Истинная община — Тело Христово, остальное — приятное дополнение

Про задачи

— Как вы считаете, зачем нужна община, есть ли в ней смысл сегодня?

— Христос Церковь создал, чтобы мы были в единении с Ним. «Царь и воин, богатый и убогий в равном достоинстве» приходят молиться и причаститься Святых Христовых тайн.

В храме это должно нас объединять. По непонятной причине желание вместе помолиться теперь считается чем-то тривиальным. А если все «пляшут и поют» — это хорошо. Хорошо, кто ж спорит. Но это для здоровья, а для жизни Церкви не имеет значения. Обилие душевного общения, которое складывается на приходе, которое мы так ценим, — это от нашей немощи.

Разговоров об общине слишком много. Скоро будем сдавать отчёты по общинности. Но это как разговор мужа и жены на тему «Как устроить в доме любовь». О чём тут рассуждать? Поменьше разговоров, побольше терпения, заботы, ответственности, прощения обид. На такой почве любовь сама вырастет, естественно.

Так и на приходе. У нас, например, в храме в 90-м году появились три подруги — музыкальные педагоги. Сделали воскресную школу, начали учить детей пению. Воскресная школа — это органическая часть приходской жизни, она не придумывается из головы. Вообще, поменьше надо ставить задач. Задачи — это от локальной пустоты. Бог сам, когда надо, поставит задачу.

— Разве община и приход — синонимы? Приход — это административно-территориальная единица.

— Ну, христианам не надо так к Церкви относиться. Юридические термины пусть останутся для официальных бумаг. Община — это форма жизни народа. Приход — это люди, которые живут рядом с храмом и собираются для молитвы и причастия.

— В ваш храм в Красногорск и из Москвы приезжают, и из Нахабино, то есть люди объединяются не потому, что живут рядом с храмом, так?

— Во-первых, бывает людям из Москвы проще сюда доехать, чем идти до ближайшего храма пешком три километра. Или человек живёт в Москве, а работает рядом с храмом. Во-вторых, возникают личные отношения. Человек переехал в Москву, а духовник у него остался в Красногорске, ну прижился человек, не гнать же. В 90-е годы, когда был дефицит духовного окормления, люди вообще с Сахалина могли приехать.

Есть общественная деятельность, которой можно заниматься на приходе. А есть община по церковному уставу — то есть верующие люди при храме. А есть община, как компания друзей. А есть община, как сообщество духовных чад вокруг батюшки. Всё это существенно разные вещи, а слово одно.

— Такая путаница — мешает? Наверняка у молодых священников есть запрос на инструкцию: что такое община, как её создать?

— В этом нет большой беды, потому что если молодой батюшка не слишком увлечётся старчеством и не превратится в младостарца, то община и всё в ней само устроится.

Знаю одного старенького батюшку. У него была большая община из ярких, талантливых людей. Она просуществовала два десятилетия и вдруг выгорела, все разошлись. А потом заново уже другие люди собрались.

Здесь действует правило, которое хорошо высказал один режиссёр: не важно, о чём делать фильм, важно, кто его делает. Если священник внутренне соответствует сану и призванию, если Бог послал этого священника на приход, значит, будет приходская жизнь и можно называть это общиной.

Протоиерей Константин Островский. Фото: nikolangelovo.cerkov.ru

Про образец

— Кто для вас такой образец?

— Праведный Алексий (Мечёв). Городской старец. Восемь лет в пустом храме служил.

Он не бегал по Москве, не расклеивал объявления: «Внимание! Буду читать лекции, планирую открыть воскресную школу, создам всемирно известную общину праведного Алексия (Мечёва)».

Его назначили, он служил. Каждый день. Люди стали подтягиваться, а там и община сложилась в том смысле, который вкладываем мы в неё сейчас — с лекциями, дружбой, отношениями. Но в основе лежала Литургия и молитва. Отец Алексий (Мечёв) собирал людей не ради приятного общения, а ради Христа. Люди шли к нему со всякой нуждой — он никого не прогонял. Советы житейские людям и духовным, и малодуховным давал, если просили. Было у него и такое дарование.

Когда же священник приходит, чтобы ОРГАНИЗОВАТЬ общинную жизнь, не исключаю, что-то организует. Вопрос: зачем? Я не хочу никого похулить. Проекты могут быть замечательными и содержательными, а жизнь общественная — кипучей и внутренне богатой. Важно, чтобы кипучая общественная жизнь вырастала из внутреннего богатства, как было в общине праведного Алексия (Мечёва).

Я как настоятель и благочинный веду отчётность. Слава Богу, у меня не спрашивают отчёта о духовной жизни: сколько молитв прочли. Но сейчас вдруг стало считаться, что помимо Литургии, мол, это прямая обязанность перед прихожанином, священник должен прихожанину пойти и лекцию прочесть.

Я знаю батюшку, не настоятеля, у которого в записной книжке около ста стариков. Почти каждый день он навещает по три-пять человек в домах и больницах. Но эта его деятельность не укладывается ни в какую систему и общественной деятельностью не считается. А раз в неделю лекцию (иногда очень скучную и бесполезную) прочесть — считается.

Про выгорание

— Вы довольно резко выразились, когда сказали, что задачи в общине возникают от локальной пустоты.

— Если нет внутренней жизни, то образовавшуюся пустоту люди заполняют суетой. Рано или поздно эта проблема вскрывается. Мы прекрасно знаем о выгорании, которое не только у простых людей бывает, оно бывает и пастырским. Отец Пётр (Мещеринов) в своё время, кажется, первым об этом заговорил. По его наблюдениям, лет десять община живёт, а потом пастыри выгорают вместе с прихожанами.

— Почему, как думаете?

— Вот люди собрались: им всё круто, простите за жаргон, весело, интересно. Без послушания батюшке прихожане ничего не делают: «Что вы, да я стакан воды не выпью, в кино не схожу, цвет холодильника не выберу». Реальной же работы над душой, борьбы со страстями, молитвенного подвига нет.

К источнику Живой Воды не припали, а свои душевные бидоны исчерпали, вот и оскудели.

Проблема в том, что торопимся тратить, когда тратить нечего. Берёмся накормить народы хлебами. У нас их пять-семь и своих, а не как в Евангелии — Христовых.

— Вы лично сталкивались с выгоранием?

— Я сам не выгорал, потому что никогда общественной деятельностью не загорался, хотя по натуре человек активный. Ещё мирянином услышал, как опытный пастырь наставлял молодого священника. У того были трудности с настоятелем на приходе. Он говорил: «Держись за престол».

И ещё помню случай. Одного протоиерея направили настоятелем на очень трудный многоштатный приход. Друзья-священники ему сочувствовали, а он им отвечал: «Буду служить Литургию, а остальное устроится». И устроилось. Я эти уроки запомнил навсегда. Я хотел быть священником, чтобы служить. Стал батюшкой в 36 лет. Поставили — начинай служить. И я служил, исповедовал, причащал.

В приходе у нас не придумывал никакой общественной деятельности, воскресная школа и беседы перед крещением взрослых — не в счёт, это необходимая часть приходской жизни.

Но я человек компанейский, складывались отношения, и община сложилась изначально в том смысле, который я не то чтобы осуждаю, но смотрю на это со скепсисом, как старик на буйное веселье подростков.

— Да, но вашей общине больше двадцати лет и она состоялась, а из отношений сложились дела.

— Поэтому я и могу об этом говорить. Если бы у нас ничего, кроме молитвы, в храме не было, я со своим скепсисом выглядел бы как тот, кто пытается оправдывать собственную бездеятельность.

Я человек деятельный, но убеждён: всё должно идти от Литургии и молитвы. Если что-то Бог вырастит ещё — слава Богу. Когда мы собираемся ради удовлетворения эмоциональных потребностей, однажды это надоедает.

Хорошо, если у общины есть духовная основа. Такая община перенесёт болезненный кризис, станет крепче, но без экзальтации и фальши. Если всё держалось лишь на взаимоотношениях, то приход — не монастырь, к нему никто не привязан, люди начнут расходиться.

Про послушание

— Как же опека духовного отца над своими чадами?

— Путь полного послушания послушника старцу не свойственен нашему времени. Об этом ещё святитель Игнатий (Брянчанинов) в XIX веке писал. Община праведного Алексия (Мечёва) — это почти уникальный случай. Бывает, и в наше время кого-то Бог избирает и ставит на путь послушания. Но такие случаи настолько нетипичны, что нет смысла их публично обсуждать. «Редкое — не правило для Церкви», как говорил кто-то из святых отцов.

— Но, если не старчество, тогда для прихода остаётся лишь объединение вокруг настоятеля ради личных интересов?

— Ну, не так категорично! И у меня есть духовные чада, я стараюсь относиться к ним по-отечески, они стараются жить по-христиански.

По мере своего желания жить по воле Божией можно, и по мере доверия духовному отцу может воля Божия и в наше время открываться человеку. Но не нужно путать это наше духовничество и великие дарования праведного Алексия (Мечёва) и Амвросия Оптинского.

— Большинство людей как-то неверно понимают слово «послушание»?

— Часто люди называют послушанием своё желание сгрузить ответственность на батюшку. Но истинное послушание — это желание постигнуть и исполнить Божью волю, которой сам не знаю и постигнуть не могу. Сердце и ум мои помрачены страстями, и я не могу правильно воспринимать Священное Писание. Я в бедственном положении иду искать у Бога помощи.

Бог может послать мне старца, а может простого батюшку, а может и Сам руководить (обычно через скорби и болезни). Жажда воли Божией — залог послушания. Господь знает, как нас спасти. Это не я придумал, кстати, прочёл у святых отцов, да и на практике убеждаюсь, что современный христианин спасается скорбями. И не нужно этого бояться.

Протоиерей Константин Островский. Фото: Юлии Маковейчук

Про чужих и компанию друзей

— Уверена, многих пугает словосочетание «ядро общины». Будто есть те, кто скреплён между собой, а остальные — не у дел.

— Скреплены, ну и что? В нашей общине есть священники и миряне, которые отвечают за воскресную школу. Идёт педсовет. Кто-то входит, а мы говорим ему, что заняты. На полчаса у нас сложилась община с ядром. Разве можно здесь обижаться или пугаться?

У приходской общины есть главный смысл — Божественная Литургия. В этом смысле в приходе не может быть ядра и не ядра. Не может быть чужих перед Святой Чашей.

Всякий может прийти в наш храм молиться, исповедоваться, причащаться. А дружат люди, естественно, по интересам, привязанностям, родству. Дела объединяют людей — это неплохо, только не надо земному придавать небесное значение.

— Не знаю, откуда взялся этот стереотип, но для многих община — объединение именно общим делом (заботой о стариках, заключённых, детях-сиротах) помимо Литургии. К этому делу важно примкнуть, иначе кажется, что ты христианин на словах.

— Это всё история про человеческую немощь и недоговорённость в терминологии.

Мать сидит с детьми дома. Муж на заводе. Ходят в церковь по воскресеньям. Им работу бросить, а может детей, чтобы прийти в храм пол мыть или о заключённых заботиться?

Неужели недостаточно того, что семья живёт по-христиански: дома молятся, в храм Божий приходят в субботу-воскресенье. Они не члены приходской общины? Именно, что члены общины. Неучастие в приходских делах не делает их неполноценными христианами. Есть очень большая разница: связана община общей молитвой или общими делами, или общим времяпрепровождением.

Мне всегда нравилось общаться с людьми, я к этому даже стремился. Как-то мы поехали общиной на ПАЗике в Оптину пустынь. Это была первая поездка. Все в автобус как-то поместились, было мило и весело. В следующий раз пришлось заказать «Икарус», в третий раз — два, потом — три. А потом вообще перестали ездить. Надоело. Общаться лучше маленькой компанией. А куда девать остальных? Говорить им, мол, вы не из нашей семьи, уходите?

Желание по-приятельски общаться я очень понимаю. Но тогда нужно говорить, что община — это компания моих друзей. Но ставить себе задачей создать компанию друзей в храме? Можно, но это и будет просто компания.

— Должен ли настоятель ставить перед собой целью создание общины?

— Священнику нужно любить богослужение, подвизаться в молитве и борьбе со своими страстями; уж, конечно, не быть пьяницей и блудником, не соблазнять народ недостойным поведением. Приходский священник должен оказывать внимание всем, кто к нему обращается с духовной нуждой, а часто и душевной, и житейской проблемой. В таком случае люди будут сами собираться. А если ничего этого нет, то хотя бы пусть немощный батюшка нарочно к себе людей не заманивает.

Многие сегодня путают душевные привычки, желания, интересы с духовной жизнью. В церковь нужно приходить ради соединения со Христом. Истинная община — это Тело Христово. И храмы строятся, служба совершается, настоятель назначается — всё только ради этого. Остальное — приятное дополнение, которое зависит от характера настоятеля.

Бывает же благочестивый священник, но не компанейский. Молитвенный, духовно опытный, любвеобильный пастырь — и слава Богу! Не нужно этому батюшке гнаться за подобными мне активистами, а Господь сам пошлёт к нему людей, чтобы они рядом с ним спасались.

Протоиерей Константин Островский. Фото: georg-hram.ru

Про тщеславие священника

— Глава общины — это тот, кто способен научить прихожан быть со Христом, так?

— Он сам должен быть со Христом, а не только учить этому. Если люди хотят быть живыми членами Церкви и видят священника, который сам к этому стремится, тогда они будут взаимно тянуться друг к другу.

А если стою-исповедую и жду, когда это всё кончится, потому что ко мне друзья должны приехать, в машине масло залить, а эти грешники всё идут и идут, если на вопрос «Батюшка, как надо молиться», отвечаю: «Почаще молебны заказывай» — о какой общине может идти речь? Тут хоть бы не было у священника смертных грехов и позора на весь мир в интернете.

Понятно, что я утрирую, но я хочу показать, что настоятелю нужно заботиться о главном, а общину сам Господь соберёт. А будут ли вместе трапезничать, зависит от размера прихода. У меня один из сыновей — настоятель в деревне. Там они на праздник умещаются за одним большим столом. А у нас в приходе стали помещаться только тогда, когда мы вино отменили.

Если серьёзно, то создание общины не может быть задачей и заботой. Помните строки Пастернака «Быть живым, живым и только, живым и только до конца».

Священник должен позаботиться, чтобы самому жить духовной жизнью, служить Богу, любить службу, быть живым, и тогда у него всё получится. Если человек тот, кем должен быть, то всё устроится в соответствии с личными и душевными особенностями, с Божьим благословением.

Внешняя деятельность складывается, если для этого есть внешняя база, дело, которому нужно посвятить себя. В православных приходах Америки, например, зачастую никакой такой деятельности нет. Люди издалека съезжаются лишь для того, чтобы вместе отслужить Литургию, вместе выпить чаю, поговорить и разъехаться по домам — ну и хорошо.

— Бывает, священник назначен на приход, старается, а люди уходят.

— Когда сотрудники уходят, регент, например, вот тогда плохо. Но это не вопрос общины, а вопрос разумного руководства. А если люди начинают в храмы ходить рядом с домом, а не ко мне, ну что плохого?

Понимаю, всем, и мне в том числе, приятно внимание людей, а чей-то уход — это удар по самолюбию. Я-то думал, что я такой обаятельный, такой духовно продвинутый, что все ко мне будут ездить аж с Камчатки, чтобы напитаться моей духовностью. Но такие чувства — не повод что-то предпринимать на приходе, а повод для личного покаяния. Другое дело, если прихожанин от Бога отпал, в раскол ушёл, впал в тяжкие грехи. Вот это по-настоящему большая печаль для прихода и священника, особенно если батюшка как-то в этом виноват.

Я остался таким же компанейским по натуре, хотя старик, и уже прежнего запала нет, но теперь прежде взаимоотношений с людьми я стараюсь ставить моё служение им, на которое поставлен Богом. Как врач, к которому пациент ходит-ходит, и вдруг перестал. Может, умер пациент, а может, выздоровел, а может, лучшего врача нашёл.

Был со мной поучительный случай. Давно и долго ходили в наш храм супруги. Вдруг исчезли. Решил, что-то случилось. Нашёл телефон, позвонил. Причины ухода из храма, как выяснилось, были внешние, объективные.

И вот я говорю с бывшим прихожанином и понимаю, что на том конце провода человек совершенно растерян. Он сам в душе смущался, что перестал к нам ходить. И тут я своим звонком это его смущение оправдал. Ему было неприятно, звонок он счёл давлением на свободу, потому что решил, что я на что-то претендую. А я-то не претендовал. Кстати, потом они вернулись в наш храм.

Для меня эта ситуация — урок. Я лишний раз убедился, что в Церкви должно быть так, как лучше для человека, для спасения его души: хочет — к нам ходит, хочет — в храм через дорогу. Может, там кто-то лучше меня управит.

Подготовила Дартя Рощеня

http://www.pravmir.ru/protoierey-konstantin-ostrovskiy-istinnaya-obshhina-telo-hristovo-ostalnoe-priyatnoe-dopolnenie/