 |
| Русская неделя | Монах Вениамин (Гомартели) | 25.03.2008 |
1931: Приветственная рождественская грамота Вселенского Патриарха Фотия II обновленческому Синоду с выражением скорби об отсутствии «умиротворения» в Русской Церкви.
Приветственная рождественская грамота Патриарха Иерусалимского Дамиана обновленческому Синоду. (Цит. по Л. Регельсон. ВСС, 1931, N 1−2)
1931: В феврале митр. Евлогий отправляется к Вселенскому Патриарху Фотию II с просьбой о принятии своей митрополии в каноническое общение. Патриарх дает свое согласие. (митр. Евлогий, стр. 623−627)
1931: В марте митрополит Елевферий Литовский в письме архиепископу Японскому Сергию, писал:
«Митрополит Евлогий еще летом, по словам преосвященного Вениамина, говорил, что если бы мы были надлежащими христианами, то, конечно, должны бы следовать по пути, указываемому м. Сергием, но мы еще слишком политичны и потому должны питать свою паству молоком, а не твердою пищею. И мне он писал и говорил, что м. Сергий и я с канонической точки зрения правы, но нам-де нужно спасать паству. Против поездки были почти все в Париже; по крайней мере я не слышал, чтобы кто-нибудь разделял это решение. Больше того, говорил, что едет с апелляцией на митрополита Сергия, а приехал с неожиданным для всех томосом от Вселенского о временном принятии его последним в свою юрисдикцию со всем церковным имуществом и с титулом греческого экзарха, и все подчинились. Вот Вам и церковность»
(Прот. В. Цыпин… гл. 11).
1931: 29 апреля архиепископ Феофан (Быстров) Полтавский переезжает из Болгарии в Париж, где до 1936 г. жил с семьей Прохоровых.
1931: 30 апреля Синод митр. Сергия выпустил постановление по делу митр. Евлогия, перешедшего в юрисдикцию Конст-ого патриархата. Митр. Евлогий запрещается в священнослужении, распоряжения и священнодействия его сторонников признаются недействительными.
(ЖМП, 1931, N 6).
1931: 6 июня митр. Сергий обратился с письмом к Конст-ому патриарху Фотию II, в котором оспаривал каноничность присоединения русских церквей в Западной Европе к Константинопольскому патриархату.
1931: 25 июня патриарх Фотий II Конст-ий пишет ответ митр. Сергию, в котором с одной стороны, примирительно объяснял присоединение Западноевропейской митрополии как временную меру, вызванную обстоятельствами, а с другой — развивал доктрину об исключительных правах Константинопольского престола: «Со стороны нашей Великой Христовой Церкви было бы неуместно и недопустимо всякое дальнейшее промедление в том, чтобы вступиться в это дело согласно ее долга и права, и в качестве канонического судии в этой области, где угрожала православному народу буря, и в качестве той, которой вверено попечение, общее попечение о нуждах Православных Церквей повсюду, не говоря уже об особо тесных узах и обязательствах, искони связывающих ее с возлюбленною Дщерью и Сестрою Великою Российской Церковью и возлюбленным православным народом русским»
(Прот. В. Цыпин… гл. 11).
1931: 28 июня преставился митрополит Иннокентий (Фигуровский), 18-й начальник Русской Духовной Миссии в Китае, возглавлявший Миссию с 1896 г., а в архиерейском сане с 1902 г. 19-м начальником Миссии Св. Синод РПЦЗ назначил архиепископа Шанхайского Симона (Виноградова).
1931: 14 августа скончался патриарх Иерусалимский Дамиан. Его преемником становится архиеп. Тимофей, Иорданский. Однако его законное утверждение и признание представителем Британского Правительства произошло только 27 сентября 1939 года.
1931: 18 сентября командование японской Квантунской армии отдало приказ о наступлении на северо-восточные провинции Китая и к утру 19 сентября ввело войска в города Шэньян (Мукден), Чанчунь, Аньдун и другие. В начале 1932 г. японские власти, установив контроль над всей территорией Маньчжурии, создали государство Маньчжоу-го, правителем которого стал последний китайский император — Пу И. Было узаконено военное, политическое и экономическое присутствие Японии в Маньчжоу-го. Фактически установился колониальный режим. В таких условиях русская эмиграция оказалась в очень тяжелом положении.
1931: 30 сент. Ответ митр. Сергия архим. Василию Димопуло, представителю Вселенского Патриарха в СССР, о своем отказе принять участие в Догматической комиссии в Лондоне по воссоединению с англиканами: «Мы с своей стороны не можем отказаться от веры, что только наша Православная, уцелевшая на Востоке Церковь есть Церковь Христова. Соединение с нашей Церковью какого-либо иного общества мы можем мыслить лишь под образом спасения утопающих. Было бы странно, если бы утопающий прежде, чем принять помощь с корабля, начал ставить какие-нибудь свои условия». (ЖМП, 1932, N 7−8).
1931: Послание Заместителя Местоблюстителя митр. Сергия Константинопольскому патриарху по поводу принятия в общение митр. Евлогия:
«…Распоряжение Вселенской Патриархии об изъятии митр. Евлогия с русскими православными приходами из канонического ведения Московской Патриархии и пр. — мы не можем не признать для нас неприемлемым и необязательным… Митр. Евлогий остается для нас уволенным, преданным соборному суду и запрещенным, а Парижское Епарх. Управление — упраздненным, и все акты его — не имеющими канонической силы и недействительными». (ЖМП, 1932, N 7−5).
1931: 17 октября кипрский митр. Никодим Китонский вышел из состава кипрского парламента в знак протеста, как он заявил в своем обращении к «эллиническим братьям», против «деспотизма представителей иностранной династии». (Кипр был оккупированн англичанами в 1878 г., в 1925 г. был провозглашен английской колонией). Митрополит говорил, что 55 лет греческие киприоты терпели власть иноземцев «не считающихся с их чувствами и элементарными правами», безучастных к нуждам «несчастного острова», в надежде, что свободолюбивые принципы старой Англии, которая «так помогла нашей великой стране получить назад свою свободу», восторжествуют над «ветхими колониальными интересами… Мы создаем союз Кипра с Греческой отчизной и заявляем, что сделаем все, что в человеческих силах, чтобы привести это решение в исполнение, чувствуя что Бог справедливости и добра поможет нам в правой борьбе с грубой силой». Другие греки, члены парламента, последовали его примеру и также подали в отставку. (The Cyprus Crisis of October 1931 and Greece’s Reaction. By Bestami Sadi BILGIC).
1931: 21 октября на Кипре, в Никоссии, произошел митинг протеста против колонизаторов, собралось ок. 10 000 человек. Митрополит Никодим Китонский был выбран главой протестующих киприотов и вся толпа под его предводительством направилась к резиденции английского губернатора острова. Губернатор встретился с митрополитом и депутатами и пообещал передать их требования Британскому правительству и в свою очередь потребовал, чтобы толпа разошлась бы по домам. В это время в подкрепление подъехали полицейские на нескольких автомобилях, возмущенная толпа, решив, что их лидеры были арестованы, подожгли их автомобили и ворвались в резиденцию губернатора. Губернатор скрылся в частном доме, оттуда он объявил на острове военное положение, ввел комендатский час и попросил подкрепления из Мальты и Александрии. Вскоре после этого полиция открыла огонь по демонстрантам. К концу октября все лидеры возстания были арестованы и высланы с Кипра. В Греции следили за всеми событиями на Кипре с большой симпатией к возставшим, хотя греческое правительство и пыталось наложить крышку на кипящее возмущением общество, так были запрещены панихиды по убитым, из страха, что они переростут в демонстрации, тем не менее глава Элладской Церкви отслужил панихиду в Маруси, предместье Афин, после которой была вынесена резолюция греческими патриотическими организациями, что дело киприотов является священной борьбой за независимость. (The Cyprus Crisis of October 1931 and Greece’s Reaction. By Bestami Sadi BILGIC).
1931: Вспыхнувшее на о. Кипре восстание киприотов против англичан было подавлено. В отношении Церкви колонизаторы взяли резкий курс на ликвидацию православной иерархии. Считая ответственными за восстание митрополитов Никодима Китонского и Макария Киринейского, британские власти изгнали их с острова. Митрополиту Макарию было разрешено выехать в Афины, где он и находился до конца ссылки (до 1946 г.). Митрополит Никодим был направлен в Палестину, где хозяйничали тогда те же властители. Скончался он в ссылке в 1937. (The Cyprus Crisis of October 1931 and Greece’s Reaction By Bestami Sadi BILGIC).
1931: 1 ноября архиепископ Афинский выпустил официальное заявление от имени Св. Синода Элладской Церкви выражая поддержку сосланным киприотским иерархам и другим изгнанникам, он также послал телеграмму архиеп. Кентерберийскому прося заступиться за изгнанных. (The Cyprus Crisis of October 1931 and Greece’s Reaction By Bestami Sadi BILGIC).
1931: О. Петр Шипков, бывший секретарь св. патриарха Тихона, свидетельствовал на следствии, что в 1931 году он получил указание от митрополита Кирилла и епископа Афанасия (Сахарова) не примыкать ни к митрополиту Сергию, ни к иосифлянам, а на богослужении поминать митрополита Петра. (Из стенограммы допроса о. Петра 21 апреля 1943 г. ЦА ФСБ РФ. Д. N 35 561).
1931: Начало публикации «Журнала Московской Патриархии».
1932: 2 марта почил о Господе афинский подвижник-священник о. Николай Планас. На протяжении десятилетий он совершал ежедневные многочасовые литургии, поминая на проскомидии бесконечный список имен, и воистину всенощные бдения. По мирски будучи малограмотным, но богатством благочестия и отданию себя без остатка священническому служению он повлиял на возрождение духа Православия среди всех слоев населения Греции начала XX века. О. Николай прославился чудотворением как при жизни, так и после смерти. Он придерживался старого календаря, хотя и принадлежал к новостильной Элладской Церкви. Когда о. Николая спрашивали про календарную реформу, то он отвечал: «По убеждению я на старом, а по долгу послушания на новом». В 1992 г. св. отец Николай был прославлен в лике святых. Благоухающие мощи св. Николая находятся в Афинах в храме св. Иоанна Предтечи Вульялменис.
1932: 15 мая Объявление «безбожной пятилетки» декретом правительства за подписью Сталина: к 1 мая 1937 г. «имя Бога должно быть забыто» на всей территории СССР. (Л. Регельсон…).
1932: 25 июня в патриархи-католикоссы Грузии был выбран епископ Каллистрат (в миру Цинцадзе Каллистрат Михайлович). Родился в 1866 г. в семье священника. Учился в Кутаисском Духовном Училище, затем — в Тифлисской Духовной Семинарии и Киевской Духовной Академии. Окончив Академию в 1892 г. со званием кандидата богословия, годом позднее он был рукоположен в сан священника и в течение тридцати двух лет проходил служение в различных храмах Тифлиса. При этом пастырская деятельность сочеталась в его жизни с общественной. Будучи священником, отец Каллистрат вместе с тем в разное время исполнял обязанности члена Городской думы, секретаря и члена ученых обществ, члена правления Тифлисской Духовной Семинарии, законоучителя в мужских гимназиях. После смерти жены он принял монашество и в 1925 г. был возведен в сан епископа.
1932: 10 сентября на Архиерейском Соборе РПЦЗ было анафематствованно масонство.
1932: В Уганде группа англикан аборигенов перешли в Православие и были приняты в Церковь Александрийским патриархом Мелетием.
1932: Сербский митрополит-мученик Досифей (Васич) назначается на Загребскую кафедру в Хорватию.
В столице Хорватии, где православные сербы были в меньшинстве, владыке очень скоро пришлось столкнуться с проявлениями национальной и религиозной нетерпимости. Вот что пишет об этом карпато-русский политический и религиозный деятель Алексей Геровский: «Назначение Досифея в Загреб вызвало у католиков большое неудовольствие. Имя епископа Досифея уже было у них на черной доске из-за того, что он «своей пропагандой перевел карпато-россов в православие"… Когда за несколько лет до Второй мировой войны епископ Досифей сказал мне, что его назначили митрополитом в Загреб, я умолял его, чтобы он этого назначения не принимал, так как он там никогда не был и не знаком с религиозным фанатизмом загребских хорватов. Между прочим, я указал ему на (катол. архиеп. ред.) Степинаца, уже прославившегося своей религиозной нетерпимостью, и предупредил его, что у него там будет много неприятностей. «Степинац, воспитывавшийся семь лет в иезуитской семинарии и Риме, — сказал я владыке, — будет чувствовать себя обиженным, что в его столице засядет православный митрополит"… Я советовал ему, чтобы он убедил членов Синода послать в Загреб епископа из тех, кто родился до Первой мировой войны, воспитывался в Австро-Венгрии и уже знаком с типами вроде Степинаца. Но владыка сказал мне, что его долг — слушаться воли патриарха, и поехал в Загреб. Когда через несколько месяцев я опять встретился с ним в Белграде, он сказал мне, что я был прав. На улицах его часто оскорбляли. Иногда ночью у него в доме били окна. Камни падали даже в его спальню. Я спросил владыку, обращался ли он в полицию. Он ответил, что ему епископу не подобает призывать полицию. А когда я ему сказал, что в таком случае его враги подумают, что он их боится, и еще больше обнаглеют, владыка ответил: «Нет, они знают, что я их не боюсь. Когда они меня ругают или плюют на меня, я просто поднимаю руки и благословляю их крестным знаменьем»». (Андрей Шестаков, Когда террор становится законом, из истории гонений на Прав. Церковь в Хорватии в середине ХХ в.)
1932: Число членов «Союза воинствующих безбожников» в СССР достигло 12 миллионов.
1933: 31 января рейхсканцлером Германии стал Адольф Гитлер.
1933: В середине февраля, совершая освящение места для кафедрального собора в Шанхае, архиепископ Симон, 19-й начальник Китайской Миссии, простудился. Болезнь прогрессировала, и 24 февраля он тихо скончался. Тело его было перевезено в Пекин и погребено в склепе храма Всех святых мучеников, рядом с местом погребения митрополита Иннокентия. При перенесении гроба с его останками в 1940 г. было замечено, что они нетленны. Преосвященный Симон являл собою образец смирения и послушания. Усердный молитвенник и аскет, он старался всю жизнь быть незаметным. Отличительной его чертой, помимо аскетизма и совершенного смирения, была строгость к себе в исполнении обязанностей. К ближним он всегда относился с любовью и добросердечностью. Он обладал даром слова. Многие помнят его как старца, стяжавшего мир духовный и украшенного дарами прозорливости и чудотворения. 20-м начальником Миссии Св. Синод РПЦЗ назначил архиепископа Виктора (Святина).
1933: 22 марта вышло постановление митр. Сергия и его Синода о командировке арх. Вениамина (Федченкова) в качестве временного Экзарха Московской Патриархии для обследования и упорядочения дел Северо-Американской Епархии. (ЖМП, 1933, N 14−15)
1933: 23 марта митр. Сергий пишет письмо сербскому патриарху Варнаве с просьбой убедить зарубежных архиереев дать подписку о лояльности сов. власти, в случае их отказа он просит патриарха убедить их распустить Синод и войти в состав какой-нибудь поместной Церкви. Кроме прочего митр. Сергий писал:
«…Они устроили свой церковный центр в виде архиерейского Синода и Собора, присвоивший себе права высшего управления и суда над всей заграничной русской паствой. Центр этот стал учреждать за границей новые епархии и викариатства, ставил для них архиереев и т. д.
…Самый факт этого самочиния, организованного на глазах у всех, не может не действовать разлагающе на сознание православного общества далеко за пределами Русской Церкви, не может не колебать авторитет церковных установлений и не подрывать необходимость вообще считаться с указаниями Церкви.
…Сомнительность канонической почвы, на которой построено всё здание (точнее говоря, её отсутствие), неотвратимо ведет к краткосрочности здания… Одним из главных членов символа веры монархической партии, заправляющей Карловацкой группой, было предположение, что в ближайшие годы, если не месяцы, у нас произойдет желательный для партии государственный переворот. Тогда Карловацкая организация полностью войдет в государственную систему и в этом победном торжестве потонут все дефекты здания, как бы ни были они существенны. Государство найдет возможным затушевать все канонические недочеты и заставить смолкнуть всякие возражения и протесты». (ЖМП, 1933, N 16−17).
1933: 6 мая митрополит Антоний (Храповицкий) пишет письмо митрополиту Сергию (Страгородскому) в ответ на послание последнего к патриарху Сербскому Варнаве:
«…Вы укоряете заграничную иерархию за то, что она покинула пределы России, и говорите, что к ней не применима аналогия с переселением Кипрского Архиепископа Иоанна в Геллеспонтскую область. На укорах Ваших не буду долго останавливаться: укажите, когда Церковь осудила Афанасия Великого и других Святителей, вынужденных покинуть пределы своей Церкви от гонителей; укажите, когда осуждены Патриархи Иерусалимские и другие, спасавшиеся в Царьграде от агарян и там долго пребывавшие, — тогда Ваш укор будет не голословным. Не от Вас и не нам выслушивать увещание к мученичеству, которого не миновать бы нам, оставшись на Юге России; мы готовы выслушивать и его и многие подобные укоризны, если заслуживаем их, от тех, кто и ныне являет пример исповедничества, а не продал, как Вы, чистоту веры за чечевичную похлебку мнимой свободы, на самом же деле тягчайшего и позорнейшего рабства… Но уже то, что столько лет невозможно избрать Патриарха, что митрополиты Петр (Полянский) и Кирилл (Смирнов) и многие Архипастыри в ссылках и заточениях, что Вы вопреки всем канонам единолично назначили Синод и единолично налагаете прещения на иерархов, даже старейших, — разве не свидетельствует о том, что Церковь лишена свободы. Может ли архиерей эмигрант приехать с докладом к Местоблюстителю Патриаршего Престола или даже к Вам? Уже по этому мы не могли подчиняться Вам даже, если бы не заслужил осуждения Ваш союз с антихристовою властью и не был незаконным назначенный Вами Синод.
Вы не в праве отменить в отношении нас действие постановления от 7/20 ноября 1920 года, ибо оно вынесено Святейшим Патриархом, Священным Синодом и Высшим Церковным Советом — учреждениями несомненными по своей законности и постоянными, а не временными. Пусть коммунисты выпустят всех архиереев, пусть дадут полную и действительную свободу Церкви, пусть создадут условия, при которых сношения были бы нормальными, чтобы поездка в Россию каждого из нас не была связана с угрозой верной мучительной смерти в застенках ГПУ и мы могли принять участие в Соборе, тогда, может быть, минует надобность во временном самостоятельном существовании Заграничной Церкви и мы отдали бы все свои деяния за истекшие годы на суд свободного Всероссийского Собора. Вы же и Ваш Синод не вправе судить нас, хотя бы уже потому, что для суда над Собором областным, надо Собор больший, т. е. в данном случае Всероссийский, да и сами Вы подлежите суду за свое самоуправство и союз с безбожниками.
Мне странно было читать в Вашем послании, в качестве, «канонического» возражения против законности нашего положения ссылку на то, что мы не смогли удержать в единении с собой митрополита Евлогия. Вы сами пишете: «Эмигранты, группирующиеся в церковном отношении около митрополита Евлогия, не хотели больше подчиняться Карловацкому Управлению. Как люди мало церковные и мало сознающие значение церковных принципов (подчеркнуто мною М. А.) они с легким сердцем пошли на раскол сначала с Карловцами. Чтобы спасти свое церковное положение, митрополит Евлогий попытался восстановить свою непосредственную зависимость от нашей Патриархии. Но для политиков и эта зависимость оказалась стеснительной, и они со столь же легким сердцем пошли на раскол и с Патриархией». Митрополит Евлогий отпадал и от нас и от Вас. От нас по приведенным Вами основаниям, — от Вас потому, что взял на себя невыполнимые заграницей обязательства.
Но если Вы единение с ним считаете показателем прочности «канонической системы», хотя после данной Вами характеристики его группы это было бы нелепо, то пример этот с одинаковостью может свидетельствовать о том, что Ваша собственная «система канонически оставалась зданием на песке». Неужели Вам нужно объяснять, что такие расколы происходят только от маловерия или даже полного неверия в Церковь, а совсем не от «непрочности» канонической системы. Ведь ни у кого из нас нет принудительной силы, чтобы заставить непокорных подчиняться. Было ли сомнение в каноничности Патриарха Тихона? — А сколько отпадало от него и Вы сами одно время были в числе раскольников. Теперь от Вас меньше отколов, ибо на всех непокорных Вам Вы поставили клеймо контр-революцюнеров и ГПУ расправляется с ними по тюрьмам и в Сибирской ссылке. У нас же заграницей, при полной свободе, можно удержать в единении с Церковию лишь того, кто имеет совесть и кто верен своей архиерейской присяге. Нет, Владыко, не внешними успехами и не числом приверженцев измеряется каноническая правда. Что касается Вас, то с нами разделяет Вас то, что Вы в желании обеспечить безопасное существование церковному центру, постарались соединить свет с тьмой. Вы впали в искушение, сущность которого раскрыта в св. Евангелии.
Некогда дух зла пытался и Самого Сына Божия увлечь картиной внешнего легкого успеха, поставив условием поклонение ему, сыну погибели. Вы не взяли пример со Христа, св. мучеников и исповедников, отвергших такой компромисс, а поклонились исконному врагу нашего спасения, когда, ради призрачного успеха, ради сохранения внешней организации, заявили, что радости безбожной власти — Ваши радости и что враги ее — Ваши враги, Вы даже постарались развенчать мучеников и исповедников последних (в том числе и себя, ибо мне известно, что одно время и Вы являли твердость и были в заключении), утверждая, будто бы они терпят темничное заключение, изгнание и пытки не за имя Христово, а как контр-революционеры. Вы этим возвели на них хулу. Вы унизили их подвиг, расхолодили тех, кто может быть приобщился бы к лику мучеников за веру. Вы отлучили себя от цвета и украшения Русской Церкви. В этом ни я ни мои заграничные собратья никогда не последуем за Вами… Мы не имеем никакого общения с заключенными в России православными архипастырями, пастырями и мирянами кроме того, что молимся о них, но знаем, что они страдают именно за веру, хотя гонители и обвиняют их в чуждых им государственных преступлениях, как любили делать это враги христиан и в древнейшие времена… Для Вас крестный путь представляется теперь безумием подобно тому, как и современным Апостолам эллинам (1 Кор. 1, 23). Все силы свои направляете Вы к тому, чтобы жить в мире с хулителями Христовыми, гонителями Церкви Его и Вы даже помогаете им, добиваясь от нас изъявления лояльности и ставя клеймо контрреволюцюнеров на тех, кто ничем не провинился пред советской властью кроме твердости в вере. Умоляю Вас, как б. ученика и друга своего: освободитесь от этого соблазна, отрекитесь во всеуслышание от всей той лжи, которую вложили в Ваши уста Тучков и др. враги Церкви, не остановитесь перед вероятными мучениями.
Если сподобитесь мученического венца, то Церковь земная и Церковь небесная сольются в прославлении Вашего мужества и укрепившего Вас Господа, а если останетесь на том пространном пути, ведущем в погибель (Мф. 7, 13), на котором стоите ныне, то он бесславно приведет Вас на дно адово и Церковь до конца своего земного существования не забудет Вашего предательства. Об этом я мыслю всегда, когда взираю на подаренную мне Вами 20 лет тому назад панагию Владимирской Божией Матери с выгравированной надписью: «Дорогому учителю и другу». Дальнейшие слова этой надписи отмечены Вами так: «Дадите нам от елеа вашего, яко светильницы наши угасают» (Мф. 25, 2). Вот мы предлагаем Вам спасительный елей веры и верности Св. Церкви, не отвергайте же его, а воссоединитесь с нею, как в 1922 году, когда Вы торжественно заявили Патриарху Тихону свое раскаяние в бывшем колебании Вашей верности. Не отвергайте же дружеского призыва сердечно любившего Вас и продолжающего любить Митрополита Антония». (Архиеп. Никон (Рклицкий) «Жизнеописание Блаженнейшего Антония, Митрополита Киевского и Галицкого», изд. Сев.-Американской и Канадской еп., 1960 г.; т. 6-ой, стр. 263−269).
1933: 8 июля Архиерейский Собор Русской Православной Церкви Заграницей выпустил обширное Окружное Послание обращенное к православной русской пастве по поводу послания Заместителя Местоблюстителя Патриаршего Престола митрополита Нижегородского Сергия от 23 марта того-же 1933-го года:
«…его (митр. Сергия. Ред.) призыв в своем существе остается тем же, чем он был в 1927 году и может быть формулирован словами: кто с советской властью, тот и с Русской Церковью; кто против первой, тот не может быть и со второй. Таким образом связь с Матерью-Церковью должна осуществляться для нас не иначе, как через приятие богоборческой власти, правящей ныне в России. Прежде, чем протянуть руку общения Митрополиту Сергию, мы должны простереть ее сначала большевикам и получить от них свидетельство своей политической благонадежности, без чего Заместитель Местоблюстителя не может восстановить братского и канонического единения с нами…» Далее в ответ на угрозы митрополита Сергия отказавшимся исполнить его требование запретить в священнослужении впредь до духовного суда, заграничные архиереи отвечают, что это является прямым нарушением «определения Всероссийского Церковного Собора от 2/15 августа 1918 года, в силу которого никто из членов Русской Православной Церкви не может быть привлечен к церковному суду и подвергнут наказанию за те или другия политическия настроения и соответствующую им деятельность…»
Заграничные архиереи напоминают митрополиту Сергию, что его нынешнее требование и угрозы являются полным противоречием его же словам, выраженным в его обращении зарубежным епископам от 17/30 сентября 1926 года в связи с вопросом регистрации Церковного Управления в России. «Мы не можем, писал он тогда, — взять на себя наблюдение за политическим настроением наших единоверцев… обрушиться на заграничное духовенство за его нeверность Советскому Союзу какими нибудь церковными наказаниями было бы ни с чем несообразно и дало бы лишь повод говорить о принуждении нас к тому Советской властью». Следующая часть Окружного Послания Собора Зарубежной Церкви отвечает на обвинение Митрополита Сергия, что Зарубежная Церковь не имеет никакого канонического основания для своего существования. Зарубежные епископы, в ответ признают, что их каноническое положение экстраординарное. Они пишут: «Никто из нас не решится конечно утверждать, что действующий ныне заграницей порядок Русского Церковного Управления подходит под обычные нормы церковного права. Ни св. каноны, ни последующее церковное законодательство не могли конечно предвидеть великой войны, произведшей глубокие потрясения во всем миpе и спутавшей повсюду не только прежние политические, но часто и церковные отношения. Еще более тяжкую катастрофу вызвала в России революция, разрушившая почти весь нормальный строй церковной жизни. Последняя вероятно долго еще не сможет войти в спокойное устойчивое русло.» Зарубежные епископы не стесняются обращать внимание на то, что каноническая законность Синода Митрополита Сергия, подобранного им самим по его личному усмотрению также под вопросом, как и вообще его полномочия по управлению Церковью. Дальше, Соборное Послание пространно защищает каноническое положение зарубежных епископов, как бежавших во время гонений по причинам от них независящим.
Заграничные епископы приводят множество примеров из церковной истории, а особенно пример Самого Спасителя, в младенчестве бежавшего с Пречистою Матерью и старцем Иосифом в Египет от руки Ирода. Также приводится пример Св. Апостола Павла, не раз вынужденного бежать от преследователей. «Бежали от гонителей и св. Поликарп Смирнский, Климент, Ориген, Георгий Неокесарийский и многие другие великие пастыри и учители Церкви». Обращают внимание заграничные архиереи и на пример Епископа Кипрского Иоанна, который, пишут они: «не только осуществлял в полноте свои канонические права, как глава автокефальной Церкви, по упралению своей паствой, но ему подчинена была вся Геллеспонтская область, будучи выделена временно из юрисдикции Вселенского Патриарха». «Заграничное Русское Цepкoвное Управление не только никогда не дерзало вмешиваться во внутренние дела других Православных Церквей, в пределах коих была рассеяна русская паства, (что и стараются предотвратить св. каноны строго запрещая епископу одной области долго оставаться без нужды в пределах другой), но и никогда не претендовала вообще на полноту юрисдикции автокефальных Церквей, противопоставляя себя, как нечто совершенно независимое и самодовлеющее, всей Русской Церкви, или ставя себя на один уровень с другими Поместными Церквами. Действуя на территории подлежащей ведению других Православных Церквей, оно старалось не принимать здесь ни одного важного канонического акта без разрешения Глав этих Церквей и вообще осуществлять здесь принцип внутреннего самоуправления лишь постольку, поскольку это встречало одобрение и поддержку со стороны местной церковной власти…
Что же касается eе отношения к Матери-Церкви, то Зарубежная Русская Церковная организация считала себя не более, как ветвью последней, органически связанной со всем русским церковным телом, хотя временно лишенным лишь внешнего церковно-административного соединения с последним. Свидетельством ее неразрывного духовного единства со всею Русской Церковью служило всегда неизменно совершавшееся возношение за богослужениями сначала имени Св. Патриарха Тихона, а потом его законного Заместителя Митрополита Крутицкого Петра. Пока представлялась возможность сношений с покойным Патриархом Тихоном, Высшее Церковное Управление за границей старалось всячески получить от него хотя бы не официально утверждение и одобрениe для своих важнейших определений, действуя при этом всегда с большими предосторожностями. Прекращение таких сношений с Главою Русской Церкви, после того, как Святейший Патриарх был лишен большевиками свободы, Зарубежное Церковное Управление считало для себя большею потерею и даже несчастьем. Отсюда видно, что органы Заграничного Церковного Управления отнюдь не стремились к присвоению себе автокефальных прав, в чем пытается обвинять Митрополит Сергий… Вся заграничная церковная организация считала и считает себя до ныне учреждением чрезвычайным и временным, которое немедленно должно упраздниться по возстановлении нормальной и общей и церковной жизни в России…
Решительный протест, выраженный Митрополитом Сергием против существования Зарубежного церковного центра представляется тем более неожиданным, что он сам некогда находил в принципе и возможным и целесообразным образование подобного органа в своем письме зарубежным епископам от 30 августа/12 сентября 1926 года. Этот документ имеет для нас особенную цену и авторитет потому, что в нем выражена несомненно подлинная мысль и свободное решение Митрополита Сергия, не поддававшегося еще давлению грубой большевитской руки. Об этом свидетельствует прежде всего самый тон его письма — вполне искренний и доброжелательный в отношении к заграничным его собратиям, чуждый угроз и изворотливой софистической аргументации, коими отравлены, к сожалению, вcе последующие исходившие от него акты. В настоящем письме заслуживают внимания следующия три главных его положения:
1) Заместитель Местоблюстителя Патриаршого Престола признается, что он не знает истинного положения русской церковной жизни заграницей и потому отказывается быть «судьею» в разногласиях между зарубежными епископами;
2) он не находит Московскую Патриархию правоспособною вообще руководить «церковной жизнью православных эмигрантов» с которыми у нее нет фактических сношений;
3) по его мнению «польза самого церковного дела требует», чтобы зарубежные епископы «общим согласием создали для себя центральный орган церковного управления достаточно авторитетный, чтобы разрешать вcе недоразумения и разногласия и имеющий силу пресекать всякое непослушание не прибегая к поддержке Патриархии… Только в случае практической невозможности создать «обще-признанный всей эмиграцией орган» Митрополит Сергий советует покориться необходимости и подчиниться, согласно обычной канонической практике, другим Православным Церквам в пределах их юрисдикции, а в неправославных странах организовать «самостоятельные общины или церкви» со включением в них по возможности, живущих здесь православных людей и других национальностей.
Таким образом, Заместитель Местоблюстителя Патриаршего Престола в принципе здесь допускает все, против чего он стал возражать, к сожалению, впоследствии, т. е. и временную независимость Зарубежной части Русской Церкви от Патриархии вследствие невозможности правильных сношений с последней, и образование авторитетного центрального органа церковного управления заграницей для руководства церковной жизнью русских беженцев и для разрешения могущих возникнуть между епископами недоразумений и разногласий без помощи Патриархии, и, наконец, возникновение самостоятельных общин или церквей, как он их называет, в инославных странах. Осуществив заpaнеe начертанный им план церковного устройства русского зарубежья, заграничные епископы очевидно ни в чем не выступили за пределы тех руководящих указаний, какие даны были им в означенном письме Заместителя Местоблюстителя Патриаршего Престола… Мы вполне отдаем себе отчет в чрезвычайных трудностях положения Митрополита Сергия, фактически возглавляющего ныне Русскую Церковь, и сознаем всю тяжесть лежащей на нем ответственности за судьбу последней. Никто не возьмет на себя, поэтому, смелости обвинять его за самую попытку войти в переговоры с Советской властью чтобы создать легальное положение для Русской Церкви. Заместитель Местоблюстителя Патриаршего Престола не без основания говорит в своей вышеупомянутой декларации, что только «кабинетные мечтатели могут думать, что такое огромное общество, как наша Православная Церковь со всею ее организацией, может существовать в государстве спокойно, закрывшись от власти». Пока Церковь существует на земле, она остается тесно связанной с судьбами человеческого общества и не может быть представлена вне пространства и времени. Для нее невозможно стоять вне всякого соприкосновения с такой могущественной организацией общества, как государство, иначе ей пришлось бы уйти из миpa…». Однако, заграничные епископы ставят здесь предел дозволенному соприкосновению Церкви с богоборческой властью, и определяют, что митрополит Сергий переступил за этот предел, подчинив Церковь атеистической Советской власти. Они пишут, что митрополит Сергий: «не соблюл здесь должного достоинства последней (т.е. Церкви прим. А.Л.); он связал ее таким союзом с безбожным государством, который лишил ее внутренней свободы и вместе отступил от правды, блюститемем которой должен быть Первоиерарх Русской Церкви. В своей декларации Митрополит Сергий с одной стороны оправдал Советскую власть во многих ея преступлениях против Церкви и религии вообще, а с другой, вопреки очевидной истине, обвинил многих из достойных русских святителей и пастырей, сделавшихся исповедниками за православную истину в мнимых контр-революционных стремлениях и помрачил мученический ореол всей Русской Церкви, признанной уже всем христианским миром. Уже одними этими словами он связал совесть русских людей и отнял у них до известной степени силу внутреннего духовного сопротивления против всерастлевающего начала большевизма, которым насквозь проникнута Советская власть. Но Митрополит Сергий пошел в своей декларации гораздо дальше. Он объявил эту власть богоданной, наравне со всякою другою зaконной властью, и потребовал от всех духовных лиц, к какому бы чину они не принадлежали, подчинения Советам не только «за страх, но и за совесть», т. е. по внутреннему хриcтианскому убеждению…
Но, если Митрополит Сергий так дорожит правильной организацией церковнаго управления в России, зачем же он стремится разрушить ее заграницей? Вчитываясь внимательно в его Послание, нельзя усумниться в том, что главныя его усилия направлены к разрушению зарубежного церковного центра, т. е. Собора и Синода, управляющих православным зарубежьем. Допустим, что так или иначе ему удалось бы достигнуть своей цели и упразднить «Карловацкое Управление». Какая польза получилась бы от этого для православной зарубежной паствы, и для Русской Церкви вообще? Если не было бы Русской Зарубежной Церкви какая судьба ожидала бы заграничную паству в будущем? Оторванная от своих архипастырей и пастырей, она напоминала бы стадо, заблудившееся в горах, которое так легко делается добычею хищных волков… Число русских православных людей, пребывающих ныне в рассеянии, так велико, условия их жизни столь отличны от тех, в коих живет ныне Церковь в России, отношения с местным населением и правительственной властью столь сложны и разнообразны, что для объединения их в один организм здесь зарубежом непременно должен существовать единый авторитетный церковный орган, власть которого простиралась бы на все православное зарубежье. При таком положении дела закрытие существующих ныне органов Высшего Церковного Управления заграницей привело бы только к новой дезорганизации церковной жизни, к смуте и расколу и через это унизило бы достоинство Русской Православной Церкви в глазах ея восточных Сестер и других христиан». Вернувшись к угрозе Митрополита Сергия предать всех непокорных заграничных епископов суду, зарубежные архиереи совершенно справедливо указывают на четыре причины, которые бы делали это невозможным. Одна из причин чисто логическая: «Заграничные епископы не только по собственному почину, но, как мы видели выше, с согласия и одобрения самого нынешняго Заместителя Местоблюстителя, стали временно в независимом в смысле административном положении от Московсной Патриархии, а если они не находятся под ея управлением, то очевидно не должны подлежать ни ея суду». Есть и практическая причина — если бы кто из зарубежных епископов ступил бы на территорию Советского Союза — особенно из тех архипастырей, которые были тесно связаны с Добровольческой Армией и с белым движением — то их ожидал бы немедленный расстрел. Вместе с практическими причинами, есть и каноническая. Архиереи пишут: «Заграничные епископы управляют зарубежною паствою на соборных началах, образуя из себя малый собор, как высший орган зарубежного церковного управления, они могут подлежать только суду Всероссийского канонического церковного Собора, которому и готовы дать отчет в своих действиях наряду с самим нынешним Заместителем Местоблюстителя Патриаршего Престола Митрополитом Сергием, также подлежащим суду этого Собора». Окружное Послание подписано Митрополитом Антонием, Архиепископами Анастасием, Серафимом, Гермогеном, Сергием, Феофаном, и Дамианом, и Епископами Тихоном и Серафимом. (Прот. А. Лебедев, Обзор Окружного послания Архиерейского Собора РПЦЗ от 1933 г.).
1933: 16 авг. выходит постановление митрополита Сергия и его Синода об окончательном упразднении автономии Сев.-Американской Епархии. Запрещение митр. Платона в священнослужении. (ЖМП, 1934, N 18−19).
1933: 10 сентября в Почаевской Лавре, по случаю праздника Преподобного Иова Почаевского, происходили церковные торжества, на которые прибыли православные епископы Польши, а также и митрополит Дионисий, которого на второй день собиралась чествовать православная Волынь, как своего правящего епископа, в связи с исполнившимся 10-летним юбилеем пребывания его на Волынской кафедре.
Чествование «москаля» митрополита было не по душе украинским сепаратистам, все время добивавшимся назначения на Волынь правящего епископа-украинца и украинизации Церкви. Почти вся украинская печать повела кампанию против намеченного чествования, обвиняя высшую иерархию и духовенство Волыни в крайней русификаторской деятельности и призывая украинское население не принимать участия в юбилейных торжествах. Однако агитация эта успеха не имела и в Почаевскую Лавру на праздник Преподобного Иова прибыло более 200 крестных ходов со своими приходскими священниками. Собралось в Лавру около 30 000 богомольцев-паломников. Украинские сепаратисты решили сорвать юбилей митрополита Дионисия, для чего мобилизовали индифферентную к Церкви и делам веры молодежь и устроили в стенах Почаевской Лавры безобразную демонстрацию. Когда из главного Лаврского собора, где совершал Богослужение митрополит Дионисий с епископами и сослужащим духовенством, двинутся крестный ход с мощами Преподобного Иова Почаевского, украинцы выкинули на Лаврской колокольне свой национальный, желто-голубой флаг, развернули заранее заготовленные транспаранты и знамена и громкими криками стали требовать удаления с Волыни «москалей», московской иерархии и духовенства и назначения на Волынь правящего епископа-украинца, а также украинизации Церкви. Всего было развернуто около 50-ти флагов-транспарантов и плакатов с самыми разнообразными надписями: «За украинский богослужебный язык», «За украинского Главу Церкви», «Довольно Московской политики на Волыни», «Украинскому народу — украинский епископат», «Для Волыни — правящий епископ-украинец», «Долой московщину в Церкви», «Домогайтесь в полной мере украинизации Церкви», «Долой русификаторов в Церкви», «Требуем украинских епископов и священников» и т. п. Вслед за Почаевской демонстрацией начался ряд митингов по городам Волыни, на которых опять-таки принимались резолюции, в которых указывалось, что «над клиром и верующими тяготеет административный аппарат, построенный по образцу времен русского царизма», и что «церковные власти издают органы печати на русском языке». А 23-го сентября министр Исповеданий Польши, опираясь на «волю народа», потребовал официальным письмом на имя митрополита Дионисия освобождения им занимаемой доселе Волынской кафедры, созыва Св. Синода и назначения на Волынь другого епископа по соглашению с Польским Правительством (К. Н. Николаев. Восточный обряд. С. 245). Митрополит Дионисий некоторое время колебался, но в конечном итоге созвал заседание Св. Синода, а последний принял вынужденную отставку митрополита и назначил на Волынь, в качестве правящего епископа, управлявшего доселе Гродненско-Новогрудской епархией архиепископа Алексия (Громадского). (К. Свитич…)
1933: В сентябре еп. Афанасий (Сахаров) пишет письмо еп. Владимирскому Иннокентию с обвинением митр. Сергия в присвоении прав Первоиерарха и с сообщением о своем отделении от митр. Сергия, в соответствии с Патриаршим Указом от 7/20 ноября 1920 г. (Л. Регельсон…)
1933: В октябре четыре епископа Элладской Церкви: митрополиты Василий Дроинополисский, Герман Димитриасский, Ириней Кассандрский и Василий Драмский предложили Св. Синоду перейти на Юлианский календарь. В ответ им пригрозили запрещением.
1933: 12 октября Св. Синод Элладской Церкви под председательством архиеп. Хризостома выслушал доклад специальной комисси из четырех архиереев, которым было поручено на предыдущем заседании Синода изучить вопрос о масонстве. После обсуждения доклада, архиереи единогласно пришли к выводу, что «Масонство не является просто филантропической организацией или философской школой, но являет собой мистическую систему, напоминающую нам древние языческие религии и культы — от которых оно происходит и возродителем и продолжителем которых является. Это не только признается известными учителями в ложах, но и открыто с городостью проповедуется, что «масонство единственный наследник древних мистических учений и может называться хранителем их"….
Масонство может вмещать в себя все религии, потому что оно безразлично к религиозной принадлежности своих членов. Что объясняется синкретистическим характером масонства, и еще раз подчеркивает его преемственность от древних языческих мистических культов, также принимавших в свои ряды поклонников любых богов… Масонство пытается постепенно объять в себе все человечество, обещая дать моральное совершенство и знание истины, и возвышает себя до положения супер-религии, относящейся к другим религиям, как к низшим… Вселенская Православная Церковь, хранящая в неповрежденном виде сокровище Христианской веры, каждый раз когда поднимался вопрос о масонстве выступала против него. Недавно на всеправославном совещании проходившем на Св. Горе Афон, в котором принимали участие представители всех автокефальных Православных Церквей, масонство было охарактеризовано как учение «ложное и противохристианское… Посему, все кто участвует в мистических масонских ритуалах отныне должны порвать всякие связи с ложами и их деятельностью…». (http://www.orthodoxinfo.com/ecumenism/masonry.aspx)
1933: 22 ноября определением Священного Синода N92 архиеп. Вениамин (Федченков) назначается архиепископом Алеутским и Северо-Американским, также вступило в действие имевшее условный характер определение Св. Синода от 22 марта 1933 г. N29 «О поручении Архиепископу Вениамину управления Северо-Американской епархией».
Начиная свою деятельность в качестве экзарха Русской Церкви в Северной Америке, владыка Вениамин столкнулся с крайне неприязненным отношением со стороны многих православных верующих, подавляющее большинство которых поддержало митр. Платона, и подвергался публичным оскорблениям со стороны не признающих Синода митр. Сергия.
1933: В конце декабря на Епархиальном Собрании представителей духовенства и мирян Варшавско-Холмской епархии, было засвидетельствовано, что за первые 10−12 лет самостоятельного существования Польши на одной только Холмщине и Подляшьи было закрыто 104 храма, снесено 55 храмов, разрушено и сожжено 35 храмов и переосвящено в католические костелы 137 храмов. На всей Холмщине оставалось около 60 храмов и православных приходов, причем не все они были признаны Правительством. Люди вынуждены были молиться в частных домах, в часовнях и даже под открытым небом. (К. Свитич…)
1933: В этом году скончался первоиерарх Кипрской Церкви архиепископ Кирилл III. На острове остался единственный митрополит — Леонтий Пафский, остальные были высланы с острова англичанами. В течение 14 лет (1933−1947) колониальное правительство не разрешало избирать нового первоиерарха и всячески препятствовало хиротониям новых архиереев.
