Абхазские раскольники: они вышли от нас, но не были нашими.

15 мая 2012 года исполнился год со дня провозглашения так называемой «Священной Анакопийской митрополии». Двое клириков Русской Православной Церкви: иеромонахи Андрей (Ампар) и Дорофей (Дбар), а также примкнувший к ним клирик Грузинской Православной Церкви иеродиакон Давид (Сарсания) — открыто встали на путь раскола и попытались увлечь за собой часть народа Абхазии.

Вопреки четко выраженному мнению Абхазской Православной Церкви и большинства народа Абхазии, раскольники провозгласили курс на переход православных приходов Абхазии под юрисдикцию Константинопольского Патриархата.

В настоящее время уклонившиеся в раскол монахи обосновались в Новоафонском монастыре, где вопреки запрету в священнослужении, наложенному на них епископом Майкопским и Адыгейским Тихоном, продолжают совершать священнодействия.

9 января 2012 иеромонахов Андрея и Дорофея, иеродиакона Давида и сопровождавших их лиц принял Константинопольский Патриарх Варфоломей.

11 июня 2012 года епископ Майкопский и Адыгейский Тихон продлил запрет в священнослужении иеромонахам Андрею и Дорофею еще на три года, однако 22 июня иеромонах Дорофей демонстративно порвал данный указ, засвидетельствовав тем самым окончательный разрыв с Русской Православной Церковью.

Эти драматические события приковывают к себе внимание во многих уголках православного мира, и не в последнюю очередь в России. Мы обратились к исполняющему обязанности управляющего Сухумо-Абхазской епархией иерею Виссариону Аплиа с просьбой прокомментировать сложившуюся ситуацию.

— Отец Виссарион, к сожалению, о церковной ситуации в Абхазии очень мало достоверной информации — зачастую она доступна только на сайтах, имеющих сомнительную репутацию. В то же время хотелось бы получить информацию из первых рук. Расскажите, как вы оцениваете церковную ситуацию, которая сложилась в Абхазии в настоящее время?

 — Ситуация, в которой оказалась Православной Церковь в Абхазии, очень сложна.

После того, как в результате кровопролитной войны грузинский архиерей покинул Сухумскую кафедру, она осталась вдовствующей. Грузинские священники вслед за своим архиереем в полном составе также покинули свою паству.

Это время вспоминать очень тяжело. Оставшимся в Абхазии немногим священникам, а нас осталось фактически трое — отец Павел в Гаграх, отец Петр в Лыхнах и я, было очень сложно совершать пастырское служение, но Господь помогал нам, и я успевал и в окопах бывать, и везде, куда меня звали.

Наконец закончилась война, мы стали думать, что делать дальше, как быть. О возвращении грузинского духовенства не могло быть и речи. Тогда мы с отцом Павлом стали просить отца Петра принять на себя временное управление епархией до нормализации церковной ситуации.

Он ответил так: «Я капитан другого корабля, служу в Лыхнах и не покину свою паству, а ты, — сказал он мне, — служил в Сухуме, так что бери бразды правления и управляй. Что будет непонятно — спрашивай, поможем. Веди, как можешь, брошенный корабль».

Впоследствии совет Абхазской Церкви, состоящий ныне из 17 священнослужителей, утвердил меня исполняющим обязанности управляющего епархией. Так начался новый период в жизни Православной Церкви в Абхазии.

— Какие шаги Вы предприняли для разрешения церковной ситуации в Абхазии?

 — Я обратился за советом к духовнику Троице-Сергиевой Лавры архимандриту Кириллу, он в свою очередь посоветовал мне обратиться к монахам Русского афонского монастыря, потому что духовный центр Абхазии — Новоафонский Симоно-Кананитский монастырь — исторически связан с Пантелеимоновым монастырем на Афоне.

Преодолев множество препятствий — в начале 1990-х годов поездки на Афон еще были редкостью — я прибыл на Святую Афонскую Гору. Обратился к настоятелю Пантелеимонова монастыря архимандриту Иеремии и к старцу Максиму, который был по происхождению понтийским греком. Они достаточно хорошо знали ситуацию в Абхазии. Именно тогда отец Максим дал мне совет: держись России. Этому совету я стараюсь неукоснительно следовать и по сей день.

Я вернулся в Россию к отцу Кириллу, тот послал меня к Святейшему Патриарху Алексию, и Святейший практически сразу начал нам помогать. С этих пор церковная жизнь Абхазии стала развиваться с помощью Московского Патриарха Алексия. Это было, я считаю, его большой личной заслугой, поскольку Грузинский Патриархат на тот момент уже полностью утратил контроль над церковной ситуацией в стране.

Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, в то время председатель ОВЦС, тоже всегда старался нам помогать, помогает, конечно же, и теперь, уже будучи Патриархом. И это теплое отношение Московского Патриархата очень поддерживало нас в тяжелые послевоенные годы, поддерживает и в нынешние времена, которые остаются непростыми несмотря на нормализацию политической ситуации в Абхазии.

— Как в церковной жизни Абхазии появились иеромонахи Андрей и Дорофей?

 — У меня всегда была мысль выучить молодых священников, чтобы обеспечить будущее Церкви в Абхазии, поэтому еще в 1993 году я направил в Московские духовные школы для обучения двоих студентов-абхазцев. Это были Дмитрий Дбар и Адриан (Адгур) Ампар. Я лично просил президента Абхазии отпустить на учебу в Москву этих молодых людей, так как в тот момент в Абхазии еще шла война — поверьте, это было непросто.

Впоследствии в Московскую семинарию были направлены еще двое учащихся — Рустик Сарсания (впоследствии иеродиакон Давид) и Герман Маршания. В то время ректором Московской духовной семинарии был епископ Филарет, который впоследствии, уже будучи Майкопским архиереем, постриг в монашество и рукоположил Адриана Ампара и Дмитрия Дбара, которые стали соответственно иеромонахами Андреем и Дорофеем.

Это были, как мне казалось тогда, талантливые ребята, любящие свою родину, полюбившие Православие. Адриан Ампар наряду с семинарией окончил иконописную школу, Дмитрий Дбар окончил Духовную академию по первому разряду, защитил кандидатскую диссертацию по истории христианства в Абхазии.

Но к величайшему нашему сожалению, эти молодые иеромонахи не оправдали ожиданий народа Абхазии. Фактически сразу после рукоположения они поставили перед собой цель полностью захватить власть над Церковью в Абхазии, хотя властных полномочий у них и так было предостаточно.

Иеромонах Дорофей был секретарем епархии, иеромонах Андрей — настоятелем Ново-Афонского монастыря. Фактически вся наша церковная жизнь была у них в руках — и пресс-служба, и финансовое хозяйство, практически все, что было связано с управлением, было вверено им. В этом, наверное, была и моя ошибка.

К сожалению, к отцам Дорофею и Андрею в полной мере можно отнести слова апостола Павла «они вышли от нас, но не были нашими».

— Как получилось, что эти священнослужители противопоставили себя всей Абхазской Церкви?

 — Как выяснилось позже, им хотелось не просто больше власти, они хотели захватить всю власть в Абхазской Церкви, не желали никому подчиняться, не выносили критики старших товарищей, грубо и агрессивно отвечали на замечания собратьев. Все делали самочинно, без благословения, хотя и прекрасно знали, что в отсутствие архиерея я являюсь управляющим епархией, я посылал их учиться, рекомендовал к постригу и хиротонии, назначал на ответственные должности.

С какого-то момента они вообще перестали подчиняться и церковному совету, и Майкопскому архиерею, хотя и были клириками Майкопской епархии. Мы неоднократно призывали их одуматься, но они решили полностью выйти из подчинения.

Все это привело к тому, что в 2008 году иеромонах Дорофей был запрещен в священнослужении архиепископом Майкопским и Адыгейским Пантелеимоном. Мы не обнародовали этот факт, надеясь на покаяние и исправление отца Дорофея.

После этого отец Дорофей решил поехать в Грецию учить греческий язык и писать докторскую диссертацию, то есть якобы с чисто научными целями. Мы поверили ему, решили сделать ему снисхождение и не сообщать в Элладскую Церковь о том, что он запрещен в священнослужении. Я сам был у владыки Пантелеимона и просил его об этом.

Владыка, правда, сразу меня предостерег, что это может быть чревато большими неприятностями. Вернувшись в Абхазию, я попытался убедить президента в том, что ни в коем случае не надо направлять отца Дорофея в Грецию, пусть исправляется здесь, в Абхазии. Но дело было уже сделано: министерство иностранных дел уже выдало ему необходимые для поездки документы, и отец Дорофей уехал в Грецию.

Как выяснилось позже — основной целью поездки отца Дорофея была не научная работа, а подготовка почвы для перевода абхазской паствы в юрисдикцию Константинополя.

К сожалению, слова владыки Пантелеимона оказались пророческими: когда год назад иеромонах Дорофей вернулся, он обманным путем собрал бесчинное сборище, назвав его «церковно-народным собранием», и начал всю эту кампанию, которая окончательно завела церковную ситуацию в Абхазии в тупик.

Его много раз предупреждали — и Московский Патриарх, и епископ Майкопский Тихон, и светская власть в лице нашего президента, что ни в коем случае нельзя проводить это собрание. Но оно было все же проведено, и на нем была провозглашена так называемая «Священная Анакопийская митрополия».

Нельзя не сказать и о политической подоплеке этих процессов. Раскольников активно поддерживают в их деятельности неправительственные международные организации, действующие в Абхазии, — например, фонд Генриха Белля, фонд Джорджа Сороса, глава абхазского отделения которого даже входит в совет этой «митрополии».

 — Какова сейчас ситуация на Новом Афоне?

 — Хотел бы подчеркнуть, что Новый Афон — это духовный центр всего Кавказа, это особое, уникальное место, которое создано для того, чтобы весь Кавказ просвещался светом Христовым. Поэтому беззаконие, которое сейчас там творится, должно быть в ближайшее время прекращено.

К сожалению, контакты Новоафонского монастыря с Пантелеимоновым монастырем на Афоне прекратились, после того как игумен Петр (Пиголь), который фактически возродил монашескую жизнь на Новом Афоне в начале 1990-х годов, был вынужден покинуть Абхазию.

Очень жаль, что-то, что удалось сделать за короткое время отцу Петру, не сумели продолжить отцы Дорофей и Андрей. Впрочем, нужно сказать откровенно, они и не пытались этого сделать, потому что вместо того чтобы заняться обустройством монашеской жизни, как это подобает монахам, они пустились в церковно-политические игры.

В настоящее время Новый Афон можно назвать монастырем лишь условно: так называемая братия ежедневно на богослужения не ходит, считая, что молиться нужно только в субботу и воскресенье.

Монахи принимают участие в обрядах, связанных с закланием жертвенных животных, что не подобает делать не только монаху, но и мирянину. Причем все это снимается на видео, выкладывается в интернет и производит немалый соблазн среди верующих.

В начале 2011 года отец Андрей сказал, что уходит из монастыря, поэтому мы просили Святейшего разрешить переехать на Новый Афон игумену Ефрему, настоятелю одного из скитов Валаамского монастыря. Это близкий к нам человек, у него абхазское происхождение. Он, по сути, больше абхазец, чем Андрей и Дорофей вместе взятые.

А когда он приехал — после долгих уговоров и с согласия Святейшего Патриарха — и все, в том числе отец Андрей, подписали документ о том, что они согласны с его назначением настоятелем, они стали распускать нелепые слухи, что все сделано без их ведома, что отец Виссарион продал русским монастырь, и фактически устроили бунт.

15 мая 2011 года они собрали печально известное церковно-народное собрание, значительную часть которого составляли туристы, неверующие и даже мусульмане-ваххабиты.

Россия очень вовремя признала Абхазию и оказала ей военную и экономическую помощь, но духовная помощь ей не менее необходима. И враждебные Православию силы пытаются здесь утвердиться посредством таких вот отщепенцев, как уклонившиеся в раскол монахи, которые не подчиняются священноначалию и грубо нарушают церковные каноны. Поэтому очень хотелось бы, чтобы все, кому дорога судьба Православия в Абхазии, осознали всю серьезность ситуации.

В настоящее время Новоафонский монастырь из твердыни Православия превратился в очаг раскола. По мере нормализации политической ситуации в Абхазии значительно увеличился поток туристов и паломников, и Новый Афон стал очень посещаемым и как следствие очень прибыльным местом — в сезон каждый день сюда приезжает до 200 автобусов!

В монастыре развернута широкая торговля, вы можете себе представить, какие доходы извлекают те, кто незаконно захватил власть в монастыре. Таким образом, раскольники получили очень серьезную финансовую базу для своей деятельности.

Но долго так продолжаться не может — невозможно смириться с тем, что Новоафонский монастырь, построенный русскими монахами, стал гнездом русофобии и национализма. Хорошо известно, что запрещенные в служении священники не имеют права совершать таинства, но вопреки этому запрету они их совершают.

Это духовно опасно как для священнослужителей, которые дерзают совершать таинства без благословения, так и для верующих, которые принимают участие в этих таинствах, а это, в первую очередь, паломники, которые приезжают в монастырь за духовным советом и наставлением.

В этой связи мы призываем всех православных людей, приезжающих в Абхазию, воздержаться от посещения этого монастыря, и обращаем их внимание на то, что таинства, совершенные запрещенными в священнослужении лицами, не являются действительными!

— Как известно, отец Дорофей в свое оправдание апеллирует к тому, что он принят в евхаристическое общение Элладской Православной Церковью.

Хочу уточнить, что он принят в общение не всею Элладской Церковью, а только одним из архиереев этой Церкви, а именно митрополитом Гуменисским Димитрием, который даже возвел иеромонаха Дорофея в сан архимандрита.

 — Скажу откровенно, нам непонятна позиция этого иерарха. Иеромонах Дорофей является не просто клириком другой епархии, он клирик другой Поместной Церкви, поэтому возведение его в какие бы то ни было священные степени без согласования с той Церковью, клириком которой он является, согласно церковным правилам совершенно недопустимо. Об этом вынужден был напомнить этому иерарху и председатель Отдела внешних церковных связей митрополит Иларион в соответствующем официальном письме.

Скорее всего, владыка Димитрий просто введен в заблуждение относительно реального положения дел в Абхазии и в своих действиях опирается на ложную информацию, которую дает ему отец Дорофей. Мы очень надеемся, что со временем, после внимательного изучения данной ситуации этот инцидент будет исчерпан.

Могу сказать, что в отношении отцов Дорофея и Андрея мы всегда старались действовать снисходительно, в духе икономии, но к великому сожалению эти лжепастыри все больше упорствуют в своих мудрованиях и увлекают за собой на путь погибели многих неискушенных чад Православной Церкви.

Поэтому мы обращаемся ко всем Православным Церквам, чтобы они не допускали к евхаристическому общению запрещенных в священнослужении иеромонахов. На заседании нашего абхазского церковного совета было решено в ближайшее время обратиться к Московскому Патриарху с просьбой об извержении этих клириков из сана.

— Как, на Ваш взгляд, церковная ситуация в Абхазии могла бы быть разрешена оптимальным образом?

 — Исторически церковная ситуации в Абхазии менялась неоднократно. В разные периоды своего бытия наша страна находилась в юрисдикции разных Поместных Церквей — Антиохийской, Константинопольской, Русской, Грузинской. Был период существования и самостоятельного Абхазского католикосата.

Относительно нынешней, сложной в каноническом плане ситуации Совет Абхазской Православной Церкви считает, что разрешить ее возможно только при участии Московского Патриархата, который на протяжении последних двух десятилетий оказывал столь необходимую поддержку абхазским верующим.

http://www.pravmir.ru/abxazskie-raskolniki-oni-vyshli-ot-nas-no-ne-byli-nashimi/