Диакон Владимир Василик считает, что нужно не восстанавливать памятники палачу, а завершить декоммунизацию нашего города…
То, что произошло, плохо укладывается в рациональные рамки. Представим себе, что в современной Германии существует памятник Адольфу Гитлеру, и какая-то радикальная антифашистская партия тайно его подорвала. Поднимается шум, неонацисты требуют примерно наказать виновных, полиция ищет подрывников, а в условиях кризиса на ремонт памятника выделяют шесть миллионов евро (хотя он и стоит едва ли 500 000 евро).
Вы скажете: немыслимо, что Вы фантазируете, отец диакон? Нормальному немцу это и во сне не приснится. Соглашусь с этим. Тогда почему-то, что немыслимо в Германии, вполне возможно у нас? Частично из-за государственной трусости и дешевого популизма, пресмыкательства перед левыми, частично из-за равнодушия у нас до сих пор стоят памятники одному из самых страшных преступников всех времен и народов. Во времена непродолжительного правления В.И.Ленина страна потеряла около 20 миллионов человек, только два-три из них смогли бежать, остальные пали жертвой голода, эпидемий и страшной гражданской войны, где было дозволено все: потопление барж с военнопленными и заложниками (Крым, Кронштадт), массовые расстрелы, массовые повешения (как в Севастополе в 1920 г.), зверские пытки (Харьков, 1919 г.), сожжение целых деревень и использование газов против мирного населения (Тамбов, 1921 г.). И одним из главных виновников этого является Ленин. Именно он восславил и юридически оправдал террор вначале против так называемых классовых врагов, потом против вчерашних друзей, а затем и против всего русского народа. За примерами ходить недалеко, вот лишь один из примеров — письмо Ленина по поводу нового Уголовного кодекса: ««Товарищ Курский! По-моему надо расширить применение расстрела. (с заменой высылкой за границу) ко всем видам деятельности меньшевиков, эсеров и т. п.; найти формулировку, ставящую эти деяния в связь с международной буржуазией. Основная мысль, надеюсь, ясна: открыто выставить принципиальное и политически правдивое (а не только юридически-узкое) положение, мотивирующее суть и оправдание террора, его необходимость, его пределы. Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас. Формулировать надо как можно шире, ибо только революционное правосознание и революционная совесть поставят условия применения на деле, более или менее широкого. С коммунистическим приветом Ленин».
Приведенного достаточно, чтобы понять — коммунистическая партия и ее основатель повинны в терроре и геноциде, поскольку в настоящий момент доказано: террор в гражданскую войну был направлен против всех категорий русского народа и иных народов, населявших Российскую Империю: жертвами международных палачей становились не только петербургский дворянин или московский священник, но и тамбовский крестьянин, и ярославский рабочий, и кронштадтский матрос. Ленин и его пособники, однако, повинны не только в телесных, но и в духовных убийствах: в невиданном растлении русского народа, в страшном взлете проституции и распространении сифилиса во время гражданской войны, расцвете кокаинизма и морфинизма, глумливых демонстрациях «Долой стыд», гонениях на Церковь, в закрытиях храмов, осквернении святынь, расстрелах священнослужителей, поощрении доносительства детей на родителей (под видом пионерии) и, наконец, легализации абортов в 1920 г., впервые в мире после так называемой Великой Французской Революции. Именно отсюда и тянутся наши нынешние беды — наш вымор, наше растление, наше безлюдье и бездуховность.
И теперь на ремонт памятника преступнику и палачу будут тратиться народные деньги? Интересно, сколько же реально пойдет на ремонт «пятой точки» Ильича? Почти уверен, не более одной пятой, остальное соответствующие лица положат себе в карман. Карательным органам тоже выгода: кого-то отловят, кто-то получит «в петличку орденок», а под предлогом борьбы с экстремизмом можно и дальше раздувать штаты до бесконечности. А никто не думает о том, что никакая реальная борьба с терроризмом невозможна, пока наши улицы и станции метро называются именами террористов и палачей — Каляева, Чайковского (не композитора, а народовольца), Дыбенко, Блюхера, пока стоят памятники юристу Ульянову, узаконившему террор, пока воздух в нашей стране и нашем городе пропитан неотмщенной и даже неосужденной кровью тех жертв — Гражданской войны и Великого террора, начавшегося не в 1937-м, а в 1918 году. Да и зачем об этом думать? Ведь в борьбе с терроризмом важна не цель, а процесс. «Ведь мы играем не из денег, а только вечность проводить». И, к сожалению, среди самых лучших представителей ФСБ до сих пор работает сугубо тактическое мышление: найти, обезвредить, поймать. Но мало кто из них задумывается о среде, о контексте, о предпосылках террористической преступности, тем более о духовных. И, увы, сбывается пророчество-предупреждение недавно почившего Александра Исаевича Солженицына:
«В немецких судебных процессах то там, то сям бывает дивное явление: подсудимый берется за голову, отказывается от защиты и ни о чем не просит больше суд. Он говорит, что череда его преступлений, вызванная и проведенная перед ним вновь, наполняет его отвращением, и он не хочет больше жить. Вот высшее достижение суда: когда порок настолько осужден, что от него отшатывается и преступник. Страна, которая восемьдесят шесть тысяч раз с помоста судьи осудила порок (и бесповоротно осудила его в литературе и среди молодежи) — год за годом, ступенька за ступенькой очищается от него. А что делать нам?.. Когда-нибудь наши потомки назовут несколько наших поколений — поколениями слюнтяев: сперва мы покорно позволяли избивать нас миллионами, потом мы заботливо холили убийц в их благополучной старости. Мы должны осудить публично самую ИДЕЮ расправы одних людей над другими! Молчать о пороке, вгоняя его в туловище, чтоб только не выпер наружу, — мы СЕЕМ его, и он еще тысячекратно взойдет в будущем. Не наказывая, даже не порицая злодеев, мы не просто оберегаем их ничтожную старость — мы тем самым из-под новых поколений вырываем всякие основы справедливости. Оттого-то они «равнодушные» и растут, а не из-за «слабости воспитательной работы». Молодые усваивают, что подлость никогда на земле не наказуется, но всегда приносит благополучие. И неуютно же, и страшно будет в такой стране жить!» (Архипелаг Гулаг. Глава 4. Голубые канты).
Не восстанавливать памятник палачу надо нам, а завершить то, что начато было в девяностые, да потом покинуто, — декоммунизировать наш город, как денацифицировали немцы Германию, убрать все имена преступников с наших улиц и площадей и, конечно, убрать им памятники. С юридической стороны — довести до конца брошенный на полпути суд над КПСС, добиться того, чтобы хоть кто-то из еще живых палачей и пытошников сказал: «Да, я был палач и убийца». И тогда мы окончательно закроем эту страшную и кровавую страницу и обретем в себе подлинные духовные силы для победы над международным терроризмом и подлинного преображения нашего общества. Диакон Владимир Василик, к. ф. н., доцент Санкт-Петербургской Духовной Академии, специально для «Русской линии»
«В немецких судебных процессах то там, то сям бывает дивное явление: подсудимый берется за голову, отказывается от защиты и ни о чем не просит больше суд. Он говорит, что череда его преступлений, вызванная и проведенная перед ним вновь, наполняет его отвращением, и он не хочет больше жить. Вот высшее достижение суда: когда порок настолько осужден, что от него отшатывается и преступник. Страна, которая восемьдесят шесть тысяч раз с помоста судьи осудила порок (и бесповоротно осудила его в литературе и среди молодежи) — год за годом, ступенька за ступенькой очищается от него. А что делать нам?.. Когда-нибудь наши потомки назовут несколько наших поколений — поколениями слюнтяев: сперва мы покорно позволяли избивать нас миллионами, потом мы заботливо холили убийц в их благополучной старости. Мы должны осудить публично самую ИДЕЮ расправы одних людей над другими! Молчать о пороке, вгоняя его в туловище, чтоб только не выпер наружу, — мы СЕЕМ его, и он еще тысячекратно взойдет в будущем. Не наказывая, даже не порицая злодеев, мы не просто оберегаем их ничтожную старость — мы тем самым из-под новых поколений вырываем всякие основы справедливости. Оттого-то они «равнодушные» и растут, а не из-за «слабости воспитательной работы». Молодые усваивают, что подлость никогда на земле не наказуется, но всегда приносит благополучие. И неуютно же, и страшно будет в такой стране жить!» (Архипелаг Гулаг. Глава 4. Голубые канты).