 |
| Православие и Мир | Протоиерей Андрей Ткачев | 27.04.2013 |
Евхаристия наша совершается «о всех и за вся», а праздники, подобно ей — «для всех». Но есть праздники, характером события, выделяющие невольно ту или иную группу людей.
Так, Сретение есть отчасти праздник благочестивой старости. Тому подтверждение — убеленный сединами Симеон и не отлучающаяся от Храма Анна. Церковь чтит седину и святую старость этих людей, узнавших в Сыне Марии — Мессию.
День жен-мироносиц по праву называется Женским православным днем. И это потому, что верность и мужество, сопутствующие истинной любви, в это день достойно чтутся, как лучшее женское украшение.
В день Сретения молодежь не выгоняется из храма, поскольку и им предстоит постареть. В день жен-мироносиц мужчины молятся вместе с женщинами, поскольку добродетели жены есть главное сокровище и мужа, и детей. Точно так же детским праздником можем мы назвать и день Входа Господня в Иерусалим, не выгоняя при этом из храма взрослых прихожан.
Мы можем назвать этот праздник детским, потому что посреди совершаемых событий исполнилось сказанное пророком: «Из уст младенцев и грудных детей Ты утроил хвалу» (Пс. 8:3).
Господь кротко входил в Иерусалим. А грудные дети, не читавшие Писания, оказались способны реагировать на дела Божии в ситуации, когда умные и начитанные взрослые люди зеленели от злости и не только сами не восклицали ничего торжественного, но и ученикам Христовым запрещали. «Учитель! Запрети ученикам Твоим» (Лук. 19:39), — говорили одни. Другие негодовали на детские восклицания и требовали, чтобы Иисус повелел замолчать и младенцам (См. Мф. 21:15−16)
Но запрета от Христа не последовало. Более того, Он сказал, что «если они умолкнут, то камни возопиют» (Лук. 19:40).
Если велеть тогда молчать этим детям, то прежде нужно было бы запретить Ангелам петь в Ночь Рождества «Слава в вышних Богу». Нужно было бы запретить и Симеону произнести свою молитву «Ныне отпущаеши». Пускай молчали бы тогда и все исцеленные и помилованные, все получившие воскресшими своих умерших сродников, все освободившиеся от бесов. А что толку молчать теперь, когда вся вселенная наполнилась слухами об Иисусе и о делах Его? Теперь уже поздно молчать так же, как поздно затыкать верхней одеждой прорвавшуюся плотину.
*
Теперь спросим себя: почему дети вопиют, а взрослые молчат? И почему, если бы молчали дети, то возопили бы камни?
Оказывается мир людей — словесен по определению. Все самое важное в мире людей должно быть проговорено, наименовано, возвещено. Если человек ничего не поймет, а значит, ничего и не скажет, тогда ослица заговорит вместо человека, как некогда с Валаамом, или камень заговорит вместо одушевленного существа.
Землетрясение не есть ли разговор камней? Когда камни трескаются, погребая человека землетрясением, то, может, это грозная речь камней, наступившая после долгого и преступного молчания человеков?
Так или иначе, человек должен говорить слова важные и нужные, слова жизни. Если человек их не скажет, то мир детей Адама перестанет быть привычным миром человеческим. И если умные обезумеют от своих знаний, то нужные слова пролепечут дети. Если же и дети замолчат, под ногами людей заговорит земля, и треснут камни, чтобы, разверзшись, пожрать человека, ставшего бесполезным.
*
Мне жаль тех детей, которые кричали Господу «Осанна». У большинства из них впереди была горькая чаша наказаний за отвержение Мессии. Их нужно жалеть, поскольку было жаль их и Самому Иисусу Христу.
Он, «когда приблизился к городу, то смотря на него, заплакал о нем и сказал: „.. придут на тебя дни, когда враги обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего“» (Лук. 19:43)
И уже идя на муку, Христос говорил женщинам, которые плакали о Нем: «Дщери Иерусалимские! Не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших. Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет? «(Лук. 23:28 — 31) Видели Христовы глаза те страдания, которые должны пасть на Израиль вскоре; видели и не могли не плакать.
Так получается, что и Рождество Христово ознаменовалось избиением младенцев, плачем в Вифлееме и окрестностях, и шествие Его на Голгофу — пророчеством о разрушении Иерусалима и скорбью о детях иерусалимских. И почему все так, а не иначе?
Да потому что ответственность за мир и за жизнь мира лежит на взрослых. Дети пророчествуют о Христе, но взрослые Христа распинают.
Взрослые сплошь и рядом не прислушиваются к голосу пророчеств, будь они высказаны детьми или взрослыми. Голос пророчеств взрослые привыкли заглушать или грубым насилием, или шумом суеты. И тогда, когда слово уже сказано, а выводы не сделаны, приходит, в зависимости от сказанного, возмездие или награда. Приходит неумолимо и на всех — и на малых, и на старых; на книжных, и на безграмотных.
*
Страдания детей якобы смягчают сердца взрослых. Логика проста. «Мы, дескать, уже лучше не станем и достойны кары, ибо — грешники, но дети-то за что страдают?»
Эта карамазовская мыслишка многим по душе. Этой мыслишкой не один оправдывается, грехом наслаждаясь. Словно идя на войну с Богом, пытается спрятаться закоренелый грешник за живой щит из детей и беременных женщин. «В них, мол, Господь стрелять не будет. За их спиной и я безбедно спрячусь». Злая мысль и самим бесом рожденная.
Самое время сказать, что при взрослых грехолюбцах дети неизбежно будут страдать. Будут страдать, даже если будут способны пророчествовать. Потому что жизнь не от них, а от нас зависит, а мы ничего поистине доброго до сих пор делать не научились.
*
В нынешнее время, в день праздника, дело детей — пропеть Господу Осанну, а дело взрослых — поклоняться Богу в духе и истине. Если взрослые этим делом не займутся, то и Вифлеемский плач не умолкнет, и все Осанны будут пропеты даром.
