 |
| Православие.Ru | Протоиерей Владимир Чувикин | 16.09.2011 |
— Отец Владимир, каковы, на ваш взгляд,
основные пути преодоления непонимания богослужебного языка Русской Церкви?
- На мой взгляд, в самой формулировке вопроса — «непонимание богослужебного языка», когда под «богослужебным языком» подразумевается только лишь язык церковнославянский, — заключена некоторая неточность. Понятие «богослужебный язык» гораздо шире, ибо включает в себя все многообразие форм выражения богослужения, призванных передать его глубочайшее содержание. Помимо выражения словесного, это и пение, и иконопись, и церковные облачения, а также и все символические действия, которые происходят в храме во время богослужения и призваны явить этот храм Небом на земле. И все они «непонятны», ибо требуется пройти долгий путь восхождения к жизни духовной, приобщения к Жизни Вечной, прежде чем человек начинает понимать язык Святаго Духа, которым говорит наша Святая Соборная и Апостольская Церковь. Итак, гораздо более точной была бы следующая формулировка: понимание или непонимание богослужения Русской Православной Церкви. Наше богослужение заключает в себе и догматику, и аскетику, и нравственное богословие, и литургику, и Священное Писание Нового и Ветхого Заветов. Для того чтобы всё это постичь, не обязательно учиться в духовной семинарии и академии, не обязательно и углубляться в специальную литературу (хотя для тех, у кого есть к этому потребность и желание, это доступно и весьма полезно). Нужно постоянно посещать храмовое богослужение, исповедоваться, причащаться Святых Христовых Таин и вообще вести жизнь, подобающую православному христианину. Большинство молитв и песнопений не требуют перевода на русский язык или упрощения языка церковнославянского, но требуют объяснения и даже толкования их содержания, часто с привлечением творений святых отцов. И, разумеется, не во время самого богослужения! Поэтому и проблема понимания или непонимания церковнославянского языка надумана. В действительности ее не существует.
Любой человек, регулярно посещающий храм Божий, проникается божественной красотой и глубиной нашего церковнославянского богослужения, и ему становятся понятными практически все храмовые молитвы. Стихия церковнославянского языка, который представляет собой язык Духа, — это стихия всей православной духовной жизни для всех тех, кто всегда считал себя чадами Русской Православной Церкви.
— Допустим, я впервые захожу в храм, а там: «Отрыгнут устне мои…» или «Приложи им зла, Господи, приложи зла славным земли». Непонятно, мягко говоря. Как сделать церковнославянский язык «доступным» для случайного или редкого посетителя церкви, и нужно ли это делать вообще?
- Вопрос «Как сделать церковнославянский язык доступным для случайного или редкого посетителя церкви?» также неточен. Как сделать богослужение доступным для такого человека? — вот его правильная формулировка. Путь только один — чтобы случайный посетитель храма стал его постоянным прихожанином. Этот путь — единственный. Ни в коем случае нельзя подстраивать наше богослужение и его высокий — церковнославянский — язык под капризы людей, впервые зашедших в храм. Вот когда «случайные и редкие» посетители воцерковятся, то и язык нашего богослужения станет для них понятным и любимым. На подобные сетования о «непонятности» церковнославянского языка отвечу словами участника Поместного Собора 1917−1918 годов новомученика епископа Пермского Андроника (Никольского): «Переводить богослужебные книги с славянского языка на русский для интеллигенции и вообще народа, не посещающего храмы, нет нужды, ибо они отошли от Церкви. Для интересующихся богослужением необходимо вести беседы, разъясняя непонятное». О том же писал и святитель-миссионер Николай Японский (Касаткин): «Я полагаю, что не перевод Евангелия и богослужения должен спускаться до уровня народной массы, а, наоборот, верующие должны возвышаться до понимания евангельских и богослужебных текстов».
Странно было бы требовать, чтобы любая наука — будь то физика, математика или философия — сразу стали человеку «доступными». Человек должен пройти долгий путь постижения этих наук, путь накопления знаний, преодоления трудностей. При этом человек в полной мере осваивает и язык этих наук, их терминологию. Что же тогда говорить о православном богослужении и его языке — науке из наук, искусстве из искусств? Сама постановка такой задачи — сделать богослужение и его язык тотчас же доступным для случайного посетителя храма — является признаком некоторого духовного и культурного оскудения и невежества.
Что касается таких фраз, как «отрыгнут устне мои пение» (Пс. 118: 171) или «в воню благоухания духовнаго» или других подобных, которые якобы могут вызвать смущение у молящихся, то на это можно ответить так. Наше богослужение, помимо прочих благотворных и спасительных воздействий на душу и ум человека, имеет свойство их оцеломудривать. Человек, благоговейно предстоящий перед Богом, даже и помыслить не может, что в молитве есть что-то несообразное. Он сразу же уличит себя в нечистоте помыслов, если ум его смутится. Сколько раз мы слышим за богослужением слова «безсеменное зачатие», сколько раз слышим «Неискусомужная» по отношению ко Пресвятой Богородице! А задостойник (ирмос 9-й песни) Сретения Господня? Подобных мест в нашем богослужении бесчисленное множество! И что же — всё это мы теперь будем исправлять? Не лучше ли исправлять, оцеломудривать и очищать наши нечистые помыслы? А этому как раз и способствует наше богослужение и его церковнославянский язык — особый Богом данный нам, славянам, язык, возвышенный язык нашей молитвы к Богу, на котором не было, нет и не будет ни одного нечистого, низкого и праздного слова.
Если же говорить о понимании таких слов, как «Приложи им зла, Господи, приложи зла славным земли» (утреня, стих 4-й), то это место из пророчества Исаии (Ис. 26: 15) невозможно понять ни на каком языке, пока не познакомишься с его толкованием. Что же до слова «приложить» в смысле «прибавить», «присоединить», то это как раз вполне понятно, например, из русской фразы «приложить труды к трудам».
Все это еще и еще раз подтверждает, что проблема непонимания богослужения по причине сложности церковнославянского языка надумана.
— Реформа богослужебных книг патриарха Никона в XVII веке привела к расколу в Русской Православной Церкви. Может ли история повториться, если начать книжную справу?
- Не может, а безусловно повторится! Справа церковнославянских богослужебных текстов в данный момент никому не нужна. Если начать новую книжную справу и реформу церковнославянского языка, то вполне может повториться история XVII века. Целостность нашей Русской Православной Церкви должна оставаться главным приоритетом и для пастырей, и для ученых-богословов, и для всех прихожан.
— Что в церковнославянском языке, в богослужебных текстах, по-вашему, незыблемо, не должно подвергаться изменению ни в коем случае, а что действительно можно подкорректировать, заменить синонимами или сделать еще что-нибудь?
- Незыблем сам дух богослужебных текстов, а он передается через каждое слово, каждое словосочетание, которые, следовательно, нужно беречь. Незыблема традиция. Незыблемо церковное предание. Изучите внимательно, как происходили все прежние книжные справы, бывшие на Руси и в славянском православном мiре. Конечно, церковнославянский язык не оставался неизменным за свою долгую историю, хотя изменялся он совсем не так, как язык разговорный русский. В нем имеются и отдельные ошибки, и неточности перевода, но эти ошибки вполне может исправить Издательский отдел Московской Патриархии при каждом новом переиздании богослужебных книг, что, в общем, успешно делается и сейчас.
«А что действительно можно подкорректировать, заменить синонимами или сделать ещё что-нибудь?» — спрашиваете вы. При ответе на этот вопрос я вполне согласен с отцом Сергием Правдолюбовым, который говорит, что тут самое важное — не «что», а «кто»! Кто будет проводить новую книжную справу, кто будет «корректировать и заменять синонимами» некоторые слова? Так же, как и отец Сергий, я не уверен, что в будущую Комиссию по исправлению богослужебных текстов войдут исключительно люди, дорожащие нашим церковнославянским богослужением. Нужно твердо понимать, что в наше время любая книжная справа, которая будет затеяна, в том числе и предлагаемая русификация церковнославянских текстов, станет той «промежуточной стадией» богослужебного языка, с которой сильно ускорится и облегчится окончательный переход богослужения на язык русский. И не стоит обольщаться, что будут исправлены лишь некоторые слова! Поэтому любая книжная справа сейчас несвоевременна.
— А, может, не бояться ничего, взять и перевести всё на русский современный язык, ввести богослужение на русском в нескольких приходах — назовем их миссионерскими и посмотрим, как дело пойдет? Допустимы ли такие эксперименты?
- Такие эксперименты недопустимы! «Не бояться ничего, взять и перевести всё на русский язык» — это, несомненно, будет просто актом антицерковного вандализма. Наш церковнославянский богослужебный язык подобен древней намоленной иконе. Перевод богослужения на русский будет равнозначен поруганию иконы. Люди, желающие перевести наше богослужение на русский язык, прежде всего не боятся Бога. Особый возвышенный язык богослужения и молитвы дал нашим славянским народам Господь через святых равноапостольных Кирилла и Мефодия и их святых учеников. Нельзя повернуть историю вспять. Отринуть Божий дар — непростительная дерзость. Этот дар надо беречь и сохранять как зеницу ока и благодарить Господа за Его к нам велию милость.
Кроме того, общеизвестно, что церковнославянский язык — величайшее культурное наследие русского народа. Странно будет, если разрушителем его выступит не кто иной, как Русская Православная Церковь. Мы должны всегда помнить слова М.В. Ломоносова: «Российский язык в полной силе, красоте и богатстве переменам и упадку не подвержен утвердится, коль долго Церковь Российская славословием Божиим на славянском языке украшаться будет».
Да и как тогда быть с теми прихожанами, которые десятилетиями посещают наши храмы, знают наизусть и любят церковнославянские молитвы и песнопения? Ведь они просто разбегутся, услышав такие «миссионерские» переводы ради послабления захожанам! Мы тем самым просто выгоним из храма миллионы постоянных наших прихожан ради впервые зашедших посетителей. Это будет равносильно тому, как если бы ради «гостеприимства» выгнать из дома постоянных его обитателей.
— Существует практика публикации богослужебных текстов и молитвословов с параллельным русским переводом. Замечателен опыт Издательства Сретенского монастыря, выпустившего таким образом Великий покаянный канон. Может быть, это правильный путь?
- Да, безусловно, правильный. Этим путем и должна вестись работа по воспитанию у верующих нашей Церкви любви к церковнославянскому богослужению. И опыт Сретенского монастыря в этом является замечательным примером для подражания. Однако изданий с параллельным переводом на русский язык тоже недостаточно. Помимо перевода, необходимы еще и комментарии, в которых можно привести точное греческое соответствие тому или иному слову, толкование данного отрывка, объяснение смысла всей молитвы или песнопения, ссылку на Священное Писание или святоотеческую проповедь, которым они могут соответствовать. Можно дать то или иное слово в его исторической перспективе: посмотреть, каким было это место из молитвы или песнопения в разные периоды существования церковнославянского языка на Руси, как последовательно изменялось то или иное слово в результате различных книжных справ. Возможностям нет конца!
— Известен ли вам опыт других Поместных Церквей или исповеданий, переведших богослужение на современные национальные языки? Был ли положительный эффект? И вообще, что следует считать успехом богослужебной реформы?
- Да, такой опыт имеется. Только весьма печальный. Возьмем пример Сербской Православной Церкви. В ней решили отойти от обязательного церковнославянского богослужебного языка и перевели тексты на сербский, уповая на то, что, с их точки зрения, понятный язык привлечет молодежь в храмы. Но это — прискорбное заблуждение и опрометчивое вторжение людей в пути Промысла Божия. Может быть, это и явилось последней каплей в трагедии сербского народа, которую пережил он в период распада Югославии на несколько самостоятельных республик: война, разруха, не затихающая и поныне, бомбежки сербских городов НАТО. Древние святыни сербского народа осквернены и находятся уже в нехристианских государственных образованиях. Неужели мы такой же участи желаем и для России?
Хочу напомнить слова нашего Первосвятителя Святейшего Патриарха Кирилла, тогда ещё митрополита Смоленского, сказанные им накануне своего избрания в 2009 году: «Я выступаю категорически против любых реформ в Церкви. Более того, думаю, что ни один из 145 архиереев, которые могут быть кандидатами на патриарший престол, не имеют никакого реформаторского зуда». Митрополит Кирилл указал на то, что Россия дважды была научена, «как нужно бережно относиться к традиции, особенно к богослужебной традиции». «Первый урок — это старообрядческий раскол, а второй урок — пресловутое „обновленчество“ 1920-х годов: и то, и другое взбудоражило Церковь, разделило людей, но ни то, ни другое не достигло целей, которые ставили реформаторы», — подчеркнул тогда патриарший местоблюститель. Владыка Кирилл подчеркнул, что «реформы в Церкви не могут достичь целей, которые ставят реформаторы, если эти цели не проистекают из глубин народной жизни» (29 декабря 2008 года, ИНТЕРФАКС).
— Что произойдет с русским и другими народами, которых объединяет Русская Православная Церковь, если они утратят богослужебный церковнославянский язык? Может быть, ничего страшного и опасения напрасны?
- Эти народы духовно измельчают и, наверное, уже бесповоротно. Если русский и другие народы, объединяемые ныне единым богослужебным церковнославянским языком, утратят эту многовековую святыню, то произойдет уже никогда в будущем не восстановимый цивилизационный разлом между тремя ветвями единого русского народа: русскими, украинцами и белорусами. Очень печально, что наряду с немногочисленными неообновленческими общинами в России, самовольно отказавшимися от церковнославянского языка, на Украине стали разрешать служить на украинской мове. Даже недавно, накануне Поместного Собора УПЦ МП, было издано впервые богослужебное Евангелие на украинском языке. Это очень огорчает. Ведь до сих пор, заходя в любой храм в России, на Украине, в Белоруссии, а до недавнего времени и в Сербии, верующий человек соприкасался с единым богослужением, связывающим наши славянские народы, проникался чувством, что молится на языке наших предков, сохранявших для нас единое молитвенное славянское пространство. А теперь эту цивилизационную скрепу церковного единства наших народов преступно и целенаправленно выдергивают.
— Чье авторитетное мнение по данному вопросу вы можете вспомнить?
- По вопросу церковнославянского языка богослужения и его незаменимой роли для духа церковности православного человека для меня авторитетным мнением могут быть такие имена: М.В. Ломоносов, А.С. Шишков, митрополит Филарет (Амфитеатров), архиепископ Никон (Рождественский), новомученики и исповедники Российские — епископ Пермский Андроник (Никольский), архиепископ Омский Сильвестр (Ольшевский), а также профессор Киевской духовной академии Василий Певницкий, профессор Ленинградской духовной академии Лев Парийский, Дмитрий Сергеевич Лихачев, профессор Андрей Козаржевский; а из ныне здравствующих — протоиерей Сергий Правдолюбов, архимандрит Рафаил (Карелин), профессор Александр Михайлович Камчатнов, Наталия Ефимовна Афанасьева, много лет преподававшая в нашей Перервинской семинарии.
В 1999 году в издательстве Сретенского монастыря вышла прекрасная книга «Богослужебный язык Русской Церкви. История. Попытки реформации». Она очень актуальна в наше время, и хотелось бы, чтобы она была переиздана.
И в заключение приведу слова святителя начала ХХ века архиепископа Никона (Рождественского): «В стремлении устранить славянский (язык) мы не можем не видеть одно из средств, какие пускают в ход враги Церкви, чтобы вытравить из души народной ту церковность, которая составляет основу народного миросозерцания, народной нравственности. А потому все, кому дорога православная русская душа, должны отстаивать славянский язык как в народной, да и во всякой школе, так и в церковном богослужении. Только при этом условии мы можем сберечь то сокровище народного духа, коим теперь любуются в его проявлении в жизни все образованные народы земли… Наше родное Православие в народном сознании воплотилось в нашем церковнославянском богослужебном языке и стало душею души народной…»
Страницы: | 1 | |
