 |
| Московские новости | Андрей Кончаловский | 08.07.2006 |
Немного истории
Русские считаются европейцами, однако не надо забывать, что мы — восточные европейцы. Еще до принятия князем Владимиром христианства Русь стала пространством для жестокой и упорной борьбы за влияние между Византией и Римом — между греками и латинцами. Можно без преувеличения сказать, что эта схватка за Россию между Западом и Востоком продолжается и в XXI веке. По сути «железный занавес» находился не между капитализмом и социализмом, он лежал и лежит между западным и восточным образом мышления.
Вообще метод русского мышления заложен как раз в византийской культуре. Вот что в 1898 году историк Василий Ключевский сказал о византийстве: «Целые века греческие, а за ними и русские пастыри и книги приучали нас веровать, во все веровать и всему веровать. Нам указывали на соблазны мысли прежде, чем она стала соблазнять нас, предостерегали от злоупотребления ею, когда мы еще не знали, как следует употреблять ее. И с этой точки зрения вера всегда была сильнее рассуждений». Ключевский писал о том, что вместе с великими благами, какие принесло нам византийство, оно же оторвало Россию от Запада и замедлило политическое и социальное развитие российского общества.
Европейская философская мысль развивалась и брала свое начало в лоне религиозной философии. Со времен Средневековья для изучения богословия при европейских монастырях были созданы первые университеты, в которых и зародилась современная наука. На Руси же монастыри сурово хранили строгие традиции святых отцов, исключая всякую попытку ереси.
И если с появлением буржуазии на Западе возникали все более независимые убеждения, то в России неограниченно царствовала ортодоксальная идеология. В результате в Европе формировалась интеллектуализация религии, что привело к реформе церкви и возникновению активной политической теории. Российская же мысль чуралась ереси как дестабилизирующего начала, порицала инакомыслие.
Первый политический диссидент — Андрей Курбский — в письмах из-за границы к своему политическому противнику Ивану Грозному назвал его власть законопреступной. Именно в этой переписке из-под пера Грозного и появился, ставший впоследствии ужасающим, термин «враг народа». Позже с Запада проникали к нам и другие, возмущающие наше спокойствие идеи. Попытки Петра Великого сделать Россию западной страной не увенчались успехом: в результате дворяне запели по-французски, а крестьянин остался в тех же лаптях, с той же брагой в «другой» стране. Вспоминается высказывание философа Михаила Гершензона: «Петр накрыл Россию тонким плащом цивилизации», который коснулся только самой верхушки общества.
Посмотрите, кто являлся проводником европейской политической культуры в России в XIX веке? Это Чаадаев, потом Герцен, Огарев, за ними — Чернышевский и пр. Все они пессимистично размышляли о состоянии России.
Русские марксисты начала XX века — Струве, Плеханов — научно разрабатывали вопросы построения демократического общества в России, но большевики, руководимые Лениным, отмели марксизм в сторону. Плеханов — автор тезиса о незрелости России для социалистической революции — предупреждал Ленина о катастрофе, которая последует в результате захвата власти большевиками. Ленин заявил, что Плеханов не понял русской революции и обвинил его в трусости. Парадоксально, но с момента победы ленинизма в России перестала развиваться политическая мысль.
Крупный марксист современности Эрик Хобсбаум пишет: «На протяжении ХХ века в Советском Союзе признавалась только упрощенная линейная интерпретация марксизма, и где к любому отступлению от него относились с большим подозрением». Но в Европе марксизм развивался. В Германии это была Франкфуртская школа. Во Франции писатель Роже Гароди выдвинул идею диалога марксизма с христианством. Итальянские коммунисты приняли концепцию еврокоммунизма, которая в середине 70-х прошлого века оказала влияние на все коммунистическое движение.
В СССР жестокое подавление политический науки не вызвало скорби у населения: не было ощущения, что нам чего-то не хватает. Ссылаясь на великого Ключевского, можно предположить: русскому уму свойственно не думать критически, а чувствовать истину, верить больше, чем размышлять и подвергать сомнению. «Русский догматик очень часто фанатик».
Когда рухнул Советский Союз и появилась свобода идей и мнений, прежде всего стали «пинать ногами» Маркса и его учение. Как говорится, пуганая ворона куста боится. К этому оголтелому — не могу найти другой характеристики — отрицанию марксистской теории приложил руку уважаемый человек, покойный академик Александр Яковлев. Марксизм был «смешан» не только с ленинизмом, сталинизмом, но и с расизмом, фашизмом и прочими ужасами тоталитарного ХХ века, хотя к марксизму все это имеет очень отдаленное отношение.
Особенно абсурдно выглядел так называемый процесс по делу КПСС. Партбюрократы, бедные и перепуганные, сидели перед торжественным судьями, ни сном, ни духом не понимая, в чем их будут обвинять. Они-то о Марксе знали только то, что у него была борода и друг Энгельс, а об учении марксизма — что оно «всесильно, потому что оно верно». Глядя на этот спектакль, я вспоминал определение советской системы, которое дал мой друг Владимир Максимов, — «детский сад строгого режима».
Обвинять Маркса и марксизм в преступлениях Сталина или зверствах Полпота — это все равно что судить Христа и христианство за террор инквизиции или зверства еврейских погромов. С марксизмом простились в России легко, потому что его никто не знал.
Положение дел сегодня
Я рад, что возникла дискуссия о политической мысли в России. Давно пора.
Я не слышу, чтобы сегодня рождались какие-нибудь острые или оригинальные идеи в партии «Единая Россия». Это значит, что и идеологии у партии нет, а есть некие несмелые заявления: вот бы нам некое социальное государство с какой-то хорошей справедливостью, на непонятной науке основанной и неясными средствами воплощаемой. Детский сад! Правящая партия не в состоянии сказать народу простую и горькую правду, высказанную когда-то русскими марксистами — народ к демократии пока еще не готов. Путин намекнул как-то: мол, дорога к правовому государству будет длинной. Но где научное обоснование этих слов?! Такое ощущение, что сегодня в Кремле идеологией занимается один человек — Владислав Сурков.
Нужно также признать, что если на рубеже XIX и XX веков русская интеллигенция была духовным пастырем народа, то сегодня телевидение и другие СМИ превратили элиту в горсть враждующих между собой звезд разного калибра — звезд шоу-бизнеса, литературы и, представьте себе, даже политики. А лучшие уходят. Писатель Александр Зиновьев умер, так и не разбудив в наших вялых мозгах ничего, кроме иронической улыбки, скрывающей невежество и тупость его критиков. Если есть один человек, который пытается устоять в одиночестве, как молчаливый колосс, так это Солженицын, который, поняв бесполезность обращения к нации, просто сидит в своем углу и делает свое дело, чтобы потом уйти, как седой викинг, в океан времени.
Кризис Запада
Если на Западе возникает что-нибудь интеллектуально стоящее, то, скорее всего, это жесткая критика либерализма как «слева», так и «справа». В этом смысле западная политическая мысль развивается без затруднений, утверждая, что массовая культура и не сдерживаемый ничем индивидуализм несут в себе надвигающуюся катастрофу.
Вот выдержки из немецкой газеты «Ди Вельт»: «Либеральная экономическая стратегия: расточительные социальные блага, аборты, светскость, многообразие культур, все это, вместе взятое, — настоящее покушение на самоубийство. Мы живем в необычную эпоху: в эпоху самоисчезновения тех народов, которые формировали современный мир. Одновременно с сокращением уровня рождаемости идет, как никогда раньше быстро в истории человечества, старение общества. Этих стран не будет. Чтобы предотвратить крах, европейские страны будут вынуждены принимать больше мигрантов, чем это когда-либо допускало стабильное общество. ЦРУ предсказывает крах ЕС в 2020 году».
Совсем еще недавно уровень жизни в Америке считался эталоном уровня развитого государства, к которому должны стремиться все. Сегодня уже ясно, что, если мир попробует жить с такой расточительностью, всех мировых запасов хватит года на три. Потому что на одного новорожденного в Америке приходится электроэнергии в 26 раз больше, чем в Сербии, и в 36 раз больше, чем на одного младенца в Зимбабве. Развитым странам придется «затягивать пояс» и делиться с отсталыми странами, что, безусловно, повлечет за собой социальное напряжение и дестабилизацию общества потребления.
К тому же в Западном полушарии, в Латинской Америке, наблюдается активный поворот к марксизму. События в Венесуэле, Перу и Чили — это объяснимая реакция на агрессивность американского империализма. Как пошутил президент Венесуэлы Уго Чавес: «Лучше бы Буш молчал, потому что каждый раз, когда он открывает рот, цены на нефть скачут вверх».
К сожалению, Россия вместо того, чтобы быть там, где можно «пощупать за подбрюшье» наших капиталистических «союзников», молчит, скромно опустив глаза. А «союзники» в это время, не стесняясь, шуруют у нас под носом, «щупают» везде, где можно. Мир изменился, а наши политики ведут себя, как будто ничего не произошло.
Думаю, эта пассивность связана с отсутствием идеологии. И нет тех, кто осмелится утверждать, что в марксизме есть рациональные зерна, без которых трудно понять современный мир. Я предвижу обвинения со стороны своих оппонентов и сразу оговорюсь, что не призываю вернуться назад в советский образ жизни. Но стоит разобраться, какие причины способствовали развалу советской системы.
Почему рухнул ленинский социализм
Одно из фундаментальных заблуждений либеральной мысли состоит в убеждении, что политика определяет культуру. Консервативная точка зрения состоит в обратном — культура определяет политику. Собственно, именно это и имел в виду Плеханов, предупреждая Ленина, что русская культура «изогнет» ленинские идеи в совершенно противоположную сторону.
Мы часто не отдаем себе отчета в том, что именно русская культура определяет развитие политических процессов. Я утверждаю, что православная традиция играет колоссальную роль в современной России. И дело не в количестве воцерковленных людей, а в традиционной системе ценностей, заложенной в русском характере с приходом православия. Более того, российская культура сопротивляется изменениям и всегда сопротивлялась — еще до того, как она приняла христианство.
Вывод один: современная политическая мысль должна опираться на анализ нескольких наук, начиная культурологией и заканчивая прикладной математикой. Тогда можно было бы не только понять, почему в России так долго продержался режим, построенный на извращенном марксизме, но и почему в России так сложно строить капитализм.
Причины кроются в культуре. Первая — если в католической и протестантской культурах к деньгам относятся как к главной идее жизни, то потребность денег на Западе осуществляет репрессивное начало. В России же богатство воспринимается как испытание. Еще Бердяев писал: «Душа России не буржуазная, не склоняющаяся перед золотым тельцом». Этим можно объяснить успехи советской власти в формировании отрицательного отношения к накоплению капитала, это соответствовало русским ценностям.
Вторая причина. Развитие капитализма строится на потреблении. Отсюда и общество потребления. Но русские люди могут довольствоваться малым, и культивировать в русском человеке стремление к потреблению — одна из сложнейших задач.
И третья причина. Одна из важных черт русского характера — аскетизм. Русский человек может выдержать практически все! Это и сила, и одновременно недостаток русской культуры, ибо это тормоз для развития. «Русскому человеку свойственно разрушение. Он будет вымирать, деградировать, спиваться, но молчать» (Н. Бердяев). Эти моменты необходимо учитывать, ибо непонятно, как строить капитализм в обществе, которое приветствует нищету и для которого успех не важен.
Особость русской нации
Вспоминается ироническое замечание культуролога из Африки, так охарактеризовавшего свое государство: «У нас государственный „компьютер“ демократический, но весь soft к нему, к сожалению, остался авторитарным». Думаю, что это имеет отношение и к России: наша система только называется демократической, но мышление осталось византийским — верховная власть так же обожествляется и не подлежит критике. В большинстве своем мы за основу нашей государственности принимаем Личность, Сидящую в Кремле. Хорошая личность — слава Богу! Не тот восседает — надо терпеть. И все попытки это изменить признаны на сегодняшний день безуспешными.
Один англичанин написал: «Проблема русских в том, что они белые. Если бы они были в полоску или крапинку, то европейцы не воспринимали бы их как себе подобных и не было бы столько разочарования, не было бы такого глупейшего термина, как «загадочная славянская душа». И тем не менее мы сами часто не можем понять, что мы решительно другие. И когда правые либералы — сознательно или по «наивности» — выкидывают лозунг «Если вы хотите жить, как в Швейцарии, то голосуйте за нас!», я им говорю: если хотите жить, как в Швейцарии, то и езжайте туда.
Дорогие мои борцы-либералы, вы отдаете себе отчет, что вы живете в государстве, где в год совершается более 20 000 убийств на бытовой почве? Где тысячи выброшенных на улицу детей, и это при живых родителях?! И пусть наш народ дикий, не умеющий создать для себя человеческих условий, погрязший в алкоголизме и апатии — все равно он ВЕЛИК своим терпением, своей невероятной душевной силой, он не уступает напору прогресса ни на йоту!
Русский шанс
Повторюсь: у нашей политической элиты нет сил сказать правду, что в России демократии нет, и вряд ли она осуществится в ближайшее время. Это, если хотите, объективная историческая истина, но это не значит, что надо сидеть сложа руки.
Для развития современной политической стратегии необходим целый комплекс наук. Прекрасный ученый, работающий в Институте прикладной математики, Георгий Малинецкий, сказал: «Многие проблемы нашей экономики имеют вовсе не экономические истоки, они требуют углубления в психологию, в массовое сознание». Думаю, у нас не получится ни успешной экономики, ни самодостаточной национальной политики до тех пор, пока не возникнет потребность в осуществлении самого грандиозного Национального Проекта — Реформы национального сознания. Государство должно для этого использовать хотя бы 10 миллиардов долларов из Стабилизационного фонда. Эти деньги могли бы пойти на массовую пропагандистскую кампанию в армии, школе, массмедиа, но, главное, в семьях. Трудно переоценить, каким колоссальным сдвигом в сознании нового поколения был бы такой незначительный шаг, как усвоенная истина, что в школьном туалете нужно писать в унитаз, а не мимо него. И что это, как это ни курьезно, гражданская обязанность, точнее — анонимная ответственность личности перед обществом, даже перед Родиной, ибо это имеет отношение к национальной культуре.
Кинутый в болото камешек сотрясет болотную жижу, она на мгновение покроется рябью и сомкнется, подернувшись жирной пленкой, и все станет как было. И я отдаю себе отчет, что, возможно, сказанное мною не принесет никакого результата. Да, быть может, история развивается путем, предначертанным Кем-то свыше, и народ своей дороги не выбирает. Да не осилит идущего дорога!
Андрей Кончаловский, кинорежиссер
