 |
| Православие и Мир | 15.01.2008 |
«…Надо рассказывать о многих десятках людей»
«…Просторный зал с окнами, выходящими в обширный двор, занесенный снегом… Слышу знакомый, чуть глуховатый голос С. П. Королёва: Кабинет небольшой. По стенам — деревянные панели. Скупой солнечный луч проходит через окно и застывает на столе, на котором ни одного предмета. Нет даже календаря. Позади на стене маленькая доска. Тряпка, мел. На коричневом поле ее — следы написанных цифр. Сбоку в углу — столик с телефонным пультом. Бронзовый бюст В. И. Ленина. Справа от меня, на специальной подставке, — глобус Луны. Слева на шкафу — модель первого искусственного спутника Земли.
Начинается незначительный разговор, который порой необходим, как ступеньки, ведущие к главной теме. Естественно, что речь заходит о космических проблемах и, неожиданно, о космическом дневнике, который я веду несколько лет.
К о р о л ё в. Наш разговор — очередная страница вашего дневника?
А в т о р. Не скрою. Если бы вы рассказали хотя бы кратко свою биографию!
К о р о л ё в. А почему мою биографию? (В голосе недовольные нотки.)
А в т о р. Вы — Главный конструктор.
К о р о л ё в. Вот что я попрошу…
Ученый вышел из-за стола, прошелся по комнате и остановился возле меня. Я встал…
К о р о л ё в. В одном из репортажей кто-то из вас, журналистов, написал примерно так: «Главный конструктор — мозг, душа, сердце всего дела». Да, я один из руководителей. Но не забывайте: все, что сделано, делается и будет сделано по созданию ракет-носителей, космических кораблей, подготовке космонавтов, — это результат усилий значительной группы ученых, конструкторов, людей подлинного таланта. Прошу это всегда помнить… Надо рассказывать о многих десятках людей, о многих десятках ученых, воспитанных нашим народом…
С некоторыми из них я знакомил вас, говорил о них. Сергей Павлович называл фамилии, а я думал: да, действительно говорил…
А в т о р. А может, все-таки разрешите начать с вас, Сергей Павлович?
К о р о л ё в. Одно из ярких воспоминаний моей жизни — это встреча с Константином Эдуардовичем Циолковским… Шел 1929 год. Мне было тогда что-то около двадцати трех. Вместе с друзьями мы уже в то время увлекались планеризмом, самолетостроением, разрабатывали небольшие собственные конструкции…
Приехали мы в Калугу утром. В деревянном доме встретил нас высокий старик в темном костюме. В руках его был слуховой аппарат в виде рупора из жести. Он прикладывал его к уху, но просил говорить негромко. Запомнились удивительно ясные глаза. Говорил Циолковский энергично, обстоятельно. Минут за тридцать он изложил нам суть своих взглядов. Не ручаюсь за точность сказанного, но запомнилась мне одна фраза. Когда я, с присущей молодости горячностью, заявил, что отныне моя цель — пробиться к звездам, Циолковский улыбнулся и сказал:
— Это очень трудное дело, молодой человек, поверьте мне, старику. Это дело потребует знаний, настойчивости, терпения и, быть может, всей жизни…
— Я не боюсь трудностей, — ответил я тогда.
— Ну вот и отлично. Начните с того, что перечитайте все мои работы, которые вам необходимо знать на первых порах. Прочтите их с карандашом в руках. Я всегда готов помочь вам.
На прощание Константин Эдуардович подарил мне несколько своих книг, изданных в Калуге. Я был счастлив!
Признаться, ряд произведений К. Э. Циолковского я тогда еще не читал. Издавались они редко и маленькими тиражами. Найти их было нелегко. Когда нам удалось организовать ГИРД, я с радостью занялся опытами. У нас подобрался замечательный коллектив энтузиастов…
Сергей Павлович на минуту умолк, положил на стол свои руки и задумался. Видимо, вспомнил давние годы, когда он вместе с товарищами-энтузиастами работал над первыми ракетами. Многие из его друзей стали видными учеными, многие приняли участие в создании первых искусственных спутников Земли, космических кораблей, ракетно-космических систем.
К о р о л ё в. Собственно говоря, после взволновавшей нас встречи с Циолковским мы с друзьями и начали активные действия и даже кое-какие практические опыты.
А в т о р. Если можно, расскажите о них.
К о р о л ё в. Как известно, энергетическим элементом космических ракет являются ракетные двигатели в основном на жидком топливе, или так называемые ЖРД — жидкостные ракетные двигатели. Наши исследования прежде всего шли именно в этом направлении. Нам необходимо было топливо, способное дать такое количество энергии, которое может оторвать ракету от Земли… Приведу один пример: килограмм определенного топлива при сгорании выделяет, допустим, тысячу калорий, а, например, водород и кислород на каждый килограмм смеси — раза в три больше… Замечу, что идея рождения ракетного двигателя, работающего на жидком топливе, полностью принадлежит нашему великому соотечественнику К. Э. Циолковскому.
…
— Будем, пожалуй, все же заканчивать нашу затянувшуюся беседу. В заключение мне хочется сказать; то, чего мы добились в освоении космоса, — это заслуга не отдельных людей, это заслуга всего народа…
Потом были еще встречи. И трудно сейчас сказать, какая из них привела к мысли написать книгу. Все они свежи в памяти. Как сейчас, слышу неторопливый, такой знакомый голос С. П. Королева:
— Не забывайте: все, что сделано, делается и будет сделано по созданию ракет-носителей, космических кораблей, подготовке космонавтов, — это результат усилий значительной группы ученых, конструкторов, людей подлинного таланта. Прошу это всегда помнить. ««Конструкторы», А.П. Романов и В.С. Губарев — М.: Изд-во полит. литературы, 1989. («На пользу всему человечеству»)
Первый планер
Сергей Павлович Королев родился под новый 1907 год в Житомире в семье преподавателя Житомирской гимназии. Во время обучения в школе он вступил в летное общество, активно участвовал в его работе и спроектировал свой первый планер.В 1926 г. в связи в переездом в Москву Сергей Королев перевелся из Киевского политехнического института в Московское высшее техническое училище, он продолжал конструировать, работал на предприятиях авиационной промышленности. Большое влияние на его работу оказали труды К.Э. Циолковского, дипломную работу он писал под руководством А.Н. Туполева.
Сергей Королев организовал первую в стране ракетную группу, руководил разработкой, строительством и испытаниями опытных ракет, ракетопланов, ракетных самолетов: в1936 г. он создал конструкцию ракетоплана «318−1».
Черная полоса
В 1938 г. по необоснованным Сергея Павловича репрессировали, он был осужден, первую часть срока отбыл на Колыме, однако во время Великой Отечественной войны был возвращен в конструкторское бюро особого режима.«Черная полоса возникла и в судьбе Сергея Королева. В 1938 году по навету „доброжелателя“ его арестовали. Затем последовали очные ставки, пытки, стремление любой ценой выбить компромат на себя, своих товарищей. Сергей Павлович прошел через круги ада. Молодой, блестящий конструктор, верой и правдой служивший социалистическому Отечеству, был осужден „…за участие в террористической и диверсионно-вредительской троцкистской организации, действовавшей в научно-исследовательском институте N 3 Народного комиссариата оборонной промышленности. За срыв отработки и сдачи на вооружение Рабоче-Крестьянской Красной Армии новых образцов вооружения…“
Кроме тюремного заключения, его еще и „понизили в правах сроком на пять лет с конфискацией всего имущества“. Здравому рассудку нынче не под силу постичь логику вердикта. Если учесть, что Сергей Королев дни и ночи проводил в лабораториях, на практике выверял и совершенствовал летные параметры „изделий“. Абсурд обвинения тем очевиднее, что буквально в канун ареста он участвовал в испытаниях „дальнобойной крылатой ракеты“. В кризисной „нештатной“ ситуации проявил мужество, истинно волевые качества. Был ранен в голову, госпитализирован…
Надо особо подчеркнуть, что после ареста Сергея Павловича Королева прорывные разработки в области создания жидкостных ракетных двигателей в СССР, по сути, оказались на точке замерзания. Трудно даже представить, сколько потеряла страна в оборонной сфере, в тех областях, которые через годы стали определяющими в достижении ракетно-ядерного равенства с Америкой. Но это понимание властям предержащим придет потом. А два года спустя после ареста Королева перебрасывают к новому месту заключения — ЦКБ-29 НКВД СССР. В известной „научной шарашке“ под руководством Андрея Николаевича Туполева шли работы по совершенствованию пикирующего бомбардировщика Ту-2.
Накануне этого события Сергей Павлович обращался с письмом к товарищу Сталину. В основном в нем говорилось о нереализованных планах создать ракетоплан, который в канун возможной войны способен перевернуть прежние представления о боевых качествах летательных аппаратов. Королев не знал, что именно „отец всех времен и народов“ еще в период следствия лично одобрил включение фамилии конструктора в „расстрельный список“. Но с широко закрытыми глазами Фемида неожиданно дала сбой…
Уже на второй год войны, как свидетельствуют архивы, Сергея Павловича переводят в другую лагерную организацию — при Казанском авиазаводе. Там изучались возможности использования ракетных ускорителей в авиации. Вряд ли снова вспомнили о послании Королева генсеку. Конфигурация самолет-ракета возникла, потому что советскому руководству стало известно о форсированных испытаниях в фашистской Германии новейших образцов „мессершмиттов“. О попытках люфтваффе запустить в серию реактивный самолет, на котором в качестве основного двигателя используется ракетный двигатель. Конечно, подобные модели были еще далеки от совершенства. Но в перспективе могли бы обострить проблему господства авиации в воздухе. А это обстоятельство имело едва ли ни определяющее значение на фронтах Великой Отечественной.
Как человек многогранного дарования, Сергей Павлович не только пополнил технологический арсенал для дальнейшего совершенствования тактико-технических характеристик боевых самолетов. Он выдвинул ряд перспективных наработок по проекту нового поколения истребителей-перехватчиков. В частности, умножение потенциалов большей маневренности, лучших пилотажных качеств, а в перспективе — достижения сверхзвуковых скоростей…» (В. Семенов. Космос Сергея Королева. Красная Звезда.)
В эти годы он создал крылатую ракету 212 класса «земля — воздух», разработал конструкцию ракетного ускорителя для боевых самолетов. После освобождения из заключения Сергея Павловича командировали в Германию для изучения немецкой техники.
От Востока к Восходу
Сергей Королев руководил созданием баллистических и геофизических ракет, первых искусственных и специализированных спутников Земли различного назначения, космических кораблей «Восток», «Восход», автоматических межпланетных станций, первым в мире запуском искусственного спутника Земли и полетом пилотируемого космического корабля «Восток» с космонавтом Юрием Гагариным на борту.Воспоминания коллег сохранили ту бережность и ответственность, с которой он относился к людям:
«Во время полетов разных зверюшек мы заметили, что где-то через четыре-шесть часов они начинали вести себя неадекватно», — рассказал в интервью журналу «Нескучный сад» космонавт Павел Попович, один из шести человек, отобранных для первых полетов в космос — «Становились пассивными, отказывались от еды и воды. Но почему — неизвестно. Причина выяснилась только при полете Германа Титова. Стало ясно, что перед полетом необходимо тренировать вестибулярный аппарат.
Медики собрали в одну методику упражнения на тренировку вестибулярного аппарата, предназначенные для людей самых разных профессий, от балерин до акробатов, придумали приспособления, тренажеры и приборы… И все это обрушилось на нас. Поначалу было довольно тяжко. Но постепенно в ходе тренировок мы дошли до такого уровня, что людям из комиссии, приехавшим нас проверять, становилось плохо, когда они глядели на наши кувыркания. Зато мы чувствовали себя отлично!
Нашей главной задачей было научиться жить в невесомости. В то время о ней же вообще ничего не знали. И Сергей Павлович Королев поставил условие: Попович полетит, только если Николаев будет чувствовать себя хорошо. То есть, если через четыре-шесть часов у него не появится признаков тошноты, мне можно лететь. И когда Николаев полетел первым (я должен был стартовать вслед за ним ровно через сутки), я ему сказал: „Андриян, ты там помирай, а говори, что чувствуешь себя хорошо!“ Хотя на земле никого не обманешь — на тебе же датчики висят, фиксирующие твое состояние. Но самочувствие Николаева все время полета было отличное. Тренировок на Земле нам оказалось достаточно. А саму методику подготовки к длительным полетам (от недели и более) мы хранили в большом секрете. У американцев такой методики не было, и некоторые космонавты при длительных полетах чувствовали себя неважно.
Причем Андриян Николаев первым в мире расстегнул привязную систему и вышел из кресла внутри корабля. Мы еле-еле убедили Королева разрешить это сделать, чтобы следующему, Леонову, можно было выходить уже в открытый космос. Королев спорил с нами и говорил Николаеву: „А если ты обратно не сможешь возвратиться в кресло, тогда что? Тебе все равно, ты погибнешь, а я-то на Земле буду мучиться, что разрешил“. Николаев, насколько позволял объем корабля „Восток“, около часа был в свободном парении, а потом нормально пристегнулся».
Сражение выигрывает тот, кто принимает решение
Академик Б. Раушенбах так рассказывал о Сергее Павловиче:«Работать с Королёвым было трудно, но интересно. Повышенная требовательность, короткие сроки и новизна… Он всегда до тонкостей хотел знать проблемы, которые решали его сотрудники, докладывая ему тот или иной вопрос, я нередко слышал: «Не понял, повторите». Это «не понял» не каждый руководитель мог бы себе позволить, боясь уронить свой авторитет в глазах подчиненного. Но подобные человеческие слабости были совершенно чужды Сергею Павловичу. Все наши проекты находили воплощение в ракетной технике, в первую очередь, благодаря С.П., которого никто и ничто не могло остановить, если что-то было ему нужно для дела.
Время — это то, что Королёв ценил больше всего, и которого вечно ему не хватало.
В новой технике, как на войне: сражение выигрывает не тот, кто подает советы, а тот, кто принимает решение…
…
Королёв говорил, что всегда ждал подтверждающего голоса интуиции, «как третьего звонка"… Как часто он, полагаясь на интуицию, решал спорные вопросы и никогда не ошибался! Он никаким ученым не был.
Еще пишут, что он был великий инженер, — это абсолютная чепуха… потому что он мало чем занимался: нет ни одной теоремы Королёва, ни одной формулы Королёва, Но он обладал и ещё одним удивительным свойством — при недостатке информации всё-таки принимать верное решение… Опять потрясающее чутье, которое его никогда не подводило. Такое дело, каким руководил он, можно было вести только с характером Королёва — характером полководца.
Сергей Павлович был великолепным психологом, не предвзято, не однобоко подходя к человеку. Не делил на «беленьких» и «черненьких», видел людей со всеми их «полосочками» и «крапушками». Это помогало ему в полной мере использовать свой талант вожака, он умел заражать своим настроением окружающих: энтузиазмом, спешкой или, наоборот, спокойствием; словом, тем, что он в этот момент считал нужным для дела.
Считаю, что главным у Королёва было не то, что он что-то придумал или изобрёл. Я в своё время долго размышлял о Королёве и всех тех людях, которые действительно совершили крупные открытия, я бы сказал, открытия общемирового значения, и думал, как их назвать одним словом: великий ученый, великий инженер? Все это ерунда. Великих ученых много, много и великих инженеров. А эти люди были явлениями уникальными. И я, повторяю, не придумал лучшего слова, чем полководец.
Имя ученого переходит из летописи науки в историю человечества лишь при обстоятельствах чрезвычайных, когда решается новая задача, вставшая перед человечеством. Судьба Королёва — главного конструктора космических кораблей — подтверждает эту мысль». («Праздные мысли» (очерки, статьи, воспоминания), Борис Раушенбах — М.: АГРАФ, 2003)
Приобщиться таинственной сути Творения мира и жизни во Вселенной
Был ли Сергей Павлович верующим человеком? Его коллега, дважды Герой Советского Союза космонавт Владимир Аксенов в интервью порталу «Православие и мир» рассказал, что это было именно так: «Однажды он негромко спросил нового сотрудника, верит ли тот в Бога. Сотрудник ответил, что верит. Королев сказал: «Ну и правильно». На самом деле все великие ученые, включая и ученых, физиков верующие, наибольшее число верующих — это физики-атомщики «Святейший Патриарх Алексий в послании участникам торжественного вечера, посвященного 100-летию со дня рождения С.П. Королева сказал: «Достижение новых научных рубежей, открывшихся человечеству с началом непосредственного исследования околоземного пространства, стало возможным во многом благодаря деятельности этого выдающегося ученого и неутомимого труженика.
Его усилиями и трудами единомышленников было заложено основание для дальнейших космических исследований, что дало новый импульс развитию ракетостроения и позволило человеческой мысли приобрести обильный материал для размышления, позволяющего приобщиться таинственной сути Творения мира и жизни во Вселенной.
Это имеет особую ценность для нас, поскольку дерзновенное проникновение в неизведанную дотоле область Божьего мира, открывает нам, по слову Священного Писания, возможность познания творческой Божественной Премудрости, через изучение материального мира: «Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим.1:20)».
Скончался С. П. Королев 14 января 1966 г. на шестидесятом году жизни. Урна с его прахом установлена на Красной площади в Кремлевской стене.
Подготовлено по собственным материалам редакции и материалам открытых источников сети Интернет.
