Об «изнасиловании чеченского народа» и о христианском прощении

Уважаемые дамы и господа! Дорогие братья и сестры! Я обращаюсь ко всем сторонникам Избранного Президента России (к каковым сторонникам я отношу и самого себя, о чем свидетельствуют мои агитационно-пропагандисткие публикации периода предвыборной кампании) [1]. Дорогие друзья, сообщаю вам: в нашем стане объявился предатель! Его зовут Максим Шевченко, он работает популярным тележурналистом на Первом канале и является фанатичным поклонником В. В. Путина, настолько фанатичным, что радуется тюремному заключению трех молодых женщин, спевших знаменитый «панк-молебен об изгнании Путина» и тем самым оскорбивших религиозные чувства Максима Шевченко. Однако к самому Шевченко вполне применимы слова Христа: «что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» (Мф.7:3). Ибо еще в ночь на 5 марта Максим Шевченко сделал публичное заявление, которое явно разжигает национальную и социальную рознь между гражданами России и является вопиющим оскорблением всего русского народа вообще и русского воинского сословия в частности. И я крайне удивлен, почему гражданин Шевченко до сих пор не арестован и не отправлен «в СИЗО под конвой».

Это объясняется, вероятно, тем фактором, что данное преступное заявление было произнесено Максимом Шевченко глубокой ночью, его мало кто услышал, а те, кто услышали, не обратили на него особого внимания, ибо пребывали в сонном состоянии. Да и я сам услышал его совершенно случайно и совсем недавно, решив из любопытства посмотреть в Интернете видеозапись ночного эфира Первого канала за 4 марта.

А в ту ночь произошло, в частности, вот что: Тина Канделаки спросила Максима Шевченко, чем объясняется такая высокая явка избирателей в Чеченской Республике и такое большое количество проголосовавших за В. В. Путина. И Максим Шевченко объяснил это так: чеченский народ на протяжении всех 90-х годов непрерывно НАСИЛОВАЛИ ФЕДЕРАЛЫ, которые вели против этого несчастного народа ВОЙНУ НА ИСТРЕБЛЕНИЕ. Так что теперь всё население Чечни настолько запугано, что готово проголосовать за любого кандидата от «федералов», только чтобы эти проклятые «федералы» больше их не трогали [2]. Если бы Шевченко сказал, что чеченский народ насиловали и убивали бандиты и террористы (а это правда!!!), то в таком заявлении не было бы ничего преступного. Но он именно подчеркнул, что чеченцев НАСИЛОВАЛИ ФЕДЕРАЛЫ, которые методично уничтожали этот народ всеми возможными способами, «кроме атомной бомбы». Лично я воспринял такие слова как преступное оскорбление моего русского национального достоинства и моего социального достоинства как офицера запаса Вооруженных Сил России.

Дело в том, что я, будучи абсолютно невоенным человеком, служил пехотным офицером в 95−97 годах (спасибо Жириновскому и Зюганову, чьи фракции составляли большинство в тогдашней Думе и с подачи министра Грачева приняли закон, обязывающий всех выпускников вузов отслужить 2 года в армии). Как раз в те годы шла война в Чечне. Сам я там не был, но много общался с теми, кто там был. И они достаточно подробно рассказывали мне о том, кто там кого насиловал и убивал. А насилию (во всех смыслах этого слова) подвергалось прежде всего русское население Чечни. Именно русские люди в первую очередь становились жертвами насилия со стороны бандитов и террористов, захвативших власть в Чечне в начале 90-х годов. Генерал армии Анатолий Сергеевич Куликов не даст мне соврать: он в то время командовал Северо-Кавказским округом Внутренних войск и организовывал прием русских беженцев, которые хлынули из Чечни в Краснодарский и Ставропольский края. Их многочисленные свидетельства, говорящие, по сути, О ГЕНОЦИДЕ РУССКОГО НАСЕЛЕНИЯ ЧЕЧНИ, генерал Куликов записывал на видео, а потом самые выразительные фрагменты этих видеозаписей показал президенту Ельцину. После этого Ельцин принял решение (резкое, эмоциональное, непродуманное) о вводе федеральных войск в Чечню. Так началась «первая» Чеченская война 1994−1996 годов.

Все эти факты уже общеизвестны (так же, как и факты массовых похищений и изнасилований русских женщин, происходившие на Юге России на протяжении всех 90-х годов). Но зачем сейчас опять вспоминать всё это? Зачем вновь бередить эти старые раны, которые с таким трудом вроде бы удалось залечить? Зачем опять разжигать этот огонь межнациональной ненависти, который вроде бы удалось погасить? (Еще вопрос, удалось ли). Для чего Максиму Шевченко всё это нужно?

На эти вопросы гражданин Шевченко должен ответить в прокуратуре. А заодно посидеть в СИЗО пару месяцев, ибо, как говорит мой однокурсник по Петербургскому Университету диакон Владимир Василик, «тюремное заключение весьма полезно для духовного исправления грешников» [3].

Итак, я обращаюсь ко всем «федералам», то есть ко всем военнослужащим, милиционерам, омоновцам и спецназовцам, когда-либо служившим в Чечне: что нам делать с Максимом Шевченко? Подать на него жалобу в прокуратуру, чтобы против него возбудили дело о разжигании национальной и социальной розни?

Или проявить христианское милосердие и простить его?

Мне вспоминается проповедь о христианском прощении, которую произнес отец Николай Гундяев (старший брат Патриарха) в петербургском Спасо-Преображенском соборе в 90-м году. Эта вдохновенная проповедь произвела на меня огромное впечатление, и во многом под влиянием этой проповеди я, выходец из советской атеистической семьи, принял решение креститься.

Протоиерей Николай Гундяев

Я не помню во всех подробностях ее содержание, но основной смысл очень глубоко врезался мне в память: заповедь прощения грешников и любви к врагам — это то, что возвышает христианство над всеми другими религиями и доказывает ту истину, что «душа человека по природе своей — христианка»: ибо христианство выявляет лучшие черты человеческой природы и стремится их развить. А способность к прощению — это то глубинное свойство души человека, без которого никакое общество просто не может существовать: если бы человек был лишен этой спасительной способности к прощению, то все люди всю свою жизнь занимались бы только тем, что непрерывно мстили бы друг другу, судились бы друг с другом, сажали бы друг друга в тюрьму. Ибо все люди грешные, и в действиях или высказываниях любого человека можно выискать что-то такое, что при желании можно счесть уголовным преступлением. И не важно, кто перед нами — журналист Максим Шевченко, рассуждающий об изнасиловании чеченского народа, или диакон Владимир Василик, размышляющий о душеполезности тюремного заключения, или панк-певица Надежда Толоконникова, молящаяся «об изгнании Путина». При желании любого из этих людей можно засудить и посадить.

Подчеркну: я ни в коем случае не хочу оправдать кощунственную выходку Надежды Толоконниковой и ее подруг. Но при этом никто (даже такой выдающийся богослов, как Владимир Василик) не способен убедить меня в том, что за такие кощунственные выходки надо сажать людей (а тем более женщин) в тюрьму.

Как вы думаете, можно ли выпустить из тюрьмы, простить и полностью оправдать женщину, попытавшуюся убить ребенка? А вот Достоевский считал, что можно! Достоевский, который всегда так сопереживал малейшему страданию ребенка, ходатайствовал перед судом об оправдании молодой женщины, которая выбросила из окна четвертого этажа свою шестилетнюю падчерицу! (Слава Богу, каким-то чудом девочка не пострадала и отделалась испугом). Достоевский объяснял это «аффектом беременности» молодой женщины, и его доводы убедили присяжных: женщина была оправдана [4].

Это было в конце XIX века. И мне очень больно осознавать, что сегодня, в начале XXI века, сразу три женщины сидят в тюрьме вот уже второй месяц за проступок, несравнимо менее тяжкий.

Лично мне этот факт очень омрачил нынешние Пасхальные праздники. Когда в Пасхальную ночь в церкви возвещалось о том, что «ад упразднился» (а значит, прощены ВСЕ грешники)[5], я вспомнил, что сейчас три женщины сидят в тюрьме только потому, что мои братья по вере подали на них жалобу в прокуратуру, обвинив их в оскорблении своих религиозных чувств.

19 апреля состоится очередное заседание суда, на котором будет вновь рассмотрен вопрос о возможности освобождения из-под стражи трех вышеупомянутых женщин. Данной моей статьей я попытался внести свою посильную лепту в то, чтобы уважаемые судьи приняли по этому вопросу положительное решение.

Юрий Линник, лейтенант запаса ВС РФ, г. Санкт-Петербург.

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] http://www.vibori.net/discuss/?id=13 573
http://rusk.ru/st.php?idar=53 050
http://www.pereplet.ru/text/linnik01mar12.html
http://www.vibori.net/forecasts/?id=14 542

[2] http://www.newsland.ru/news/detail/id/911 618/
http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=FkrIjnP8VdE

[4] См. статьи Достоевского «Простое, но мудреное дело», «Опять о простом, но мудреном деле» и «Освобождение подсудимой Корниловой» в «Дневнике писателя» за октябрь и декабрь 1876 и апрель 1877 г. // Ф.М. Достоевский. Собрание сочинений в 15 томах. Тт. 13, 14. http://rvb.ru/dostoevski/01text/vol13/204.htm, http://rvb.ru/dostoevski/01text/vol13/223.htm, http://rvb.ru/dostoevski/01text/vol14/01journal₇₇/265.htm .

[5] Об этом очень интересно рассуждает проф. МДА А. И. Осипов, которому возражает проф. А. В. Кураев, суть возражений которого в том, что после смерти человек теряет тело, а значит, и способность к деятельному покаянию и исправлению: http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=rkNzmbvFJNs. Однако, при всеобщем воскресении из мертвых все люди (подобно Воскресшему Христу) вновь обретут свое (уже обновленное и преображенное) тело (1 Кор. 15:12−58), а значит, и способность к творчеству, к покаянию и деятельному исправлению. Поэтому идея о «всеобщем спасении» имеет право на существование (кстати, эту идею разделял Достоевский).