 |
| Православие и Мир | Андрей Десницкий | 12.03.2015 |
Почему в сетевых дискуссиях история и другие гуманитарные дисциплины часто становятся полем для чистого словоблудия по принципу «а вот мне так кажется»?
+ + +
В нашем обществе — противостояние, и у него есть свои жертвы. И, может быть, одна из самых невосполнимых, хотя и незаметных утрат — гуманитарное знание. Многие люди забыли, что это такое, и даже не верят, что оно существует.
Чтобы объяснить свою мысль, вернусь в советские времена. Тогда нам совершенно ясно говорили, что существует одна-единственная правильная точка зрения на всё: партийная литература, советская биология, и разве что до коммунистической математики дело не доходило.
Но в области гуманитарной, разумеется, стандарт всегда был единым и неоспоримым, пусть даже он слегка менялся от съезда к съезду партии.
Потом пришла перестройка, и оказалось, что нас очень долго обманывали. ну, я, конечно, утрирую, а точнее, пародирую взгляд не слишком склонного к рефлексии потребителя СМИ. Во второй половине восьмидесятых он с изумлением обнаружил, что практически всё, что называлось прежде хорошим, оказалось плохим, и наоборот: Бухарин, к примеру, был прогрессивный экономист, а Сталин — кровавый диктатор, и т. д.
Дальше начались девяностые, в которые, казалось бы, всем стало не до гуманитарных наук. И тем не менее, некоторые производители гуманитарного знания отлично «вписались в рынок» — прежде всего, «новые хронологи» Носовский и Фоменко, переписавшие мировую историю.
Их общий принцип звучал примерно так: историки всё время нас обманывают, они заставляют верить в ту версию, которая кому-то выгодна. Но раз так, мы вправе предложить свою собственную, она ничуть не хуже прочих.
Надо отметить, что подобные взгляды проповедовали не только в России, но и на всем постсоветском пространстве, причем в каждом конкретном случае именно местный народ оказывался самым древним, самым славным, по сути — вообще единственным носителем цивилизации на всем земном шаре.
Был, к примеру, такой народ этруски, ну, ведь по названию же понятно: это — русские! А в Гагаузии, к примеру, издавался научный труд о том, что шумеры древнего Междуречья — это гагаузы, поскольку некоторые слова в их языке звучали похоже на гагаузские. Я сам видел эту книгу.
Что касается языков, прекрасный «разбор полетов» провел выдающийся российский лингвист А.А. Зализняк. Не вдаваясь в детали, отмечу общий принцип: гуманитарные науки не обладают строгостью математики или экспериментальными возможностями физики и химии, но это еще не делает их полем для чистого словоблудия по принципу «а вот мне так кажется».
В них тоже есть экспертное сообщество, есть принятая система взглядов, есть принципы доказательств, есть наработанное веками знание, и каждый, кто предлагает нечто в этом знании изменить, обязан доказать экспертному сообществу по общепринятой методике, что именно его теория объясняет больше наблюдаемых фактов наиболее убедительным образом.
Проще говоря, если профессионал спорит с дилетантом, то заведомо прав профессионал, пока дилетант не докажет ему строго определенным образом, что он действительно открыл нечто новое или лучше объяснил старое.
Но ведь это так скучно! Вот в сетевых дискуссиях на изложение некоей сложной, продуманной, аргументированной позиции нередко следует беглая реплика: «а за две минуты можно нагуглить, что..» — и дальше один-единственный факт, да еще и зачастую не по теме, а то и сфальсифицированный. И ни одно серьезное исследование, ни одна докторская диссертация не угонится за двухминутным гуглением.
Помню телевизионное ток-шоу, вышедшее в эфир лет 10 назад: об этимологии спорили юморист М.Н. Задорнов и один из самых крупных специалистов в области истории русского языка и культуры В.М. Живов.
Угадайте, кто одержал явную победу? Конечно, юморист, ведь ток-шоу — его родная стихия! У всякого непредвзятого зрителя осталось впечатление, что уж Задорнов-то точно знает, откуда взялись слова нашего языка, а эти ученые — зануды, бормочут себе под нос какие-то непонятные слова о какой-то «этимологии», когда всё просто, ясно и доходчиво можно нагуглить за две минуты.
Ну вот не повезло гуманитариям: язык — универсальный инструмент, и всякий, кто им пользуется, хочет быть уверен, что способен разобраться в его устройстве на уровне профессионала.
К компьютерам или автомобилям он такую же самоуверенность не относит, по опыту знает: надо звать специалиста.
Ну, а язык — вот он, у меня во рту, произношу слова, какие хочу. и следом за языком воинствующий дилетант присваивает себе полное право на «независимую точку зрения», заведомо равную любой другой «точке зрения» в любой гуманитарной области. Первоклассник с академиком бегают наперегонки.
Всю прошедшую четверть века именно такое отношение к гуманитарному знанию крепло, росло, набирало всё большее число сторонников — и, наконец, полноценно, полнокровно завладело СМИ, а прежде всего — телеэфиром.
Попробую очень кратко суммировать, пусть и в карикатурном виде, те основные тезисы, которые мы можем услышать. да хоть в любой сетевой дискуссии, причем с обеих сторон.
1. Все врут. Никакого объективного знания об истории, культуре или политике не существует, есть лишь пропаганда, отражающая чьи-то корыстные интересы.
2. Любой факт и аргумент добываются в гугле в течение не более чем двух минут, он имеет не меньший вес, чем полное собрание сочинений любого академика.
3. Если факт неудобен, он сфальсифицирован врагами. Если фальсификация удобна, она становится фактом. Доказательно лишь то, что нам выгодно.
4. Не бывает никаких причинно-следственных связей, есть лишь интересы. Любое событие совершается целенаправленно тем, кому выгоден его результат, а эту выгоду определяем мы. Если кто не согласен, он врет.
5. Кто сильнее, тот и навязывает свою версию всем окружающим. И если мы не сумеем отказаться от чужой версии и всем навязать свою, значит, мы слабаки.
6. Наш народ, наша партия, наша конфессия, наш кружок по вышиванию крестиком — самый древний, самый главный, самый правильный, самый пострадавший от действий врагов. Он всегда и всех побеждал и будет побеждать впредь. Кто с этим не согласен, тот враг.
7. Хорошо и правильно только то, что соответствует интересам нашего кружка в данный момент, а интересы эти определяем мы сами. Кто с этим не согласен, тот враг.
Можно долго говорить о том, что такой подход соответствует тоталитарному обществу, в духе сталинского СССР — даже в брежневские времена подходить к общественным проблемам старались гибче и смотреть на вещи шире. Можно рассуждать и о том, что тут первично: пропаганда или запрос на нее со стороны общества.
Но я хочу предложить задуматься вот о чем: этот подход принципиально несовместим ни с каким гуманитарным знанием вообще. Его деградация в средней и высшей школе, падение числа публикаций, уровня диссертаций, а главное, их качества — предмет давних стонов и ученых, и учителей. Тут собирают свою дань и недостаток финансирования, и административная зарегулированность, и коррупция, согласен.
Но подлинная трагедия в том, что гуманитарное знание оказывается просто невостребованным. Когда оно конкурирует с идеологией на условиях идеологии, выходит ровно то же самое, что у юмориста с доктором наук на ток-шоу: нокаут на первой минуте встречи.
Государство поощряет в основном исследования, пригодные с точки зрения поддержки политического курса, но, что страшнее, само общество перестает видеть в гуманитарных науках что-то еще, кроме заказа на идеологию. Может, чисто теоретически, сменится власть или господствующая идеология, но останется привычка мыслить именно так, останется общественный запрос на примитив в кружковых интересах.
Император Наполеон два с небольшим столетия назад якобы сказал: народ, который не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую. Мир в эпоху технического прогресса выглядит несколько иначе: население Афганистана, к примеру, не кормит американскую армию, как и советскую не кормило, наоборот, это чужая армия делится с населением избытком своего продовольствия. Техника шагнула далеко вперед.
И для начала двадцать первого века я бы сформулировал это так: народ, который не хочет кормить своих собственных ученых, будет кормить чужих, покупая их изобретения за твердую валюту. И народ, который отказывается от собственного гуманитарного знания ради зыбкой сиюминутной идеологии, неизбежно будет потреблять чужое, и тоже не за бесплатно.
