Пятеро активистов РНЕ приговорены к длительным срокам тюремного заключения…
В понедельник 26 мая в Казани Советским районным судом вынесен приговор шести обвиняемым по делу татарстанского отделения «Русского национального единства» (РНЕ), пишет «Независимая газета». Подсудимые обвинялись в «организации экстремистского сообщества, разбое, незаконном обороте взрывчатых веществ и вымогательстве». Уголовное дело было начато летом 2006 года. Возбужденное по рядовой статье «Хулиганство», со временем оно переросло в резонансное расследование.
По данным следствия, лидером регионального отделения РНЕ являлась бывший методист казанского дома детского творчества имени Алиша Екатерина Мельникова, отмечает РИА Новости. Судебное разбирательство по делу «русских экстремистов» длилось ровно восемь месяцев — с 25 сентября 2007 по 26 мая 2008 года. В июле 2006 года казанская милиция задержала членов РНЕ — Екатерину Мельникову и Антона Духовича за потасовку на Арском городском кладбище, где те, якобы, избили осквернителей могил. Обоим были предъявлены обвинения в хулиганстве, с них взята подписка о невыезде. В октябре 2006 милиция задержала других членов РНЕ — Евгения Назарова, Олега Ухванисова и Леонида Кислинского.
Им были предъявлены обвинения в нападении на чернокожего студента. В отношении задержанных возбудили уголовное дело по ст. 282 УК РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства с применением насилия»). Задержанных также отпустили под подписку о невыезде. Через небольшое время следствие забрал отдел по расследованию убийств и бандитизма прокуратуры Татарстана, где два неприметных уголовных дела объединили в одно. Мельникова, ее гражданский муж Александр Павлов, Кислинский и Назаров были заключены под стражу по обвинению в организации экстремистского сообщества. Эпизод о нападении на кладбищенских вандалов, с которого и началось дело, был переквалифицирован на статью «Разбой».
По версии следствия, обвиняемые во главе с Мельниковой пытались вымогать деньги у предпринимателей, а когда это не удалось, Мельникова дала задание своим сообщникам приобрести взрывчатку, чтобы припугнуть несговорчивых коммерсантов. Также следствие утверждает, что обвиняемые планировали нападение на одно из районных управлений милиции с целью раздобыть оружие. Адвокаты обвиняемых настаивали, что свидетельские показания, на которых основывалась база обвинения, были получены под давлением, путем шантажа и угроз.
Согласно приговору суда, 28-летняя Екатерина Мельникова приговорена к 7 годам заключения в колонии общего режима. 23-летний Евгений Назаров получил 6,5 лет колонии строгого режима, 32-летний Александр Павлов — 6 лет строгого режима, 19-летний Олег Ухванисов — 3,5 года общего режима и штраф 100 тыс. руб., 18-летний Антон Духович — 1,5 года общего режима, он штрафован на 100 тыс. руб. 21-летний Леонид Кислинский получил 4 года условно. Государственный обвинитель, заместитель прокурора Советского района Казани Ильдар Маликов назвал приговор суда «справедливым». Между тем, казанская газета «Время и деньги» в статье «Нетипичное дело завершилось солидными сроками» обращает внимание, что процесс проходил в закрытом режиме, дабы не допустить разглашения «сведений, унижающих честь и достоинство».
Заместитель прокурора Советского района Казани Ильдар Малков сообщил, что гособвинение устраивают назначенные судом сроки наказания: «Мы довольны тем, что это нетипичное уголовное дело прошло в суде». По его словам, дело не типично потому, что обстановка терпимости в Татарстане не подразумевала создание экстремистского сообщества. «Надеюсь, подобное в республике не повторится», — подчеркнул он.
Судебные процессы против «русских экстремистов», ввиду юридической несостоятельности аргументации обвинения, носят нередко закрытый характер, а «сведения, унижающие честь и достоинство», не разглашаются не по причине их отрицательных характеристик в отношении кого-либо, а просто по причине отсутствия этих сведений. Также отсутствие прозрачности в ходе расследования и ограничение гласности в подавляющем большинстве случаев свидетельствуют о тенденциозности и пристрастности со стороны обвинения, а «казанское дело», названное заместителем прокурора Малковым «нетипичным», является как нельзя более типичным.
Типичность данного дела заключается, как в том, что властям срочно понадобился прецедент. Как пишет «НГ» о версии защиты, само дело появилось потому, что властям Татарстана срочно понадобился прецедент существования «русского экстремизма». До этого все уголовные процессы подобного рода касались лишь местных исламских радикалов, в основном татар по национальности и «исламский перекос» стал слишком заметен, чтобы власти продолжали сохранять прежнее спокойствие. По версии защиты, власти руководствуются формулой: если в Татарстане есть экстремизм исламский, представленный татарами, то должен быть и экстремизм русский.
Также защита настаивает на том, что свидетельские показания, на которых основывалась база обвинения, были получены под давлением, путем шантажа и угроз. Подобные методы следствия также становятся уже «типичными», что можно проследить на примерах уголовного дела полковника Квачкова, дела Ульмана или на примере дела Аракчеева-Худякова, когда офицеры, дважды оправдываемые судом присяжных, не без помощи вышеуказанных методов, получили непомерные сроки по абсурдным и недоказанным обвинениям — по все тем же 280, 282 статьям. Русская линия
В понедельник 26 мая в Казани Советским районным судом вынесен приговор шести обвиняемым по делу татарстанского отделения «Русского национального единства» (РНЕ), пишет «Независимая газета». Подсудимые обвинялись в «организации экстремистского сообщества, разбое, незаконном обороте взрывчатых веществ и вымогательстве». Уголовное дело было начато летом 2006 года. Возбужденное по рядовой статье «Хулиганство», со временем оно переросло в резонансное расследование.
Типичность данного дела заключается, как в том, что властям срочно понадобился прецедент. Как пишет «НГ» о версии защиты, само дело появилось потому, что властям Татарстана срочно понадобился прецедент существования «русского экстремизма». До этого все уголовные процессы подобного рода касались лишь местных исламских радикалов, в основном татар по национальности и «исламский перекос» стал слишком заметен, чтобы власти продолжали сохранять прежнее спокойствие. По версии защиты, власти руководствуются формулой: если в Татарстане есть экстремизм исламский, представленный татарами, то должен быть и экстремизм русский.