустимого разномыслия» — это сравнить то или иное новомыслие с православным вероучением. Ересь погрешает против Истины, засвидетельствованной непогрешимой церковной полнотой, а вне Истины вероучения, отражающей правильный («православный») способ богообщения вообще нет никакой церковности, никаких таинств и никакого спасения! И единство Церкви, которое все мы готовы вместе с Патриархом ревностно отстаивать — только тогда благо, когда это есть единство в Истине, а не просто формальная верность иерархии!

Вспомним теперь, что непосредственно перед вызвавшим такое смущение в церковном народе пассажем о способе, при помощи которого можно отличить ересь от допустимого разномыслия Патриарх Кирилл говорил о высоком моральном облике еретиков (пусть и мнимом!), а также о том, что все еретики, так или иначе, мыслили себя «ревнителями», защитниками веры. Как ни крути, какие цитаты не выписывай, но Патриарх фактически дает простым людям (а ведь именно они — главный адресат его проповеди) наглядную инструкцию, как узнать еретика среди прочего церковного люда: внешне благочестивый и добродетельный человек, с претензией на роль духовного вождя народа, представляющийся ревностным защитником истинной веры и врагом ереси, да еще и с «огнем в глазах»! Вам это ничего не напоминает?

Итак, ответим, наконец, на главный, так сказать, козырной аргумент одесского богослова, которым он надеется полностью уничтожить наше недостоинство, а именно на констатацию того вполне очевидного факта, что между целым рядом положений Патриарха Кирилла и Святых Отцов имеется явное сходство или даже совпадение. Можно ли у Святых Отцов найти мнение, что еретики мыслили себя защитниками веры? Да, можно! Были ли у них утверждения, что многие еретики являлись одновременно и раскольниками и наоборот? Конечно, были! Говорили ли Святые Отцы о том, что внешний облик еретиков был порой обманчиво благочестивым? Конечно, говорили! И. т.д. и т. п. Одного только не было у отцов: вот всей этой странной логики, этого небывалого целого, когда главным признаком, отличающим еретика от православного, de facto становится наличие в человеке ревности в стоянии за веру и склонности к расколу, а отнюдь не прегрешение против Истины самой веры! И, конечно, наша косвенная вина заключается в том, что в предыдущей статье эта мысль была изложена нами недостаточно четко.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: О БОГОСЛОВИИ КАК СЛУЖАНКЕ ПОЛИТТЕХНОЛОГИИ

Именно прегрешение любой ереси против Истины Православия (хотя, конечно, и признаваемое) тщательно уводится на второй план как в знаменитой теперь уже проповеди, так и в «апологетической» статье протоиерея Андрея Новикова. Надо сказать, что при всей богословской изощренности и обширных познаниях в патрологии прот. А. Новиков, стремясь защитить Патриарха, в конечном счете крупно подставляет его, проговаривая вслух то, что прямо не звучит в проповеди. Именно он, в отличие от более дипломатично выстроенной проповеди, выдает тайные мотивы, лежащие в основе описанного выше, на первый взгляд, очень странного смещения акцентов в понимании сути еретических движений, когда скороговоркой выдает: «…современные еретики, царебожники, диомидовцы». Это уже, конечно, никакое не богословие, а самый настоящий политический заказ.

Как известно, бывший епископ Диомид был лишен сана и запрещен в служении отнюдь не за ересь, а за целый букет дисциплинарно-канонических нарушений. В специальном Определении Архиерейского собора РПЦ 24 — 29 июня 2008 года в непосредственную вину ему вменялось:

- То, «что своими обращениями и заявлениями он культивирует дух раскола в Церкви, разрушая ее единство, заповеданное Самим Господом (Ин. 17, 21)».

- То, что «отдельные утверждения и выражения, присутствующие в обращениях епископа Диомида, ведут к конфронтации Церкви с государством и обществом».

- То, что «высказывая свои мнения по актуальным проблемам церковной жизни, которые сами по себе заслуживают обсуждения, епископ Диомид делает это не в духе братской любви, а в форме грубых обличений своих собратьев. Угрожая расколом Церкви, автор обращений вынуждает принять его точку зрения, а не проявляет заботу о соборном выявлении истины, основанной на Священном Писании и Священном Предании Святой Церкви».

- То, что «адресовав свои обращения ко всей Церковной Полноте, Преосвященный Диомид превысил канонические права епархиального архиерея и проявил посягательство на те полномочия, которые в Русской Православной Церкви принадлежат Архиерейскому Собору, Священному Синоду и Святейшему Патриарху. Поступая таким образом, епископ Диомид нарушил 34 правило Святых Апостолов и действующий Устав Русской Православной Церкви (X.15)».

Кроме того:
«В обращениях Преосвященного Диомида Собор нашел много примеров клеветы, дезинформации и прямой лжи относительно действий Предстоятеля Церкви и отдельных архипастырей».

Собор констатировал, что «охранение чистоты Святого Православия не может совершаться с помощью вышепоименованных поступков. Ибо, как говорит Господь Иисус Христос, «по плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы?» (Мф. 7, 16). Волнующие совесть вопросы необходимо ставить в установленном порядке на Архиерейском Соборе, перед Священным Синодом, Святейшим Патриархом. Иерарху, вступающему в дискуссию со своими собратьями, необходимо соблюдать смирение, уважение и братскую любовь, не пытаясь заранее предопределять решений Церковной Полноты по тому или иному вопросу. Епископ Диомид несет полную ответственность за соблазн некоторых членов Церкви, приведший их к конфронтации со Священноначалием и настоящим Освященным Архиерейским Собором, и признан виновным за раскол, нестроения и развал пастырской деятельности во вверенной ему епархии» и на основании этого принял соответствующее Определение.

Из этого текста официального соборного Определения, под которым стоят подписи Святейшего Патриарха Алексия, митрополита Кирилла (нынешнего Предстоятеля), других членов Синода и всех отцов Освященного Собора, отчетливо видно, в чем именно усматривал Собор вину Диомида, связанную, по мнению отцов Собора, с недостойным церковным поведением, равно как и то, что никакого намека на ересь в собственном смысле (то есть на какое-либо ложное вероучение) в деяниях Диомида усмотреть невозможно. Однако одновременно с принятием и обнародованием данного официального Определения Собора в информационное пространство был вброшен весьма странный анонимный документ, под которым не стоят подписи отцов Собора и который был роздан им незадолго до голосования. И хотя называется он «Богословским обоснованием» решения по Диомиду, убогий, с точки зрения серьезного богословия, уровень этого анонимного творения был очевиден всем компетентным и объективным наблюдателям уже в момент его публикации. Достаточно важно, что в этом документе происходит фактический пересмотр ряда ключевых положений «Основ социальной концепции РПЦ», в частности тех, где речь идет о богоустановленности монархии. (Подробный разбор всей ситуации с Диомидом и с данным документом вместе со ссылками на используемые источники см. в нашей статье «Церковные качели»). Таким образом, как мы уже констатировали в упомянутой работе, имела место самая настоящая манипуляция: архиереи — участники собора голосовали за прещения в отношении Диомида, рассматривая дело как дисциплинарно-каноническое, имея в виду, что Диомид должен быть наказан за бунтарство и непослушание; «прицепом» же к этому решению пошел по форме богословский документ, содержащий фактическую ревизию некоторых важнейших элементов церковного предания и ОСК — основного документа, регламентирующего для нашей Церкви церковно-государственные и церковно-общественные отношения! Главное здесь заключалось в том, что «под Диомида» подверстывался освященный многовековым преданием православный монархизм, ибо православная монархия не без оснований рассматривалась и рассматривается как главный идеологический и политический конкурент клерикально-демократического государства, попытка сформировать которое (скорее всего, вполне утопическая) предпринимается ныне на наших глазах. Но поскольку «ереси» как отклонения от православного вероучения в монархизме как таковом все-таки не усмотришь, в информационное пространство было вброшено «контрпропагандистское» клише о «царебожничестве», и «мантра» «еретики — царебожники — диомидовцы» стала усиленно внедряться в общественно-церковное сознание. Если под «царебожничеством» понимать почитание царя наравне с Богом, как второго Бога, то это, конечно, идолопоклонство и явная ересь, но ведь никаких серьезных примеров этого, включая даже и неглубокие и порой достаточно примитивные сочинения самого Диомида, привести невозможно! Нельзя же рассматривать в качестве серьезного догматического учения экзальтированные высказывания православно-богемной певицы Жанны Бичевской или «монахини Николаи» (Татьяны Гроян), а также весьма немногочисленного ряда их, так сказать, профессиональных поклонников и поклонниц! Все вышеизложенное, конечно, весьма далеко отстоит от собственно богословия и является примером самой настоящей, целенаправленной работы с общественным сознанием при помощи информационных технологий!

Однако, помимо дискредитации православно-монархической идеологии, во всей этой информационной спецоперации имеется, на наш взгляд, еще одна цель. Связывая с опасным диомидовским бунтарством, чреватым расколом, любое церковно-общественное движение и даже любое движение мысли консервативно-охранительного плана, нам посылают недвусмысленный мессидж. (Как говорилось неким персонажем в одном фильме: «Это мы вас предупредили…»). Поскольку вы, братья и сестры, так и норовите от слишком большой ревности впасть в какую-нибудь ересь, то:

- Когда перейдут в богослужении на русский язык и новый календарь — молчите.

- Когда станут учить, что загробных мытарств не существует (как недавно обласканный и награжденный дьякон Кураев) — молчите.

- Когда снова заговорят о «церквах — сестрах» — молчите.

- Когда отменят исповедь и положенные каноны перед причастием — молчите.

- Когда вам скажут, что сексуальное воздержание не обязательно в пост (как, к примеру, иеромонах Дмитрий Першин) и вообще — «поменьше фанатизма» — молчите.

- Когда «во имя миссии» максимально сократят богослужение — молчите.

- Когда во имя той же миссии в храмах станут устраивать рок-концерты (как это уже имеет место у католиков) — молчите.

- Когда станут учить, что бессмертие души и непорочное зачатие — сомнительные идеи (как выпускник ленинградских духовных школ известный священник-обновленец Георгий Кочетков) — молчите. И т.д. и т. п.

Далее везде?

Так вот, в заключение считаем своим христианским долгом перед собратьями и церковной властью особо подчеркнуть: сохраняя в полной мере каноническую верность законному богоустановленному священноначалию, изъявляя полную готовность вместе с ним отстаивать единство Церкви — единство в Истине святого Православия, молчать мы во всех этих и других, подобных же, случаях — не станем. И никакие политтехнологи, пусть даже и в сослужении одесских богословов, нас замолчать не заставят! Любое же нарушение наших неотъемлемых прав как чад Церкви (зафиксированных Святыми Канонами) и как граждан России (гарантированных Конституцией и законами Российской Федерации) встретят с нашей стороны самое жесткое и бескомпромиссное противодействие с использованием всего арсенала правовых средств, предоставляемых нам законом.

Православие или смерть!

2009 год, Пасха Христова

1. О них читатель может прочитать, например, в статье, на которую мы не сослались в предыдущей работе и которая поэтому оказалась обойденной и вниманием Его Высокопреподобия. (См.: http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=69 090&topic=630).