От победы до Беслана

Спустя 2 года после «Норд-Оста» выясняется: тогда, осенью 2002-го, стал неизбежен теракт в Беслане Генералы и террористы праздновали победу. О бывших и будущих заложниках не думал никто

Спустя два года после захвата Театрального центра на Дубровке остались вопросы, на которые так и нет официальных ответов. 26 октября 2002 года я с коллегами сидел в квартире дома слева от центрального входа ДК. Мы видели, как перед ним выкладывают тела погибших — в один ряд, потом в два. Это не было похоже на победу.

Но власть, несмотря на количество жертв, признала операцию по освобождению заложников успешной. Более того, в ФСБ предполагали, что штурм «Норд-Оста» и уничтожение всех боевиков заставят террористов отказаться от такого способа борьбы, как захват заложников. Ведь уже давно общим местом стало утверждение, что выход Басаева живым из Буденновска вдохновил Радуева на рейд в Кизляр и Первомайское.

Спустя два года после «Норд-Оста» мы получили Беслан. Схема не сработала.

Штурм

Полковник ФСБ, Герой России Сергей ШАВРИН уволился в декабре прошлого года с должности заместителя начальника оперативно-боевого отдела Управления «В» Центра спецназначения (знаменитого «Вымпела»). Во время штурма театра на Дубровке он командовал одной из штурмовых групп.

— Какова была ваша задача во время штурма?

— Я руководил подразделением, которое освобождало заложников на балконе. Мы входили со стороны центрального входа (так шли, кроме нашего, еще две группы — они освобождали зал). Моя группа входила через разбитое окно возле лестничного проема и из туалета — вверх на балкон. В штурме участвовали шесть групп — по три от Управления «А» и Управления «В». Это почти весь личный состав Центра спецназначения (ЦСН).

— Сколько сотрудников входит в группу?

— Примерно по 30 человек в каждой. Но были и меньшие по численности подгруппы, куда выделялись сотрудники со спецоружием.

— Виноваты ли медики?

— Нет. Ребята-врачи работали самоотверженно. Но они не боги. У них только две руки, а не десять. Поймите, на уровне штаба прогнозировалось: будут потери, убитые и раненые, будет стрельба, будет подрыв, будет много человеческих жертв. А тут что произошло: штурм прошел, взрыва нет, и восемьсот с лишним человек надо выводить из этого состояния. К этому оказались не готовы.

— Получается, что ждали подрыв?

— Да. Слишком все-таки большое количество террористов. Кто-нибудь мог успеть привести в действие взрывное устройство.

— Почему же тогда ни один из террористов не взорвался? Ведь действие газа не было мгновенным.

— Когда мы входили в зал, увидели шахидку, она сидела на стуле. Глаза у нее были открыты, в руках контакты, оставалось их только замкнуть. Почему она этого не сделала — непонятно. Может быть, ждала — команды, приказа. Время у нее было. Кстати, некоторые боевики успели натянуть респираторы. Один такой стоял прямо на сцене и стрелял из пулемета в зрительный зал, пока его не уничтожили. Заложники, погибшие от пуль калибра 7,62, — это от его пулемета.

— Если бы был подрыв, сколько осталось бы в живых?

— Меньше 10 процентов. Но все осознавали, что мог быть такой вариант: террористы пустят спецназ в зал, а потом кто-то снаружи с помощью радиосигнала подорвет зал. Тогда был бы конец.

После штурма

— Были ли реформы в самом Центре после «Норд-Оста»?

— Нет, все осталось как прежде.

— А на уровне оперативного штаба были ли приняты какие-нибудь документы, которые позволили бы в будущем штабу работать более эффективно?

— Сами мы, спецподразделения, делаем выводы после каждой операции. А вот на уровне государства после «Норд-Оста» таких документов, к сожалению, не появилось. Либо появились, но до нашего уровня — конкретных исполнителей антитеррористических операций — они не дошли.

Эти меры были приняты только после Беслана. Сейчас возрождается такое понятие, как чекистско-войсковая операция. Это понятие существовало в советское время, когда было определено, кто руководит операцией, кто кому подчиняется, кто выделяет какие части для ликвидации тех или иных последствий. Это понятие было забыто, а в советские времена первые секретари обкомов учились в Академии Генерального штаба, специальные сборы проводились. Сейчас, после Беслана, мы снова к этому вернулись, и президент принял соответствующий указ.

Одна на всех

Сразу после штурма произошли абсурдные вещи. Кремль праздновал победу, потому что «Россию не поставили на колени». Террористы праздновали победу, потому что боевики забрали с собой на тот свет огромное количество жертв. Побежденными оказались родственники заложников, до сих пор так и не узнавшие, по чьей вине погибли их близкие, и не получившие достойных компенсаций, и общество, которое лишили возможности хоть как-то влиять на ситуацию. На это никто не обратил внимания.

Победителей оказалось так много, что новый захват заложников был практически неизбежен. Террористам хотелось повторить успех «Норд-Оста», а Кремль после победы не попытался заняться планированием работы оперативных штабов на случай захватов. Профессионализм спецназа позволил забыть об ошибках в координации действий различных ведомств. В Беслане спецназ снова проявил профессионализм. Более того, здесь сотрудники действовали уже просто как герои. Но жертв стало еще больше
22.10.04