 |
| Православие и Мир | Анастасия Лотарева | 23.01.2017 |
«Я почти раздавлена и уничтожена. Спасибо семье и друзьям, что они рядом, иначе бы не выжить. У детей снова забрали телефоны и связи с ними нет. Петя „заявил“, что он не хочет ехать к бабушке. Полина „сказала“, что не хочет к маме. Остальных я так и не увидела, несмотря на обещания», — пишет в своём инстаграмме 19 января многодетная приёмная мать Светлана Дель.
Московские органы опеки забрали из семьи Светланы и Михаила Дель десять приёмных детей из шестнадцати десятого января. В этой истории сложно выстроить чёткую хронологию: информации одновременно много и мало. Ситуацию комментирует как сама семья, так и чиновники, Следственный комитет, эксперты в теме усыновления и многие другие.
10 января опека забирает из семьи Дель десять приёмных детей, заподозрив Михаила Дель в нанесении детям побоев. Воспитатель детского сада, по утверждению опеки, нашла синяки на теле одного из них. Всего в семье детей шестнадцать, четверо из них усыновлены, восемь детей находится под опекой, один ребёнок кровный. В первый день говорили о двенадцати и даже о четырнадцати изъятых детях, включая кровного ребёнка, хотя трое старших приёмных детей совершеннолетние и живут отдельно.
13 января со Светланой Дель встретилась уполномоченная при президенте РФ по правам ребёнка Анна Кузнецова. Она заявила, что что всех детей соберут в один зеленоградский центр «поближе к маме», а также что в ближайшее время в семью вернут четырёх детей.
В тот же день впервые появляется информация, что часть детей имеют ВИЧ-положительный статус.
17 января московский Департамент социальной защиты заявляет: «Мы убеждены в том, что семье можно и нужно дать шанс на воссоединение при условии поддержки и контроля со стороны профильных специалистов. При этом в департаменте отметили, что пока принято решение оставить детей в социальном учреждении ещё на три дня — до 20 января.
18 января с детьми встречается группа психологов и правозащитников, в числе которых православный психолог Ирина Медведева, руководитель центра «Иван-чай» Элина Жгутова, психологи благотворительного фонда «Волонтёры в помощь детям-сиротам» Инна Пасечник и Мария Тетушкина. По их словам, большинство детей подтвердило установившуюся в семье практику телесных наказаний.
В тот же день глава департамента соцзащиты Владимир Петросян расторг договор об опеке (о решении про усыновлённых детей при этом ничего не сообщается) и лично проинформировал об этом Светлану Дель. Петросян заявил о возможном помещении детей в новую приёмную семью.
В тот же день Следственный комитет заявил о возбуждении уголовного дела против Михаила Деля по 116 статье УК РФ «Побои».
19 января СКР возбудил уголовное дело по факту халатности опеки.
В тот же день мэр Москвы Сергей Собянин в своём твиттере написал: «Мы обязательно подыщем хорошую приёмную семью для детей из Зеленограда. При необходимости выделим им соответствующую квартиру».
До рождения собственного ребёнка Светлана Дель и её муж Михаил взяли на воспитание семерых детей. Семья переехала в Москву из Ленинградской области в 2015 году, сначала они состояли на учёте в столичном районе Бирюлёво, потом переехали в Зеленоград. Жильё снимали: по словам Светланы, ждали, когда удастся продать недвижимость в Санкт-Петербурге. Дети ходили в детский сад и школу, на множество дополнительных занятий, жизнь своей семьи Светлана подробно описывала на известном форуме, посвящённом детской тематике (сейчас её блог удалён). Остался аккаунт в Instagram Светланы, который она завела полгода назад.
Почти все записи в нём посвящены детям. Маленький Петя с синдромом Дауна смотрит трансляцию Олимпиады и занимается физкультурой, дети плавают в бассейне, катаются на лошадях, играют на синтезаторах, едят мороженое в Милане, ходят на лыжах, обнимаются с прадедушкой. Почти в каждой записи Светлана что-то рассказывает о них. Вика, которой в детском доме ставили диагноз «аутизм» и «умственная отсталость», учит французский и танцует в балетной студии. Приёмная дочка Мила и кровный сын Никита сидят на кровати с яркими игрушками. «Разницы для меня никакой, — пишет Светлана Дель двадцать недель назад, — ни в отношении, ни в отдаче, ни в развитии».
Светлана и Михаил Дель с кровным ребёнком
Светлана пишет о себе, что она журналистка, сценаристка и тренер Школы приёмных родителей. Она бесплатно проводит консультации для родителей в Зеленограде, когда набирается группа — приезжает в Москву. Михаил, по данным РИА, генеральный директор компании по производству телевизионных передач и фильмов «Европа ТВ».
Опека забрала их детей — из школы, из сада, с детской ёлки, из балетной студии — разом, в один день. Поводом послужило сообщение воспитателей о жестоком обращении с детьми. По их словам, шестилетний Серёжа был «весь в ссадинах и кровоподтёках». После этого полицейские и представители опеки пришли к семье Дель домой и потребовали предъявить другого ребёнка, который в тот день в детский сад не пошёл. «Якобы дети в саду сказали, что он не пришёл, потому что и его избили, причём избил папа», — рассказала Светлана 14 января в интервью «Правмиру».
Миша и Филипп Дель рассказывают про визит полицейских: «Нам позвонили в дверь, за ней стояла полиция. Они без всяких объяснений вошли в квартиру. Документов не показали, сразу начали смотреть Петю и нашли синяки. Пошли рассматривать квартиру, залезали в холодильники, в шкафы, в кастрюли. Сказали собираться, чтобы мы поехали. Мы хотели только убежать».
Хронику событий ведёт старшая дочь Светланы Дарья Дель. Она уже живёт отдельно, но специально приехала из Санкт-Петербурга. Ей разрешают посещать некоторых детей и приносить им передачи. «Всё очень и очень плохо, — пишет она в своём инстаграме 18 января. — Сегодня больше половины детей сказали, что не хотят домой. Давайте за это скажем спасибо и бывшей уже совершеннолетней безмозглой и неблагодарной дочери Александре Ивлевой и такой же идиотке бывшей няне Ясеницкой Лидии». Ранее Александра и Лидия заявили некоторым СМИ, что поддерживают действия опеки. Вечером 19 января Дарья ситуацию уже не комментировала, сообщив, что всё можно узнать в её аккаунте в инстаграме.
Светлана и Дарья Дель. Фото: instagram.com
Теперь семья Дель общается с прессой только через адвоката. Им стал Иван Павлов, адвокат из Санкт-Петербурга, руководитель неформального правозащитного объединения «Команда 29». В разговоре с «Правмиром» он подчеркнул, что семья Дель и их защита не видела ни одного официального документа. «У нас даже нет официальных документов о возбуждении уголовного дела, — сказал он. — Мы получаем информацию из СМИ и только, потому что даже чиновники постоянно дают противоречивую информацию».
Павлов рассказал, что за свою двадцатилетнюю практику впервые сталкивается с таким бестактным отношением к людям: «О том, что детей могут отдать в новую приёмную семью, решение доводится через твиттер, нет никакого уважения к праву на частную жизнь, раскрываются страшные диагнозы, а тайну усыновления полощут в СМИ».
13 января «Интерфакс» со ссылкой на пресс-службу уполномоченной при президенте РФ по правам ребёнка Анны Кузнецовой сообщил, что причиной изъятия двенадцати приёмных детей из семьи в Москве может оказаться их заражение ВИЧ-инфекцией. Статус детей распространился по СМИ молниеносно и был подтверждён официальными лицами. Яна Лантратова, член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, в эфире радио «Эхо Москвы» сообщила, что, когда дети поступили в больницу, все лекарства, которые были привезены из дома, были просрочены и не соответствовали курсу лечения, который должен быть у детей". Светлана Дель утверждает, что дети проходили всю необходимую терапию и наоборот опека, забрав детей, лишила их возможности проходить своевременную терапию.
Руководитель международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков рассказал «Правмиру», что разглашение статуса ВИЧ может быть уголовной статьёй, но такая практика малоизвестна. «За это можно привлечь по статье № 137 УК РФ о нарушении неприкосновенности частной жизни», — добавил он. По данным Чикова, который занимается темой ВИЧ с 2009 года, было всего лишь несколько подобных случаев, которые заканчивались по соглашению сторон.
По информации портала Life, младшие дети, изъятые из приёмной семьи, не знали, что они не родные дети. Эту информацию им сообщили сотрудники полиции. Вряд ли для полицейских последуют какие-то санкции — в лучшем случае полицейские ограничатся выговором.
Этот портал вообще демонстрирует удивительную осведомлённость о деле семьи Дель. К примеру, журналистам удалось переговорить с несколькими детьми и снять их ответы на камеру тогда, когда маму к детям не пускали. Кроме того, журналисты портала утверждают, что в доме семьи было мало еды, в квартире стоял неприятный запах и по ободранным стенам бегали тараканы. Дети якобы были в короткой и ветхой одежде, а обувь им мала. Возмущённая подруга Светланы Дель выложила фотографии дома Светланы. Внешний вид детей Дель можно оценить в инстаграме их матери на фотографиях, сделанных задолго до января 2017 года. На снимках дети одеты в качественную одежду известных марок, подходящую им по размеру.
Фото: instagram.com
После слов главы департамента соцзащиты о том, что семья Дель получала около шестисот тысяч рублей в месяц различных пособий, СМИ вообще детально подсчитывают деньги и блага, полагающиеся приёмным семьям. Впрочем, цифры различны — суммы пособий очень зависят от конкретной ситуации с каждым из усыновлённых или принятых под опеку детей. Елена Альшанская, возглавляющая благотворительный фонд «Волонтёры в помощь детям-сиротам», рассказала «Правмиру», что лично никогда не встречалась с ситуацией, когда детей забирают из детских домов только из-за материальных благ, используя их потом для себя, но неоднократно слышала о таких случаях, в основном в сельской местности.
«Я вижу недоработку органов опеки и уже наказал их административно: объявил выговор заместителю начальника управления округа района в административном порядке, наложил несколько взысканий. Если следственный комитет считает, что нужно возбуждать дело по статье халатность — это их право», — заявил «Правмиру» Владимир Петросян, глава московского департамента соцзащиты. С точки зрения чиновника, приёмные родители состоят с государством в договорных отношениях, которые в случае каких-то проблем можно немедленно разорвать. Ранее Петросян высказывался более сдержано, отмечая, что изъятие детей было проведено неудачно и могло нанести детям травму.
Речь идёт об уголовном деле по факту халатности зеленоградской опеки. Следственный комитет возбудил дело по итогам публикаций в СМИ и полагает, что приёмные родители не создали необходимые условия для детей, а опека их не проконтролировала. Представитель СК, пожелавший не называть своего имени, рассказал «Правмиру», что никаких подробностей нет и не будет, «даже если в Интернете будут их косяками публиковать». По его словам, следственные действия только начались, ещё не до конца разработан план по их проведению.
Позиция официальных лиц день ото дня менялась. Если 13 января уполномоченный по правам ребёнка в Москве Евгений Бунимович говорил, что «нет никаких вопросов о лишении и даже ограничении родительских прав», то 18 января департамент соцзащиты рассказал, что детям подбирают новую приёмную семью. По проблеме высказались и другие официальные лица: к примеру, председатель Совфеда Валентина Матвиенко 18 января назвала изъятие десяти детей «грубым вмешательством в дела семьи».
Департамент социальной защиты теперь говорит, что основывает своё решение на медицинской справке из ДГКБ-9 им. Г. Н. Сперанского, где находилась часть детей Дель, и письменной рекомендации районного ОВД, считающего, что детей нельзя возвращать в семью ни в коем случае. Но несколькими днями раньше глава департамента прямо на заседании чиновников и общественных деятелей позвонил главному врачу больницы имени Сперанского и убедился, что дети здоровы и их готовы выписать в тот же день.
Сменила позицию и Анна Кузнецова. Если сначала она высказывалась за незамедлительное возвращение детей в семью, то потом на официальном сайте аппарата уполномоченной по правам ребёнка появился релиз другого содержания. В нём написано, что большинство детей подтвердили практику телесных наказаний и решение об изъятии было верным, несмотря на его ненадлежащее проведение.
Фото: deti.gov.ru
Яна Лантратова сказала «Правмиру», что все не представляют, какая это сложная история и сколько в ней фактов. «Я хочу подчеркнуть, — добавила она, — что ни психологи, ни общественники не могут принимать решения по изъятию детей. Это дело опеки и полиции». Лантратова говорит, что она всегда за возвращение детей в семью кроме этого случая. «Разберитесь с документами, узнайте, что произошло, вам будут понятны многие факты», — сказала она. На замечание корреспондента, что такие документы конфиденциальны, Лантратова предположила, что они будут доступны после следственных действий и тогда «все узнают правду об этом деле».
Большая роль в разбирательствах принадлежала и принадлежит психологам. Департамент привлёк нескольких специалистов для оценки ситуации, у некоторых из них неоднозначная репутация. Элина Жгутова руководит центром «Иван-чай», крайне жёстко подходящего к любым вариантам работы ювенальной юстиции. Психолог Ирина Медведева параллельно ведёт общественную деятельность — борется с компьютерными играми, западными мультфильмами, выступает за право родителей осуществлять физическое воздействие в отношении своих детей. Если говорить простым языком — бить. Также в разговоре с детьми принимали участие психологи благотворительного фонда «Волонтёры в помощь детям-сиротам» Инна Пасечник и Мария Тетушкина.
Елена Альшанская, президент этого благотворительного фонда, в разговоре с «Правмиром» подтвердила, что психологи из него работали с детьми, но отметила, что публично это никто обсуждать не будет в связи с правом детей на конфиденциальность. В своём посте в фейсбуке она пишет, что редко чувствовала себя так, как сейчас — полным заложником ситуации. Она жалеет о своём решении отправить к детям своих психологов, хотя и сейчас считает его правильным.
Представители независимой комиссии из общественных деятелей и психологов единодушно сошлись на том, что в семью детей возвращать пока нельзя.
Педагог и психолог, одна из самых известных специалистов по семейному устройству Людмила Петрановская была лично знакома со Светланой Дель. Она не согласна с коллегами в оценке ситуации: «Что мы знаем, так это то, что на основании только лишь слов 6-летнего ребёнка, не проведя не то что никакой работы — даже никакой беседы с приёмными родителями, у семьи отбирают 10 детей, включая усыновлённых. Детям врут в процессе, приёмной маме не дают на руки никаких документов об отобрании, детей раскидывают по приютам и больницам, не обеспечив терапией». Она считает, что специалисты, которые не представляют себе, что происходит с ребёнком, когда его таким образом забирают из семьи и отправляют в приют, профессионально непригодны.
Глава департамента соцзащиты Владимир Петросян с психологами. Фото: instagram.com
На форумах, в сообществах приёмных родителей в фейсбуке, вконтакте и других социальных сетях сегодня появилось несколько десятков сообщений о проблемах других приёмных родителей с опекой. Одна из усыновителей рассказала, что к ним домой приходила опека, хотя дома взрослых не было, только 11-летний ребёнок. С ним разговаривали, квартиру фотографировали. «Что делать? — спрашивает она. — Вести детей в сад и школы? Остаться дома? Господи, как страшно!» Другая приёмная мама пишет: «Началось. Вчера на занятиях моих детей спрашивали, бьют ли их родители, отдельно спрашивали про маму и папу. Мои ответили, что нет. В трусы пока не лезли».
Упоминание нижнего белья связано с тем, что Яна Лантратова в радиопередаче сказала, что дети были в заношенном белье, включая трусы. Синяк, из-за которого начала раскручиваться вся эта история, был на ягодицах ребёнка. Воспитательница осматривала мальчика, снимая с него бельё.
Приёмная мама Инна Н., считает, что именно здесь начинается нарушение границ: «Мы учим детей соблюдению приватности, объясняем, что никто не может трогать интимные зоны. Это не самая лёгкая задача после детского дома». По мнению Инны, именно поступок воспитательницы — это непосредственное физическое насилие над ребёнком.
Анна И., взявшая под опеку трёх детей, говорит, что сообщество приёмных родителей обычно не склонно к истерикам. «Не надо считать нас кликушами, — добавляет она. — Просто это действительно показательное дело, которое может задеть сотни и тысячи приёмных родителей по всей России».
Почти все приёмные родители соглашаются разговаривать только на условиях анонимности — любые их слова, сказанные в СМИ, в неблагоприятной ситуации могут использовать против них.
В социальных сетях можно найти множество публикаций, поддерживающих семью Дель, под хэштегом#помогитевернутьдетей. Посетители форума для усыновителей инициировали сбор денег для оплаты адвокатских услуг семье Дель, координируются действия по созданию петиций к различным официальным лицам. Приёмные родители говорят, что готовы выходить на митинги так часто, как это нужно, пока детей не вернут в семью. Вечером 19 января максимальное количество голосов — 15 тысяч — набрала экспрессивная петиция в адрес уполномоченного по правам детей Анны Кузнецовой.
Татьяна Фалина, мать пятерых приёмных детей, двух кровных и одной, пока находящейся под опекой, своего имени не скрывает. Как журналистка, она долго писала на социальные темы и, по её словам, обросла кризисными семьями и беспризорными детьми. «Кому-то помогаем, кого-то курируем, эпизодически или долго и системно». Татьяна оговаривает, что совсем ничего не знает о конкретной семье Дель, но подтверждает, что все приёмные родители серьёзно встревожены.
«Эта ситуация показала, что нет эффективных и чётких критериев оценки ситуации в семье, нет методик работы с семьёй и детьми и даже специалисты не всегда понимают специфику детей из системы», говорит она. Фалина считает, что в зону риска может попасть любая семья, у которой не сложились отношения со школой, садиком, опекой, поликлиникой или соседями. «То есть мы оказываемся в ситуации заведомого проигрыша. Соседу, который написал кляузу, что в квартире плакал ребёнок, — ничего за это не будет, а нам измотают все нервы, даже если мы докажем свою благонадёжность», — говорит она.
Татьяна Фалина с мужем и детьми. Фото: Facebook
По её мнению, органы опеки и официальные лица не учитывают реактивное расстройство привязанности, которое в той или иной степени есть у всех детей из системы детских домов. «Они с удовольствием врут и наговаривают, потому что у них очень чёткий локатор на то, чем можно вызвать к себе сочувствие, интерес, как подстроиться под минутного человека. Врут они действительно гениально, а вот последствия просчитывать не умеют в принципе, — рассуждает Фалина. — Даже на пять минут вперёд, даже невыгодные для них». Она считает, что очень хорошей практикой стала бы постоянная работа семей с конкретным психологом, который видит динамику в состоянии детей и родителей, может оценивать их слова с учётом конкретных обстоятельств.
