 |
| 13.11.2006 |
Своим избирательным правом воспользовались 52 030 граждан Южной Осетии, что составляет 94,6% избирателей, передает ИА REGNUM.
Большинство населения по-прежнему поддерживает курс нынешнего главы республики Эдуарда Кокойты. Его кандидатуру на проходивших параллельно президентских выборах поддержали 98%, сообщает РИА Новости со ссылкой на информацию ЦИК Южной Осетии.
На этот пост, кроме Кокойты, перетендовали еще три кандидата: глава администрации Цхинвальского района Инал Пухаев, ответственный сотрудник Смешанной контрольной комиссии по урегулированию в зоне грузино-осетинского конфликта Леонид Тибилов, а также безработный Олег Габодзе.
Как отметила глава ЦИК Южной Осетии Белла Плиева, активность избирателей была очень высока, никаких происшествий, которые могли бы повлиять на исход голосования, на 78 избирательных участках не зафиксировано.
Это подтвердили и международные наблюдатели. Напомним, что за ходом выборов и референдумом наблюдали представители 11 стран, в том числе России, Польши, Украины, Испании, Германии, Иордании, Венесуэлы, а также наблюдатели из Приднестровья и Абхазии.
Параллельно с официальными выборами главы Южной Осетии в грузинских селах республики, неподконтрольных Цхинвали, прошли так называемые «альтернативные» выборы, организованные Тбилиси. По данным РИА Новости, в них принял участие 91процент избирателей.
На этих выборах лидирует экс-премьер и экс-министр обороны Южной Осетии Дмитрий Санакоев, который получил около 89% голосов. Кроме него, в «альтернативных выборах» участвовали руководитель грузино-осетинского союза «Ибер-Ирони» Майя Чигоева-Цабошвили, строитель Теймураз Джерагов, учительница одной из школ Ахалгорского района Тамара Чараева и журналист Георгий Чигоев.
На «альтернативном» референдуме избиратели отвечали на вопрос: «Согласны ли вы, чтобы начались переговоры с Грузией о федеральном устройстве государства?» Данных по этому голосованию пока нет.
Слово эксперту:
Михаил Бабаев, редактор сайта НТК «Звезда»
Грузинский фашизм — случай коллективного склероза
Референдум — это выбор народа. Однако в данном случае было бы уместнее сказать, что выбора, по сути, не было. Если бы Грузия предоставила осетинам, живущим в пределах непризнанной республики, возможность существования в рамках автономии, могла бы идти речь о какой-либо альтернативе.
Однако совершенно точно можно сказать, что ждало бы осетин в случае насильственного присоединения их территории тбилисскими властями. Грузия не признает не только административно-территориального устройства Южной Осетии, но и вообще какой-либо отдельной административной единицы на данной территории.
В декабре 1990 г. по решению Тбилиси территория ЮАО было разделена между соседними районами. В настоящее время в грузинской официальной прессе не употребляется термин «Южная Осетия», а данная территория именуется «Самачабло» («земля рода Мачабели») и «Шида Картли» («Внутренняя Картли»).
Как и в случае с Абхазией — все разговоры Саакашвили о предоставлении автономии — пустая демагогия. Никто в грузинском парламенте с мая 2004 г. даже не заикнулся о юридической проработке вопросов статуса будущих автономий — никто в этом изначально не был заинтересован. Грузинским националистам не нужны осетины — им нужна земля, на которой они живут.
В сравнении с этим весьма наглядна демократичная политика южноосетинского руководства — официальными языками республики являются осетинский, русский и грузинский.
Случай Южной Осетии не вписывается в стандартные рамки типичной национально-освободительной борьбы. Как правило, имеет место национальное меньшинство, озабоченное расширением своих прав, статуса и так далее. Иногда оно действует в рамках легальных путей достижения самоуправления, зачастую — прибегает к вооруженному противостоянию. Здесь мы не видим ни того, ни другого.
Осетины жили в составе Грузии и несмотря на то, что были искусственно разделенным народом, жили вполне нормально. Противостояние началось по инициативе грузинской стороны — 23 ноября 1989 г. двадцатитысячная колона грузинских националистов предприняла попытку штурма Цхинвала и свержения законно избранного правительства автономной республики. В результате сопротивления местного населения колонна была остановлена, но конфликт перешел в фазу вооруженного противостояния и длился до середины 1992 г.
Сейчас трудно представить, что в Советском Союзе раздавались открытые призывы к геноциду и дискриминации по национальному признаку, в центральной прессе появлялись заголовки «Грузия — для грузин», с трибун звучали призывы к этническим чисткам. И они не остались безответными, встретив горячий отклик в умах одурманенных националистическим угаром масс.
В 1989 г. грузинская колонна, возглавляемая министром обороны Грузии, направилась штурмовать Цхинвал. И обороняли город не какие-то вымышленные «незаконные вооруженные формирования», «бандгруппы», а сам осетинский народ, в едином порыве вышедший на улицы. Потому речь на этот раз зашла не о каких-то малозначащих деталях, а о самом физическом выживании народа Южной Осетии. Именно так ставила вопрос грузинская сторона. Предлагалось, в частности, принудительно ограничить рождаемость в осетинских семьях до одного ребенка.
Справедливости ради отметим, что призывы к организации государственного регулирования рождаемости негрузинского населения с целью ограничения его численности звучали не только в отношении осетин. В 1989—1991 гг. грузинские националисты выступали с лозунгом упразднения всех автономий, «деарменизации» и «деазербайджанизации», проявили крайний экстремизм и нетерпимость ко всем национальным меньшинствам, призывы изгнать негрузинское население за пределы страны.
Звиад Гамсахурдиа, Эдуард Шеварднадзе, Михаил Саакашвили — все это разные лики одного и того же грузинского шовинизма, отвратительного ничуть не менее германского нацизма 1930-х.
И началось это, надо сказать, отнюдь не в конце XX века. Еще в период первой республики, в 1918—1920 гг., Тбилисское правительство фактически осуществляло геноцид в отношении осетинского населения региона.
Сейчас, конечно, грузинская сторона может говорить о неправомерности российского вмешательства в свои внутренние дела. И в чем-то она, несомненно, права, поскольку никто в мире не признает Южную Осетию в качестве суверенного государственного образования. Однако Южная Осетия не была в составе независимой Грузии ни единого дня, и это тоже надо учитывать.
Грузия сама отменила все законодательные акты, утверждавшие статус автономий, тем самым, дав повод национальным меньшинствам к самоопределению.
Грузии не нравится, когда Россия вступается за права осетинского народа. Однако у грузинских националистов короткая память — когда сами грузины в конце XVIII века оказались на грани физического уничтожения персидскими войсками, когда невольничьи рынки Ближнего Востока и Малой Азии были переполнены грузинскими рабами, а в некогда цветущих долинах полыхали пожарища — Грузия обратилась за помощью именно к России. Теперь Грузия сама хочет стать локальной империей зла, угрожающей геноцидом национальным меньшинствам. Задача России, как и двести с лишним лет назад — этого не допустить.
Нынешнее руководство Грузии утратило генетическую память, перестало отождествлять менталитет угнетенных свободолюбивых народов со своим собственным историческим прошлым.
В прежние времена рабы хорошо знали — нет надсмотрщиков хуже, чем из получивших свободу рабов. Парадоксально, но именно у бывших угнетенных народностей наблюдается дикий разгул первобытного шовинизма, истерической ксенофобии по отношению к окружающим народам. Однако когда-то и им придется склонить головы перед судом истории.
НТК «Звезда»
