Представьте себе обычный город, ничем не выделяющийся из других пятничный июльский вечер. Дети, радуясь любой летней погоде как впрочем, и всегда, и в жару и в дождь играют на улице. Говоря о детях, я имею в виду тех игривых, весёлых, радующихся всему маленьких людей которые либо только начали ходить в школу, либо уже учатся «аж в пятом классе». Летние игры детей зачастую не сильно изменились за несколько десятилетий. Девочки также играют в классики, а мальчишки в футбол, когда же почти весь двор собирается вместе, то играют в прятки либо в казаки — разбойники. И вот снова лето — снова детские игры, и вроде бы ничего не предвещает ничего страшного, не считая забот для мамы, которой придётся стирать одежду юного исследователя, которая приобрела вид, характеризуемый детьми как «да, мы играли, и я случайно чуть-чуть замарал». Но, вечером открыв окно чтобы насладиться вечерней прохладой после удручающего дневного зноя, мы порою можем услышать не только весёлый смех детей, но и отборную нецензурную брань и что самое страшное звучащую из уст этих же детей. Первое что приходит на ум взрослому человеку после испытанного шока — «где же они этого набрались и от кого?!». Вопрос довольно таки тривиальный, и не удивительным будет огромное количество как самих ответов на этот вопрос, так и вариантов что называется «развития сюжета» и, наконец, может быть предложено неимоверно большое количество мнений по поводу того, что нужно сделать, чтобы избежать в будущем самой причины повлекшей за собой возникновение подобных вопросов.
И.А.Стернин в своей статье «Социальные факторы и развитие современного русского языка» с научной точки зрения филолога-лингвиста показывает нам возможные причины, которые стали основанием для развития и «стабилизации» в языке наших детей нецензурной брани. Он пишет, — «Отмена политической цензуры привела и к исчезновению языковой цензуры, что, в свою очередь, привело к проникновению в печать, на экраны телевизоров, на радио, в кино и литературу большого объема сниженной, жаргонной, вульгарной и даже нецензурной лексики. Это связано также со смешением в массовом сознании понятий свобода слова (говори, что хочешь) с понятием свобода речи (говори, как хочешь), что, разумеется, не одно и то же. Подобное смешение, существующее в настоящее время в повседневном сознании многих носителей языка, приводит к заметной и неоправданной либерализации отношения к нормам языка, и прежде всего — в сфере культуры речи и культуры общения. Значительно увеличилась в сознании людей степень публично допустимого в разговорной речи, сплошь и рядом используются слова и выражения, ранее никогда публично не произносившиеся, расширяется психологическая готовность носителей языка позволить себе „речевые вольности“ вплоть до грубой и нецензурной лексики. Увеличивается доля людей, считающих для себя возможным пренебрежительно относиться к нормам речевого этикета. Заметно увеличилась частотность использования обращения на „ты“ к незнакомым людям, особенно в крупных городах, наблюдается тенденция к формированию у людей мнения об „условности“ речевого этикета, его ненужности в современном общении. „Свобода речи“ заметно расшатывает систему тематических табу, существовавших в русском коммуникативном поведении — так, стали публично обсуждаться темы секса, противозачаточных средств, гомосексуализм и др.».Рассмотрев предложенные нам филологом причины появления столь гнусного явления как сквернословие мы всё же словно врачи только показали причину болезни больного. Но, для больного зачастую важна не сама причина болезни, а те последствия, которые может вызвать у него заболевание.
Святитель Иоанн Златоуст писал: «…ужели ты не думаешь прогневать Бога, когда на трапезу Его (а уста наши и есть трапеза Божия, когда мы приобщаемся Таинства Евхаристии) приносишь слова, гнуснейшие всякого нечистого сосуда?». Сейчас часто стали говорить о некотором магическом действии слов, имён, названий, так вот именно в этом ключе говорил о сквернословии Епископ Варнава (Беляев): «Сквернословие — гнусный порок, который в Священном Писании приравнивается к смертному греху (Еф.5,4,5). От него стонет земля русская, им растлены души и уста великих философов и писателей, которые еще стараются учить других добру и произносить вслух прекрасные слова, никак не могут справиться наедине, когда ничто уже не препятствует сдерживать себя… Есть растление тела, и есть растление души, и насколько душа превосходит тело, и поскольку слово есть самое ценное и высокое в человеке, отличающее его от скотов и уподобляющее Богу (Бог-Слово), настолько растление души и этого слова — великий грех в сравнении со всеми прочими. Срамословие присуще всем векам, местам и народам. Порок этот есть наследие чисто языческое. Он всецело коренится в фаллических культах древнего Востока, начиная с глубин сатанинских и темных бездн в честь Ваала, Астарты, Хамоса и проч. Причем этот порок и какое-то тайное, странное тяготение к нему стоят в прямой зависимости от того, насколько близко стоит человек к Богу. И если он отодвигается от Божества, то тотчас же начинает задом входить в область сатанину и приобретать эту скверную привычку — вместо Бога имя лукавого и вместо божественных вещей поминать срамное. Скверные чудовищные выражения суть на самом деле «священные» «молитвенные» формулы, обращенные к срамным демонам. Христианин! Употребляя их, кому ты служишь вместо Бога, кому молишься, что ты делаешь! Ты не просто совершаешь легкомысленное дело, не простую грубую шутку допускаешь, слова твои — не просто колебания воздушных волн. Но ты произносишь — хотя, несчастный, и не веришь — страшные заклинания, ты накликаешь и привлекаешь гнуснейших бесов, ты в это время сатане приносишь противоестественную словесную жертву!…Ты делаешься, не зная и не хотя этого, колдуном, магом, чародеем"…
Действительно трудно противостоять нам разлагающему и стремительно разрастающемуся, словно злокачественная опухоль греху сквернословия. Врачи же всегда говорят пациентам о том, что заболевание легче предупредить, чем вылечить. Для нас и наших детей такими средствами укрепляющим нас и исцеляющим от страшной греховной болезни сквернословия являются таинства исповеди и покаяния. Ведь приступая к ним, с должным приготовлением, мы становимся способными восстановить с помощью Божией чистоту нашего сердца, которое уже не сможет служить источником для зловонного потока сквернословия, а будет только лишь чистым источником славословия и благодарения Богу.
