Боже, питерских храни

Санкт-Петербургскую кафедру РПЦ может занять митрополит Кирилл (Гундяев). Следующая станция — престол Патриарха Московского и всея Руси?

27 мая исполнилось 75 лет митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Владимиру (Котлярову) — постоянному члену Священного синода. По действующему Уставу об управлении РПЦ каждый иерарх, достигший 75-летнего возраста, обязан подать Священному синоду прошение об увольнении на покой. То есть, выражаясь языком светским, на пенсию.

Поначалу планировалось, что его прошение Синод рассмотрит в конце мая. Однако в последний момент синодальное заседание перенесли. Теперь оно должно состояться в июне, но точная дата пока так и не определена. Единственное объяснение всем этим неясностям со сроками проведения синодальной сессии — развитие интриги вокруг замещения Санкт-Петербургской кафедры, второй по значимости в РПЦ.

Кто на кафедру?

Уже не первый год в церковной среде циркулируют упорные слухи о том, что вторую в РПЦ кафедру хочет занять самый влиятельный ее иерарх — митрополит Кирилл (Гундяев). Действительно, связи и влияние этого человека давно вышли за скромные рамки провинциальной Смоленской епархии, которую он занимает уже 20 лет. К тому же в истории Русской церкви нет прецедента избрания патриарха из смоленских архиереев, а вот санкт-петербургским митрополитом был перед своим избранием нынешний патриарх Алексий II. Патриаршие же виды митрополита Кирилла мало у кого в РПЦ вызывают сомнение…

«Кадровая революция», которая произошла на заседании Священного синода 7 мая прошлого года, положила конец сомнениям в административном всемогуществе митрополита Кирилла. По его инициативе с Воронежской кафедры был смещен иерарх-тяжеловес — митрополит Мефодий, имевший и хорошие связи в администрации президента, и неплохой капитал. Еще за пару месяцев до его смещения эксперты утверждали, что Мефодий может составить достойную конкуренцию Кириллу при избрании следующего патриарха. И вдруг Мефодий назначается в далекий Казахстан с неизбежным для этой должности обретением тамошнего гражданства. А иностранный гражданин не может выдвигаться кандидатом в патриархи.

За последнее время митрополит Кирилл сумел перехватить инициативу во всех сколько-нибудь значимых направлениях внешней и внутренней политики РПЦ. Последний его успех — приватизация процесса объединения с Русской зарубежной церковью, который начинал «духовник Путина» архимандрит Тихон (Шевкунов). О. Тихон пользуется репутацией просвещенного церковного консерватора, и успех в историческом деле «воссоединения Церквей» мог весьма укрепить его позиции в РПЦ — в чем, естественно, не слишком заинтересован митрополит Кирилл. В сознании рядовых членов (да и некоторых иерархов) Зарубежной церкви образ митрополита Кирилла был настолько демонизирован, что они соглашались вести переговоры с любыми представителями РПЦ, но только не с главой ее внешнеполитического ведомства. Как выразился один из членов делегации Зарубежной церкви, направляясь в Москву 14 мая, «вот, едем разгундяивать Россию». Учитывая эту «слабость» «зарубежников», встречать их в аэропорт направили митрополита Ювеналия и о. Тихона. Но спустя две недели, 28 мая, провожал делегацию уже митрополит Кирилл, а о. Тихона не пустили даже на встречу с президентом, прошедшую накануне. Так что «зарубежникам» пришлось «загундяиться» самим.

По вертикали

Очевидно, монополизация церковной власти митрополитом Кириллом стала прямым следствием затяжной болезни патриарха Алексия II, которая продолжалась с октября 2002-го по июнь 2003 года. Предстоятель тогда почти отошел от дел, чем и воспользовался митрополит Кирилл, который и до этого имел немалое влияние. Во всяком случае свою кадрово-административную реформу председатель Отдела внешних церковных связей в полном объеме развернул на первом заседании Синода после болезни патриарха. Помимо смещения со своих постов ведущих конкурентов — митрополитов Мефодия (Немцова) и Сергия (Фомина), Кирилл добился назначения на ряд ключевых епархий в Центральной России выходцев из своего Отдела. Наконец, под Новый год новым управляющим делами РПЦ стал многолетний первый заместитель митрополита Кирилла в ОВЦС митрополит Климент (Капалин). При таком контроле за верхушкой церковной администрации замещение Санкт-Петербургской епархии не должно составлять слишком большой проблемы для архитектора церковной «вертикали». Но переезд в Питер еще не станет финалом строительства этой «вертикали». Финалом должно стать избрание митрополита Кирилла патриархом — символический во всех отношениях приход «нового питерского» на высший церковный пост.

Слово для предшественника

Следуя канонам церковного протокола, митрополит Кирилл направил поздравительное послание митрополиту Владимиру (Котлярову). Среди множества комплиментов и дифирамбов в этом послании прячется зловещий намек. «Свой юбилей, — пишет Кирилл, обращаясь к Владимиру, — Вы встречаете на славной Санкт-Петербургской кафедре, которую в свое время занимал тезоименитый Вам священномученик Владимир. Пример святого предшественника Вашего вдохновляет Вас на ревностное служение Церкви Христовой». Но не только в мученической кончине за Христа состоит этот «пример»: Владимир (Богоявленский) был смещен с Санкт-Петербургской кафедры по настоянию Распутина. Впрочем, митрополит Кирилл мог иметь в виду и другого священномученика Владимира, носившего фамилию Казанский и расстрелянного большевиками в Санкт-Петербурге. Но и такая параллель выглядит подозрительно.

* * *

Что может значить для РПЦ и для государственной власти назначение митрополита Кирилла в Санкт-Петербург? Во-первых, это будет демонстративным знаком его безоговорочной победы, о которой пока приходится судить по совокупности косвенных признаков. Во-вторых, это будет означать, что вопрос о «преемстве высшей церковной власти» уже решен в пользу Кирилла. Светская власть получит в его лице сильного самостоятельного партнера, добивающегося все больших преференций, превращающего Московскую патриархию во влиятельного игрока на политическом поле государства. Появление в России второй «вертикали власти», практически независимой от первой — это возврат в эпоху патриарха Никона и царя Алексея Михайловича. Вначале они вместе строили имперские планы, потом затеяли спор о том, что выше — священство или царство, а кончилось все плачевно. Причем не для царя, а для патриарха. Превращение Церкви в «вертикаль» всегда опаснее для Церкви, которая должна быть, по определению Христа, «не от мира сего"…

N20, 2004 г.