Про «злых церковных бабок»

Одна знакомая задала мне интересные вопросы про церковных бабушек:

— А вы когда-нибудь пытались пробиться в храме сквозь «заслон бабулечек»?

— Не совсем понимаю, что имеется в виду под словосочетанием «заслон бабулечек»? В прямом смысле слова я такого явления за всё многолетнее пребывание в Церкви ни разу не наблюдал. То есть, чтобы они целенаправленно, навроде омоновцев со щитами, вставали заслоном на пути у кого-то. Если же вы имеете в виду плотно стоящих людей в переполненном храме, то такое я наблюдаю почти каждое воскресенье. Довольно редко молящиеся состоят из одних бабулечек, хотя однажды я видал и такое. Но, говоря откровенно, не думаю, что через толпу бабулечек пробиться сложнее, чем, например, через толпу мужчин или молодых женщин. И уж во всяком случае, для человека, имеющего опыт в час пик заходить в вагон московского метро, пробиться сквозь «бабулечек» — совсем детская задача. Мне так кажется. Сам я не пробиваюсь, а скорее протискиваюсь через разнополую и разновозрастную толпу ближайшего храма. На мой взгляд — это вполне достижимая задача. Кстати, если молодая мама с младенцем на руках идёт к причастию, то, как правило, именно бабулечки (не мужчины и не молодые женщины) хотя бы словесно, но помогают ей быстрее пройти вперёд, убеждая окружающих уступить дорогу. Я это наблюдал неоднократно.

— А ещё, вы наблюдали взгляд «церковной бабулечки», когда подходишь ставить свечку, и зажигаешь стоявшие потухшие?

— Нет, честно говоря, когда я подхожу ставить свечку, то наблюдаю при этом только за свечкой и подсвечником, поэтому ни возможности, ни желания следить за тем, как при этом на меня кто-то смотрит, у меня совершенно нет.

— А вы когда-нибудь встречали жуткую агрессию бабулечек, когда ослабевшая мама, хочет помолиться, и заходит в церковь с коляской, в которой лежит 8-ми килограммовый сынок, которого она уже не в силах держать на руках, но очень хочет помолиться?! А вы встречались с ситуацией, когда «церковные бабулечки», выгоняли двоих мам…

— Нет. Впрочем, с подобной ситуацией я имел дело лишь пару раз, — когда мы с супругой заносили в храм коляску с ребёнком. Никакой агрессии к нам не было. Впрочем, на этом приходе нас весьма хорошо знали, так что никому бы и в голову не пришло проявлять к нам агрессию по указанному поводу.

Кстати, здесь, я думаю, корень той проблемы, которую Вы обрисовали. Описанные Вами неприятности со «злыми бабками» в основном испытывают те, кто в храм ходит, скажем так, нерегулярно. А вот если у человека есть духовник, и он посещает его приход, и уже волей-неволей знает основных прихожан и сотрудников храма в лицо, и они его знают — в таком случае описанных Вами неприятностей или вовсе не случается, или же человек знает, как правильно себя при них вести.

Многие рассказывают про «злых церковных бабок». Я от них «пострадал» всего один раз — лет шестнадцать назад. Мы с братом, тогда ещё совсем нецерковные, зашли в храм, но одна старушка, находившаяся там, почему-то решила, что нам «нечего здесь делать» и словесно принялась нас выгонять. Несмотря на всю мою нецерковность, я чувствовал, что «бабка не права», но спорить мы не стали, и ушли. Но потом я пришёл снова и упорно продолжал посещать эту церковку и бабкам пришлось с этим смириться.

Воцерковившись, я получил довольно удовлетворительное представление о внутриприходской иерархии, и уже много лет знаю, что ни одна «бабулечка» не имеет полномочий выгонять людей из храма. Так что если со мной случится нечто из описанного Вами, то я, полагаю, не премину вежливо, но весьма определённо напомнить ей об указанном обстоятельстве. А если она вздумает настаивать, то я, быть может, объяснюсь уже чуть менее вежливо.

Возможно, «агрессивные бабулечки» чувствуют это, и потому за прошедшие шестнадцать лет никогда больше ни в одном из множества посещённых мною за это время храмов они мне ничем не досадили.

А возможно, это объясняется тем, что на самом деле «агрессиваных бабулечек» в Церкви меньше, чем в околоцерковных кругах принято считать.

Или же Господь меня сохраняет от таких искушений.

Однако постараюсь быть полезным и рискну дать совет. Если вы вошли в незнакомый храм и какая-то пожилая мирянка Вас начинает из него выгонять, стоит вежливо, но твёрдо сказать: «позовите, пожалуйста, настоятеля храма. Я хотела бы услышать это из его уст. И назовите мне его имя и фамилию. Если батюшка столь же уверенно и решительно, как и вы, считает, что женщину с ребёнком нужно выгонять из храма, то, конечно же, он будет не против, если об этом узнают в епархии?» Или другой вариант: «Назовите Ваши ФИО. Вы здесь работаете официально? На какой должности? На основании какого церковного документа вы меня выгоняете из храма?» Немножко зная психологию бабушек, которые хозяйничают при храме, я весьма сомневаюсь, что после первого или второго варианта они от вас не отстанут. Главное, не смущайтесь. Раз Вы православная христианка, то вам этот храм принадлежит не меньше, чем этой бабушке, и она имеет права изгонять вас из храма не больше, чем вы — её. Требуйте настоятеля. Требуйте личные данные «бабулечки». Вы имеете право знать, кто вас выгоняет. Требуйте, наконец, документ, который бы обосновывал её действия. Указывайте, что она не имеет таких полномочий. Грозите судом. И там уж, как говорят китайцы, «если есть решимость разбить камень, он сам даст трещину». Но тут стоит учесть ещё один момент. Когда в разговорах про «злых бабок» проскальзывает такой оттенок, что «таких не должно быть в Церкви».

Понимаете в чём дело — не только «агрессивная бабулечка» не имеет права выгонять меня из храма. Я тоже не имею права выгонять из храма «агрессивную бабулечку». Даже если она духовно или психически больной человек. Она должна меня терпеть, но и я её — тоже. Как апостол Павел сказал: «немощи друг друга носите и так исполните закон Христов».

А что делать? Да, если даже психически больной или неадекватный человек захочет придти в храм — он имеет на это право. И они идут, как и остальные, за утешением. Или за помощью. И если они при этом не всегда могут совладать со своей неадекватностью — нужно терпеть. А как иначе?

И к этой неадекватности их привела, зачастую, тяжёлая жизнь и многие беды. Все злые люди — глубоко несчастные внутри.

Бывает, впрочем, и такое, что «агрессивность» бабулечки нам только кажется. Приведу пример. Как-то на литургии моё внимание привлекла одна старушка, которая хриплым грубым голосом просила людей отойти с того места, где они стояли. Люди были недовольны, и я сам в первые мгновения подумал: «вот, мол, типаж злой бабки, о которых я так часто слышал от малоцерковных людей». Затем я стал наблюдать за ней, и сделал несколько удивительных открытий.

Во-первых, голос у неё был хриплым и резким из-за какого-то дефекта горла, иными словами, она физически не могла говорить иначе. Сами же фразы, произносимые ею, были вполне вежливыми и корректными.

Во-вторых, она просила не для себя. У неё была обязанность поставить стол для «запивки», к которому подходят причастившиеся. И, поскольку люди стояли везде, для неё невозможно было выполнить её обязанность иначе, как попросив некоторых отойти в сторонку и освободить место.

В-третьих, это делалось в интересах тех же людей, которых просили подвинуться — по крайней мере, той части их, которые причащались и после причастия подходили к столику с «запивкой».

Вот так непросто всё оказалось.

Хотя, конечно, бывают и действительно агрессивные и злобные люди. Но об этом я уже сказал выше.

Интернет-журнал «Русская неделя»