Опасность движухи

Москва митингует уже несколько дней и готовится к большому митингу 10 декабря — против нарушений избирательных прав граждан на выборах в Госдуму. Волна протестов пошла по России. В субботу выйти и выразить свое несогласие с оглашенными результатами выборов собираются жители не только Москвы и Санкт-Петербурга, но и еще почти семидесяти городов. Что происходит? Как относиться к послевыборным событиям? Кому верить? На эти вопросы специально для портала «Православие и мир» отвечают эксперты.
Владимир Гурболиков, Первый заместитель главного редактора православного журнала «Фома»:

Есть сейчас такое модное слово — «движуха». В движухе очень увлекательно (пусть и небезопасно) участвовать. Там можно почувствовать себя борцом и почти что праведником. Там легко найти себе врага. И кажется, если «враг будет разбит», то и «победа будет за нами». Но кто — враг? И какой «победы» мы хотим добиться? Если подлинной, духовной, то в нынешних баталиях я в неё не верю. Движуха не учит любить, да и не может научить, поскольку основана на принципе «против кого дружим». В ней нет места мысли и внятной позитивной идее. Даже если причиной её начала было справедливое недовольство, то «по ходу матча» многие забудут, зачем пришли. Как частенько забывают футбольные фанаты на стадионах, что взрывами дымовух и потасовками они, мягко говоря, не помогают своей команде.

Видя сейчас, как отнюдь не самые дурные люди соревнуются друг с другом во взаимных оскорблениях и стычках, я понимаю: в движухе участвовать не могу и не буду. Хотя бы потому, что люблю многих людей, политически разошедшихся по разным лагерям и группам.

Им бы подумать сейчас, по отдельности и всем вместе, что же происходит с нами?! Им бы всерьез подумать, как ответить на те бесчисленные и тяжёлые вопросы, от которых можно прятаться за движухами, но которые никуда не уйдут. Точнее. Я наверное, неправ буду, если сейчас начну судить всех, кто избирает протестный путь.

Если человек не видит выхода, если идёт на митинг не ради ненависти и сильных эмоций; если он готов нести ответственность за этот поступок (причём я вовсе не о штрафах и сроках) — как мне его судить. Бог ему Судья. Но сам я вспоминаю совершенно иной «рецепт» действительного решения важнейших вопросов: «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи».

Но не только это меня останавливает. Понимаете, у меня образование — историческое. Я вижу, как мы идём с закрытыми глазами мимо нашего двадцатого века. Который, по идее, должен помочь нам понять происходящее. Понять и нашу власть, и самих себя.

А о чём свидетельствует прошедший век? Что мы пережили?

Почти сто лет назад произошло свержение монархии. Все вины за нестроения в стране возложили тогда на царя. Приняли авантюрную, «самую демократическую в мире» конституцию, заставляя народ верить в чушь, противную самой природе тогдашней государственности. Мгновенно те же писатели конституций устроили монархию ещё жестче прежней и совершенно без-законную. Но признаться в этом даже самим себе — побоялись. Запутались между либеральными пунктами конституции (про всеобщую выборность, демократию и пр.) и непреодолённой монархической традицией правления. Которая, между прочим, вовсе не из воздуха соткалась в России. Что, однако, никто толком обсуждать не хотел тогда и по-прежнему не хочет.

Слова Церкви о грехе, о том, что без Бога не выйдет ничего путного, что происходит великий обман, прозвучали сразу же, в первые же годы той страшной смуты. Это были слова поистине пророческие, адресованное не только к современникам, но и к нам, потомкам. Их не просто не услышали — их решили уничтожить вместе с Церковью. Издевались над «поповскими сказками», искали якобы несметные «сокровища», расстреливали и калечили верующих. Ничего не нашли и не доказали. И саму Церковь искоренить не смогли.

Церковь выстояла. И казалось бы, слова святителей, мучеников и исповедников наконец-то должны были войти в наше сознание. Но в большинстве своём мы разве что покачали головой, сослались на варварство дедов и прадедов. А сами, «белые и пушистые», продолжаем ставить духовную жизнь ни во что. И верить, что главная проблема — в дурных реформах, плохих начальниках, тупости соседей. А не в нас самих. Мы ищем того виноватого, которого потащить бы на суд, как женщину-грешницу волокли иудеи к Иисусу. Но помним ли, что ответил Христос тем иудеям?

Сколько же можно умным, столько пережившим людям, оставаться в политической и духовной шизофрении?..

Дурная бесконечность. Каждый приходящий к власти после расстрелянного Николая Второго оказывается в тяжелой и двусмысленной ситуации. С него требуют поступков царя — и одновременно ждут тотальной либерализации. Нынешняя власть (после метаний советского времени) сознаёт нелепость положения. Это не большевики, не ленины-сталины. Миссия этих политиков внешне выглядит очевидной — найти выход из этой шизофрении и какую-то форму общественного согласия. Только — как именно этого достичь? Как одновременно решить массу проблем, которые обнажились с распадом Союза? Как сочесть демократические идеи и потребность в сильной политике? И возможно ли вообще остановить центробежный процесс? Честно говорю: я не знаю. И не мне эту власть судить. Мне бы, нам бы — понять, как помочь и как исправить то, что по нашим грехам «набежало».

И потому я противник движухи, если она сродни фанатству. Это не отрицание политической борьбы. Есть голосование. Есть законные способы оспаривания нарушений на выборах. Есть законы, которые надо не только"пробивать", но ещё и быть готовыми исполнять. Против этого невозможно возражать, хотя это для меня лично не главное. Я не политик, и я не верю в «политику-просто». Надо всё же как-то научиться верить Богу.

Надо Ему очень, ОЧЕНЬ молиться, чтобы Он объединил нас вокруг какой-то смелой и внятной позитивной идеи. Позитивной, а не раскалывающей в очередной раз. И пока, ежели политика может стать источником опасного разделения людей, я предпочитаю искать иной способ объединения — через Церковь. Без этой школы любви ничего не исправить.

http://www.pravmir.ru/vladimir-gurbolikov-opasnost-dvizhuxi/