Протодиакон Андрей Кураев: Градация наказаний должна быть более разнообразна

Профессор МДА прокомментировал указ Дмитрия Медведева о либерализации Уголовного кодекса РФ

Президент России Дмитрий Медведев подписал закон о внесении изменений в Уголовный кодекс, направленный на либерализацию уголовного законодательства, сообщает пресс-служба главы государства. Новый закон позволяет не лишать свободы по 68 видам нетяжких преступлений, за которые ранее наказанием была только тюрьма или колония. Среди таких преступлений — мошенничество (ч.4 ст. 159 УК РФ), незаконная банковская деятельность (ч.2 ст. 172 УК РФ), легализация денежных средств и имущества, приобретенных преступным путем (ч.3 и ч.4 ст. 174 УК РФ), манипулирование ценами на рынке ценных бумаг (ч.2 ст. 185.3 УК РФ), коммерческий подкуп (ч.4 ст. 204 УК РФ) и т. д.

Кроме того, санкции по еще 11 составам преступлений дополняются таким видом наказания, как штраф, который может применяться в качестве основного. Речь идет, к примеру, о таких преступлениях, как незаконное использование товарного знака, за которое законом предусматривается штраф в размере от 500 тыс. до 1 млн руб. В этом перечне преступлений также оказалось незаконное участие в предпринимательской деятельности, за совершение которого вместо заключения суды смогут назначить штраф до 300 тыс. руб.

В свою очередь, по 12 другим составам преступлений вводится альтернативное наказание в виде исправительных работ, в основном на срок до 2 лет. При этом в качестве основного наказания принудительный труд может применяться и за совершение таких общественно опасных преступлений, как убийство, совершенное в состоянии аффекта (ст. 107 УК РФ), убийство при превышении пределов необходимой обороны (ст. 108 УК РФ), причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ) и т. д.

Прокомментировать указ Дмитрия Медведева о либерализации Уголовного кодекса РФ мы попросили профессора Московской Духовной академии протодиакона Андрея Кураева:

«Первая ассоциация, которая приходит в голову в связи с принятыми изменениями УК РФ, это рассказ „Повести временных лет“ о том, как князь Владимир отменил смертную казнь на Руси, и затем по настоятельной просьбе епископов вновь ввёл её. Для того, чтобы понять этот сюжет, надо отойти от современных гуманистических штампов. Понятно, что когда Русь приняла христианство, она практически целиком заимствовала и византийский Номоканон, свод церковных и государственных законов, который предусматривал смертную казнь. Казалось есть епископы, которые настаивают на смертной казни, а есть князь Владимир, который против смертной казни, — симпатии человека должны быть на стороне князя Владимира в этом вопросе. Однако, на самом деле, мотивы, по которым князь Владимир отменял смертную казнь, были совсем нехристианские, они были чисто фискальные, налоговые.

Дело в том, что в дохристианской древнерусской традиции за преступление, в том числе за убийство, платился штраф — вира, и соответственно, князь Владимир просто решил увеличить взимаемую налоговую сумму за счет отмены смертной казни. Епископы же возмутились тем, что за смерть человека берётся штраф и пояснили, что жизнь человека бесценна, и нельзя покупать право на убийство. В конце концов, смертная казнь в Киевской Руси была восстановлена. Так что поступок, который с точки зрения современного мировоззрения формально был гуманным — отмена смертной казни — на самом деле был антигуманным.

Я точно не знаю, касательно Президента Медведева, нет ли тут того же самого денежного подтекста. С одной стороны он очевиден — снижается нагрузка на систему исправительных заведений, соответственно, экономятся бюджетные расходы государства — это плюс с точки зрения наших секвестров. С другой стороны в бюджет пойдет поток штрафов, что вроде бы тоже плюс. Но этот же проект можно расценить и иначе: и в самом деле, почему за любое наказание должна быть только тюремная камера, градация наказаний должна быть гораздо более разнообразна. Таким образом, этот вопрос, действительно, для профессионального анализа.

То же самое касается смягчения наказания за убийства по неосторожности или в случае превышения мер обороны. Лично мне кажется, хотя я не совсем в курсе, о чем в точности идёт речь, это может в некоторой степени помочь как раз русским людям, их попыткам организации активной самообороны от некоторых этнических хулиганствующих элементов. В случае же с убийством в состоянии аффекта, я бы ни в коем случае не опускал планку, потому что в этом случае убийцы Егора Свиридова скажут, что мы, мол, были в состоянии аффекта, мы услышали какое-нибудь там матерное слово, и, вы понимаете, русский мат нас сразу же вводит в состояние аффекта.

Если же подходить к этому вопросу с точки зрения тюремного праздности и социальной оторванности заключенных, то это старая дискуссия, и не очень понятно, где больше правды, где больше неправды. С одной стороны, нехорошо, когда что-то производится за счет принудительного рабского труда, с другой стороны, жизнь в состоянии полного тунеядства тоже не очень хороша. Поэтому чтобы в полной мере оценить суть принятых изменений нужно быть внутри этой системы, знать её плюсы и минусы. Оценить это однозначно положительно или отрицательно невозможно. Здесь нужно прислушиваться к мнению экспертов, знающих подробную мотивацию, правовые контексты и прочее».
Русская линия