 |
| Православие и Мир | Анастасия Коскелло | 27.10.2012 |
26 октября Русская Православная Церковь чтит память священномучеников Николая Ермолова и Иннокентия Кикина. Они были друзьями, оба служили на сельских приходах, оба пытались отстоять свои храмы и спасти их от закрытия и поругания. Оба были оболганы лжесвидетелями из числа коллег-священнослужителей и арестованы по надуманному обвинению в создании «контрреволюционной повстанческой организации». В этот день в 1937 году они были расстреляны в г. Новосибирске.
«Повстанческая контреволюционная организация»
Николай Ермолов, 1874 года рождения, был сыном псаломщика, окончил Самарскую семинарию и в 1900 году стал священником. Перед революцией он служил в Уфимской губернии, в селе Бойки Бирского уезда. В 1919 году, опасаясь репрессий со стороны большевиков, отец Николай с женой и детьми вместе с отступающей армией Колчака переправился в Сибирь, где жил его брат. Там он получил место священника в селе Доронино Барнаульского уезда.
С 1924 года он служил в Никольской церкви села Ордынского Новосибирской епархии. В 1928 году был возведён в сан протоиерея. Во время обновленческого раскола сохранил верность патриарху Тихону, активно противостоял обновленчеству, стал благочинным Ордынского округа.
Впервые он был арестован в 1920 году. Тогда он жил в селе Доронино. В 140 км от Доронина располагалось село Колывань, где крестьяне восстали против большевиков. По непонятной причине священника заподозрили в том, что он участвовал в организации восстания. Впрочем, отец Николай тогда болел, его арест свёлся к тому, что священника положили в больницу под караул, а потом освободили за недоказанностью вины.
Второй раз отца Николая арестовали уже в Ордынском"за неуплату налогов": в 1933 году местный сельсовет постановил, что священник должен в три дня сдать государству центнер мяса. Как отмечается в житии отца Николая, цифры были на удивление символичные: три дня — время пребывания Христа во гробе, центнер мяса — это вес человека. Впрочем, мяса священнику взять было неоткуда, его продержали в тюрьме два месяца и выпустили.
В 1937 году, 27 июля последовал третий арест. Сначала отец Николай был помещён в камеру предварительного заключения при Ордынском отделении милиции, а потом переведён в тюрьму в городе Новосибирске. На этот раз ему было предъявлено обвинение по политической статье.
— Следствием установлено, что вы являетесь руководителем контрреволюционной повстанческой организации, созданной вами из числа церковников в Ордынском районе. Дайте показания по этому вопросу, потребовал следователь.
— Руководителем повстанческой контрреволюционной организации я не состоял и даже об этой организации ничего не знал и не слышал и контрреволюционной деятельностью никогда не занимался, — ответил священник.
— Вы врёте. Следствие требует от вас правдивых показаний.
— Я следствию даю правдивые показания.
— В контрреволюционной деятельности и создании контрреволюционной повстанческой организации из числа церковников вы изобличаетесь свидетельскими показаниями.
— Повстанческой контрреволюционной организации я никакой не знаю, и поэтому изобличающих свидетельских показаний в отношении меня быть не может, и прошу вызвать тех свидетелей, которые меня могут изобличить в контрреволюционной деятельности.
Через два дня допрос был продолжен. Следователь зачитал отцу Николаю лжесвидетельства против него одного из арестованных вместе с ним священников, которого он хорошо знал. Между лжесвидетелем и отцом Николаем на следующий день была устроена очная ставка, на которой отец Николай не признал возводимой на него клеветы.
Отец Николай не отрицал, что встречался со лжесвидетелем, разговаривал с ним о тяжёлом положении духовенства при советской власти и «выражал своё недовольство местными органами советской власти, которые искривляют советские законы». Существование контрреволюционной организации, в создании которой обвинялся отец Николай, а также обвинение в распространении листовок антисоветского содержания он категорически отверг.
Тогда через два дня, 20 сентября, отцу Николаю была устроена очная ставка со свидетельницей, которая утверждала, что священник якобы готовил поджог паровой мельницы в колхозе «Сибирское Красное Знамя» и начальной школы в деревне Ирменка. Эти показания лжесвидетельницы отец Николай также категорически отверг. В тот же день состоялся ещё один допрос.
— Вы признаёте себя виновным в предъявленном вам обвинении? — закончил допрос следователь.
— Виновным себя в предъявленном мне обвинении совершенно не признаю, — повторил священник.
«Значит, Вы работу проводили хорошо»
Вместе с отцом Николаем Ермоловым в те же дни арестовали и его друга, священника Иннокентия Кикина.
Отец Иннокентий был на четыре года младше отца Николая, он был коренной сибиряк, родился в 1878 году в селе Ушковское-Чумаково Каннского уезда Томской губернии. Сын священника Арсения Кикина, он закончил Томскую семинарию. В 1908 году приехал в село Нижне-Каменское Барнаульского уезда (сейчас — Ордынский район Новосибирской области) в качестве учителя, открыл здесь церковно-приходскую школу. Под руководством Иннокентия Арсеньевича в селе был построен храм святителя Николая. В 1910 году, по завершении строительства, Иннокентий Арсеньевич был рукоположен во иерея и стал настоятелем церкви.
С отцом Николаем Ермоловым они дружили с 1924 года, оба сохранили верность тихоновской иерархии и призывали паству не поддерживать обновленческий раскол. По свидетельству сына отца Николая, Сергия, его отец с детьми и матушкой Ольгой Ивановной часто переправлялись на другой берег Оби к отцу Иннокентию, для которого посещения Ермоловых были подлинным утешением и радостью: отец Иннокентий овдовел очень рано, а в начале 20-х годов умерли его дети.
Отец Иннокентий был арестован 28 июля 1937 года и заключён сначала в камеру предварительного заключения при Ордынском отделении милиции, а потом переведён в тюрьму в Новосибирске.
Отца Иннокентия обвинили в том, что он затеял ремонт храма во время страды, отвлекая крестьян-колхозников от работы. Из записи допроса ясно, что основным мотивом ареста были попытки отца Иннокентия спасти храм от закрытия и сохранить его за верующими. Лжесвидетели дали абсурдные показания, которые священник отказался признать. В результате, как и отца Николая Ермолова, отца Иннокентия объявили членом «контрреволюционной повстанческой организации».
— Следствием установлено, что вы проводили собрание в церкви 27 июня сего года с церковным активом с целью срыва антирелигиозной беседы, проводимой сельским активом.
— После службы собрались в сторожке с вопросом о ремонте церкви. В этот же день проводилась антирелигиозная беседа. Ко мне пришла старушка Аполлинария Синицына и сказала, что будут закрывать церковь, а потому и делают антирелигиозную беседу. Я пояснил, что это против религии и вам на этом собрании будут говорить, что Бога нет. Ввиду того, что времени больше не было, я сказал им: «Ступайте с Богом на беседу».
— 30 июня бригада колхозников производила ремонт церкви. Сколько человек работало?
— Работа по ремонту церкви проходила недели три, в среднем на каждый день приходило работать человека по четыре, был день, 30 июня, работало человек девять, работали люди и из соседних деревень.
— Было ли постановление граждан о закрытии церкви?
— Постановление 90 процентов граждан о закрытии церкви было зимой примерно в декабре 1936 — феврале 1937 года в момент переписи.
— Почему церковь всё же после этого не была закрыта?
— Я думаю, что церковь не закрыли и не отобрали потому, что нужно было её отремонтировать, а средств на ремонт сельсовет не имел и надеялся на средства церковного совета, а после ремонта, сделанного церковным советом, отобрать. Недостаток средств у сельсовета характеризуется тем, что клуб находится в запущенном состоянии. Мой арест был необходим, потому что без меня легче отобрать церковь, так как теперь среди верующих не осталось человека, знающего законы. А для этого меня и арестовали.
— Вы были против закрытия церкви?
— Совершенно верно. Я был против закрытия церкви и положил много сил для этого. Я старался произвести ремонт и говорил своему церковному совету о том, что, если придёт из краевого исполкома отношение о закрытии, то можно ещё ходатайствовать перед ВЦИКом, ну, а если из ВЦИКа придёт постановление о закрытии, то уже больше ходатайствовать не перед кем.
— Расскажите об активных членах вашей общины и как она организовалась?
— В начале 1936 года по требованию районного исполкома нужно было представить список верующих. После богослужения я объявил молящимся, что, если кто желает быть членом религиозной общины, заявите о своём желании лично мне, или подайте заявление. Таким образом в деревнях Каменке, Хмелёвке и Лесной были собраны подписи 300 верующих. Кроме этого существует двадцатка, которая следит за порядком и имуществом в церкви.
— Выходит, вы работу проводили хорошо?
— Да, с ними заниматься приходилось много и часто проводить беседы на религиозные темы.
— Следствию известно, что вы на основе религиозных убеждений в церкви распространяли контрреволюционные листовки и прокламации. Вы признаёте это?
— Не помню, в каком году, было это в Николин день 9 мая, в церкви после окончания богослужения я вышел давать народу целовать крест. Вдруг выходит незнакомый молодой человек и начинает громко читать какую-то контрреволюционную листовку, якобы найденную в Иерусалиме, написанную золотыми буквами. После этого я обратился к народу и сказал, чтобы его не слушали, и сразу же его удалили.
— Следствием установлено, что вы являетесь активным участником контрреволюционной повстанческой организации. Дайте показания по данному вопросу, — потребовал следователь.
— Участником контрреволюционного движения я не состою и не состоял, и никто меня в контрреволюционную организацию не вербовал.
— Следствию известно, что вы вовлечены в контрреволюционную повстанческую организацию благочинным Ермоловым.
— Я благочинным Ермоловым в контрреволюционную повстанческую организацию вовлечён не был.
20 сентября состоялся последний допрос.
— Виновным в предъявленном мне обвинении себя не признаю и больше по делу показать ничего не могу, — заявил отец Иннокентий.
«За отсутствием состава преступления»..
1 октября 1937 года Тройка НКВД приговорила обоих священников к расстрелу.
Протоиерей Николай Ермолов и священник Иннокентий Кикин были расстреляны 26 октября 1937 года в Новосибирске и погребены в общей безвестной могиле.
Деревянная церковь святителя Николая в селе Ордынском, в которой служил протоиерей Николай Ермолов, была в том же 1937 году закрыта. Венец храма был сломан, здание передано дому пионеров.
Никольский храм в селе Нижне-Каменском, в котором служил иерей Иннокентий, был варварски разрушен до основания его односельчанами.
Постановлением Президиума Новосибирского областного суда от 2 августа 1958 года Постановление тройки НКВД от 1 октября 1937 года было отменено и дело в отношении протоиерея Николая Ермолова и священника Иннокентия Кикина прекращено за отсутствием состава преступления.
Никольская церковь в Ордынском была возвращена верующим в 1992 году. В то же году церковь была заново освящена, там проходят регулярные богослужения.
Строительство нового храма святителя Николая в селе Нижнекаменскомна месте прежнего идёт с 1996 года, медленными темпами. Регулярные службы в недостроенном храме начались в 2006 году.
24 апреля 2002 года постановлением Священного Синода Русской Православной Церкви протоиерей Николай Ермолов и священник Иннокентий Кикин были причислены лику святых новомучеников исповедников Российских. Торжественное прославление святых состоялось за всенощным бдением в кафедральном Вознесенском соборе Новосибирска 23 мая 2002 года с участием Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.
Cвятой дедушка
Потомки протоиерея Николая Ермолова выросли нецерковными людьми. После ареста отца Николая супругу с детьми выгнали из дома на улицу, конфисковали всё имущество. Пешком они отправились к родственникам за 100 км в село Колывань. Вплоть до 1958 года — года реабилитации отца Николая — его дети вынуждены были скрывать своё происхождение, так как «враги народа» не могли получать образование в СССР.. Супруга отца Николая сменила фамилию на девичью.
О том, что дедушка Николай причислен к лику святых, его родственники узнали случайно: кто-то из них смотрел всенощное бдение в Вознесенском кафедральном соборе, которое показывали по телевизору.
— Мы обратились в Новосибирскую епархию, чтобы узнать, наш ли это дедушка, -вспоминал Евгений Ермолов, внук новомученика. — К нам приехал священник. После многочисленных расспросов о родственниках и биографии деда он поздравил нас с тем, что мы действительно являемся родственниками святого.
Тогда мы подали прошение, чтобы написали новую икону с его изображением: раньше на ней было простое русское лицо, но у нас сохранилось несколько фотографий, где был запечатлён дедушка Николай. Наше прошение приняли, и теперь с иконы на нас смотрит именно он.
|
|
