От шамана до банкира

Почему Республику Тува в российском парламенте представляют православный банкир и вдова бывшего мэра Петербурга? Просто они раньше других вспомнили, что в России есть Республика Тува

Там, говорят, феодализм, первобытно-общинный строй (так и говорят, через запятую).

Главу правительства этого субъекта Российской Федерации зовут Шериг-оол Дижикович Ооржак.

Если нужно отыскать идеальное место, словно предназначенное для иллюстрации мысли о том, как велика и необъятна Россия, то это Тува и есть. Впрочем, многие до сих пор не без оснований полагают, что Тува — это как раз отдельное государство, а никакая не Россия.

Но я точно знаю, что нет, и у меня есть доказательство, даже два. Их зовут Сергей Пугачев и Людмила Нарусова, и они представляют Республику Тува в Совете Федерации. В российском, то есть, парламенте.

Осталось выяснить, что с этого Туве.

… - 2004

Стойка администратора в гостинице «Кызыл» встречает гостя тремя объявлениями: «Таксофонных карт нет», «Сауна не работает», «Телефон только для служебного пользования». Рядом неплохо смотрелась бы табличка «Жизнь удалась», но ее почему-то нет.

— Вечерами-то не гуляйте, — оглядев меня с пугающей жалостью, пробормотала вслед администратор, вручая ключи от комнаты. Хотя после того, как я познакомилась с сантехникой в своем полулюксе, напугать меня было уже трудно. Судя по внешнему виду и техническому состоянию, сантехника гостиницы «Кызыл» приходилась как раз ровесницей одноименному городу, а ему в сентябре стукнет 90, в связи с чем грядет большой праздник.

Заодно в том же сентябре исполнится 60 лет добровольному присоединению Тувинской Народной Республики к СССР. Вычитаем 60 — получается 1944 год. Неизвестно, знают ли об этом в Германии, но Тува до сих пор находится с ней в состоянии войны: объявить ее в 1941 году Тувинская Народная Республика успела, а мирный договор в 1945-м подписывал уже Советский Союз.

В честь тувинских добровольцев, которые сражались на стороне СССР в годы войны, названа одна из улиц Кызыла. Есть также Совхозный переулок, улицы Парижских коммунаров и Бакинских комиссаров и улица под названием Звероферма. Живых людей советская власть тоже не пожалела: я лично видела человека по имени Колхоз-оол и другого человека по фамилии Товарищпай, а также Анатолия Партизановича Дамба-Хуурака.

Из феодализма в социализм — так принято было вкратце описывать историю Тувы в двадцатом веке. Про Туву капиталистическую пока пишут не историки, а газеты. «Что сегодня знает о Туве среднестатистический россиянин помимо того, что она чуть ли не основной центр наркопроизводства, один из самых нищих регионов, погрязший в преступности, коррупции и т. д.?» — сокрушается правительственная газета «Тувинская правда», и вряд ли авторов смог бы утешить тот факт, что среднестатистический россиянин не знает о Туве и этого.

Но юбилей — это же не только повод вспомнить прошлое. Оргкомитет по проведению грядущих торжеств возглавляет лично вице-премьер Алексей Гордеев, а федеральный бюджет уже выделил на это дело 60 миллионов рублей и не собирается останавливаться. Проблем, правда, все равно хватает. Юбилейная символика не готова, из Кызыла хоть и вывезли во время субботника полторы тонны мусора, а город все равно ужасающе грязный. Какие-то самодеятельные краеведы еще выкопали из-под памятника партизанам капсулу с посланием тувинских комсомольцев 70-х годов комсомольцам двадцать первого века, и теперь никто уже не узнает, что хотели сказать потомкам комсомольцы 70-х. Впрочем, возможно, что лучше этого и не знать.

В довершение же всего выяснилось, что памятник вождю на центральной площади Кызыла с трогательной надписью «В.И.Ленину от тувинского народа», датированной 1970 годом, указывает в противоположную от России сторону. Верная дорога, по версии тувинского Ильича, ведет прямехонько в Монголию.

БИЧЕЛДЕЙ

Про феодализм, между прочим, — это еще цветочки, в Москве и не такого наслушаешься. Чиновник Минсельхоза, к примеру, на полном серьезе уверял меня, что в Туве «русских режут прямо на улице, достают мозг и делают из него водку». Чиновник, конечно, перечитал в свое время газет, причем каких-то не тех, но вообще эти представления понятно откуда родом — из самого конца 80-х, когда в Туве начались едва ли не первые в бывшем СССР столкновения на национальной почве.

Тогда из Тувы уехало много русских. Но, согласно данным последней переписи, русских в Туве насчитывается почти сто тысяч — те же тридцать процентов населения, что и в советское время. «Как уехали, так и вернулись», — объясняют статистический феномен местные жители. Правда, большинство руководящих постов в республике теперь занимают тувинцы, и если десять лет назад это воспринималось как достижение, то теперь от рядовых тувинцев можно услышать: «От русских толку было больше».

Человек, приложивший немало сил для такого положения дел, — бывший лидер националистического движения «Народный фронт», профессор филологии Тувинского университета Кадыр-оол Бичелдей. Он о боевом прошлом вспоминает без сожаления:

— Мы просто добивались нормальных условий для развития тувинской культуры, а совсем не отделения или независимости, что мне часто приписывают. И время работало на нас. Я отстаивал идею придания Туве статуса союзной республики, а с распадом СССР эта идея отпала сама собой.

Побывав председателем Верховного совета Тувы и депутатом Госдумы, сейчас Бичелдей — рядовой член законодательной палаты тувинского хурала. Есть еще палата представителей — 130 человек. Вместе с законодателями на триста тысяч населения получается 160 парламентариев. Не зря глава правительства Шериг-оол Ооржак, встречавшийся в прошлом году в Кремле с Путиным, рассказывал ему о «невиданном расцвете демократии в республике».

Заодно Бичелдей представляет в Туве «Единую Россию». Но портрет Путина у него в кабинете совсем маленький и задвинут куда-то на подоконник. На стене зато висит портрет земляка Сергея Шойгу в красной беретке, а рядом с телефоном-вертушкой стоят фотография далай-ламы и буддийский календарь.

— Полностью согласен с вашим вопросом, — классической фразой старого аппаратчика отвечает поклонник далай-ламы, когда я спрашиваю его, зачем Туве такой большой парламент. — Верхняя палата понадобилась главе нашего правительства как противовес весьма самостоятельному парламенту. В правительстве огромный аппарат — полторы тысячи человек, вот они и развлекаются тем, что воюют с нами. Республика же не производит ничего, у нас собственные доходы — шесть процентов от бюджета. Экономики нет, приходится заниматься политикой.

Про тувинскую политэкономику Бичелдей готов разговаривать долго, но одну тему он отказывается обсуждать наотрез: «Сенаторы меня не интересуют». Даже будучи депутатом Госдумы, он тщательно избегал встреч с сенатором Пугачевым:

— Я ни разу не общался с этим человеком. Принципиально не общался и не намерен этого делать.

— Но он же представляет Туву в Совете Федерации.

— Тувинцы, значит, такие.

— Не они же его выбирали…

— Да что тут обсуждать! Все построено на личных интересах руководителей республики и лично главы правительства, которому нужно было переизбраться на третий срок, и Пугачев ему в этом помог. А теперь идет процесс возврата вложенных средств, поэтому меня и бесит то, что происходит. Республика умирает на глазах, а они просто делят между собой бюджетные деньги. Пугачев выкупил Народный банк, а родное мое правительство потеряло на этом 30 миллионов рублей, которые теперь ищет Счетная палата. Он заинтересован выкачать отсюда деньги, и Ооржак ему поможет. Но я не хочу это обсуждать, потому что вы вынуждаете меня перейти на вещи, которые требуют доказательств в суде.

— Я не желал бы получить проблему в лице его большой бороды, — с изяществом истинного филолога сформулировал наконец Бичелдей. — Бодаться с Пугачевым у меня сил нет.

САЯНА

Теперь прилагать особых усилий, чтобы не встречаться с Пугачевым, Бичелдею не приходится — за три года сенатор появился в республике всего трижды, включая первое представление парламенту. Депутаты, которые и хотели бы его повидать, потерпели неудачу: нравов Сергей Пугачев строгих, в приемах и застольях не участвует, так что о его появлении в Кызыле можно догадаться только по наличию в аэропорту самолета банкира.

С Людмилой Нарусовой проще: она охотно позволяет развлекать себя конскими скачками, пением и шаманскими плясками. Впрочем, ее в республике видели и того реже: первый раз она приехала в октябре 2002 года, когда хурал утверждал ее кандидатуру в сенаторы, второй раз — в прошлом августе на «Дни Санкт-Петербурга в Туве».

Инициатива была местной — праздник придумали выпускники ленинградских вузов в Туве. «Хотелось развлечься, и мы решили, что такая идея Людмиле Борисовне точно понравится. Написали кучу бумаг, она прониклась», — рассказывает Саяна, одна из авторов сайта «Тува-онлайн», который до недавнего времени был единственным источником новостей из республики в Интернете. Другой автор и руководитель проекта — Дина Оюн, которая полтора года назад прославилась тем, что на пресс-конференции региональных журналистов поведала Владимиру Путину о грубейших нарушениях в работе местного избиркома во время последних выборов Шериг-оол Ооржака. Об истерике, которая поднялась после этого в тувинских газетах, где Дину называли собакой и предательницей, она теперь вспоминает со смехом: «Все решили, что мне кто-то заплатил, что это заговор… Но все прошло, я на думских выборах работала в ГТРК „Тыва“, и мы с нашим избиркомом нормально контактировали».

Саяна по этому поводу едва ли не сожалеет:

— Дина учится в дипломатической академии, она мне теперь говорит, что надо быть мягче. Что не все они такие уроды…

Саяна по совету подруги себя, конечно, уговаривает, но получается плохо.

— Город маленький, все на виду — кто чем своего места добился, кто теперь на каких машинах ездит. Наши тетеньки из правительства когда выходят при полном параде — глазам больно, все блестит. А у наших дядечек все руки в наколках… Сидишь иногда на заседании правительства, смотришь на лица — настоящие уголовники…

У Саяны хорошие способности к физиогномике: редакция тувинской газеты с характерным названием «Риск-информ», издаваемой на деньги «Либеральной России», располагает официальными документами об уголовном прошлом минимум семерых чиновников. Среди них — и недавно переехавший на работу в Москву Орлан Чолбеней, про которого говорят, что это он свел Ооржака с Пугачевым…

Бичелдей, впрочем, на вопрос о том, кто кого нашел, отвечает с редким для члена политсовета «Единой России» сарказмом:

— Это тот случай, когда два хороших человека нашли друг друга для общего блага.

Теперь Пугачев на паях с местным бюджетом строит в Кызыле православный храм (злые языки уверяют, что назло Шойгу, который пожертвовал 15 тысяч долларов на храм буддистский) и прорабатывает вопрос о прокладке водного пути для транспортировки угля. У Людмилы Нарусовой своя забота — провести в Туву железную дорогу, и недавно она уже даже доложила, что «проект внесен в транспортную стратегию Российской Федерации». Что это означает, в Туве все равно никто не понял, но все знают, что проложить в Туву железную дорогу стоит пять миллиардов долларов и что от этого «второго БАМа» отказался в свое время даже Советский Союз.

Зато что-что, а «Дни Санкт-Петербурга в Туве» прошли на ура. Людмила Нарусова читала стихи, питерские археологи, копающие в Туве, получили памятные значки и премии, Михаил Боярский примерил тувинский национальный халат и шапку. Ложку дегтя во всеобщее ликование внесла только редактор газеты «Центр Азии» Надежда Антуфьева: она заметила, что ветераны, которые пришли на встречу, были совсем не блокадниками, а просто уроженцами Ленинграда, и совсем не обязательно было с таким надрывом читать им Юлию Друнину.

— Нарусова просто не знает ничего про Туву или не хочет понимать, — вздыхает Саяна. — Хотя могла бы и пользу приносить, если ее энергию направить в нужное русло. Тетка она неплохая. Прошлым летом даже ребят наших у себя поселила на пару дней, когда они экзамены в медицинский сдавали в Питере. Все газеты написали.

Московский питерец Сергей Пугачев в подобном гостеприимстве пока не замечен, поэтому тувинцы, приезжающие в Москву, чаще всего останавливаются у профессора Института этнографии Севьяна Израилевича Вайнштейна. В Туве его знают в каждой деревне: посвятив 50 лет исследованию Тувы, он знаком теперь с традициями, культурой и религией тувинцев лучше, чем многие из них.

Его аспирантка и преподаватель того же Института этнографии Нелли Москаленко, десять лет назад напечатавшая по следам событий начала 90-х статью под названием «Обособится ли Тува от России?», теперь отвечает на собственный вопрос лаконично: «Олигархи не дадут».

МОНГУШ

В здании Республиканского краеведческого музея — одноэтажном домике на улице Ленина — работает приезжая выставка восковых фигур: Джордж Буш, Усама бен Ладен, «женщина-кошка» Мишель Пфайфер. Большая часть настоящих сокровищ — коллекция древних шаманских атрибутов, предметы быта сибирских староверов, скифское золото, содержимое раскопанных на территории республики древних курганов — хранится в подвалах и запасниках: после нескольких краж экспонаты убрали подальше от людских глаз.

Впрочем, как минимум одно сокровище пока доступно. Во дворе музея находится домик Монгуша Кенин-Лопсана — ученого-этнографа, действительного члена Нью-Йоркской академии наук, президента тувинского общества шаманов «Дунгур», которому Американский исследовательский фонд в 1994 году присвоил звание «Живое сокровище шаманизма». Англоязычный путеводитель по Туве (а летом в Кызыле, говорят, чуть ли не каждый пятый — турист из-за границы, приехавший или на шаманов посмотреть, или горловому пению поучиться) называет его классиком тувинской литературы и объясняет, что «здесь (т.е. в домике. — А.Р.) он принимает людей, сюда ему пишут письма, посылают телеграммы из разных уголков мира».

Путеводитель не врет. «Монгуш Борахоевич Кенин-Лопсан. Вход — 10 рублей» — гласила табличка на кассе музея. Я купила билет и постучалась. Мне было интересно, зачем приходят сюда люди из разных уголков мира и о чем спрашивают Монгуша Борахоевича, заплатив десять рублей в кассу. В конце концов часто ли удается увидеть живого классика, ведущего прием населения по разным вопросам?

Я постучалась и вошла.

За столом сидел очень пожилой мужчина маленького роста в пиджаке. Меня поразили его глаза. Они показались очень злыми. Подкрепляя впечатление, в ответ на мою тираду о том, что я из газеты и хочу с ним поговорить, Монгуш закрыл глаза и резко сказал:

— Вы говорите очень высокомерно, я вас не слышу. Со мной надо говорить ласково. Я старый человек, я слушаю людей сердцем. Говори.

Я повторила все то же самое со всей нежностью, на которую была способна на третий день жизни в гостинице «Кызыл». На сей раз Монгуш расслышал.

— У тебя есть карточка?

Визитки у меня не было.

— Пиши, как тебя зовут. — Монгуш протянул мне карточку размером с открытку, какие используют в библиотечных каталогах.

Я написала.

— Пиши название газеты. Дай сюда.

Минуту Монгуш внимательно изучал написанное.

— Говори дату рождения. Ты училась на журналиста? На кого ты училась? Какие знаешь языки? Где ты родилась?

Я продиктовала Монгушу все анкетные данные, и он засунул мою карточку под резинку, в стопку других таких же. Еще несколько стопок лежали на столе в коробках из-под чая «Бодрость».

— Вы всех так подробно расспрашиваете? — аккуратно спросила я и сразу же пожалела. Глаза Монгуша снова недобро засверкали.

— Ты еще очень молодая девочка, а такая злая. Зачем ты меня обидела? Я что, зверь? Я людям человек, а не зверь. Когда человек приходит ко мне, надо с ним познакомиться. А ты говоришь, зачем… Ой, какая злая: Это Восток, я старый человек. Ты понимаешь, куда ты пришла?

Я попыталась объяснить, что совсем не хотела его обидеть, и спросила Монгуша, с какими вопросами приходят к нему люди. Он, казалось, не расслышал. Посидев минуту в задумчивости, он резко сказал, снова перейдя на «вы»:

— У вас есть записывающее устройство? Доставайте, я разрешаю вам меня записывать. Готово? Слушайте.

И Монгуш начал говорить, с трудом выговаривая отдельные слова, как будто совсем недавно выучил русский:

— Меня зовут Монгуш Кенин-Лопсан. Я родился в 1925 году. Я на пять лет старше тувинской письменности. Я родился и учился в Ленинграде. Я занимаюсь изучением тувинских обычаев и традиций. Я автор многих книг. Меня приглашают читать лекции университеты всего мира. Я президент Общества шаманов. У меня много учеников…

И еще пару минут в том же духе. Беседа стремительно превращалась в монолог. Заранее закрыв глаза от ужаса, я тихо спросила:

— Можно вас перебить?

Монгуш замолчал и на удивление спокойно сказал:

— Можно, но я очень устал. Мой рабочий день закончен, через пять минут я ухожу.

Я понимала, что надо бы спросить Монгуша, что он думает про сенаторов, Ооржака и прочие общественно полезные вещи, но в его присутствии эти слова мне не давались. Поэтому я зачем-то стала рассказывать ему, что услышала от знакомых, которым говорила, что еду в Туву. Я рассказывала, а Монгуш уткнулся головой в стол и, казалось, уснул. Я замолчала.

— Ты молодец, — неожиданно сказал он, оторвавшись от стола, и впервые посмотрел на меня дольше секунды. У него даже исчезло его странное произношение. Теперь Монгуш Кенин-Лопсан говорил громко и быстро. — Это тяжелый вопрос, так сразу не ответить. Я написал две книги: «Обычаи тувинского народа» и «Этика тувинцев». Мы договорились с начальниками образования, что эти книги будут включены в программу школ и институтов. Любой ребенок с самого первого класса будет изучать эти книги! Все наши беды — пьянство, наркотики — оттого, что тувинцы забыли свои обычаи. Это тяжелый грех советской власти. Тувинцы — особый характер. Я изучал европейскую, русскую педагогику — на тувинцев она не действует. Поэтому наша молодежь стала употреблять наркотики и перестала работать…

Я попросила Монгуша расшифровать, почему на тувинцев не действует традиционная педагогика, но он в ответ почти закричал:

— Обычаи, понимаете! У каждого народа своя душа, ее знать надо. К народу подход нужен. Если бы меня пустили на часок к Дудаеву — посидеть, чайку попить, — войны бы сейчас не было. Мы бы с ним договорились. А с ним разговаривали те, кто не знает обычаев. Поэтому там сейчас танки.

Наши пять минут давно истекли.

— Вам нужно было прийти ко мне раньше, — сказал Монгуш. — Вы здесь уже три дня, с кем вы разговаривали до меня?

Куда было деваться — пришлось отвечать: пресс-служба парламента, пресс-служба правительства…

Монгуш взмахнул палкой, и я решила, что сейчас он меня ударит.

— Возьмите вон ту папку! — указал он на холодильник. — Это книга отзывов. Пишите. Хвалите меня. Напишите, какой я умный. Ну что вы стоите? Пишите, пишите скорее, мне нужно для истории.

…Я, конечно же, ничего не поняла про Монгуша Кенин-Лопсана, действительного члена Нью-Йоркской академии наук. Но Саяна, с которой я поделилась впечатлениями, очень удивилась, услышав от меня про злые глаза Монгуша:

— Он, наверное, устал просто — все-таки он уже очень старый. Он, конечно, обижается, что его здесь не ценит никто, а он же «живое сокровище» и все такое: Знаете, к нему приходят иногда — и погадать просят, и вылечить, а он говорит: «Хоть бы вы мне пакетик молока принесли, вы же к старику пришли…» Но он умный, очень умный.

2004 -…

Город Кызыл, родина одноименной гостиницы, в марте нашел себе побратима — город Гонолулу, столицу американского штата Гавайи. Причем инициатива исходила лично от гонолульского мэра — мистер Джереми Харрис сам написал письмо в Туву с предложением братской поддержки. Заокеанский градоначальник не сошел с ума — это просто он побывал на концерте тувинской группы «Хуун-хур-ту», мастеров горлового пения, которые в феврале в очередной раз гастролировали в Америке.

Шутки в сторону — я слышала, я знаю. Не живьем, конечно, — на родине «Хуун-хур-ту» не застать. Но и диска достаточно. «Они ворвутся в твой мозг и оставят отпечатки копыт по всей спине», — слегка напутав с анатомией, но абсолютно верно по сути написали про «Хуун-хур-ту» темпераментные гавайцы. Все правда — ворвались и оставили. «Хуун-хур-ту» — это даже на русский не переводится: в переводе с тувинского название ансамбля означает вертикальное разделение лучей света, которое бывает в степи сразу после восхода солнца. А горловое пение — это техника, при которой голос певца как будто расщепляется на несколько потоков, и певец выводит три мелодии одновременно. Еще полвека назад среди тувинцев этой техникой, которая до дрожи в коленях поражает «белого человека», владел каждый третий взрослый.

«Хуун-хур-ту» записывали альбомы вместе с самыми известными музыкантами Нового Света. Их концерты могут задерживаться по двум причинам: либо музыканты раздают автографы пограничникам, либо в паспорте у кого-то не осталось свободного места для визы. А вот в Москве их никто не знает. Накануне чуть ли не единственного концерта в «Клубе на Брестской» год назад полдюжины пришедших на пресс-конференцию столичных журналистов вяло перешептывались: «Какие-то они робкие…»

Но ведь и ни одна редакция не отправила бы меня в командировку ради горлового пения. А ради Пугачева и Нарусовой — пожалуйста.

Спасибо сенаторам от меня. Тува, надеюсь, их отблагодарит самостоятельно.

N 17, 2004 г.