Не замеченные последствия Русского марша

Несомненно, Русский марш 4-го ноября является самым ярким событием политической жизни России, не только в масштабах прошедшей недели, но и всего осеннего политического сезона.

Поэтому неудивительно, что драма Русского марша будет еще долго комментироваться в СМИ. Вместе с тем, как это часто бывает, на первое место выйдут чисто внешние, бросающиеся в глаза и бьющие по нервам детали этой драмы.

Не смотря на то, что мы не ставили себе задачу осветить именно внешние обстоятельства произошедшего, несколько слов о деталях сказать все же следует.

Всем известное итоговое решение организаторов Марша воздержаться от митинга на станции метро «Комсомольская», а просто использовать ее как площадку для сбора и дальнейшего следования на Марш позволило избежать «новой Ходынки». На «Комсомольской» не было даже давки. Участники более или менее организовано следовали в сопровождении депутатов до «парка Культуры», а оттуда на митинг «Народной воли» на Девичье поле.

Можно сказать, что особых эксцессов не было и там. Хотя значительное число участников Марша из Подмосковья было арестовано милицией. По различным оценкам от 300 до 550 человек. Поводом для ареста служило наличие железных предметов у задержанных. Хотя драк с использованием этих предметов не наблюдалось. Власти утверждают, что арестованных значительно меньше, всего 37, вероятно пытаясь запутать публику полицейским формализмом, отделяя «арестованных» от «задержанных для выяснения личности». Что в данной ситуации не столь уж сильно различается по существу.

Отдельно стоило бы упомянуть пока не подтвержденные сведения об аресте и нанесении тяжких телесных повреждений депутату Курьяновичу сотрудниками милиции. Если это действительно так, то данный инцидент стоило бы рассмотреть отдельно.

И признать, что он был самым драматичным событием 4-го ноября.

Такое относительно «спокойное» течение Марша, власти и подконтрольные им СМИ поспешили охарактеризовать как провал.

Можно согласиться с этими господами в том, что сами по себе события 4 ноября имеют небольшое значение.

Между тем, политические последствия всей эпопеи Русского Марша в целом гораздо масштабнее любых ярких эффектов. Ибо в недели, предшествующие 4-му ноября произошел настолько глубокий перелом в судьбе России, масштабы которого вряд ли кто смог оценить в лихорадке многочисленных противостояний.

Разумеется, все это будет в свое время замечено и проанализировано. Но у нас есть все основания полагать, что сейчас мы будем первыми, кто обратит внимание заинтересованных сторон на эти тектонические сдвиги в судьбе страны.

Сразу предупредим читателя, тенденции, о которых мы будем говорить, могут показаться довольно показательными, но вряд ли будут на первый взгляд восприняты как «тектонические». Но это только на первый взгляд. И выявив и перечислив эти тенденции, мы потом покажем, что они в совокупности действительно предопределяют перелом в истории страны.

Не побоимся сказать, этот перелом гораздо более масштабен, чем даже перелом 1917 и 1991 года.

Итак.

Первое. Начало ноября традиционно считалось временем активизации левых. Они как бы «реанимировали» свое присутствие в политической жизни страны и напоминали о себе. Положение не изменилось и после отмены празднования 7-го ноября и провозглашение праздником 4-го ноября. В 2005 году нового праздника просто не заметили, и 7-го все равно вспомнили о левых. Пусть и не так, как раньше, но вспомнили.

Совершенно очевидно, что после 4-го ноября 2006 года левые, не принявшие абсолютно никакого участия в этом главном событии сезона, наглядно продемонстрировали, что они являются политическими трупами, не подлежащими реанимации. Они при всех еще сохранившихся у них возможностях оказались вне актуальной российской политики.

Главное, что это следует не из неких ситуативных резонов, не от силы или слабости левых, а из самой новой конфигурации российского противостояния. Левым теперь просто нет места нигде. Ни в качестве противников, ни в качестве союзников.

Мы приглашаем читателя задуматься над масштабом этого факта. Левые, КПРФ сохранили свои позиции в политике после распада СССР, после 1993 года, после бурных перемен 1998−2000 годов.

И вот были вытолкнуты на обочину в одночасье. Причем не специально, а так походя, между делом. Не по чьей-то воле, а самим ходом событий. Получилось, что не демонический и всесильный Чубайс забил последний гвоздь в гроб коммунизма, хотя очень старался это сделать, а еще вчера малоизвестные лидеры ДПНИ, которые о левых даже не думали.

Разумеется, левые не исчезли физически. Они еще будут мелькать иногда и в политике и в СМИ. Но это будет мелькание политических призраков.

Устранение левых явление более масштабное, чем крах ЛДПР. Но и крах жириновцев явление тоже не малое. И механизмы этого краха такие же, как и у КПРФ. У Жириновского в новой конфигурации политического противостояния просто нет своей политической ниши. Более того, исключив Курьяновича как раз за активность в организации Русского марша, Жириновский сам, вполне отдавая себе в этом отчет, заявил о своем намерении покинуть политику.

Этот посыл был вполне однозначно воспринят его партией и его спонсорами. Региональные отделения ЛДПР просто разбегаются, а жириновцы покрупнее, типа депутата Митрофанова, откровенно ищут своей ниши «вне политики». В этом контексте вполне логичным видятся сообщения о желании лидера разваливающейся ЛДПР как можно скорее получить должность посла РФ в Израиле.

Что же происходило в стане тех, кто оказался причастным к организации Марша?

Там тоже происходили события более чем любопытные. Не будем вдаваться в перипетии интриг при подготовке Марша. Отметим один из результатов.

«Патриоты-государственники», «православные патриоты», «имперцы», «евразийцы» и тому подобная публика в итоге прямо противопоставили себя организаторам Марша.

Русские националисты и российские «патриоты-государственники» впервые объявили, что они не союзники (пусть ненадежные или временные), а непримиримые враги.

Этого не было со времен зарождения национально-патриотической оппозиции. Об этом мечтали и к этому стремились некоторые немногие из среды русских националистов 1980-х-1990-х годов.

И, наконец, это свершилось.

Причем опять-таки свершилось как-то само собой. Никто особо не хотел спровоцировать этот конфликт. Но конфликт произошел. Произошел в результате внутренней логике политической эволюции России. Взаимные проклятья произнесены. И теперь патриоты, сторонники «единой сильной России» не смогут больше использовать националистов для поддержки своей политики. Более того, они объявили русских националистов своими самыми опасными врагами.

Показательно, что в процессе этого раскола, одновременно произошло и конфессиональное размежевание. Русские радикальные националисты в подавляющем большинстве считают православие своим врагом. А православные официально отмежевались от национализма. Курьезно, но сам лидер ДПНИ Белов всегда подчеркивал свое православие и боролся, как мог, с засильем язычников в ДПНИ. Но логика развития событий оказалась сильнее усилий отдельных людей. Даже стоящих во главе этих событий.

Теперь различные «хоругвеносцы» не смогут говорить, что они «за русских». Они, условно говоря, «за российских». А эти понятия теперь враждебны друг другу.

Интересно, что долгое время сторонники Марша и так называемой «национал-социалистическое общество» (НСО), открестившись от «евразийского православного сброда» (это термины соответствующих группировок) шли вместе. И было трудно различить, где кончаются национал-социалисты и начинаются «чистые» сторонники ДПНИ.

Но буквально за неделю до Марша нервы нацистов сдали. Они стали называть Марш провокацией и всячески дискредитировать ДПНИ.

В свою очередь ДПНИ жестко обозначило свою позицию в отношении национал-социалистической символики и лозунгов, запретив их появление на Марше.

И хотя среди верных активистов Марша много сторонников НСО, на уровне верхов раскол произошел. Большая часть НСО от Марша отмежевались.

В данной связи следует сразу подчеркнуть, что упреки нацистов в том, что ДПНИ — проект спецслужб РФ не соответствуют действительности. Руководство ДПНИ за три недели до Марша получило сведения, добытые в результате утечек из МВД, о том, что против руководства Марша будут предприняты нешуточные провокации. Многие руководители ДПНИ вынуждены были перейти на полулегальное положение, а некоторые даже вынуждены были вывезти из Москвы семьи.

В подтверждение этих утверждений можно привести отрывок из телетайпограммы, направленной всем начальникам горрайотделов милиции 30.10.2006. Текст стал известен аналитикам в результате все тех же утечек из МВД.

Пункт 1.9 этого документа гласит:

1.9. Подготовить мероприятия по задержанию лиц, задействованных в организации не санкционированных массовых мероприятий в городах РФ 4 ноября.

Не могу ручаться за подлинность документа, циркулирующего в аналитическом сообществе. Но по ряду признаков он представляется правдоподобным.

Так что руководство ДПНИ и актив Марша работали не под крышей, а под давлением силовых ведомств.

Это очевидно и однозначно.

Теперь, после 4-го ноября эти моменты, скорее всего, забудутся. Но мы пишем не для агитации околопатриотической и околонационалистической публики, а для серьезных аналитиков. И утверждаем, что руководство ДПНИ хоть и вело многочисленные интриги, но «крыши» со стороны российских силовиков не имело.

А вот нацисты, критикуя ДПНИ, в горячке допустили массу оговорок, которые можно назвать «фрейдистскими». Так, неоднократно на национал-социалистических сайтах проскальзывали фразы «о недопустимости дестабилизации ситуации», или «недопустимости шантажирования властей».

Этими оговорками национал-социалистическое сообщество продемонстрировало, что оно в самой своей глубинной сути отнюдь не революционно. Хотя очень хотело бы выглядеть таковым.

И, надо сказать, многие на этот имидж покупаются. Но это только от недостатка глубины мышления. Людям внимательным всегда было ясно, что все взвинченные речи о «прямом действии», выливаются в «прямые действия» весьма скромные и относительно безопасные.

Это началось давно. Еще РНЕ запрещало своим членам воевать добровольцами в горячих точках. И эта тенденция продолжается. Просто умилительно выглядят «прямые действия» нацистов 4-го ноября. Они решили «создать проблемы» либеральному митингу на Болотной площади. Да, большое мужество нужно, чтобы при случае надавать по шее интеллигентам среднего и старшего возраста, среди которых около половины женщин.

И вообще, бороться с либералами сейчас одно удовольствие. Власти к ним относятся плохо, и очевидно будут смотреть сквозь пальцы на все действия направленные против этих «агентов Запада».

Да, на либеральных тетках бальзаковского возраста гораздо приятнее демонстрировать «прямые действия», чем на путинских ментах, не говоря уже об ОМОНе.

И уж совсем карикатурно выглядели «прямые действия» бравых нацистов, которые кричали оскорбления в адрес участников либерального митинга с другого (!!!) берега реки.

Кстати, эта борьба с либеральной публикой якобы оппозиционных НСО ничем не отличается от точно такой же борьбы с либералами различных путинских «наших». Разве нет?

Но тогда можно пойти еще дальше, и спросить, а чем нацисты отличаются от «всей азиопы», то есть от евразийцев и православных имперских патриотов? Ответ — только стилистикой и риторикой, но отнюдь не стратегическими целями. Ибо они, так же как и «азиопа» хотят сохранения и укрепления империи, только с собою во главе. И всегда демонстрируют подчеркнутую лояльность всем псам этой империи.

На радикальный слом российской государственной машины, если это потребуют интересы выполнения их программы, нацисты не пойдут.

Потому что и не могут, и не хотят.

Что же мы получили в итоге?

В итоге коренным образом изменилась оппозиция. «Полуоппозиция» в лице левых перестала существовать.

Псевдооппозиция в лице ЛДПР, «имперских патриотов» и «православных патриотов» тоже.

А в «новой оппозиции» (запомним этот термин!) сразу же выкристаллизовалось ядро, которое действительно готово бороться с режимом бескомпромиссно любой ценой.

Все оппоненты такой линии в лице нацистов уже саморазоблачились.

И более того, действенность радикальной новой оппозиции была оценена протестной массовкой. Ибо, даже несмотря на шквальную дискредитацию тех, кто остался верен идеям Марша, их оказалось достаточно много.

Что характерно, все, кто действительно хочет и готов бороться, в итоге так или иначе либо примкнули, либо, хотя бы косвенно, поддержали Марш. Поддержали, несмотря на разногласие со «своими» противниками Марша. В особенности это касается рядовых сторонников НСО. Самая здоровая и дееспособная часть НСО все же осталась верна Маршу. Но это означает, что рано или поздно они откажутся от нацизма в пользу более здоровой и перспективной политической линии тех, кого сейчас можно лишь довольно неопределенно назвать «новой оппозицией».

Ну и что? — спросит иной читатель. — Левые и жириновцы давно уже шли к неизбежному финишу. Все эти имперцы, православные и евразийцы всегда рассматривались внимательными аналитиками как агентура Кремля.

Нацисты в России никогда не имели реальной перспективы в силу вполне понятных внутренних и внешних причин. Со свастикой в стране, пережившей гитлеровское нашествие трудно рассчитывать на успех. Кроме того, нацисты не имеют никаких перспектив получения реальной внешней поддержки.

А об отсутствии коалиционного потенциала у нацистов не говорит только ленивый. Мало того, что НСО весьма трудно договаривается с иными участниками политического процесса, так оно и постоянно занято грызней, причем откровенно хамской, в собственных рядах. Перед 4-м ноября мы могли наблюдать просто всплеск самых грубых оскорблений и разборок внутри самого НСО.

Все это делает нацистов априори весьма неконкурентоспособными.

И это понималось всеми серьезными игроками. Видимо, именно поэтому власть всегда в итоге весьма лояльна по отношению к нацистам. Откровенное покровительство силовых ведомств РНЕ на пике ее популярности с 1991 по 1996 год стало просто общим местом, уже не подвергающимся сомнению.

И это логично. Нацисты оттягивали на свой безусловно бесперспективный проект многих настоящих радикалов.

Но теперь возможности такой игры резко понизились.

Реальные радикалы оказались лишены абсолютно всех «друзей», о которых великолепно сказано в мудрости древних «Избавь меня Господь от таких друзей, а с врагами я справлюсь сам».

И Господь избавил русских национал-радикалов от таких «друзей» за неделю до 4-го ноября.

Но что же тогда дала эта неожиданная кристаллизация радикальной националистической оппозиции?

Настоящая русская радикальная оппозиция, имеющая хотя бы теоретические возможности слома режима, всегда была в составе более широких коалиций. Где не играла лидирующей роли. Радикалы абсолютно во всех оппозиционных проектов были массовкой, пехотой.

Радикальная оппозиция была «зажата» со всех сторон своими «заклятыми друзьями».

Теперь она освободилась. И одновременно продемонстрировала ничтожность и не дееспособность всех этих бывших «друзей».

По существу это означает, что реальной революционной оппозиции в России до сих пор не было.

Она появилась впервые.

Ну, а сами эти, обретшие свободу от «удушающих объятий», «готовые пойти до конца» насколько сильны и перспективны? Стоит ли принимать их в расчет серьезным игрокам?

В том то и дело, что свою силу и перспективность «новая оппозиция» продемонстрировала еще до Марша.

Каким образом?

А давайте подумаем вместе.

Власть хотела сделать 4-е ноября лакейским праздником лояльности властям в традиционном российском стиле.

И что, смогла?

Нет, это стало днем национального противостояния, а отнюдь не единения вокруг Кремля. Скромные «новые оппозиционеры» со своими ничтожными возможностями победили в этом всесильный Кремль.

Помогла Кремлю авторитарная монополия на СМИ? Монополия, столь эффектно действовавшая в других случаях?

Нет.

СМИ, даже самые холуйские, вынуждены были чаще писать о противостоянии во время подготовки Русского Марша, чем обливаться умильными слезами по поводу «единства».

Не помогла монополия.

Более того, если проанализировать все газетные публикации и материалы электронных СМИ за неделю перед Маршем, то его организаторы и само это готовящееся мероприятие упоминаются в количестве, сравнимом с упоминанием Путина.

Кому другому это удавалось после 1999 года?

Никому.

Это ли не свидетельство дееспособности!

А сами власти. Разве они не подтвердили свой страх перед Маршем, организованным малоизвестными активистами, тем, что за две недели перевели центральный аппарат МВД на усиленный режим.

Вдумайтесь, читатель. Как надо испугаться, чтобы перевести замов министра МВД на полуказарменное положение.

Так как, это свидетельствует о дееспособности, или нет?

Вопрос риторический. Еще как свидетельствует.

А другие политические игроки, либералы? Которые всегда не упускают возможность попинать «русский фашизм». Они, поначалу критиковавшие со своих позиций устроителей Марша, потом вдруг стали требовать его разрешения.

Нацисты поспешили заявить, что это свидетельствует о «связях Белова и Березовского».

Господи, да если бы у ДПНИ были деньги Березовского, то с такой результативностью, какую он показал, Белов действительно смог бы сотворить революцию. Опять же не для убеждения дураков, а для серьезных аналитиков, заявляем ответственно. Денег у ДПНИ не было. Ни от Березовского, ни от других либералов. Реальных денег, а не тех нескольких десятков тысяч долларов, которые смогло собрать руководство. Деньги многие более или мене состоятельные члены руководства ДПНИ вносили в проект из своих личных средств.

А вот либералы проявили свойственный им прагматизм и то, что иные готовы назвать «беспринципностью». Они увидели, что наблюдают рождение новой силы, которая при минимальных возможностях демонстрирует поразительные результаты.

И заинтересованные в результатах борьбы с режимом либералы (а среди них отнюдь не все такие, и это тоже выявилось именно в процессе эпопеи Русского Марша) поняли, что с этой силой лучше считаться. Как раньше они ценили именно в качестве обладателя пусть малой, но реальной силы Лимонова.

Теперь они увидели силу неизмеримо большую. И сразу продемонстрировали ей определенную комплиментарность.

Нас не интересуют интересы либералов. Но нам важна их профессиональная оценка «новой оппозиции».

И она высока. Хотя открыто в этом либералы никогда не признаются.

Заметим, что все эти результаты были достигнуты еще до Марша.

И тем самым его организаторы продемонстрировали свое владение сетевыми технологиями. О которых много говорят, но которые до этого момента никто в России не продемонстрировал.

А вот организаторы Марша сделали это.

Теперь, допустим, что было бы, если бы организаторы вдруг вообще отказались бы от Марша 3-го ноября. За день до намеченного.

1. Упомянутые результаты все равно уже были достигнуты.

2. Силы МВД все равно бы сосредоточились в местах предполагаемых акций и оголили бы другие участки. Это продемонстрировало бы заинтересованному стороннему наблюдателю возможности наращивания усилий в других местах, если бы такая задача стояла. Возможности малыми силами вызвать полный хаос. Власти же в любом случае продемонстрировали свою уязвимость при всей видимости своего всесилия.

3. Некоторое напряжение и неудобства все равно сохранились бы, озлобляя обывателей, окончательно срывая лакейский праздник.

4. Власть получила бы пощечину, показав себя полными идиотами, пустившимися ловить руками пустоту.

Надо отметить, что такого развития событий явно не поняли бы рядовые сторонники Марша. Но, говоря профессионально, дело не в них, а в тех, кто пристально смотрит на эпопею Марша со стороны.

У нас есть сведения, что именно на такой изящной и совершенно безболезненной для всех соратников комбинации настаивал ряд членов ЦС ДПНИ.

То, что руководство ДПНИ не пошло на это, говорит о недостатках не «новой оппозиции», а качествах конкретно нынешнего руководства ДПНИ. Которое в итоге приняло компромиссное решение. Марш трансформировался в поддержку митинга «Народной воли».

Власти не получили издевательской пощечины, которая имела бы место в случае полного отказа от Марша. Но с другой стороны ДПНИ сохранило лицо и перед немногими оставшимися союзниками и перед собственной массовкой.

Надо сказать, ход все же изящный.

Подчеркнем, для ДПНИ это важно. А вот для новой оппозиции как политического направления — нет. Ибо для новой оппозиции ДПНИ — это лишь зерно, которое неизбежно погибнет, давая жизнь стеблю «новой оппозиции».

Это прогноз, вытекающий из внутренней логики развития оппозиции. Кристаллизация будет продолжаться. Наметившиеся тенденции радикализации политики, переосмысления идеалов, освобождение от союзников, приема сторонников на условиях отказа последних от изживших себя взглядов — все это будет продолжено.

И еще один момент. Тезис о том, что цели Марша и так достигнуты, более того, достигнуты с «превышением», несколько второпях, но достаточно внятно, сказал в своем заявлении от 3 ноября Д. Рогозин.

Таким образом, и руководство ДПНИ и Рогозин продемонстрировали понимание ситуации.

Вопрос лишь в том, понимают ли они масштаб достигнутого в полном объеме. А если понимают, то не появится ли у них соблазн «продать» результаты этой эпопеи Кремлю как можно дороже.

Что касается ДПНИ, то тут ситуация неоднозначна. Радикально-революционное ядро ДПНИ несомненно рассматривает Марш и все его достижения как ступень к следующей борьбе.

Но политический и психологический портрет Белова позволяет предположить, что он все же скорее склонен в тандеме с Рогозиным конвертировать революционный успех Марша в успех политический. Не покушаясь на слом режима.

Но «новую оппозицию» уже не задушить. Она состоялась и осознала себя. Она будет вновь и вновь возрождаться под новыми названиями.

Как самостоятельная сила. Обладающая собственным «политическим лицом».

И, в конце концов, противостояние власти и всех ее явных и тайных союзников с одной стороны, и «новой оппозиции» с другой стороны, станет стержневым моментом политической жизни России на ближайшие годы.

Но где же здесь обещанный в начале «тектонический сдвиг»?

Поясним.

В полном соответствии с логикой политической эволюции России, оформление «новой оппозиции» совпало по времени с буквально взрывным развитием определенных общественных настроений.

<…>

«Новая оппозиция» в своей готовности бескомпромиссно и безоглядно бороться с режимом — есть политическое оформление этих настроений.

Темпы, с которыми безо всякой поддержки (да, да, это именно так!) сформировались и эти «новые настроения», и «новая оппозиция» поражают. Они возникли буквально из ничего на пустом месте в условиях путниского безвременья и апатии всего года полтора назад. И уже стали тем, чем стали.

<…>

Эффективность «новой оппозиции» по критерию «затраты-эффективность» просто уникальна. В случае минимальной поддержки извне и обретения более или менее значимых ресурсов «новая оппозиция» реально может победить в антиимперской русской народно-национальной революции.

<…>

Но победа в этой революции будет означать конец российской имперской византийско-ордынской истории. Конец, гораздо большего периода, чем период романовской империи, рухнувшей в 1917 году, или советского периода, закончившегося в 1991 году распадом СССР.

P. S. Внутренняя логика, ритмика и стиль нашего комментария не позволили в основной части текста коснуться некоторых вопросов субъективного характера. Между тем необходимо отметить роль субъективного фактора во всей этой эпопее.

Несомненно, стоит заметить, что личность А. Белова (Поткина) и его брата оказали существенное влияние на взрывной успех ДПНИ. Братья Поткины сумели определить механизм консолидации новой оппозиции. С одной стороны, достаточно действенный. А с другой стороны, до поры до времени позволяющий маневрировать, и прямо не подставляться под удар властей.

Вопрос о мигрантах является тем моментом, который способен просто, без особых разъяснений консолидировать тех, кто резко недоволен нынешней жизнью. В то же время, говоря о «незаконных» мигрантах лидер ДПНИ до определенного момента не подставляется.

Тем не менее, игра Поткина ведется на грани фола и довольно опасна. Но здесь братья Поткины продемонстрировали изрядное личное мужество, не боясь рисковать своей свободой.

В то же время, по большому счету А. Белов и его брат склонны к торгу с властями при помощи таких политиков, как Рогозин, Савельев, Курьянович. Которых нельзя однозначно назвать системными, но которые в то же время отнюдь не олицетворяют «новую оппозицию».

Ибо в чистом виде «новая оппозиция» помимо лозунгов русского «народного национализма» в конечном итоге настроена еще и:

— на кардинальный демонтаж российской авторитарно-полицейской государственной машины;

— на развал, или, как минимум, конфедерализацию России с обязательным отделением Северного Кавказа;

— на занятие лояльной по отношению к Западу позиции, и кардинальный отказ от антизападной имперской политики, идеологии, мировоззрения, мифологии;

— на отказ от православия и возвращение к язычеству.

Ни Белов, ни его новые соратники в лице перечисленных депутатов Госдумы на реализацию такой политики не пойдут.

Но именно такую политику хотели бы провозгласить своей целью очень многие в ДПНИ.

Политическая логика развития «новой оппозиции» рано или поздно приведет к тому, что эта оппозиция или захватит лидерство в ДПНИ, или инициирует раскол ДПНИ, или реализуется в ином «политическом лице», куда перейдет значительная часть наиболее дееспособных и решительных сил в ДПНИ.

Так или иначе, «новой оппозиции» неизбежно достанется часть политического капитала ДПНИ, столь сильно выросшего в последнее время.

Разумеется, во многом благодаря работе А.Белова.

Но отнюдь не только его

http://www.ndpr.ru/news/?nid=1994