222 китайских мученика. «За Христа страдать не больно»

Никто не ждал гонений, тем более таких беспощадных. Но в самом начале цивилизованного 20 века в Китае были зверски убиты тысячи христиан разных конфессий, и среди них — 222 православных. Это спровоцировало западные мировые державы и Японию на военное вторжение в Китай. В 1900 году, в очередной раз в истории, по сути схлестнулись христиане и язычники. Как все это могло случиться?!

Почему терпение лопнуло?

Когда читаешь список китайских мучеников, комок подступает к горлу. Убивали целыми семьями, женщин, детей, стариков, всех без разбору. Рядом имена родителей и всех детей, от мала до велика, братьев, сестер, дедушек, бабушек. Самому младшему около года от роду — это Агафия Хай, дочь помощника пономаря. Самой старшей — 81 год, и она из той же семьи: Надежда Чан, прабабушка Агафии.

Нельзя сказать, что Китай никогда не отличался веротерпимостью. В его истории хватало и терпимости, и гонений. Например, первых вестников Воскресения Христова на этой земле — а ими стали в 7 веке несториане — просили перевести книги с их вероучением для дворцовой библиотеки, указом о веротерпимости предоставили полную свободу и возможность строить монастыри. А вот в 9 веке, напротив, был принят указ, направленный против буддистов, но негативно сказавшийся и на христианах.

Православие пришло в Китай вместе с невольниками в конце 17 века: 40−50 казаков и их семей привели из захваченной китайцами пограничной крепости Албазин на реке Амур. Среди пленников был и один священник. Император выделил им кусок земли в северной части Пекина, обязал их служить в гвардии (т.н. отряд «Знамени с желтой каймой») и отдал русским под православные богослужения храм.

Однако в конце 19 века на христиан смотрели уже гораздо менее благосклонно.

К этому времени некогда великая империя династии Цин была отстающим в развитии, проигравшим две подряд войны («Опиумные войны» с Англией и Францией 1840−60гг.) государством, в котором фактически свободно хозяйничали европейцы и американцы. Империя в это время оказалась беспомощна. Традиционные жизненный уклад рушился, а вместе с ним рушилась привычная жизнь китайской провинции. Например, строительство железной дороги означало, что без средств к существованию останутся сотни возниц, погонщиков, лодочников и т. д. Да еще и невероятная засуха, которая уничтожала урожаи уже не первый год подряд, усугубляла ситуацию, порождая голод.

Вместе с военными и торговцами в страну хлынул мощный поток миссионеров, в основном, протестантов. Христианские общины разрастались, ведущие роли в них играли, естественно, «белые люди». При этом, в отличие от несториан, проповедники 19 века не старались адаптировать христианство под местную культуру, часто совсем не считаясь с ней.

Недовольство росло. Христианство стало восприниматься местными жителями как неотъемлемый атрибут агрессивного и повинного во всех бедах Китая Запада.

Ясно, что терпение рано или поздно должно было лопнуть.

Убивать христиан — велит устав

Терпение лопнуло в 1898 году: в северных провинциях спонтанно возникают отряды ихэтуаней, дословно — «отряды справедливости и мира». Их символ — сжатый кулак. С легкой руки западных журналистов их прозвали «боксерами», еще и потому, что они практиковали один из видов единоборств. Эти люди — «священные воины», как они сами себя называли — встали на защиту своей страны и ее традиций. Мишенью для удара стали иностранцы.

Иностранцы — значит, преимущественно христиане. Справедливости ради надо сказать, что под горячую руку попались и японцы: так, в Пекине в разгар восстания был убит член японской дипломатической миссии.

Однако уничтожать именно христиан ихэтуани были обязаны по уставу. Другие пункты этого устава обязывали их подчинять начальству, помогать своим товарищам, никогда не нападать на других ихэтуаней, не мародерствовать, не совершать преступлений (убийство христиан таковым не считалось), все захваченное имущество сдавать в казну местных властей, всегда участвовать в бою, придерживаться буддизма. Не все эти пункты исполняли. Но буддизма придерживались, наверное, все. Дело в том, что вокруг ихэтуаней возник некий мистический ореол. Даже в уставе было прописано, что духи могут вселяться в тела этих воинов, делая их сверхлюдьми.

«По народному поверию, — вспоминает свидетель «Боксерского восстания» о. Сергий Чан, — которое разделяют в Китае все, от государя и великих князей до простолюдинов, эти «боксеры» трех высших степеней совершенно неуязвимы для меча и оружия. Они не имеют нужды пользоваться огнем, чтобы поджигать здания: достаточно только кому-либо из них указать на здание, и оно уже загорается само. Они призывали всех кричать «ша» — убивай (то есть христиан), и в то время не было, кажется, ни одного человека, который не кричал бы «ша».

Получалось, война — священная! Христиане, по версии восставших, — бесы и слуги дьявола. Поэтому их можно убивать без суда и следствия. Исключение делалось для китайцев, перешедших в христианство, — им предлагали выбор: смерть или отречение от Христа.

К 1899 году движение ихэтуаней приняло угрожающие масштабы — их было уже 100 тысяч. «Священные воины» победоносно двигались к столице. Нередко местные власти поддерживали ихэтуаней, и убийства иностранцев приобретали легальный характер.

Так, например, 9 июля 1900 года в Тайюане казнь последователей Христа происходила прямо перед губернаторским дворцом в присутствии самого губернатора и при большом стечении народа. По одному выводили протестантов, потом католиков; сначала мужчин, за ними женщин и детей. С помощью тесака им рубили головы. Матери держали детей за руки, пока их самих казнили. Один престарелый католический епископ, когда его выводили на казнь, обратился к губернатору: «Почему вы совершаете такое злодейство?». А тот вытащил саблю и ударил старика по лицу. Потом епископу отрубили голову. Та же участь ждала и детей. По свидетельству очевидцев, все европейцы вели себя очень спокойно и выдержано, никто не паниковал, не просил о пощаде, разве что несколько малышей плакали. Расправы в тот день не избежали и китайцы, принявшие христианство.

Запад вторгается в Китай

…Весной 1900 года в Пекин стали приходить тревожные известия. 26 мая ихэтуани двинулись на столицу. При этом императрица Цэси выразили им поддержку. Одновременно с этим американские и русские войска двигались к Пекину, чтобы защитить некитайское население. Но они опоздали: 11 июня ихэтуане ворвались в город, и начались погромы. В ответ на это военные корабли Японии, России, США, Франции, Австро-Венгрии и Великобритании отправились к берегам Китая. Но иностранных жителей Пекина это не спасло.

Вспоминает отец Сергей: «В эти дни, с 13 по 27 мая, слухи о приближении „боксеров“ становились все ближе и ближе. На улицах стало заметно большое оживление, появилось много нищих и незнакомых, пришлых людей. „Боксеры“ с красными повязками на руках и ногах стали смело появляться на улицах, проходили толпами и военным строем. Вечером 31 мая начались поджоги здания Миссии (Русская Православная Миссия в Китае, организованная в начале 18 века — авт.). Начиная с южного города и по всему Пекину и за городом мятежники предали сожжению не только жилища европейцев, но кварталы, где жили китайцы-христиане. Вся местность в долине, где расположен город Пекин, осветилась заревом пожаров. Всюду царил ужас, слышались крики и стоны».

Все иностранцы к этому времени переселились в Посольский квартал, и 20 июня ихэтуани начали его осаду. На следующий день императрица Цэси официально объявила войну коалиции европейских государств: «Иностранцы ведут себя агрессивно по отношению к нам. К тому же угнетают наш народ и богохульствуют над нашими богами. Простой народ терпит небывалые притеснения, и каждый из них весьма мстителен. Поэтому отважные последователи-ихэтуани сжигают церкви и убивают христиан». 22 июня в России, на границе с Китаем, в Приморском округе началась мобилизация. К мобилизованным присоединилось Уссурийское казачье войско. А следующая ночь — с 23 на 24 июня — для христиан в Пекине стала «Варфоломеевской» .

«За Христа страдать не больно»

Еще накануне на улицах появились плакаты, призывающие убивать христиан и угрожающие смертью тем, кто будет их укрывать. А ночью по улицам Пекина уже шагали «боксеры» с горящими факелами. Начались убийства. Христианам отрубали головы, вспарывали животы, сжигали в их собственных жилищах, сжигали на кострах за городом, в кумирнях «боксеров». Несколько десятков человек под страхом мучений отреклось от веры. Но 222 православных выстояли.

Среди них был один иерей — отец Митрофан Цзи, первый православный священник-китаец. Его рукоположил сам святой равноапостольный Николай, просветитель Японии.

Перед мучениями отец Митрофан укреплял и ободрял свою паству. Вечером 23 июня ихэтуани окружили его дом, где собралось несколько десятков христиан. Некоторым удалось бежать. Остались преимущественно женщины и дети. Отец Митрофан сидел перед домом, и его закололи копьями. Его жена Татиана спаслась с помощью своей невестки, но на другой день была казнена через отсечение головы вместе с еще 18 единоверцами.

23-летнего сына отца Митрофана, Исайю, казнили за несколько дней до этого на большой улице около ворот Пин-дзэмень. Молодой человек служил в артиллерии, и всем было известно, что он христианин. Его 19-летняя невеста, Мария, после смерти Исайи пришла в дом своего жениха, желая тоже умереть за веру: «Я родилась около церкви Пресвятой Богородицы, здесь и умру» — отвечала она на уговоры спасаться бегством. Ее казнили в «Варфоломеевскую ночь».

Ихэтуани не щадили никого и никого не оставляли в живых. Учительницу школы Миссии Ию Вэнь изрубили и забросали землей. На ее стоны пришел сторож (язычник) и перенес ее в свою будку. Спустя какое-то время «боксеры» снова схватили ее и на этот раз мучили до смерти. Она не отреклась, а снова исповедала Христа.

Не пощадили ветхих стариков. Не пощадили калеку — Афанасия, А — он и схваченный истязателями обличал их безумие и жестокость, и категорически заявил им, что хочет быть убитым только во дворе Миссии, где он духовно родился. Не щадили детей: из 222 замученных чуть ли ни четверть составляли младенцы и дети до 18 лет!

Ошеломляющей была смерть 8-летнего сына священника, Иоанна. Мальчику разрубили плечи, отрубили пальцы ног, отрезали уши и нос. Он остался жив — его спрятала в отхожем месте Мария — и не чувствовал боли. На удивление изуверов, он вел себя спокойно и бесстрашно, когда через какое-то время снова попал в руки «боксерам», и его, искалеченного, вели на казнь. Иоанн отвечал на все вопросы: «За Христа страдать не больно».

Конец восстания

Надо сказать, что были китайцы, мирные жители и солдаты, которые жалели христиан. Кто-то даже укрывал их, как тот сторож. Не все китайские военные поддерживали повстанцев: иногда в бою, когда ихэтуани вырывались вперед, опережая императорские войска, те стреляли им в спины.

И коалиционные войска отнюдь не были «белыми и пушистыми». Сохранились свидетельства необоснованных убийств европейцами местных жителей, а в Благовещенске в ответ на обстрел с китайской стороны русские массово расправлялись с жителями-китайцами. Еще когда восстание не было полностью подавлено, участники коалиции стали «делить шкуру неубитого медведя»: не согласуясь друг с другом, предъявляли Китаю один ультиматум за другим.

Как бы то ни было, Пекин был взят войсками коалиции на Успение, 28 августа, когда штурм императорского дворца увенчался успехом. Но последние ихэтуани были ликвидированы только к концу 1902 года.

После «Боксерского восстания» Китай оказался в еще худшем положении, чем до него! Но на крови китайских мучеников (кстати, многие тела которых остались нетленными) в Поднебесной Империи возросла Православная Церковь. Ей еще предстоял расцвет, когда по всей стране насчитывалось больше 100 православных храмов. И страшная китайская «Культурная революция», объявившая кровавую войну всем религиям. И возрождение в 80-е годы.

Сегодня в Китае все религии разрешены, но — с определенными, довольно жесткими условиями. Потомки албазинцев до сих пор живут в стране, и, может быть, уже не помнят русский язык, но свою веру не забыли. И своих мучеников тоже помнят. Их имена часто принимают при крещении новообращенные китайцы.

http://www.pravmir.ru/222-kitajskix-muchenika-za-xrista-stradat-ne-bolno/