В геополитических тисках, или Когда забудутся рейтинги

Путинский прагматизм может вылиться в застой с последующим социальным кризисом

От редакции: В середине февраля мы опубликовали статью московского политолога Дмитрия Терехова «Ху из мистер Путин. Полемика в национально-патриотическом лагере относительно нынешнего Президента России», которая вызвала бурную полемику на нашем форуме. Сегодня мы предоставляем слово питерскому ученому и бизнесмену кандидату технических наук, доценту Сергею Юрьевичу ПЕТРОВУ. И если статья Д. Терехова носила определенно апологетический в отношении президента России характер, то С. Петров склонен критически оценивать деятельность Владимира Путина по крайней в сфере внешней политики. Однако ценность этой статьи заключается не в какой-то особенно критической позиции, но прежде всего в том, что автор пытается объяснить причины провалов нашей внешней политики, которые коренятся, на его взгляд, в неспособности отечественной элиты мыслить категориями цивилизационной парадигмы.

В периодической печати все чаще появляются статьи, в которых предпринимаются попытки осмыслить эпоху правления В.Путина. Это и понятно, срок его президентства истекает и когда же если не теперь? Однако большинство работ, хоть и претендует на роль «объективного анализа» страдает одним из двух недостатков.

Первый свойственен максималистам как либерального, так и патриотического толка и сводится к простой констатации путинских просчетов без учета реальных рычагов и возможностей, которыми обладал Путин во время своей работы «наемным менеджером». Второй, напротив, заключается в оправдании даже явно сомнительных решений под предлогом «объективных обстоятельств» и «ограниченных возможностей» — мол, что вы хотите, имея тяжкое ельцинское наследие разве можно было сделать больше?

Авторы «оправдательных» статей, среди коих, кстати, немало патриотов, очевидно находясь под гипнозом высоких рейтингов президента, говорят то о православном президенте, которому мешают ввести в школах предмет «Основы православной культуры» чиновники-атеисты (как будто Фурсенко прислан с Марса, а не Путиным назначен), то о заботливом радетеле об отечественной промышленности, коему мешают Игнатьев, Кудрин и Греф, укрепляющие американскую экономику нашим Стабфондом, то о лидере, смело отстаивающем национальные интересы — смотри-ка, какую речь сказал в Мюнхене.

Понятное дело, аберрация близости, когда в правителе хочется видеть нечто большее, чем он есть на самом деле, когда в замыслах его пытаешься найти некий потаенный смысл, коего там вовсе нет, застилает нам глаза и все же… Все же, если забыть про рейтинг и «потаенный смысл» решений, а просто посчитать баланс и взвесить сухой остаток, что очевидно сделают историки через несколько лет, что останется?

Не буду касаться в этой статье экономики, во-первых, потому что экономика дело внутригосударственное, а следовательно при наличии государственной воли дело поправимое, а во-вторых, потому что успехи (несмотря на ряд упущенных возможностей) в этой сфере у Путина очевидны, а коснусь внешнеполитический деятельности, где на мой взгляд, больше провалов и где исправить положение одной волей невозможно из-за наличия сильных геополитических соперников, обладающих не меньшей волей.

Концентрировано нынешнее геополитическое положение России выразила в ноябре 2006 года испанская газета «La Vanguardia», посвятившаяся свою статью саммиту НАТО, впервые проходившему в бывшей советской республике Латвии:

Нынешнее кольцо военной осады сжимает Россию крепче, чем во времена Советского Союза. На территории половины из четырнадцати бывших советских республик присутствует воинский контингент Соединенных Штатов либо НАТО, а испанские боевые самолеты патрулируют российско-литовскую границу. Рамки стратегических соглашений в области нераспространения ядерных технологий и разоружения (договоры СНВ и ПРО) были нарушены. Новые члены НАТО не ратифицировали ДОВСЕ, Договор об обычных вооруженных силах в Европе (заключенный в ноябре 1990 года в Париже), который сыграл ключевую роль в разоружении Европы в девяностые годы. И по причине этой нератификации сегодня в странах Балтии можно разместить какое угодно оружие…" (Текст по ИноСМИ). К этому нерадостному перечислению можно добавить и потерянный во время правления Путина Кавказ (Грузия и Азербайджан), и тупик в отношениях с Молдовой, и выходящий за рамки здравого смысла конфликт с последним из союзников Белоруссией из-за 2−3 миллиардов нефте-газовых долларов (олигархи во главе с Прохоровым в Куршавелях прокутили больше), и наконец больную точку — Украину, которая по словам той же «La Vanguardia» «определяется сейчас как американская зона безопасности».

При этом почему-то бытует мнение, что основные свои геополитические потери Россия понесла во времена Ельцина. Даже поверхностный взгляд на ближайшую историю убеждает — это не так. Хотя истоки некоторых сегодняшних международных неудач действительно заложены во времена Козырева, однако не отмахнутся от факта, что при Ельцине СНГ рассматривался Западом не иначе, как зона интересов России, что после Козырева был другой министр иностранных дел — Е.М.Примаков, показавший, что даже ослабленная Россия, даже во времена Ельцина способна проводить осмысленную, в национальных интересах дипломатию. Продолжить бы линию Примакова, но….

Но начиная с 1999 года и вплоть до украинской «оранжевой революции» 2004 года, то есть фактически с момента назначения В. Путина премьер-министром и до конца его первого президентского срока, Россия не имела сколь ни будь ясной внешней политики, и как раз в это время происходила ускоренная военная и геополитическая оккупация того пространства, которое Россия оставляла по причине своей слабости. При Ельцине Запад еще сомневался, выжидал, раздумывал…, но увидев, что не столь уж экономически слабая Россия и при Путине ведет себя робко и неопределенно, пошел ва-банк.

К этому времени относится оккупация Афганистана (пока повременим обольщаться неудачами НАТО в этой стране), база США в Киргизии, база в Узбекистане (утерянная впоследствии из-за ошибок уже американской дипломатии), выход США из договора по ПРО, вступление бывших советских республик Эстонии, Латвии, Литвы в НАТО без всяких гарантий для России неразмещения там наступательного (в том числе ядерного) оружия, наконец, приход к власти режима Саакашвили при участии российской дипломатии, в частности секретаря Совбеза И.Иванова.

А как же речь Путина в Мюнхене — спросите вы? Думается это жест отчаяния неглупого человека, осознающего, что его политика односторонних уступок и хороших личных отношений с «другом Бушем», «другом Берлускони» или любителем Пушкина Шираком не принесла России никаких дивидендов. После размещения систем ПРО в Чехии и Польше сие станет неоспоримым фактом.

Так как же случилось, что первый после Горбачева и Ельцина президент созидатель пять из восьми лет своего президентства проводил столь нерезультативную внешнюю политику?

ГЛАВНЫЙ ПРОСЧЕТ

Уже приходилось писать, что новой русской элите не дается цивилизационный подход к международным проблемам. Нет, она неглупа эта элита, прагматична, хорошо разбирается в международной конкурентной борьбе, прекрасно ориентируется и осознает где российские экономические козыри, она даже по-своему патриотична, однако всего этого мало. Где вечные союзники и друзья, а где, увы, вечные враги и конкуренты можно разобраться лишь рассматривая Россию не как мощную корпорацию a la «Газпром», а как центральную часть Русской цивилизации у которой в принципе не может быть долговечного союза с Западом, каких бы «друзей Шредеров» мы там не завербовали.

В этом смысле для нас показателен один опрос общественного мнения. Газета «Коммерсант» (от 20.12.2006) сообщила, что в конце 2006 года Center for European Reform (CER), расположенный в Лондоне, провел опрос среди граждан ЕС и оказалось, что на положение дел внутри союза европейцы смотрят пессимистично: лишь 33% считают, что «дела идут в верном направлении»; при этом в старой Европе оптимистов и того меньше — в Великобритании 24%, во Франции 22%, в Германии 28%. В общем, подтвердилось все то, по поводу чего не без злорадства пишет наша пресса.

Однако о другом пресса умалчивает: поразительное единодушие европейцы проявляют в сфере внешней и оборонной политики. В ходе опроса за необходимость единой и сплоченной европейской внешней политики высказываются 68%, а за единую политику в области обороны и безопасности — 75% опрошенных, в том числе 84% немцев, 81% французов, 74% итальянцев. Это позволило авторам опроса сделать вывод, что «при внутренних различиях европейцы чувствуют себя единым целым в отношениях с остальным миром» и очевидно по-прежнему ни русским, ни китайцам, ни туркам в этом «едином целом» нет места.

В этой связи, как представляется, от нынешнего российского политического класса ускользает две истины:

1. С точки зрения Запада Россия мало отличается от Китая, Индии или Турции. Она чужда ему почти в той же степени, как и эти поименованные страны. И как бы это обидно не звучало, мы для Западной Европы — «китайцы». Хоть внешне и похожи на западноевропейцев.
Христианство объединяет нас? Да полноте, кровавая история конфликтов православия и католичества мало в чем уступает конфликтам того же католичества с исламом. А Папа Римский, свободно посещая исламские страны, до сих пор не может въехать в Россию.

2. Конфликты России с Западом, начиная с Благоверного князя Александра Невского, вовсе не чья-либо прихоть, а следствие контактов двух различных и весьма несхожих цивилизаций. При этом обе цивилизации принадлежат Европе; сие то и смущает наших политологов, не способных вместить простую истину: на одном континенте могут существовать две или более различных цивилизаций. Например, Китай, Индия и Япония — в Азии; Латиноамериканская и Западноевропейская — в Америке. И в Европе уже около тысячи лет сосуществуют Русская (Православная) и Западная цивилизации.

Религия, культура и менталитет играют роль разности потенциалов, препятствующей сближению. Подобное же разделение у Запада и с Китаем, и с исламским миром, а у США — еще и с Латинской Америкой.

То есть раздоры существуют везде, где имеется геополитическая разность потенциалов, обусловленная различными цивилизационными корнями (кроме религии и культуры имеют значение и этнические факторы).

У нынешней российской политической элиты нет понимания этих вещей. Поэтому нет представления о сущности Русской цивилизации. Нет представления и о ее реальных границах, кои гораздо шире границ современной России; нет, наконец, национальной идеи. И прочитать что-либо вразумительное по этому вопросу у политологов близких к Кремлю невозможно; в лучшем случае снизойдут до туманного объяснения, что Россия — это не Восток и не Запад, а некая своеобразная страна, но при этом обязательно добавят, что «движемся мы все-таки на Запад».

Любую самостоятельность, любой взгляд на мир не через «западные очки» тут же объявляют «евроазиатчиной».

Сумбур во внешней политике — отсюда же. Скажем, использованное вполне своевременно против Украины, «газовое оружие» затем невпопад применяется против единственного союзника Белоруссии, и сразу ставится на карту взаимоотношение не с Лукашенко — нет, с белорусским народом, входящей в состав Русской цивилизации. И все ради 2 миллиардов долларов, хотя несколькими годами ранее списывается 9 миллиардов далекому и, в общем-то, чуждому для нас Ираку — зачем, почему, за что?

Да, к этому все шло: сначала за 70 с лишним лет советского периода русский, православный взгляд на Россию, как цивилизацию отличную от иных прежде всего религиозно и культурно улетучился, а позже рухнула и советская идеология, отстаивавшая уникальность СССР уже с классовых позиций; и вот новому политическому классу показалось, что можно сделать бывших противников друзьями. Что можно войти в «общеевропейский дом» по собственном хотению так, как будто не существует у Россия 800- летней конфликтной истории с Европой; что можно установить союзнические отношения с США, будто геополитическое противостояние с этой страной выдумка советских идеологов, а не эпизод так хорошо описанного Данилевским, Тойнби, а затем и Хантингтоном столкновения цивилизаций.

Реальность быстро опровергла наши розовые мечты об «общечеловеческом доме» и «друзья» хлопали нас по плечу лишь за существенные уступки: еще Горбачеву пришлось заключить с США чрезвычайно невыгодный для России (особенно в свете современной американской ПРО в Европе) договор о ликвидации ракет средней дальности и уступить огромный рыбононосный район в океане; Европе пришлось подарить единую Германию, в спешке выведя войска в чисто поле; хорошо хоть Курильскую гряду не успели отдать Японии. Цепь уступок продолжил Ельцин, и, увы, Путин.

Я далек от намерения сравнивать политику В. Путина с политикой Горбачева или Ельцина- это несопоставимые величины, — однако взяв курс на наведение порядка внутри страны и добившись на этом поприще успехов (одна Чечня чего стоит) Путин поначалу проводил во внешней политике почти горбачевский курс.

Голословно? Тогда обратимся к фактам, ведь они и есть тот самый искомый «сухой остаток».

Началось с того, что в 2001 году Россией совершенно немотивированно были оставлены военно-морская база во Вьетнаме и центр радиоэлектронной разведки на Кубе; предлог — не хватает средств, а именно 150 млн. долларов. И это для страны, обладающей половиной мировых запасов газа и входящей в лидирующую тройку по экспорту нефти?

Ну, хорошо, в 2001 году еще не было нынешних заоблачных цен на нефть и из тактических соображений (не из стратегических!) сие как-то можно объяснить. Но зачем, экономя 150 миллионов, некоторое время спустя, списывать долг Ираку в размере уже 9 миллиардов долларов? Против его списания выступал даже министр финансов ультра-либерал А. Кудрин, совершенно справедливо называвший Ирак небедной страной. Однако Путин уехав на саммит Восьмерки, неожиданно вернулся оттуда со списанным долгом.

Потом оправдываясь, кремлевские политологи называли иракский долг «плохим», шанс на возврат его в ближайшее время минимальным; все так, но почему создавая фонд будущих поколений из нефтяных доходов мы лишаем те же поколения рычагов давления на богатый нефтью Ирак в будущем. Сейчас, после оккупации Ирака наши интересы там попраны, однако 9-миллиардный долг позволял их восстановить в будущем. Хотя бы тем, что списать долг можно было в более подходящий момент, после ухода американцев.

По-человечески Путина понять можно. Весьма неопытный как политик он не был воспитан советской дипломатической школой, в которой худо-бедно объясняют, где друг, а где враг; не прошел суровой административной лестницы, на ступенях которой всю либеральную дурь вышибает; за его плечами только служба в ГДР, да работа в команде Собчака. А тут тебе сразу и Чечня, и отсутствие боеспособной армии, и мизерные золотовалютные резервы (чуть больше 10 миллиардов долларов), и близкий к полному разложению политический класс…

На кого положиться и где искать союзников, как не на улыбчивом и вежливом Западе? И как не сделать радушному Западу уступку, другую? Глядишь, запомнят, зачтут.

Не запомнят и не зачтут! Никогда! В этом и есть первый просчет внешней политики. Тома не хватит, чтобы перечислить случаи в русской истории, когда Запад «проглатывал» наши уступки не закусывая, но только зачем, ведь Путин в мюнхенской речи и сам все сказал, вспомнив по пунктам, где и в чем нас Запад обдурил в последнее время. Увы, поздновато, ибо «геополитические тиски» изрядно сжались.

Встревожиться бы в еще 2001 году, когда США вышли из договора по ПРО и тогда бы сказать «мюнхенскую речь». Очертить, так сказать, границы нашей обороны, за которые мы без конфликта никого не пустим. Это ведь не верно, что США не считается с интересами других игроков на мировой шахматной доске; считается, но только с теми, кто свои интересы отстаивает. Например, с Китаем. А мы долгое время их и сформулировать то не могли.

Например, в 2001 г. твердили как заведенные: «американскую ПРО российские ракеты легко преодолеют», «в обозримом будущем это для России не угроза"… Хотелось спросить тогда: что чаем, на что надеемся? Ведь время идет, технологии совершенствуются.

И вот оказалось, что обозримое будущее для России закончилось уже в 2007 году, когда замаячили перспективы систем ПРО в Польше и Чехии. Слава Богу, хотя бы в этот раз мы не стали повторять вслед за американцами, что де «не направлено против России», что «всего десяток противоракет"… Ибо очевидно — с развитием технологий там, где сегодня десять завтра будет уже сто противоракет, а послезавтра ровно столько, сколько необходимо для нейтрализации ядерных сил России.

Мне возразят: ну, как же, ведь Россия пыталась «расколоть» Европу, заводя дружбу с Германией, с Францией, с Италией… Некий тройственный союз Путин — Шредер — Ширак даже состоялся, по крайней мере касательно войны в Ираке. Не все получилось, но североевропейский газопровод строится…

Еще в качестве аргумента в пользу политики Путина наверняка приведут (и совершенно справедливо!) «подстройку» нефтегазового сектора России под национальные интересы страны, что при Ельцине и вообразить было невозможно. «Газовое оружие» теперь мощный рычаг давления на всю Европу, способный ее как приподнять, так и приопустить.

Все так, однако концентрация нефтегазового сектора в руках национальных компаний (а не транснациональных как прежде) характерная черта ХХI века, а вовсе не изобретение Путина. Так, газета «The Financial Times» (от 12 марта 2007 «Семь сестер в новом составе»), в статье от 12 марта 2007 писала, что национальные компании, такие как Aramco из Саудовской Аравии, «Газпром» из России, китайская CNPC, иранская NIOC, венесуэльская PDVSA, бразильская Petrorbas и Petronas из Малайзии «вытолкнули на обочину крупнейшие энергетические компании мира из состава так называемой «семерки сестер» — американские Exxon Mobil и Chevron, а также европейские BP и Royal Dutch Shell вызвав в них кризис, грозящий самому существованию гигантов отрасли». Подавляющее большинство национальных компаний теперь принадлежит государству и в совокупности они контролируют почти треть общемирового производства нефти и газа. В противоположность им старые «семь транснациональных сестер» добывают около 10 процентов нефти и газа и владеют не более чем тремя процентами общемировых запасов.

Что же касается избирательных контактов с державами старой Европы, в ущерб русофобской когорте во главе Польшей, то совершенно верно поступали, однако напрасно при этом думали, что удастся всерьез расколоть Европу или считали, что тесные экономические связи когда-нибудь приведут к нашему полному вхождению в столь желанный европейский дом. Не приведут! Как не приводят уже много лет движущуюся в этом направлении Турцию. Ушел Шредер, уйдет Ширак и наши отношения со старой Европой быстро восстанавливают прежнюю дистанцию, то есть возвращаются к прохладно-вежливым. Причина все в том же: Запад нас своими не считает. Мы пытаемся «интегрироваться», а он нас отторгает. В этом второй серьезный просчет внешней политики России при Путине, хотя иллюзии, будто экономические связи с Западом могут перерасти в любовь до гробовой доски, вообще в русских традициях.

Отрезвление произошло в начале 2005 года в связи с «оранжевыми» событиями на Украине. Россия была переиграна Западом в этой стране красиво и изящно, убедившись, что двойные стандарты «цивилизованного мира» могут цвести небывало яркими красками — я имею в виду неведомо откуда взявшийся третий тур выборов президента Украины.

Удостоверились мы и в том, что переиграть Запад тактически, по его правилам абсолютно невозможно; мы направляли на консультации по выходу из кризиса в Киев Б. Грызлова, а Запад — Х. Солану и А.Квасьневского. Чувствуете разницу? При этом поляк Квасьневский мало что умен, но и еще по-русски говорит правильнее Грызлова.

Кажется, только в 2005 Путин году серьезно задумался, в каком окружении он оставит Россию, и будут ли темнокожие морпехи из Флориды гулять по улицам русского Севастополя уже в конце его президентского срока.

Тут сразу выяснилось, что и огрызаться Россия умеет, и внешняя политика ее может быть вменяемой — стоит только избавится от комплекса «чужих очков», когда на мир смотришь глазами своего геополитического оппонента. А то, что Запад наш геополитический если не противник, то хотя бы оппонент в 2005 году стало ясно в Кремле почти всем.

И вот за короткое время был «отыгран» Узбекистан, частично Украина (боюсь далеко не окончательно), сказано твердое нет Энергетической хартии и дотированию чужых экономик за счет России; введены ограничения на экономические связи с режимами разной степени «антироссийскости» — с Польшей, Молдовой, Грузией, Литвой… Наконец нанесен существенный удар по мигрантам, — а стало быть и по странам откуда они происходят, — принятием закона о запрете торговли на рынках.

Однако несмотря на более «зубастую» внешнюю политику эффект снежной лавины продолжает сказываться. Тиски сжимаются, поскольку действия США вокруг России набрали серьезный момент инерции, коему, если хочешь его остановить, нужно противопоставлять равный по силе. А есть ли у Кремля и российского МИДа воля для этого?

Я бы ответил на это положительно в том случае, если бы Россия сделала хоть и символический, но чрезвычайно важный жест: четко и ясно на высшем уровне заявила: приближение НАТО к границам России хотя бы еще на одну страну, хотя бы на еще одну военную базу будет считаться актом, несущим угрозу национальной безопасности России. Да, мы не можем воспрепятствовать процессу принятия новых членов в альянс, но и за болванчиков нас не держите, заявляя будто прием Грузии, Украины и возможно Азербайджана в НАТО будет способствовать борьбе с терроризмом.

При этом российские политики не должны служить адвокатами военному блоку, как это иногда случается, и твердить, что мол НАТО уже не тот, нам не угрожает и сам не знает зачем существует…

Нет, угрожает, хотя бы тем, что, держа в геополитических тисках Россию, служит постоянным источником дестабилизации по ее границам. И никто не гарантирует нас от вмешательства извне, если политическая борьба в России обострится.

Как только Россия четко определится со своей позицией по поводу расширения НАТО и озвучит ее (а не будет ворчать где-то в кулуарах), вынужден будет в ответ определиться и НАТО: конфликтовать ли ему с Россией или учитывать ее геополитические интересы. Как представляется, в нынешней ситуации дефицита энергоресурсов НАТО не рискнет вступать в конфликт (даже политический) с Россией и в этом случае ясная позиция российского руководства сыграет положительную роль. Как сыграла, и кажется неожиданно для самого Кремля мюнхенская речь.

«ЗАЧЕМ НАМ ВРАГИ, ЕСЛИ У НАС ЕСТЬ ТАКИЕ ДРУЗЬЯ»

Этой строкой из песни Б. Гребенщикова лучше всего охарактеризовать отношение России к своим соседям по СНГ. Десяток стран, имея суммарный ВВП меньше одного российского, требуют, тем не менее, от нас внимания и политического искусства не менее, а более, чем вся Европа вместе взятая.

Можно, конечно, обрушиться на наш и без того затюканный МИД за очевидные провалы на этом направлении и повторить штампы о «безнадежно потерянном постсоветском пространстве», однако, заявив в качестве ориентира цивилизационный подход к международным проблемам, мы и к СНГ должны подходить с теми же мерками. То есть здраво.

Так вот, элементарный здравый подход показывает, что с СНГ и не могло быть иначе. Точнее могло, если бы Россия имела мощь равную мощи СССР и держала окружающие страны либо на дотациях, либо на страхе. Но от дотаций, как известно Россия худо-бедно отказывается, а на страх не хватает пассионарного запала. Поэтому пестрое цивилизационное одеяло, окружающее Россию и называемое нами СНГ и ведет себя сообразно своей религиозной, этнической и ментальной принадлежности.

Белоруссия, Юго-Восточная часть Украины, Крым, Приднестровье, отчасти Казахстан являясь частями Русской цивилизации (по Хантингтону — Православной) без всякого особого усилия с нашей стороны, — а иногда вопреки ему, — тяготеют к России.

Скажем, как бы мы периодически не предавали Приднестровье, стараясь склеить его с притворяющейся нашей союзницей Молдавией, как бы не делали вид, что проблем русского населения в Крыму в упор не видим, как бы не унижали Белоруссию, сравнивая ее со Смоленской областью, все эти части Русской цивилизации все равно с нами. И я не знаю, что нужно сделать, чтобы естественное взаимопритяжение было нарушено.

Напротив, я не знаю, что нужно сделать, чтобы нашими мало-мальски надежными союзниками оставались Азербайджан, Туркмения, Узбекистан, Молдавия, Таджикистан, или каким образом приклеить к Восточной Украине Западную. Все это части иных цивилизаций и тянет их, соответственно в иную сторону, а именно — от России.

Конечно, на то она и политика, на то и МИД, чтобы в случаях, когда родственные чувства между народами в дефиците, найти иные рычаги, однако эти рычаги, обычно недолговечны и ненадежны. Например, Азербайджан обиделся на нас за запрет торговли на рынках иностранцам (львиная доля торговцев — азербайджанцы), за поддержку Армении (хотя мы предлагали адекватную военную поддержку и ему), наконец, за рыночные цены на газ. Но если бы вышеперечисленных обид не существовало, нашлись бы другие. Все потому, что Азербайджан является частью Исламской цивилизации и его естественный союзник — Турция. У Турции серьезные связи с США, потому и Азербайджан будет дрейфовать в эту же сторону.

Армения тоже имеет поводов для обиды на нас немало: мы и цену этой небогатой стране на газ вздули, и не можем с Грузией договориться насчет надежного транзита грузов, и, скупив всю армянскую промышленность, не развиваем ее (нас можно понять, ведь Армения в фактической блокаде), однако весь этот негатив не перекрывает факторов сближения — религиозных и культурных, да еще скрепленных вековыми союзническими традициями.

Видимо России и стоит сосредоточить свое внимание в СНГ на цивилизационно родственных странах, а не пытаться мирить Приднестровье с Молдовой — надежного союза там все равно не будет.

Основная же борьба с Западом в ближайшее время пройдет за Украину, Белоруссию и Казахстан. За Туркмению, и за Азербайджан тоже, но за влияние на эти страны, скорее всего, пройдут «тактические бои» по принципу у кого больше экономических рычагов воздействия.

Самая проблемная ситуация с Украиной. Она относится к классическому примеру расколотой страны, то есть принадлежащей двум разным цивилизациям: униатский запад — к Западной цивилизации; юго-восток — к Русской. Соотношение пророссийски и прозападно настроенных избирателей на всех выборах остается приблизительно постоянным, что говорит об устойчивости геополитического раскола Украины.

Насчет этой страны надо четко осознавать: попытка приема ее в НАТО всего лишь действия Запада по недопущению раскола страны на двое. России раскол Украины выгоден; Западу — нет.

Но не был бы нужен Западу ни Крым, ни Восток вовсе, если бы не существовало угрозы полного контроля над этими областями со стороны России. Соответственно борьба на Украине идет не за Януковича или Ющенко, а за существенный кусок Русской цивилизации.

Если необходимость борьбы за Украину и в какой-то мере за Казахстан в Кремле осознают, то происходящее с Белоруссией из области иррационального. Ведь если Белоруссия составная часть Русской цивилизации, то никакие затраты на восстановление этой цивилизации в ее естественных границах не могут быть признаны чрезмерными, а ежегодные дотации в виде 3−5 миллиардов долларов, о чем речь идет сейчас, не стоят даже обсуждения.

США тратят на поддержку лояльных (просто лояльных, а не цивилизационно родственных!) режимов по всему миру кратно больше.

И пусть нам не рассказывают басен о «страшном и ужасном» диктаторе Лукашенко, подкидывающим палки в колеса союзного государства — среди союзников США есть похлеще. И ничего, дружат и помогают. Мы же загнали Белоруссию в угол, рассматривая процесс объединения лишь в контексте превращения этой республики в регион наподобие Смоленской области, то есть на унизительных и неприемлемых для Белоруссии условиях, и не желаем сдвинуться с этой позиции.

Увы в случае с Белоруссией Россия ведет себя не как европейская цивилизация, а как филиал компании «Газпром».

«ЛАКМУСОВЫЕ БУМАЖКИ» ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ

Как представляется, в ближайшее время внешнюю политику России подвергнут испытаниям три реагента, и каждый реагент окрасит ее в тот или иной цвет — цвет сдачи очередного рубежа или цвет победы. Причем избежать, уклониться от борьбы не удастся, как бы это не хотелось нашему МИДу, а значит соответствующая «лакмусовая бумажка» обязательно окрасится.

1. Начинающиеся в апреле сего года консультации по ПРО в рамках совета Россия-НАТО. Правда непонятно при чем здесь НАТО, ведь систему размещает США, но, в конце концов, это неважно. Важно как поведет себя Россия.

Нет, то что системе ПРО в Европе быть — это очевидно; не для того США вышли в 2001 году из договора и угробили на разработку системы не один миллиард долларов. А вот что дальше — определит позиция России.

Первый вариант, комплиментарный. Россия соглашается или делает вид, что соглашается с доводами американцев, будто ПРО в Европе не против России, а против изгоев. Если Россия пойдет на такое убалтывание себя, она конечно избежит конфронтации сегодня, но загонит болезнь в самую печенку — то есть внутрь. Печенка, как известно, лечится плохо, поэтому когда лет через семь США опутает системой ПРО всю Европу и Кавказ, размещая уже не по десять, а по сто противоракет, никакие наши мобильные «Тополи» и «Булавы» (если конечно «Булава» к тому времени выстрелит хоть раз из подводного положения) не помогут нам и никто никаких советов Россия-НАТО не станет созывать. Это станет излишним, ввиду очевидного неравенства сил.

Безусловно, в апреле на переговорах нам дадут очередные «гарантии», как некогда дали Горбачеву не двигать НАТО на Восток, в очередной раз обяжутся принять в ВТО, или в еще более очередной раз пообещают отменить поправку от «веника», но как известно из классиков «товарищ волк кушает и никого не слушает». Скушает он наш подарок и на этот раз, и обязательно взалкает вновь.

Еще пару лет назад вышеописанный сценарий я считал бы единственно возможным. И недавняя речь нашего «иностранного» министра С. Лаврова в Думе, где он заявил, что Россия будет отстаивать свои национальные интересы без конфронтации с кем-либо, не дает поводов для оптимизма (если кто знает, как без конфронтации отстоять свои интересы в военной сфере, пришлите sms-ку), однако после мюнхенской речи Путина существует и второй вариант.

Он заключается в том, что после Мюнхена Европа не консолидировалось, как поспешили было заявить европейские СМИ, а разделилась; совершенно неожиданно для американцев.

Так часто бывает: сказанная правда пробивает себе путь и через бетон. Мыслящая, нерусофобская часть Европы Путина услышала, и самое время развить успех.

Мяч на стороне США и столкнувшись с очередным недопониманием Европы они пытаются сгладить противоречия. Как это можно сделать? Только уболтав Россию и заставив ее пойти на попятную — мол, глядите, таможня оказывается дает добро, а Россия вовсе не против. Однако если Россия и после получения очередной порции «дружественных заверений» будет стоять на своем, и вновь заявит о недопустимости развертывания системы ПРО в ущерб безопасности Европы (именно всей Европы — это надо подчеркивать!), а также продолжит пугать ракетами средней дальности, США хотя бы на время угомонятся.

Повторюсь, ПРО в Чехии и Польше, судя по всему, быть, но вот превратить десяток противоракет в сотню в ближайшее время будет сложно. Ибо проблематично игнорировать глухое ворчание уже не только России, но и старой Европы.

2. Вступление в ВТО и новый Договор о партнерстве Россия — ЕС.
Эти два разновеликих события, кои могут состояться в 2007—2008 году, а могут не состояться еще длительное время, роднит то, что и там и там, на первый взгляд сплошная экономика и почти нет политики. На самом деле, и при вступлении в ВТО и при заключении соглашения о партнерстве из нас могут вытянуть немало политических уступок. При этом поражением России станет как вступление в ВТО на ущербных условиях, так и затягивание процесса вступления, но не потому, что нам позарез надо в ВТО, а потому что если цель объявлена и не выполнена — это поражение. На пути в ВТО от нас могут потребовать и Иран, и скромное поведение на Украине, и Косово, и не препятствование в строительстве газопровода из Туркмении в обход России…

Даже неявная сдача позиций по перечисленным позициям перекроет положительный эффект от ВТО, если конечно он существует.

Равно и заключение соглашения с ЕС, если оно приведет к принципиальному отказу России от экономических рычагов давления на русофобские страны (с Польшей — снятие запрета на поставки мяса; с Литвой — нефти; с Молдавией и Грузией — на вино и сельхозпродуцию) приведет к ущемлению не экономических, но политических позиций России.

На сегодня особенно призрачным кажется новое соглашение с ЕС. Если Польша из-за сущей мелочи заблокировала начало переговоров, то можно представить как скоро парламент этой страны ратифицирует договор Россия-ЕС, если он когда-либо будет подписан. Ведь мы Энергетическую хартию подписывать не собираемся?

Вообще, как представляется Европе не нужен новый договор с Россией без уступок со стороны последней в энергетической сере; нам договор нужен, так как Европа наш основной экономический партнер, но «энергетические» уступки мы делать не хотим. Ситуацию усугубляет тот факт, что завершающую фазу переговоров с Европой будет проводить уже преемник Путина — от этого как-то особенно тревожно.

3. Третья «лакмусовая бумажка» — наша зубная, (головная и все прочие) боль Украина. Очевидно, В. Ющенко решил смахнуть фигуры с шахматной доски, когда ход партии его престал устраивать. Сам Ющенко на подобный шаг не способен, это ход Америки.

В очередной раз США показали нам, как надо поступать: «расставленные флажки», нормы демократии не принимаются во внимание, если того требуют геополитические интересы. Хотя если поглядеть — все козыри в руках России. Все!

Россия единственная страна в Европе, которой выгоден раскол Украины — а к этому дело идет, — поскольку униатский Запад никогда уже не будет нашим. Да он нам и не нужен. Нам нужен Крым и Донбасс — части Русской цивилизации. И он уже наш, не надо только бояться действовать. Немного «дрожжей» (а их в нашем Стабфонде охо -хо!), политической воли и смелости в поддержке сепаратистских настроений и партия будет сыграна.

При этом следует иметь в виду, униатский Запад не нужен и США. Не нужен он и Европе. Им нужна вся Украина, с тем чтобы вытеснить Россию. Значит и Европа и США, ничуть не смутившись расчленению Югославии, выступят такими поборниками единства Украины, что весь «цивилизованный мир» пустит слезу умиления.

Поэтому Кремлю ни в коем случае нельзя подыгрывать Западу, а напротив решительно снять с себя «западные очки» и взирать на происходящее исключительно со своей колокольни.

Напротив, немного нашего пресловутого «прагматизма», «учета геополитических реалий» и прочего бреда, который сам Запад не принимает во внимание — и вся Украина будет потеряна. Говорят, что это катастрофа сходная с развалом СССР; рискну утверждать — большего масштаба! Потому что с развалом СССР Россия потеряла и ненужные ей «мусульманские куски», и почти не инкорпорированную Прибалтику, а с потерей Украины утратит не только существенную часть Русской цивилизации, но и безопасность. Навсегда!

При этом надо понимать, играя «украинскую партию» необходимо проявить не только искусство дипломатии, но и решимость в некоторых случаях идти на пролом. А именно: вести пропагандистскую кампанию по дискредитации «оранжевых», как главных сторонников раскола Украины (фактически это так и есть), сделав тему раскола Украины обсуждаемой, а сам факт раскола — возможным. И делать это надо не только на уровне политологов, но и на уровне МИДа.

Русский язык также должен стать темой номер один. Ни один случай ущемления русского языка не должен проходить незамеченным. Мы видели, как болезненно реагирует на это и Ющенко и «оранжевые»: оправдываются, доказывают обратное; верный признак — удар приходится в цель.

Если этих очевидных шагов Россия не сделает, станет выжидать или «класть яйца в разные корзины», не поддерживая никого из политиков открыто, партия будет проиграна. 2004 год доказал, в тактической, маневренной борьбе Запад нас обязательно переиграет!

ЧТО ГРУСТНЕЕ ВСЕГО?

Грустно оттого, что, что преемник Путина, адаптируясь к новой должности, также может понаделать геополитических подарков — мол, берите, ради «общечеловеческих принципов» Россия готова на жертвы. И пока даже нет симптомов, что произойдет иначе. Тот из кандидатов в преемники, кого условно называют либералом, уже неоднократно демонстрировал джентльменский набор западника, типа «наш выбор Европа» или Россия «принадлежит к европейской цивилизации». Опять не к Русской или Православной, а к европейской — уж хоть бы почитал С. Хантигтона (русских философов я и не осмеливаюсь предлагать).

Скорее всего, в этом случае под видом тесных связей с Европой будет происходить выдавливание России по капле с ее нынешних, также весьма ущемленных рубежей. Во всяком случае, европейский крен станет еще более доминировать в политике; кто бы против, но покажи нам при этом зоны нашего влияния, которые мы ни при каких обстоятельств не сдадим. Но нам не показывают…

Другой преемник, коего условно называют силовиком, хотя и говорит об укреплении армии, о необходимости становления отечественной промышленности, часто (гораздо чаще, чем преемник-либерал) говорит о двойных стандартах Запада, но также пока не явил миру целостного понимания России, как цивилизации. Правда и понять ничего нельзя, поскольку высказывания вертятся вокруг тактических вопросов, не касаясь стратегических. Верный симптом того, что стратегии просто нет. Поэтому, как представляется, ситуация во внешней политике с преемником-силовиком может складываться ровно также, как с преемником-либералом.

Недавнее высказывание С. Иванова о недопустимости введения санкций против Эстонии, в то время как его любимый «Рособоронэкспорт» находится под американскими санкциями за гораздо меньшие прегрешения, только усиливает тревогу по поводу преемника — силовика.

Правда, тут уместно задаться вопросом, а столь ли важна сама фигура преемника, если Путин ясно заявил, что его цель — преемственность политики, а не конкретная персона. Думается, очень важна, ибо я не верю в серьезную преемственность. По следующим причинам.

Прежде всего потому, что Россия, говоря языком физики, не находится в состоянии равномерного прямолинейного движения и ей необходима существенная корректировка как внутренней, так и внешней политики. Во внутренней невозможно далее терпеть вопиющий разрыв между бедными и богатыми, ибо он угрожает безопасности России больше, чем ПРО в Польше и Чехии.

Пока высокий рейтинг Путина, как скала принимает на себя зыбкие волны народного недовольства; преемнику очевидно не перейдет рейтинг его предшественника и ситуация может резко обостриться и выглядеть это будет как бы из ничего. Вспомним, как во время монетизации льгот пенсионеры вышли на улицы тоже, в общем-то, из-за мелочей: платный проезд в транспорте ввели, а бесплатные карточки не успели выдать; рецепты на бесплатное лекарство выписали, а в аптеках дикие очереди….

Едва ли российское население и от преемника станет терпеть закачивания колоссальных средств в Стабфонд при мизерных пенсиях.

Стало быть, необходимо менять курс, и прежде всего социальную политику (заметим попутно, социальная политика Путиным проводилась даже хуже, чем внешняя, и не Зурабов в этом виноват)

Значит, в экономической политике, преемственности быть не может, если, конечно, преемник не самоубийца.

Надо менять и социальную политику, и прекращать дотировать американскую экономику своим Стабфондом, и вкладывать деньги в собственную промышленность, а не только в будущие поколения, которых может и не быть если у нас не будет промышленности, а следовательно и обороны. О внешней политике и о геополитических тисках, в которых оказалась Россия уже сказано.

Ситуация патовая и на это обращали внимание некоторые политологи. Дело в том, что слабый преемник вероятнее всего будет проводить путинскую политику, но она окажется разрушительной для России, но не потому, что столь уж плоха нынешняя политика Путина, а потому, что Россия выходит на новый этап развития и ей необходимо меняться. Слабый преемник не сможет принять вызов времени, и потому избави Бог нас от такого.

Сильный преемник просто не сможет продолжать политику Путина, сколько бы не заявлял о преемственности. Ради будущего России значительную часть путинского наследия необходимо отбросить, как Путиным в свое время было отброшено наследие ельцинское. Хотя в 2000 году также только и говорили о преемственности.

Таким образом, получается: что хорошо для России (сильный преемник), плохо для Путина, поскольку на его политике будет поставлен крест; напротив, что хорошо для Путина (слабый преемник) — плохо для России, ибо путинский прагматизм выльется в застой с последующим социальным кризисом.