 |
| Православие и Мир | Анна Гальперина, Ксения Головко | 27.07.2015 |
Семье протоиерея Павла Спесивцева и Виктории Спесивцевой, которую все называют матушкой Верой, 26 лет. Более четверти века назад уезжая к месту службы мужа — тогда офицера, Виктория не то что готовить не умела, ей хлеб нарезать было сложно. Сейчас у них с отцом Павлом 16 детей — восемь кровных и восемь приемных.
Как успеть всех одеть-обуть-накормить-отвезти на занятия? Как всем разместиться в трехкомнатной квартире, найдя место еще и для домашних животных? Какие сложности принесли с собой приёмные дети? Об этом и еще о многом другом матушка Вера рассказала в интервью «Правмиру».
Семья Спесивцевых:
Папа — священник Павел Спесивцев, клирик храма Преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках
Мама — Виктория Спесивцева
Дети:
Николай — 25 лет, Дмитрий — 23 года, Анна — 21 год, Варвара -16 лет, Мария -15 лет, Екатерина -13 лет, Даниил — 9 лет, Петр — 9 лет, в семье 4 года, Андрей — 8 лет, в семье 4 года, Сергей — 8 лет, в семье 4 года, Елизавета — 7 лет, в семье 6 лет, Дарья — 7 лет, в семье 6 лет, Георгий — 7 лет, в семье 6 лет, Илья — 6 лет, Виктория — 6 лет, в семье 2 года, Екатерина — 3 года, в семье 2 года.
Самое яркое, что вспоминается из детства — любовь мамы и бабушки. Правда, мама много времени проводила на работе, хотя вечером все-таки находила силы и время делать уроки. Но бОльшую часть времени я была с бабушкой, которая буквально напитывала меня любовью, чтоб хватило на долгие годы вперед.
При этом мне, единственному ребёнку в семье, было одиноко, я мечтала о большой семье.
Я просто была уверена, что когда вырасту, у меня появится большая семья, много детей.
Позднее я об этом заявила мужу, едва мы поженились. Он сначала не поверил, ну, а потом. уже поверил.
Познакомились мы с ним на фотокурсах от фирмы «Заря». Я хотела поступить на журфак МГУ и молилась об этом святителю Николаю. В итоге — не поступила, вышла замуж и первый ребенок у нас родился 22 мая, в день памяти святителя, и зовут его, не трудно догадаться, Николай. Вот что я получила вместо журфака.
Для меня это была любовь с первого взгляда, я сразу поняла, что готова связать с этим человеком свою жизнь. Поженились мы через полтора года. Муж как раз после окончания МАИ пошел служить в армию офицером, и вот когда он на побывку приехал, мы отправились в ЗАГС. И он увез меня к месту службы — на Дальний Восток, где мы прожили полгода.
Именно там я начала ходить в храм. В Бога я верила всегда, в детстве несколько раз в год бабушка водила меня причащать. Походы в храм были для меня радостным событием, мне нравилась атмосфера, все, что там происходит, но я ничего не знала о церковной жизни, ничего не понимала в ней. И вот, в девятнадцать лет началось мое воцерковление.
Пока муж находился на службе, я из военного поселка, где мы жили, отправлялась в храм — в Уссурийск. Дорога была неблизкая, но я чувствовала, что эти поездки мне необходимы. Мама из Москвы рассказывала, какие бывают посты, как их соблюдают. Я начала читать литературу и молиться. Муж не препятствовал, но сам еще не делал шагов к Церкви. А мне так хотелось, чтобы у нас было полное единство!
Мама периодически говорила: «Вот вышла замуж, муж у тебя неверующий, не ходит в храм». Я отвечала, что когда-нибудь он не только уверует, но и будет священником.
Сначала муж бороду отрастил и начал соблюдать посты. Хотя я и до этого старалась в постные дни предлагать ему постную пищу, но только особенно вкусно приготовленную. Старалась рассказывать что-то интересное о вере, о Церкви.
Воцерковляться муж стал в Москве, мы начали посещать воскресную школу храма преподобных Зосимы и Савватия Соловецких.
Интересно, что крестный старших детей говорил, что мы повенчаемся, когда у нас родится третий ребёнок. Так и случилось.
Еще помню, как мы пошли с мужем в Богоявленский собор, и во время помазания священник протянул мужу кисточку. «Я не могу, я же не священник», — ответил муж. Тогда батюшка повернулся к алтарю со словами: «Сподоби, Господи!» Примерно через год мужа рукоположили.
Первое время, конечно, были какие-то притирки, недопонимания. Но мы быстро мирились. Так что желания уехать к маме в Москву даже близко не возникало, тем более я всегда любила и люблю мужа.
А потом стали рождаться дети — один за другим (разница между детьми в основном два года), и ссоры почти сошли на нет. Вообще, мне кажется, с каждым ребенком семья становится крепче.
Я согласна с утверждением, что самое трудное — с первым ребенком. Потом дети уже растут вместе, в кучке.
Очень помогала помощь мамы и мужа. Раньше памперсов не было, потому стирки за день собиралось много, вот муж приходил с работы и стирал.
Старшие дети рождались в 90-е годы, а это дефицит продуктов, рост цен. Как-то я пошла в магазин за яйцами и вернулась с пустыми руками. Мужу объяснила: «Я не смогла купить, потому что просто рука не поднялась отдать такие деньги». Вот так подскочили цены. Были еще случаи, когда я говорила мужу: «Иди, сам покупай, я не могу такое купить, это очень дорого».
Да, трудное было время! Помогала мама, продуктами. Бывало даже, что когда рынок закрывался, она брала то, что не успели продать, например, бананы, и несла нам. Муж тогда работал инженером — радиоэлектронщиком, делал технику для нефтяников, но его зарплаты на нашу семью, в которой тогда было трое детей, не хватало.
Но в целом эти трудности были чем-то периферийным, мы на них не обращали внимания, жили, трудились, радовались и ждали очередного ребенка. И Господь не оставлял, посылал деньги, чтобы мы смогли кормить семью.
Мы даже собаку завели, когда первый ребенок был маленьким, ему еще и года не было. Вообще мысль, что у меня будет многодетная семья — окрыляла, давала силы, энтузиазм. Я в храм ходила, почти каждый день детей причащала.
Уставала, да, бывало. Помню, зашла соседка. Тогда, в девяностые, я дверь не запирала, тем более собака чужих не пускала, но соседку она знала. «Захожу я, — говорила потом соседка, — смотрю, ты лежишь, спишь, уставшая, вся в игрушках, в машинках, а дети тут же играют».
Вообще всегда и во всем мне муж помогает. До седьмого ребенка мы были без машины. Потом поняли, что без нее совсем никак — детей много, у них разные занятия.
Вообще, когда в семье постоянно рождаются дети, семья молодеет, постоянно интересные заботы. Сейчас мы берем приемных детей, тоже малышей. Катюшу взяли, когда ей было год и восемь месяцев, сейчас ей уже три с половиной, и вся семья скучает, говорит, что малышей нет. Поэтому надеюсь, что еще маленького возьмем.
То, что у нас один за другим рождаются дети, вызывало, мягко говоря, удивление у свекрови. От нее можно было услышать, что вот, куда столько. А теперь — в детках, и в кровных, и в приемных, души не чает. Мы все молились за нее, и теперь она — глубоко верующий церковный человек.
А на то, что говорят соседи или любые другие посторонние люди, я никогда не обращала внимания. У меня есть моя вера, есть моя семья, чего по сторонам смотреть?
Ожидание ребёнка — это такое счастье. С каждым новым ребёнком вновь ощущала радость материнства. Когда второму нашему ребёнку было чуть больше годика, стала задумываться о следующем, хотелось поскорее большую семью. В день святого Ильи Пророка я поехала на престольный праздник в Обыденский храм на Кропоткинской. На исповеди, помню, посетовала на жизнь пожилому священнику, что хочется третьего ребёночка.
Вскоре поняла, что ждем с мужем третьего. Я стала всем знакомым говорить, что жду Илюшу. Наступает 2 августа — всё спокойно, я начала читать акафист, пошла на молебен. Вечером. родилась Анна. Сын Илья родился уже 8 ребёнком в день рождения батюшки.
Был такой период в жизни, когда я читала много духовных книг, хотела взять сирот на воспитание, но была не готова к такому труду. Настроение было суровое. Пришла с таким настроением в храм Девяти Кизических мучеников, где служит наш отец духовный — протоиерей Игорь.
Настоятель храма отец Антоний Серов встретил меня словами: «Ну что, майор Кожан, как дела?» Я поняла, что он это не про мою чёрную кожанку, а настроение моё обличает. В этот день отец Антоний напомнил, что жена чадородием спасается, а кровных деток у меня было не много. И вот их восемь!
Теперь с радостью ждём внуков и деток, оставшихся без родителей. Когда семья укрепилась детьми, архимандрит Власий на наш вопрос о принятии в семью детей ответил, что можно, если не будем отличать чужих от своих. Стараемся сверять свои чувства.
Хорошо, когда в твоей помощи нуждаются, и ты можешь помочь. Пусть не простые задачи нам приходится решать на нашем пути, у нас бывают трудности, но мы ощущаем поддержку угодников Божьих.
Вспоминается случай, когда я ждала седьмого ребёнка, и у нас в тот период были трудности с жильём. Мы пытались разрешить их, но нас окружили люди с корыстными, недобрыми намерениями. От этих переживаний у меня началась аритмия. Я умоляла Господа: «Пусть будет всё хорошо с ребёнком».
В утешение мне снится сон, будто бы вхожу я в продуктовый магазин, а у входа старец на коленочках меня благословляет со словами: «Будет молодо, будет зелено!» Я поинтересовалась у людей: «Это кто?» — «Старец Сампсон», — услышала в ответ.
Родился «молодо-зелено» Данила раньше срока, в семь месяцев. С квартирой неудачу мы тогда всё-таки претерпели. Но чуть позже поменяли нашу на квартиру побольше с хорошим ремонтом и мебелью в районе Новокосино вблизи Николо-Архангельского кладбища, где покоится старец Сампсон.
Почти пять лет наша семья прожила в Свято-Алексеевской пустыни на послушании. И по благословению духовного отца, конечно, но и себя хотели испытать. Мы много по монастырям, когда муж воцерковился, ездили: были в Псково-Печерской лавре, в Дивеево. И вот, остались на послушании в Свято-Алексеевской пустыни.
Я несла послушание в трапезной, была «кореньщицей», как меня называли, чистила морковку, картошку, свеклу. Мыла посуду. Муж тогда еще не был священником, преподавал там в гимназии физику, математику и был пастухом. Целый год он пас кров и даже несколько раз, когда корова отелится, приносил на себе новорожденных телят с поля. Тяжелая работенка была, но ему очень нравилось. Сейчас вместе со своим тогдашним напарником — ныне священником, а тогда — молодым монахом, иеродьяконом, с радостью вспоминают то время.
Наши дети-школьники в выходные и после уроков с удовольствием помогали отцу на пастбище.
Хотя для нас, коренных москвичей, уйти от привычной жизни большого города это было действительно испытание.
Детям было проще. Они к тому же учились в хорошей школе. В Свято- Алексеевской пустыни для детей, родители которых находились на послушании, существует гимназия.
Старший сын занимался в геологическом кружке и много ездил по стране, был даже в Архангельске, всю Карелию прошел. Нашел там огромный такой пирит размером с футбольный мяч. Это редкость, потому он теперь хранится в геологическом музее. То есть детей там всесторонне развивали.
Старшая дочка попала в пустынь, когда только начинала учиться в школе. Сегодня она говорит: «Мама, я вот смотрю, сейчас детство у наших детей здесь, в городе, не такое, как было у нас, в пустыни». Конечно, там были просторы, можно было гулять сколько хочешь, никого не боясь, там было много разных животных.
Через пять лет батюшка перевелся в Тутаев, хотя мог бы остаться здесь еще. А у меня здоровья больше не хватало. В Тутаеве в общей сложности муж служил пять лет.
Да, детям приходилось менять школы, но они особенно не переживали. «Зато у нас друзей много везде», — говорили они.
Пространство у нас всегда было общее. Не было такого, что вот у каждого — неприкосновенный стол, никакого разделения на твое-мое. Да и места для этого нет.
Батюшке, допустим, к службе надо готовиться, вокруг шум, гам. Он и говорит: «Пойду-ка я в машину, почитаю молитвы». Иногда на кухне готовится, когда мы уже поужинаем и уйдем в комнату.
У старших четырех девочек — отдельная комната (старшие сейчас в доме — девочки, сыновья уже женились), где они делают уроки, чтобы малыши не мешали. А малыши размещаются в другой.
Все мы помещаемся в трехкомнатной квартире — 14 детей и родители. Выручает современная мебель. Трехъярусная кроватка для приемных тройняшек, двухъярусная кровать, есть еще кровать-трансформер, которая превращается в стол.
Приемных детей — тройняшек, мы решили взять, когда у нас родился восьмой ребёнок. Я увидела их в интернете, но пока собрали документы, сделали ремонт, приобрели мебель, и нам разрешили стать приемными родителями, прошло ровно девять месяцев.
За это время мы слышали как и слова поддержки, так и разговоры про то, зачем нам это надо, у детей может быть плохая наследственность. Вы знаете, я думаю, все можно ожидать и от кровных домашних детей. Так что наша задача растить, любить, а там, как Бог даст.
Адаптация, конечно, была. И у детей, и у меня самой.
Тройняшки, например (им было полтора годика) бились головой о косяки дверей, о стены. Видимо, они так делали в доме ребенка, чтоб хоть как-то привлечь внимание взрослых. Я же им просто сказала: «Ребята, у нас так никто не делает. Смотрите, как вас окружили другие детки и смотрят, как вы странно себя ведете».
Мой младшенький кровный, кстати, тоже так попробовал — за компанию — головой об пол, и сразу сказал; «Ой, как больно!» Недели две это продолжалось, а потом сошло на нет — детки успокоились. Они почувствовали, что внимание к себе привлекать не надо таким образом, их любят.
Когда дети в семью попадают, у них и таланты быстрее раскрываются. Вот у нас Андрюша, тоже приемный мальчик, вначале был нервным, устраивал истерики. Трудно было. А потом он успокоился, стресс прошел, и стало видно, что он умеет, любит. Сейчас он в школу при колледже Вишневской поступает, потому что хорошо рисует. Уже второй ребенок у нас идет туда.
У нас и другие детки ходят в школу искусств, и кровные, и приемные — хорошо поют. Мы выступаем на разных городских мероприятиях.
Привыкать пришлось и мне, не буду скрывать. Кровного ты девять месяцев в себе носишь, а здесь — приезжает чужой сначала ребенок, и должно пройти время, чтобы он стал таким же своим. Сейчас мне как-то легче стало, уже все привыкли, прижились, притерлись. Грань кровные-приемные со временем исчезает.
Мы ожидали, когда брали приемных детей, что столкнемся с теми или иными проблемами, и представляли, как их решать. Чего мы не ожидали, так это появление кровной бабушки двух девочек, которых мы взяли последними и удочерили.
Буквально за два дня до суда, на котором будет устанавливаться усыновление, бабушка подала в опеку заявление, что она хочет забрать девочек, хотя мы уже и фамилию им поменяли. Мы пребываем в шоке, сейчас заняты судами. То есть бабушка отказывалась от девочек, кричала в опеке, что они ей не нужны. А теперь в ней резко проснулись родственные чувства. Хотя, как говорят многие, ей нужны не девочки, а квартира, которая будет им положена, если она возьмет их под опеку.
С другими детьми такого не было: мы брали их не из Москвы, а тройняшек привезли аж из Воркуты. За ними ездили батюшка и старшая наша дочка Аня. Мы взяли тройняшек, когда младшему был годик. Младшему годик, им по полтора, то есть, получается, сразу четверняшек ставили на ноги. Все в коляске одной большой ездили.
Сейчас дети говорят, что у нас давно малышей не было. Подумываем взять еще детей.
Кто-то берет детишек, кого Бог пошлет, а мы выбираем — по возрасту, и стараемся брать братиков-сестричек, потому что у одного ребеночка есть шанс уйти в семью, у братиков-сестричек таких шансов меньше. Вот, тройняшки наши — за целый год их никто не взял.
У нас сейчас есть няня, хотя работы много, конечно, даже на двоих. Разные занятия, участия в городских конкурсах, из десяти малышей — двое школьников, еще двое пойдут в школу в этом году. Стараемся и в театр детишек водить, на какие-то мероприятия.
Помогают и старшие девочки, одна из которых студентка, три — еще школьницы. Они отводят в школу младших. Причем путь неблизкий — в православную гимназию в Железнодорожном. В колледж Вишневской детей водит няня.
Малыши просыпаются, наверное, в полдевятого, я кормлю их завтраком, занимаюсь им. За рулем у нас батюшка, он и возит нас везде. Допустим, у детей какой-то конкурс, а у него служба, так он в обед приезжает между службами и везет нас к месту его проведения. Там нас оставляет, оставляет машину, сам уезжает на метро опять на службу. Потом он опять за нами приезжает.
И на занятия в школу искусств возит нас батюшка — у нас там все малыши учатся. Во второй половине дня и старших тоже возим туда. Так что, у батюшки нет совсем свободной минутки.
И старшие сыновья помогают. Могут, например, отвезти в поликлинику.
То есть все в рабочем состоянии, и кого куда отвезти, забрать, решаем по ходу событий.
Еду я готовлю сама, каждый день свежее. С этим проблем нет — уже опыт, наверное.
Причем никаких специальных заготовок, расчетов я не делаю. Даже наша няня больше паникует: «Ой, чем детей кормить сегодня! Ничего еще не готово». Я ей говорю: «Татьяна, ничего страшного, сейчас придумаем». У меня сразу возникает в голове комбинация продуктов, которые есть дома, и из которых буду готовить.
Раньше, конечно, было трудно. Когда я на Дальний Восток уехала, готовить вообще не умела. У меня все бабушка делала. До восьмого класса я чуть ли не за ручку ходила вместе с ней. Подружек у меня было немного, в основном все общение — бабушка и мама. Первые мои сырники, например, пришлось отдавать птичкам, Даже черный хлеб я тоже не могла резать — сил не хватало.
Вот такой хозяйкой я выходила замуж. Но большое стремление иметь детей, любовь к ним, к семье сделали из меня человека.
Сейчас я готовлю быстро и вкусно. Был такой период, когда я часть детей со старшими девочками отправила на юг, а сама задержалась в Москве. Дочки потом удивлялись, как мне удается быть спокойной всегда в вопросах, как всех накормить. Дочки и няня все планировали, составляли список блюд и продуктов. У меня такого нет. Мы раз в неделю где-то едем в «Ашан», загружаем полную машину — обычно получается две тележки на примерно одну и ту же сумму. Когда подъезжаем, звоним старшим детям, чтобы выгрузили продукты.
Я где-то читала, как папа считает, сколько раз он кого из детей погладил. Поступаю примерно так же. Я чувствую, что кто-то больше нуждается в поддержке, у него плохое настроение, значит, обращусь к нему с поддержкой. И обязательно наблюдаю: вот этого ни разу сегодня не обняла, надо обязательно подойти, обнять. У этого — спросить, как дела в школе.
Если все разом прибегают, каждый свое говорит, что-то умное скажешь там, пообещаешь. Они уже рады. Есть такое. В магазин тоже беру их по очереди, по несколько человек, чаще по двое-трое, сажаю в тележку, и вот так ходим вместе с детишками.
Дети ссорятся, поскольку их много, нередко. Если сами не разобрались, беседую или отправляю к батюшке. Папа разъясняет, какие-то примеры приводит, успокаивает.
Здесь мы совершенно ничего не планируем. Чтобы планировать и распределять большие траты — никогда таких денег не было.
Мы живем сегодняшним днем. Накопить, отложить — не получается. Большую машину — брали в кредит. Банк долгое время не давал нам его, хотя средств для его погашения хватает, но пугало число детей. Кредит нам дал Роман Авдеев, сам — многодетный отец. Мы ему очень благодарны, потому что без машины тяжело, а в старой «газельке» семья уже не помещалась.
За бюджетом, распределением денег следит муж. Бывает, не хватает, но почему-то я не боюсь, если что, мы займем на какое-то время, кто-нибудь выручит.
Когда впереди траты, муж говорит: «Постарайся поэкономней». Я и стараюсь.
Смотрим по ходу — кому из детей что нужно, идем и покупаем.
Я не веду никаких записей, глобально не планирую заранее: нужно купить столько-то тетрадей к школе, например. Летом мы стараемся обязательно отдыхать на море — на Азовском, в Крыму.
В Москву приезжаем буквально за два дня до учебного года и покупаем, что надо. Некоторые приемные многодетные родители говорят, что надо бояться профессионального выгорания. Я не боюсь, потому что люблю путешествовать, это помогает не нервничать, не паниковать. Какой смысл себя накручивать: «Ой, мы не успеем к школе детей собрать» Сейчас нет дефицита, пришел в тот же Ашан и все недорого купил.
Если мы отдыхаем, значит отдыхаем. Я радуюсь детям, радуюсь морю, о городских заботах подумаю в городе.
Мы любим животных: у нас и черепахи, и кролик, и кот в семье. Если будет квартира побольше, то можно и собаку. В целом я радуюсь жизни, потому что живу в свое удовольствие, потому что мне интересно заниматься детьми, разделять с ними их увлечения, заботиться о них.
У детей есть свои обязанности по уборке. Девочки помогают посуду мыть. Малыши любят пылесосить. Каждый свои вещи по шкафчикам разбирает — у каждого есть свое место в шкафчике.
Стараемся, чтобы после занятий, вырезаний, рисования каждый убирал за собой. Хотя с маленьких я не требую. Но няня считает, что и трехлетний ребенок должен убирать за собой.
Есть дети, которые не очень стремятся убираться. В основном те, кто считает себя гениальными, как двое мальчиков, которые учатся в колледже Вишневской. Они стараются улизнуть от домашней работы: «Мы порисуем лучше». Стараешься достучаться, объяснить, что, да, ты рисуешь хорошо, но убираться это тебе никак не мешает. Вот папа, допустим, он мог бы и не убираться, ничего не делать, он священник и преподаватель, а он все равно убирается. Или я вот тут зашиваюсь на кухне, вас кормлю, повкуснее придумываю, праздники вам устраиваю, стараюсь вас куда-то отвезти, что-то придумать, мне это надо очень. Выслушают, очнутся и помогут.
Когда целый день бываем заняты, например, искали там нарядное платье, гладили, готовились к выступлению целый день, — беспорядок копится. Я и здесь не паникую — разберем в другой раз. Муж даже больше волнуется: «У нас на кухне не убрано, как же мы вообще будем есть!» Я спокойна: главное — накормить всех, убраться можно потом.
На первом месте у меня не уборка, а дети — режим дня, прогулки, еда.
Для наведения порядка существуют генеральные уборки, когда квартира полностью приводится в порядок.
В годы юношеского максимализма хотелось подвигов. Рассуждала, что если уедем куда-то подальше, то жизнь будет духовно насыщенней, интереснее, да и спастись, наверное, легче. Как-то отправились мы, лет двадцать назад, в Пафнутьево-Боровский монастырь к архимандриту Власию. В дороге читала книгу о Валааме и думала, а вот было бы здорово, если нас батюшка благословит пожить вблизи далёкого монастыря.
Когда старец с нами побеседовал, то, обратясь к мужу, громко сказал, чтобы я услышала: «Будет у тебя, Павел, борода окладистая такая, как у Валаамских старцев». Тут я поняла, что надо мне довольствоваться тем, что муж хороший, благоразумный. Вспомнились слова преподобного Серафима Саровского: «Вот тебе и Афон, и Киев, и Иерусалим».
Несколько раз были в Печорах, и так нам понравилось это местечко, что мы обратились к отцу Иоанну (Крестьянкину). Это был день рождения батюшки, ему исполнилось тогда 87 лет. На вопрос, можно ли нам остаться в Печорах жить, он ответил, что не надо, так как рядом граница, а у нас дети. Мало ли что.
Позднее нас судьба свела с этим местом интересным образом. Трех мальчиков приемных мы нашли по интернету, и они оказались из Псковских Печор. Последние документы опека нам подписала в день памяти святого Корнилия, мощи которого покоятся в монастыре. Я этих сыновей иногда при разговоре с батюшкой называю «наши три псковских богатыря».
Вот еще история. Мы ехали в Санкт-Петербург, спеша попасть на день памяти Иоанна Рыльского и день Ангела святого праведного Иоанна Кронштадтского. Там нас ждало настоящее чудо. Мы приехали перед всенощной, и люди нам сообщили, что обрели честные останки первой настоятельницы Иоанновского монастыря, матушки Ангелины. В храме с благоговейным трепетом прихожане прикладывались к честным останкам, прося святых молитв.
В такой памятный день я попросила матушку-подвижницу, чтобы я могла так же слушаться отца моего духовного, как она слушалась святого батюшку Иоанна.
Такие духовные утешения — милости от Бога, они укрепляют веру, позволяют легче идти по жизни.
В июле 1996 года мы поехали на недельку в Сергиев Посад. В один из дней пришли мы в Троице-Сергееву Лавру и увидели небольшое скопление народа возле церкви Сошествия Святого Духа. Слева от храма велись раскопки. Приблизившись, увидели на глубине чёрную мантию, нетронутою временем, и покоящиеся под ней святые мощи преподобного Максима Грека. Вскоре приехал святейший патриарх Алексий II, и мощи торжественно были внесены в Духов храм. Так мы сподобились несколько раз присутствовать при столь знаменательных событиях.
А вот относительно недавний случай, уже совсем другой, просто веселый. Перед Сочинской олимпиадой мы с детишками ездили в Красную Поляну. По дороге в горах заехали в монастырь на всенощную. Слышим, прихожане шепчутся про нас: «Они не знают, что надо расступиться». У нас же семья большая, мы много места занимаем в храме.
Мы удивленно расступились и увидели — в храм чинно, благородно заходит красивейший, яркий петух. Важно прошёл на середину храма и повернул к своему обычному месту на скамеечку. Посидел Петенька, да после помазания вышел.
Мы были ошарашены этим чудом. Прихожане нам рассказали, что этот петух живёт на территории монастыря и каждую всенощную приходит на один и тот же момент службы, а вот на литургию никогда не приходит. Пытался настоятель выгнать его, да ничего не вышло, упорный петух все равно приходит. «Ну, что с ним поделаешь, такой вот молитвенник!» — шутили прихожане. Детишки этот случай часто вспоминают.
Бывает, не часто, что накатывает усталость. Тогда я смотрю на себя — ведь это не дети, не муж, не семья виноваты, значит, надо копаться в себе: почему ты так устала, в чем поступила не так? И, как правило, находится, из-за чего ты заунывала. Унываю, в основном, из-за себя только, из-за того, что что-то там в душе не то пошло. Думаю, со всем можно справиться. Разберешься и вроде как успокоишься. И опять принимаешься за дело. Но это бывает редко. В основном все спокойно, слава Богу.
Девочки меня очень поддерживают — помощницы большие. Они помогают, воодушевляют. Я очень люблю вечера проводить с ними. Когда малышей уложу, то иду к старшим дочкам в комнату, и мы там с ними хохочем, беседуем. Я у них отдыхаю.
Вот с мужем друг другу посвятить время почти не удается. Когда мы куда-то вдвоем уезжаем, допустим, по каким-то бумажным делам, я сижу с мужем на переднем сиденье, и очень рада этому, мы можем пообщаться.
Слава Богу, старшие дети, выйдя в отдельную жизнь, женившись, не отошли от Церкви.
Бывало, кто-то из них или из сегодняшних малышей раскапризничается: «Не пойду в храм!» Я говорю: «Не ходи. А мы все идем. С кем останешься? Вообще, ты видел, чтоб кто-то в храм не ходил из семьи? У меня даже примера такого нет». Он посмотрит: действительно, нет. И начнет собираться.
После храма обязательно заезжаем куда-нибудь с детишками — в музей, например, в парк. К Рождеству, к Пасхе тщательно готовимся, делаем поделки.
И так радостно видеть, что усилия не зря, дети любят Церковь и передают эту любовь своим детям: у нас уже трое внуков.
В начале 2014 года семья заняла 1 место в конкурсе «Наш теплый дом», проводившимся Департаментом социальной защиты населения Москвы. А осенью 2014 года — почетное второе место во Всероссийской ассоциации приемных семей. В 2015 Спесивцевы получили Гран-при городского фестиваля-конкурса семейного творчества «Успешная семья», учредителем которого явился Департамент социальной защиты населения города Москвы. Год назад, когда семья отмечала четвертьвековой юбилей, отец Павел и матушка Вера были награждены правительством Москвы медалью «Любви, Семьи и Верности».
Фото: Анна Гальперина
http://www.pravmir.ru/shestnadtsat-detey-troe-vnukov-i-tryohkomnatnaya-kvartira/
Страницы: | 1 | |
