Весна Патриарха

Статья вторая. О ереси, расколе и экуменизме

Настоящая работа была уже подготовлена к публикации, когда автору стала известна крайне содержательная и интересная статья, выводы которой в главном совпадают с нашими и дополняют их, хотя и несут в себе несколько другие частные оттенки. (См.: Проповедь, которая наводит на многие размышления). Несомненная ценность этой публикации несколько нивелируется лишь ее анонимностью. Мы, тем не менее, полагаем целесообразным обнародование и нашего текста, ибо тема, которой мы посвящаем свои скромные усилия, есть вопрос не личный, а касается всей Церкви. Вполне естественно, что спокойное и конструктивное, как мы убеждены, обсуждение ее носит соборный характер.

Первоначально мы намеревались в этой, второй статье цикла продолжить разговор о тех реальных, практических проблемах Церкви, которые стоят перед новым Патриархом и на разрешение которых благодаря его энергии, целеустремленности и другим, весьма многочисленным, дарам надеется церковный народ. Однако, как отмечалось в предыдущей статье, наши планы приходится корректировать в связи с нашумевшей проповедью Патриарха в Неделю Торжества Православия, которую некоторые комментаторы уже назвали его «первой энцикликой». И поскольку в предыдущей статье у нас присутствовали определенные особенности стилистического характера, вызвавшие весьма болезненную реакцию ряда коллег, автор торжественно обещает, что в настоящей работе изложение будет вестись в сугубо академическом ключе, без всяких стилистических вольностей, иронии и т. п. художественных приемов, выходящих за рамки научно-богословского дискурса.

Итак, каково же учение Патриарха Кирилла о ереси и расколе? Оно вполне ясно, просто и доступно самому неискушенному пониманию, не допуская никаких многозначных толкований. Патриарх Кирилл говорит:

«Каждый православный человек должен понимать, что лежит в основе церковных разделений. В нашем обычном представлении еретик — это синоним разбойника. Так оно было и в древности. Но среди еретиков было и много людей благочестивых, горячих в вере, ревностных. И в самом деле, разве за реальным разбойником, распутником, грешником пойдут тысячи людей? Люди идут за сильным вождем, который умеет убеждать, который может показать личный пример. Большинство еретиков были такими сильными церковными вождями, имевшими огромный авторитет среди народа.

Достаточно вспомнить Ария. Он был проповедником, мудрецом, богословом. Его имя было чрезвычайно авторитетно в Константинополе. Защищая Ария и его учение, люди вступали в конфликты друг с другом. История доносит до нас примеры того, как на рынках вспыхивали споры и даже физические конфликты, потому что было много людей, готовых пойти за Ария на смерть. Нужно помнить, размышляя на тему ереси и разделения, что основные еретические движения древности были связаны с попытками оградить Православие, сохранить его чистоту, дать людям более ясное понимание догматов. Что же такое ересь? Как ересь можно отличить от допустимого в Церкви разномыслия? Как отличить еретика от ревностного православного христианина, желающего защищать и хранить чистоту своей веры? Есть только один способ. Всякая ересь порождает раскол, а где раскол, там нет любви. Там, где нет любви — нет чистоты отношений и нет единства… Если мы встречаемся с человеком, который утверждает, что борется за чистоту Православия, но в его глазах опасный огонь гнева, ему везде чудятся еретики, он готов идти на бой и на разделение Церкви, он готов поколебать основы церковного бытия, якобы защищая Православие; когда в человеке, возглавляющем еретическое учение, мы не находим любви, а находим только гнев, то это первый признак того, что это волк в овечьей шкуре". (См.: Проповедь Святейшего Патриарха Кирилла в Неделю Торжества Православия).

Итак, согласно Патриарху Кириллу, во-первых, главный признак ереси — раскол, «всякая ересь порождает раскол». Во-вторых, основные еретические движения в древности и в наши дни связаны с борьбой за чистоту веры, с попытками оградить Православие от ереси (ересь есть следствие борьбы с ересью). В-третьих, главная черта типичного еретика — «опасный огонь гнева в глазах», причем гнев праведный, порожденный религиозной ревностью и гнев страстный, относимый отцами к смертным грехам, не различаются. Посмотрим теперь, в каком соответствии находится данное учение Патриарха Кирилла с Преданием Православной Церкви, с тем, что писали на данную тему отцы древней неразделенной Церкви и восточные отцы Нового времени. Для примера мы возьмем высказывания самых разных отцов, принадлежавших к разным Поместным Церквам и разным эпохам.

Объективный взгляд убеждает, что при всем наличии определенных общих черт по главным, ключевым пунктам между Патриархом Кириллом и святыми отцами наличествует весьма существенное расхождение.

Наиболее известное, классическое определение ереси, раскола и «недозволенного (самочинного) сборища» принадлежит святителю Василию Великому.

«Древние, — говорит святитель, — определили принимать то Крещение, которое ни в чем не отступает от веры. Поэтому иное назвали ересями, иное расколами, а иное недозволенными сборищами. «Ересями — если которые совершенно отторглись и стали чуждыми по самой вере (здесь и далее выделения мои — В.С.), «расколами» — если разногласят между собой по некоторым церковным винам и по вопросам, допускающим уврачевание, и «недозволенными сборищами» — собрания, составляемые непокорными пресвитерами, или епископами, и невежественным народом» (1). Итак, ересь, согласно святителю Василию Великому, есть прегрешение против самой веры.

Святитель Димитрий Ростовский так рассуждает об этом предмете:

«Все те, которые, научившись внешнему учению, о внутреннем духовном делании, об очищении и просвещении разума не радели, всеконечно обезумились и развратились в различные страсти или впали в погибельные ереси, как Арий, Савелий, Евномий, Евтихий, Ориген и многие прочие, которые не искусили, не познали Бога, чтобы иметь Его в своем разуме, и потому предал их Бог превратному уму — делать непотребства, — говорит апостол (Рим. 1, 28)».

Таким образом, главная причина ереси, согласно святителю Димитрию Ростовскому, — недостаток или отсутствие духовной жизни, духовной работы над собой, без чего нет и не может быть обожения, соединения с Богом, познания Его. Фактически святитель говорит здесь о том, что ересь — не теоретическое, отвлеченно-богословское заблуждение и уж тем более не раскол, как учит патриарх Кирилл, а последствие того, что в человеке нет истинного богообщения, соработничества с Духом Божиим, что рано или поздно приводит и к ложному вероучению.

«Святой Павел говорит Титу: «Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся» (Тит 3, 10). Святой же Иоанн даже в дом принять еретика и приветствовать его запрещает, говоря:«Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. Ибо приветствующий его участвует в злых делах его» (2 Ин.1, 10 — 11).

Разве общение с еретиком в том только нехорошо, чтобы принимать его в дом и приветствовать? Это плохо не само по себе, а по своим злым последствиям, то есть по превращению, которое может быть худым, ибо слово их, как гангрена. Когда гангрена, по-нашему «антонов огонь», проникает в тело, то против нее нет никакого врачевания, кроме отсечения, ибо она переходит с одного члена в другой и заражает все тело. Таковы еретические слова. Апостол потому и повелевает избегать их, чтобы они не проникли в ум, как гангрена, и не приготовили для гееннского сожжения не только тело, но и душу. (Вот тебе и «разномыслия» — В.С.). Что может быть более необходимо для человека, как не члены его? Что ему больше всего дорого, как не члены его? Однако же Господь говорит: «Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя. и если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя» (Мф. 18, 8 — 9). (2)

Вполне согласно с этим и то, что говорит о еретиках святитель Иоанн Златоуст:

«И пророки, и сам Господь, и блаженные апостолы вполне справедливо называли их (еретиков) волками, и не только волками, но и заразой, и нечестивыми, и противниками, врагами, коварными, хулителями, лицемерами, ворами, разбойниками, гнусными, лжепророками и лжеучителями, вождями слепыми, бродягами, злыми, антихристами, соблазном, сынами лукавого, плевелами, безбожными, духоборцами, хулителями Духа благодати, коим не отпустится ни в этом веке, ни в будущем. И через них путь истины будет в поношении (2 Петр. 2, 2). В довершение всего они — дети лукавого дьявола, как говорит Богослов: дети Диавола (1 Ин. 3, 10). (3)

Преподобный Ефрем Сирин добавляет к сему следующее:

«Еретиков, как хульников и врагов Божиих, Писание называет не человеками, но псами, волками, свиньями и антихристами, как говорит Господь: Не давайте святыни псам. (Мф. 7, 6). И Иоанн говорит: Теперь появилось много антихристов (1 Ин. 2, 18). И их-то не надлежит ни любить и питать, ни молиться, ни есть вместе с ними, ни принимать их в дом к себе, ни приветствовать, чтобы не принять участие в лукавых делах их. У еретиков, говорит преподобный,«нечисто все, что ни есть, как говорит Павел: Для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть (Тит. 1, 15). Им, продолжает преп. Ефрем, как сказал Господь, а, следовательно, и пребывающим с ними, нет отпущения грехов ни в нынешнем веке, ни в будущем». (4)

Крайне важно для нашей темы и то, что пишет о ереси и еретиках святитель Игнатий Брянчанинов.

Еретические учения, согласно святителю Игнатию, есть «учения об Откровении Божиемиз лжеименного человеческого разума. В Откровенном Учении Божием нет места умствованиям человеческим: там от альфа до омега — все Божие.(То есть источник ереси, согласно святителю Игнатию — истолкование Слова Божия произвольное, не по внушению Святого Духа — В.С.). „Кто объясняет Евангелие и все Писание произвольно, тот этим самым отвергает истолкование его святыми отцами, Святым Духом. Кто отвергает истолкование Писания Святым Духом, тот, без всякого сомнения, отвергает и само священное Писание“. Для таковых, говорит святитель Игнатий, Слово Божие, Слово спасения становится мечом обоюдоострым, которым они закалают сами себя в вечную погибель» (см. 2 Пет. 3, 16; 2 Кор. 2, 15 — 16).

Ересь — грех ума. В идолопоклонстве диавол принимает себе божескую честь от ослепленных человеков, а ересью он делает слепотствующих человеков участниками своего главного греха — богохульства. Кто прочтет со вниманием «Деяния соборов», тот легко убедится, что характер еретиков — вполне сатанинский. — пишет святитель о моральном облике еретиков. - Он увидит их ужасное лицемерие, непомерную гордость, увидит поведение, составленное из непрерывной лжи, увидит, что они преданы различным низким страстям, увидит, что они, когда имеют возможность, решаются на все ужаснейшие преступления и злодеяния. В особенности замечательна их непримиримая ненависть к чадам истинной Церкви и жажда крови их! Ересь сопряжена с ожесточением сердца, со страшным помрачением и повреждением ума, упорно держится в зараженной ею душе — и трудно для человека исцеление от этого недуга! Всякая ересь содержит в себе хулу на Духа Святого: она или хулит догмат Святого Духа, или действие Святого Духа, но хулит непременно Святого Духа. Сущность всякой ереси — богохульство.

Отличительной чертой всех святых отцов, — указывает наш великий духовный писатель и знаток святоотеческой письменности, — было неуклонное руководство нравственным Преданием Церкви, и они заповедали такого только духовного наставника считать истинным, который следует во всем учению святых отцов Восточной Церкви и их писаниями свидетельствует и запечатлевает свое учение. Кто ж думает руководить ближних из начал премудрости земной и из начал падшего разума, как бы он ни был блестящ, тот сам находится в самообольщении и последователей своих приводит к самообольщению".

Ересь — есть «возмущение и восстание твари против Творца.. Она — .. суд человека над Богом и осуждение человеком Бога. Она — грех ума, грех духа. Она — хула на Бога, вражда на Бога. Она — плод гордыни и неспособна к смирению.

Ересь — грех ума. Сущность этого греха — богохульство. При этом «ересь не только омрачает ум, но и сообщает особенное ожесточение сердца, убивает его вечной смертью. Этим грехом человек всего ближе уподобляется падшим духам», «под постоянным насилием и руководством» которых он в этом случае находится. (5)

Итак, согласно святителю Игнатию, сущность всякой ереси — богоборчество и богохульство, которое порождается, в свою очередь, гордыней ума, стремлением богословствовать и истолковывать Писание «от ветра головы своея», а не по внушению Духа Божия.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский конкретно указывает, кто же такие еретики в применении к нашему времени, а не к глубокой древности. Это, по мнению святого, в частности, не кто иные, как протестанты и католики.

Даже Самое Слово Божие диавол старается всеми мерами растлить чрез ложные мудрования человеческие и чрез это лишить людей света, истины Божией и спасения души, как это делал и делает чрез разные ереси первых веков и последующих.. Так он (то есть диавол — В.С.) растлевает и искажает Слово Божие и души человеческие ложными мудрованиями католиков, лютеран, англиканцев. Лютеране и англиканцы не верят вполне Евангелию, хотя называются евангеликами, не веря в преосуществление хлеба и вина в Святой Евхаристии.

О, суемудрие человеческое! О, лукавство, хитросплетение лжи! Лишили паписты мирян Крови Христовой, пролиянной во очищение грехов. О, безглавное главенство, действующее вопреки истинной главе — Христу Богу! О, лютеране, утратившие благодать и истину Таинств! Как вы можете другим давать благодать, не имея духа Христова, истины и правды Христовой? Протестанты и реформаторы, пасторы и архипасторы, скажите, как вы можете обновлять народ и руководить к святой жизни, когда сами не имеете благодати и полномочия силы и крепости от Духа Святого, которых не можете принять нигде, кроме Святой Церкви Православной? Скажите, как вы можете совершать дело обновления человечества, которое может делать один Бог и тот, кому дал Он свою благодать и полномочие через архиерейское рукоположение? У вас нет священства, как вы осмелились браться за такое дело, которое выше вашей силы? Вы и сами не обновляетесь, и народ не обновляете, не освящаете и не очищаете. Хотят быть учителями, но не от Бога, а от себя и по своим страстям". (6). И т. д.

Аналогичной позиции в оценке так называемого инославия придерживался и такой великий святой, как новомученик святитель Илларион Троицкий, над мощами которого, почивающими в Сретенском монастыре, Патриарх Кирилл в предсоборный период произнес пламенную проповедь о Православной Церкви как единственной истинной хранительнице неповрежденного Предания. Мы могли бы приводить и другие, весьма многочисленные, высказывания святых отцов по интересующему нас предмету, однако, думается, что можно уже перейти к некоторым предварительным выводам. Представим вкратце учение святых отцов и Патриарха Кирилла о ереси в виде сопоставительной таблицы.

Святые отцы	Патриах Кирилл
Ересь — прегрешение против самой веры.	Ересь — разномыслие, приводящее к расколу.
Источник ереси — нерадение о своей духовной жизни, о духовном возрастании и, как следствие, отсутствие связи с Духом Божиим, невозможность вдохновиться свыше.	Источник ереси — борьба с ересью, ревность за чистоту Православия.
Сущность всякой ереси — богословствование и толкование Писания по законам лжеименного разума. Ересь — следствие гордыни ума и богохульство, хула на Духа Святого.	Сущность ереси — отсутствие любви, гнев на ближнего.
Последствие ереси — погибель Души, отпадение от единства с Богом.	Последствие ереси — раскол, отпадение от единства с церковной институцией.
Характер еретиков — вполне сатанинский, они — лжецы и преступники, готовые на любые злодеяния.	Еретики привлекали людей высотой своего морального облика, духовным авторитетом.

Полагаем, что из приведенного сопоставления вполне ясно, что учение Патриарха Кирилла о ереси не вполне может быть разделяемо всей полнотой Церкви. Главное расхождение между ним и святоотеческим преданием заключается в том, что, согласно последнему, ересь есть восстание против Истины, засвидетельствованной непогрешимой церковной полнотой. Отцы учат, что ересь возникает вследствие того, что люди не радеют о духовной жизни, не совершают должного духовного усилия для соединения с Богом, что неразрывно связано с гордыней ума, отсутствием смирения и в конечном счете приводит к богохульству, к хуле на Духа Святого. Патриарх же Кирилл, ошибочно, как представляется, связывает ересь с расколом, противореча общеизвестным фактам из истории Церкви. В частности, не были еретиками и ни в чем не погрешали против православного вероучения наши старообрядцы, которые, тем не менее, как раскольники, вышли из общения с иерархией русской Церкви. Святитель Василий Великий, как мы видели, применяет к подобным случаям формулировку «церковные вины», вполне допуская их уврачевание. (Что и доказывается феноменом единоверия). В свою очередь, несомненный еретик Варлаам Калабрийский, анафематствованный великим Константинопольским собором 1351 года (что было принято впоследствии всеми Поместными Православными Церквами), отнюдь не стал раскольником и не основал никакой секты и никакого «незаконного (самочинного) сборища», а просто бежал в Италию, где вступил в общение с канонически законной латинской иерархией (апостольское преемство коей никогда не отрицалось Православной Церковью), написал апологию латинства и стал епископом. Таким образом, на этих и других примерах из истории Церкви мы ясно видим, что ересь и раскол не имеют никакой жесткой связи: бывали как еретики, которые не становились раскольниками, так и раскольники, отнюдь не бывшие никакими еретиками.

Обратимся теперь к следующим положениям Патриарха Кирилла.

Единство там, где любовь, а где любовь — там и Бог. И если кому-то приходит в голову мысль сказать нечто о вероучении, что расходится с традицией Святых Отцов, Вселенских и благочестивых Соборов, то такой человек многажды должен подумать, для чего, во имя каких целей, он предлагает то или иное новшество. Если из уст такого человека мы слышим потоки брани, порой даже грязи, которые обрушиваются на Церковь и ее служителей, если мы слышим горячие призывы к борьбе, к разделению, к спасению Православия даже до смерти, когда мы слышим такой возглас и такой лозунг: «Православие или смерть» — нужно опасаться этих проповедников.

Никогда Господь не говорил: «Мое учение или смерть». Ни один апостол не говорил: «Православие или смерть». Потому что Православие — это жизнь вечная, это радость во Святом Духе, это радость жизни; смерть же — это тлен, это результат грехопадения и дьявольского действа. И сейчас у нас появляются, время от времени, лжеучители, которые соблазняют народ призывами спасать Православие, спасать его чистоту, которые повторяют этот опасный, греховный и внутренне противоречивый лозунг: «Православие или смерть». В глазах этих людей вы не найдете любви, там горит дьявольский огонь гордыни, стремление к власти, к разрушению церковного единства. А внешне все может рядиться в добрые одежды, прикрываться благочестивым обликом, пользоваться почитанием определенного круга людей.

Один публицист по поводу данного пассажа и вообще всей проповеди позволил себе заметить, что, когда пытаешься вникнуть в его смысл, то «чувствуешь, как в районе живота образуется некая неопределенность, в которую все куда-то летит, не обретая опоры». (См.: Первая «энциклика» Патриарха, или Торжество толерантности). Мы, разумеется, выполняя данное обещание, не станем выражаться подобным образом, а скажем иначе: логическая безупречность данного пассажа (как и вообще всей проповеди) вызывает большие сомнения. Во-первых, непонятен переход от «ревнителей», о которых говорится в начале проповеди (см. цитату в начале настоящей статьи) к неким людям, которые пытаются «сказать нечто о вероучении, что расходится с традицией Святых Отцов, Вселенских и благочестивых Соборов», «предложить то или иное новшество» и обратно. Ни один подлинный ревнитель и традиционалист никогда не предлагает никаких новшеств. Последние предлагают, расходясь со святоотеческим Преданием как раз реформаторы, то есть те, кому ревнители решительно противостоят. Так, диакон-профессор Андрей Кураев, вопреки вполне единодушному мнению святых отцов, отрицает реальность загробных мытарств души. Полная богословская несостоятельность данного взгляда недавно была убедительно продемонстрирована в основательной статье архимандрита Тихона (Шевкунова) (См.: Великопостные мытарства). А заштатный клирик Московской епархии иерей Георгий Кочетков, посягая уже на основы основ нашей святой и спасительной веры, утверждает, что «сознательному христианину сейчас почти нельзя верить в теорию бессмертия души» (7). С серьезной долей уверенности позволим себе предположить, что вышеупомянутые авторы, предлагающие подобные новшества, серьезно обиделись бы, если бы их хоть в чем-то сравнили с «ревнителями».

Если же Патриарх Кирилл имеет в виду таких людей, которые, отнюдь не посягая на вероучение и, в силу этого, никак не подпадая под наименование «еретики», предлагают определенные новшества околоцерковно-мифологического характера, то в этом случае мы имеем дело ни с каким не с «ревнительством», а, напротив, с модернизмом в фундаменталистской оболочке, то есть с сугубо маргинальным явлением, которое, в силу его малозначительности и немногочисленности его представителей, вряд ли достойно обличения самого Предстоятеля Церкви, да еще в Неделю Торжества Православия. Но если имелось в виду именно данное «течение», то представляется, что полезно было бы использовать здесь более адекватные самому явлению формулировки, дабы не смущать церковный народ.

Наконец, крайне странно выглядит неприятие Патриархом Кириллом лозунга «Православие или смерть», который, как хорошо известно, был вывешен на святых вратах афонского монастыря Есфигмен его насельниками — зилотами, не принявшими новостильную реформу Константинопольского Патриархата. Патриарх Кирилл абсолютно прав, когда говорит о несовместимости смерти, как праха и тлена и Православия, как пути в жизнь вечную. Однако из этого логически никак не следует высказанная им далее негативная оценка вышеупомянутого лозунга. Эта оценка была бы верна, если бы здесь был употреблен не союз «или», а соединительный союз «и».

Толковый словарь русского языка С. Ожегова указывает, что одиночный или повторяющийся союз «или» «соединяетдва или несколько предложений, а также однородные члены предложения, находящиеся в отношениях взаимоисключения. Он или я. Или он уйдет, или я». В словаре также говорится, что данный союз «употребляется при противопоставлении: иначе, в противном случае. Уйди, или мы поссоримся». Наконец, третье значение союза «или», указанное в словарной статье и напрямую относящееся к нашей теме: «Или — или — (разг.) выражение необходимого выбора чего-нибудьодного, одно из двух. Остаешься или едешь? Решай: или-или». Из контекста вполне ясно, что все другие функциональные значения союза «или» не относятся к нашему вопросу.

Объективная оценка лозунга, выдвинутого ревнителями монастыря Есфигмен в сопоставлении с объяснениями «Толкового словаря русского языка» никак не позволяет заключить, что в данном лозунге утверждается принципиальная совместимость Православия и смерти либо, что союз «или» употреблен здесь «для соединения разных названий одного и того же понятия, для пояснения, в значении иными словами, то есть. (Аэроплан, или самолет)». Если отвлечься от эмоций и предпринять некоторые усилия, вдумавшись в контекст, то становится вполне понятным, что ревнители монастыря Есфигмен употребили союз «или» скорее в третьем из указанных значений, то есть для обозначения того, что для них, по их вере существует выбор только из двух возможностей: или остаться православными, или лишиться физической жизни, умереть. Тем самым косвенно ими утверждается как раз несовместимость смерти и Православия, ибо идентичность того и другого, совместимость их, делала бы абсурдной саму постановку вопроса о каком-либо выборе. Интерпретация лозунга как утверждения совместимости смерти и Православия, с лингвистической точки зрения, представляется очевидным образом некорректной.

Ревнители в данном случае идут по пути древних и новых христианских мучеников, которые, сознавая хотя и относительную, но все же немалую ценность земной физической жизни, были готовы отдать ее, пожертвовать ею во имя веры, ради того, чтобы обрести спасение в жизни вечной и в этом следовали завету Самого Господа: «Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни» (Откр. 2, 10).

Не станем утомлять читателя многочисленными выписками из творений святых отцов на данную тему, как в случае с учением о ереси, а приведем лишь отрывок из официального документа нашей Церкви, подготовленного под мудрым руководством самого Патриарха (тогда еще митрополита) Кирилла — «Основ учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека», отрывок, вызвавший в свое время крайне болезненную реакцию в «правозащитных» либеральных кругах:

«Жизнь не ограничивается земными рамками, в которых воспринимает человека секулярное мировоззрение и связанная с ним юридическая система. Христианство свидетельствует, что земная жизнь, ценная сама по себе, обретает полноту и абсолютный смысл в перспективе жизни вечной. Поэтому на первом месте должно стоять не само желание во что бы то ни стало сохранить земную жизнь, а стремление устроить ее так, чтобы человек мог в соработничестве с Богом созидать свою душу для вечности.

Слово Божие учит, что отдание своей земной жизни ради Христа и Евангелия (см. Мк. 8, 35) и ради других людей не вредит спасению человека, но, наоборот, приводит его в Царство Небесное (см. Ин. 15, 13). Церковь почитает подвиг мучеников, даже до смерти послуживших Господу, и исповедников, не отрекшихся от него перед лицом гонений и угроз. Православные христиане также чтят героизм тех, кто отдал жизнь на поле брани за Отечество и ближних своих.

В то же время Церковь осуждает самоубийство, поскольку совершающий его не приносит себя в жертву, а отвергает жизнь как дар Божий. В связи с этим неприемлема легализация так называемой эвтаназии — содействия уходу из жизни людей, которое представляет собой сочетание убийства и самоубийства". (См.: Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека).

Эти замечательные слова вполне согласны и с высказыванием уже упоминавшегося у нас выше великого православного духовного писателя святителя Игнатия (Брянчанинова), который говорит:

«Многочисленные сонмы святых прияли венец мученический, предпочли лютейшие и продолжительнейшие муки, темницу, изгнание, нежели согласиться на участие с еретиками в их богохульном учении» (8).

Фактически святитель говорит здесь о том, что мученики предпочли смерть («венец мученический») согласию с еретиками, то есть — отказу от Православия). Это очевидным образом означает, что они в полной мере реализовали тот самый лозунг, который, к нашему и всеобщему удивлению, так не нравится Патриарху Кириллу — «Православие или смерть». Ибо для всякого истинно православного лучше смерть (то есть прекращение физической, земной жизни, имеющей для нас лишь относительную ценность), чем жизнь вне Православия. А последняя, по нашей, общей у нас с Патриархом Кириллом, вере, как раз и есть ересь и вечная погибель души!

Высшая справедливость замечательных слов соборного документа нашей Церкви, в полной мере основанного на святоотеческом учении о жизни и смерти, засвидетельствована сонмом христианских мучеников, в том числе и новых мучеников Российских, канонизированных Архиерейским собором Русской Православной Церкви при активном участии самого Патриарха (тогда митрополита) Кирилла.

Неприятие принципа «Православие или смерть», вдохновлявшего мучеников на их подвиги, скорее можно было бы ожидать от представителей либерально-секулярного мира, удостоившихся столь блестящих обличений от Патриарха Кирилла, нежели от Предстоятеля Поместной Церкви. Остается, отчасти противореча самим себе, надеяться, что все, проанализированное выше — всего лишь досадный эмоциональный всплеск, а не сознательное учение.

В завершение этой незапланированной заранее работы хотелось бы сказать еще о следующем. Неправильно думать, что в разбираемой проповеди Патриарха Кирилла мы не находим ничего верного. Так, утверждение о вреде расколов представляется само по себе вполне бесспорным, как и напоминание о том, что именно христианская любовь к Богу и ближнему есть высшая из добродетелей. Мы благодарны тем из уважаемых коллег, которые указали нам на недопустимо фамильярный по отношению к Предстоятелю Церкви тон отдельных пассажей нашей предыдущей статьи. И поэтому, желая во всем следовать столь необходимым для каждого члена Церкви нормам христианской жизни, хотели бы воспользоваться случаем, чтобы, ни в малейшей степени не отказываясь от изложенных нами идей, от содержательной стороны этой и предыдущих работ, принести Патриарху Кириллу самое искреннее и глубокое покаяние, испрашивая его первосвятительского благословения и святых молитв.

Обратимся теперь к проблеме экуменизма.

Продолжение следует

---

1. Симфония по творениям свт. Василия Великого. М., Даръ, 2009. С. 120.
2. Симфония по творениям свт. Димитрия Ростовского. М., Даръ, 2008. С. 150−151.
3. Симфония по творениям свт. Иоанна Златоуста. М., Даръ, 2009. С. 152.
4. Симфония по творениям преподобного Ефрема Сирина. М., Даръ, 2008. С. 106.
5. Симфония по творениям свт. Игнатия Брянчанинова. М., Даръ, 2008. С. 159 — 169.
6. Симфония по творениям святого праведного Иоанна Кронштадтского. М., Даръ, 2007. С. 181 — 184.
7. Кифа, июнь 2005. С. 4.
8. Симфония по творениям свт. Игнатия Брянчанинова. М., Даръ, 2008. С. 161.