 |
| Православие и Мир | Григорий Куксин | 31.07.2019 |
Режим ЧС из-за лесных пожаров ввели в Иркутской области, Красноярском крае и Бурятии. Пройдено огнем уже 3 миллиона гектаров леса, по данным «Авиалесоохраны». Суммарная площадь выжженных территорией сопоставима с площадью Крыма. В дыму — 24 региона и 500 населённых пунктов. Руководитель противопожарной программы «Гринпис России» Григорий Куксин рассказал «Правмиру», как лесные пожары в Сибири связаны с наводнениями, почему их надо было тушить раньше и что делать, чтобы остановить экологическую катастрофу.
Почему начались пожары и причём здесь «зоны контроля»
— Сгорело уже более трех миллионов гектаров леса. Сталкивались ли мы с такими масштабными лесными пожарами раньше?
— Мы близки к рекордным значениям по площади пожаров за всю историю наблюдений, но пока ещё не достигли значений 2012-го и 2003 годов. В XX веке подобные пожары уже бывали.
Естественно, речь идёт не о каком-то одном лесном пожаре. Это сотни пожаров, которые происходят на больших площадях.
— Как возникли лесные пожары в Красноярском крае, Иркутской области и Бурятии в 2019 году?
— Совпали несколько неблагоприятных факторов. Жаркая, и при этом ветреная погода создала условия для пожаров, но это не их причина. Они возникли, в основном, из-за деятельности людей. Кто-то сжигал порубочные остатки неправильно, нарушая правила противопожарной безопасности, кто-то — оставил костер или бросил окурок на лесной дороге. Это обычные ситуации, которые происходят часто. Но в условиях опасной погоды они привели к такому количеству пожаров.
Но это только половина проблемы. Вторая заключается в том, что эти пожары не стали тушить те, кто должен это делать. Почему? Имели на это право.
В России с 2015 года леса поделили на «зоны охраны», где пожары тушат в любом случае, и «зону контроля», где региональные власти имеют право этого не делать. Лесные пожары там не тушат, если затраты на их тушение превышают ущерб, который они принесут. Это не новая практика. У нас и раньше по бедности тушили не все, что горит, а то, что ближе к населённым пунктам, хозяйственно-ценным лесам и объектам инфраструктуры. Потому что денег и техники не было. Теперь это узаконили.
Руководители регионов вправе отказаться от тушения абсолютно легально. И деньги, которые им выделяют на охрану лесов, рассчитываются с учетом «зон охраны» и «зон контроля». На вторые средств нет. Это дополнительный фактор хронического недофинансирования. И всех все устраивает, пока пожар не разгорится.
Григорий Куксин
— Как выделялись «зоны контроля»?
— Зачастую ошибочно. Туда попали населённые пункты, участки, на которых ведутся заготовки древесины, дороги, нефтегазовые месторождения. Получается, люди там есть, и пожары они устраивают, но при этом их можно вроде как не тушить.
Как это происходило в этом году? Ежедневно принимались многочисленные решения, в том числе до сегодняшнего дня — не тушить пожары в «зонах контроля». Но если этого не делать, когда стоит 30-градусная жара с сильным ветром, то пожар день за днём расходится на всё большие площади. Занимает такие пространства, где его уже невозможно потушить, даже если потом захочется передумать. Так было в Якутии, Иркутской области, Красноярском крае.
И, казалось бы, небольшой пожар, который не собирались тушить, разгорелся. И выяснилось, что он угрожает населённым пунктам и ценным лесам. У него такая площадь, что его невозможно потушить имеющимися силами. Дым накрывает города, уходит в соседние регионы. Ситуация стала неуправляемой и зависит только от погоды. И причина в том, что тушить пожар в «зоне контроля» отказались.
— Когда была точка невозврата?
— Ориентировочно две недели назад. А может, и ещё раньше. Не надо было отказываться от тушения пожара там, где он был доступен и до него можно было дотянуться. Надо было не экономить, а направлять туда людей. Тем более, если какой-то пожар начался на вырубке, то туда можно проехать — лесовозы же к ней проходили.
Сейчас заявляют, что на горящие территории и долететь невозможно. И это так — если мы пожар упустили, он ушел в тайгу, на огромные пространства, иногда на сотни километров от места, где он возник. Конечно, туда очень трудно и опасно доставлять пожарных. Но в первый день, когда пожар только начался, это была бы штатная процедура — летит самолет, высаживает четверых парашютистов, они тушат пожар, потом их забирают.
Ещё лучше было подумать об этом во время выделения «зон контроля». Не относить к ним территории, где есть люди. Их ведь все равно придется спасать, как ни крути. Странно принимать решение: Мы не будем здесь тушить пожар", — а потом эвакуировать жителей, которым он угрожает.
Тушить с воздуха — неэффективно
— Сколько сил и средств выделяется на охрану лесов сегодня и что нужно изменить?
— На охрану лесов от пожаров в России выделяется примерно 5 миллиардов рублей в год. Этот уровень финансирования примерно в 10 раз ниже, чем необходимо для уверенной защиты всех наших лесов.
Если мы в два раза сократим «зоны контроля», то нам на эти площади потребуется дополнительное финансирование. Но оно должно быть не пропорционально тому, что есть сейчас, а больше. Тех сил и средств, что есть у нас сейчас, не хватает.
Несправедливо низкая зарплата у лесников, они недофинансированы по части оборудования и техники. Смотреть, как они работают, стыдно и страшно. Нет радиосвязи нормальной, нет спецнавигации в достаточном количестве, нет нормальных средств защиты. Когда мы приезжаем к ним с добровольцами, они экипированы гораздо лучше, чем работники лесной охраны. Это неправильно, пожары одинаково опасны для всех.
В идеале финансирование охраны лесов нужно увеличить в 10 раз.
— Лесников сейчас недостаточно?
— Да. Поэтому в первую очередь нужны деньги на людей.
Надо понимать, что пожары тушат не самолет и вертолеты, а именно люди. Если их не будет, никакая техника их не заменит. Поэтому нужно увеличить штатную численность и достойно обеспечить лесную охрану средствами навигации и тушения. Если говорить об авиации, то она потребуется для доставки людей и техники. Массовая закупка самолетов-танкеров нам не поможет.
— Тушение с воздуха неэффективно?
— Нет. Пожар тушат люди. Это происходит на земле. Надо очень много копать. Если это лесной пожар, то прокапывается минерализованная полоса вокруг пожара. И либо от неё выжигают горючие материалы на подходе огня, либо непосредственно на ней тушат огонь, который подошёл, если он достаточно слабый. При этом необходимо убирать опасные деревья. Это надо делать очень тщательно, с большим количеством людей. Руками, глазами, носом проверяя, что ничего не осталось и не разгорелось.
С чем это можно сравнить? Если тушишь большой костер, надо аккуратно залить в него большое количество воды и тщательно перемешивать. Но когда выльешь сверху ковшик воды, пламя не гаснет. Примерно такой же эффект от тушения с воздуха.
Самый большой из наших самолетов — реактивный «Ил-76» с водосливным устройством и объемом воды в 40 тонн. Если он попал по заданной цели с нужной высоты, то может слегка смочить линию протяженностью в 750 метров. Сейчас горит три миллиона гектаров! Это капля в море.
А ведь на время сброса оттуда надо увезти наземную группу, чтобы их не завалило деревьями и не травмировало потоком воды, который летит с самолета. Потом вернуть их обратно, чтобы они дотушили то, что осталось. А ведь пилоту не всегда удается точно прицелиться. Поэтому сбросы воды — это вспомогательная мера для наземной группы. Потушить небольшой участок или смочить тот, где пойдет не интенсивный огонь. Либо таких воздушных судов должно быть очень много.
Но если взять наши северные территории, где сейчас горит, то ближайший к ним аэродром в 700 километрах. Это расстояние должен пролететь самолет, потом заправиться топливом, водой, вернуться на место и сделать ещё один сброс — вот и рабочий день закончился. За это время пять лесников успеют сделать гораздо больше на земле. При этом стоимость вылета и сбросов абсолютно не сопоставима с зарплатой лесников.
Доставка людей к месту пожара действительно требует авиации. Чем быстрее пожарные прибудут туда — парашютисты, десантники — тем быстрее справятся с огнем. Это нужно делать на маленькой площади, на ранней стадии, без риска для своего здоровья.
— Сейчас уже людям в месте пожара работать опасно?
— Да. Большие площади — это всегда большие риски. Людей там сейчас работает мало, тушат они только часть огромного пожара. Всегда есть опасность, что их обойдет огнем, что они окажутся в зоне задымления или под обильно падающими деревьями там, где их невозможно будет эвакуировать.
По официальным данным, горит около 3 миллионов гектаров, а тушат около 90 000 тысяч гектаров. На остальной территории бесконтрольно продолжаются пожары. Это катастрофа.
— Зарубежный опыт в тушении лесных пожаров отличается от нашего?
— Мы можем уступать США, Канаде и многим европейским странам по бюджетам, которые выделяются на борьбу с пожарами. Но принципы, подходы и технологии мы используем те же.
Есть государства, которые считают, что надо управлять огнем, что на каких-то территориях пожары могут быть полезны. Эти идеологию охотно подхватывают наши чиновники: мол, пожары это даже полезно, давайте не будем тушить. Но у нас за этим стоит не идеология, а бедность. В России горит настолько больше, чем необходимо для природных сообществ, что специально допускать пожары и не тушить их — это не охрана природы. И те страны, которые не тушат пожары, очень сильно горят и несут потери, несмотря на огромные бюджеты, которые выделяются на тушение. Взять те же Соединенные Штаты.
Справились с лесными пожарами государства, которые отказались от использования огня в лесном и сельском хозяйстве. Они отучили людей жечь и объяснили, что на любую искру и запах дыма надо вызывать пожарных. Например, так произошло в в Финляндии. Там забыли, что такое лесные пожары, хотя климат там такой же, как у нас в Карелии. К этому нужно стремится, вести долгую и системную работу с людьми, заниматься профилактикой.
Уничтоженные леса, наводнения и глобальное потепление
— Губернатор Красноярского края Александр Усс заявил, что лесные пожары — «естественное, природное явление», с которым не нужно бороться. Вы с этим согласны?
— Такие заявления были бы уместны, если бы пожаров было примерно в 1000 раз меньше. Естественные пожары возникают от гроз, в том числе и сухих, метеоритов и вулканов. Больше для них нет причин на планете. И они встречаются довольно редко. Если бы у нас раз в 500 лет в конкретном лесу что-то горело, мы могли бы считать, что это часть естественного процесса. Раз в несколько столетий он может обновляться: выгорают старые деревья, лесная подстилка.
Но во многих сибирских регионах по одним и тем же площадям пожары проходят каждый год или раз в два-три года. Это ненормально, ни о какой естественной динамике речи не идёт.
— К каким последствиям приведут лесные пожары?
— Во-первых, пожар влияет на сам лес. Он может полностью погибнуть, исчезнуть как экосистема. Например, это часто происходит с притундровыми лесами. Лесостепная зона после пожара может смениться на пустыню. Или же лес деградирует, процесс образования сообществ начнется заново. А ведь зрелый лес формируется столетиями.
Во-вторых, гибнут животные, птицы и все, кто населяет лес. От огня не могут скрыться зайцы, ежи, вплоть до крупных хищников, которые тоже погибают. Это огромные потери для биоразнообразия.
В-третьих, пожары изменяют климат. Лес, как и болото — это кладовая солнца. Углерод и углекислота, которые мы все выдыхаем, парниковый газ под воздействием фотосинтеза превращается в тела растений, древесину, растительную массу. Так он поглощает углерод из атмосферы. На пожаре всё это в виде газа, продуктов горения и сажи снова попадает в атмосферу. Огромное количество выбросов дает сама древесина, продукты сгорания, лесная подстилка, в которой много органики, а также последующее гниение леса в течение нескольких лет после пожара.
Дым от лесных пожаров уходит на север. Сажа оседает на льдах и снегах Арктики. Когда солнце светит на загрязненный сажей лед, он тает гораздо быстрее — он темный, поэтому поглощает свет. Это тоже ускоряет изменение климата.
К тому же сейчас горят северные территории — Якутия, север Красноярского края — где преобладает вечная мерзлота. Почвы отогреваются пожарами, затем солнцем — они ведь черные, обугленные. Тает вечная мерзлота и выделяется газ метан, который ещё более вредоносен с точки зрения парникового эффекта, чем углекислый газ. Северные пожары очень опасны для экологии.
Из-за этих процессов климат становится более суровым, непредсказуемым и опасным. В этих условиях пожары развиваются быстрее. И сейчас, отказываясь от тушения пожаров на севере из-за экономической нецелесообразности, мы обрекаем наших детей и внуков на борьбу с более серьёзным огнём на гораздо больших площадях.
— Как пожары связаны с наводнением в Иркутской области?
— Пожары могут формировать над собой опасную погоду — устойчивый антициклон. Тогда дожди выпадают по периметру пожаров, потому что не могут пробиться туда, где горит. Поэтому наводнения, которые мы сейчас наблюдаем, отчасти связаны с лесными пожарами в Сибири. Они их частично спровоцировали.
Чем опасен дым и как от него защититься
— Чем опасен дым от лесных пожаров? Он зафиксирован в 24 регионах и 500 населённых пунктах.
— Горят колоссальные площади. Сейчас дым от пожаров в Сибири дотянулся до Аляски, ушёл на Камчатку и дальше, на восток. Когда его повернёт на запад, он может на те же расстояния растянуться. Несколько дней назад он был в Поволжье.
Мы с дымом ничего не сделаем. Даже если все возможные силы бросим на тушение, то защитим населённые пункты, но не потушим огромные горящие площади. С этим справятся только дожди. До осадков многим регионам будет тяжело.
Вместе с дымом на организм воздействуют другие выбросы. Вся пыль, в том числе тяжёлые металлы сорбируются на частицах углерода, которые находятся в составе дыма, и вместе с ними попадает в организм. Это вредно. Мы видели, как росла смертность и заболеваемость в городах, которые оказывались в дыму. Например, так было в задымлённой Москве в 2010 году.
— Как действовать людям, которые оказались на задымленных территориях?
— Важен мониторинг воздуха. Нужно требовать от властей точных в данных, в том числе по мелким частицам — меньше 2,5 микрон. Это опасный фактор, которым дым воздействует на наш организм. К счастью, эти частицы можно отфильтровать.
Если мы видим, что в воздухе много дыма, чувствуем запах, то принимаем меры: ограничиваем физическую активность, отказываемся от спортивных занятий на улице и прогулок. В том числе, в детских садах и школах.
Следим, насколько атмосфера загрязнена продуктами горения и дымом. Помещения проветриваем, только когда ситуация с задымлением меняется. Иногда дыма меньше в вечернее или ночное время.
Как можно чаще делаем влажную уборку. Сейчас можно приобрести увлажнители воздуха. Есть кондиционеры, которые фильтруют воздух. Больше пьём — при любом загрязнении это снижает негативное воздействие в целом на организм.
В индивидуальных случаях возможен переезд в другой регион. Если мы понимаем, что в прогнозе — сильное задымление и направление ветра не меняется, а у вас, например, ребёнок-астматик, надо рассматривать разные варианты. В том числе, отправиться к родственникам на запад страны. Но все решения должны быть обоснованными и опираться на точные данные.
Что мы можем изменить
— Как уменьшить экологические последствия, которые нанесли лесные пожары?
— В нынешних условиях тушить всё, до чего мы можем дотянуться. И добиться, чтобы это не повторилось. Чтобы не было пожаров на этих же территориях в следующем году и через год. Для этого надо пересмотреть «зоны контроля» и «зоны охраны». Не бросать на самотёк пожары в этих местах. Без этого нам дальше не продвинуться.
На сайте «Гринпис Россия» мы предлагаем подписать петицию. Она содержит три требования: тушить лесные пожары, помогать людям в задымленных городах и обязательно пересмотреть «зоны контроля» — сокращать их и убирать оттуда населённые пункты, выделять на тушение дополнительные деньги.
— Кто будет принимать решение по пересмотру «зон контроля»?
— Мы надеемся, что петиция приведёт к президентским поручениям по итогам Госсовета. Это будет в сентябре. Передавать подписи мы начнём в ближайшее время, чтобы власти видели, сколько людей требует тушить пожары.
Президентские поручения должен получить Рослесхоз, который должен пересмотреть зонирование. Губернаторы — от них требуются скорректированные «зоны контроля». Нужен порядок, почему одни пожары тушить необходимо, а другие — нет.
Не менее важно финансирование. Его нужно заложить в бюджет на трёхлетний период, который тоже примут в сентябре. Регионам нужны деньги для защиты лесов.
Если эти два решения будут приняты в сентябре, то есть шанс, что ситуация с лесными пожарами в 2020 году не повторится.
— Как может помочь каждый из нас?
— Многие об этом спрашивают. Важно не бросаться куда-то в тайгу и не пытаться тушить пожар самостоятельно. Если добровольцы участвуют в тушении, то это должны быть специально подготовленные и экипированные группы. Чтобы в них войти, надо пройти специальную подготовку. Сейчас много профильных организаций, которые помогают это сделать, проводят быстрые курсы, помогают приобрести оборудование. Такие группы есть в Сибири — в Бурятии, Иркутской области, Забайкалье.
Мы предлагаем добровольцам тушить пожары вблизи своих населённых пунктов. Там это комфортнее, понятнее и безопаснее делать. Это освободит руки лесникам, которые могут эффективно работать на отдалённых участках.
Помимо тушения можно сделать многое. Важна профилактика пожаров. Ежедневно, каждый час возникают всё новые пожары. С ними можно бороться системной работой — это социальная реклама, работа с детьми. Дело найдётся для каждого из нас.
Беседовала Дарья Кельн
Страницы: | 1 | |
