Я знаю вкус горя

«Нет ничего ужаснее для матери, чем
видеть, как страдает её ребёнок,
а она ничем не может ему помочь»

Часть I

Я была воспитана в духе православной веры и на примере своих дедов — героев, которые всю жизнь посвятили служению ближним — оба работали в авиации и делали всё, что в их силах, чтобы наша страна имела надёжную защиту в виде «железных птиц».

С раннего детства у меня были две мечты: иметь много детей (у меня не было братьев и сестёр) и, так же, как оба деда, служить на авиационном поприще. Обе мои мечты почти сбылись, я стала многодетной матерью, а вот с любимого Микояновского завода (ОКБ им. Микояна) пришлось уйти — к моменту моего выхода из последнего декретного отпуска на фирме была такая заработная плата, что её вряд ли хватило бы даже на хлеб моим четверым детям.

… Середина девяностых. В стране, как принято было выражаться, полный бардак. На руках у меня маленькие дети и беда в доме — серьёзно заболевает супруг и он не в состоянии обеспечивать семью так, чтобы малыши могли хорошо питаться, одеваться и, в случае болезни, лечиться. Я — в отчаянии. На рынке, куда мы ходили исключительно за картошкой и солёными огурцами, дети просят купить им сладости, фрукты, игрушки. Я ничего не могу позволить им из этой «роскоши», пытаюсь объяснить: «Деточки, у меня нет денег». Малыши понимают, что деньги — это что-то очень важное. Один раз доченька предложила на мой повторяющийся ответ: «Мама, а ты купи деньги»!…

Моя мама, матушка Галина, работает в Богоявленском (Елоховском) соборе у мощей святителя Алексия. Она молится ему и просит помощи для нас. Добрые люди узнают от мамы о нашем бедственном положении (был момент, когда я ребёнку расползающуюся от ветхости куртку перематывала скотчем, не было денег, чтобы поставить новую молнию) и начинают приносить для моих детей бывшую в употреблении одежду, обувь и игрушки. Я не знаю имён наших благодетелей, их знает Господь. Низко кланяюсь дорогим людям, которые помогли нам пережить тот ужасный период. Причём помогли не только нам, но и другим семьям, которым я отдавала то, что не подошло моим детям; помогли ещё интернатовским сиротам, которые ходили к нам в гости. Положение моей семьи усугублялось ещё тем, что жили мы все в одной комнате в 17 кв. метров. Из-за тесноты дети часто болели, так как быстро перезаражались друг от друга. Дочери сделали пять (!!!) операций — тяжёлый перелом лучевых костей со смещением, руку два раза ломали из-за того, что кости неправильно срастались. После операций девочке был нужен покой, но разве это возможно на семнадцати метрах жилой площади при наличии там же трёх подрастающих «богатырей»?

Часто ходила на поклон к чиновникам и умоляла хоть как-то помочь с жилищной проблемой. В ответ слышала одно и то же: «Город резервного жилья не имеет», «Зачем вы столько рожали?», «Купите дом в Тверской (Калужской, Тамбовской…) области, это дёшево и уезжайте туда». Неужели они не знали, что там, куда они меня посылали, нет вообще никакой работы! Бросаться из огня, да в полымя? Бог им судья, этим людям в дорогих костюмах, имеющим назначение опекать и защищать свой народ. Наверное очень трудно понять положение многодетной матери, когда занят только «важными государственными делами». Больше всего угнетало другое — отношение таких же обычных людей, как я сама, пострадавших, может быть, не меньше в перестроечное лихолетье. Сколько раз мы пытались с детьми прорваться в магазине, поликлинике без очереди. И это не потому, что стоять было лень, а потому что дома оставался шестилетний старший, приглядывающий за грудным младшим. На мои попытки пролезть без очереди (обычно я просила людей пропустить), получала только: «Нарожала, чтоб в очереди не стоять»!

А проблемы с транспортом! Маршрутки ни за что не останавливались возле бедно одетой матери с четырьмя детьми. Наверное предполагали, что я не смогу оплатить проезд за всю нашу компанию…

А бесконечные бюрократические коридоры при оформлении «детских» и субсидий. Ведь в кабинетах сидели такие же женщины, как я! Как-то нас работники одного храма даже попросили уйти из трапезной, куда я завела детей после службы напоить горячим чаем, потому что был сильный мороз. Батюшка этого храма, помню, очень расстроился, что такие люди работают на его приходе (об этом случае ему рассказали прихожане) и послал нам в утешение огромный пакет со сладостями! Вот уж точно, как говорит пословица, «не было бы счастья, да несчастье помогло». Сладости для нас стали настоящим праздником.

Сколько горя и обид было на жизни моей семьи уже и не вспомнишь, да и, слава Богу, не люблю плохое вспоминать. Помню только, что часто плакала от безысходности и недоумевала: «Господи! Что стало с нашим народом? Почему люди так ненавидят и поедом едят друг друга? Где наша хвалёная сплочённость, милосердие, добродетель?» Ну ведь не были такими мои деды! Деда Юру могли ночью, ничтоже сумняшеся, поднять из постели соседи, чтобы он отвёз больного ребёнка в лазарет. И никто даже не думал, что дед пару часов назад вернулся с опаснейших испытаний. Дед Паша (Антонюк), всю жизнь проработавший на фирме Микояна, никогда никого не оставлял без помощи, об этом мне наши микояновцы рассказывали.

Что же произошло? Почему Мать, подарившая миру новую жизнь, должна этого стесняться, как позорного ярма? Многодетность стала не примером для подражания, а чуть ли не преступлением. Не можешь достаточно зарабатывать — не рожай! Нет большой квартиры — не рожай! Помню, когда врач установил во мне беременность, третью по счёту, то сразу уверенно сказал, выписывая какие-то бумажки: «…Эти анализы сдадите и на аборт»! Почему он решил, что имеет право определять жить или не жить моему ребёнку? Жизнь человеку даёт Господь и никто не вправе отнимать её. Стать убийцей собственного дитя, пусть ещё не родившегося, крохотного человечка? Это преступление!!! Милосердный Бог дал мне детей, провёл через многие трудности, помог перенести все тяготы и обиды, послал добрых и сердечных людей, а потом и работу…

Часть II

«Испытавши всё плохое, надо людям помогать… Я знаю вкус горя…»
Протоиерей Валентин Бирюков

В моих руках письмо от многодетной матери: «… мои дети не видят порой даже хлеба». А вот другое: «… а может мне с детьми уйти на тот свет, всё равно мы здесь никому не нужны…».

Письма идут и идут. Их сотни. Со всех краёв нашей необъятной многострадальной России. Под рукой у меня всегда «Корвалол». Даже моему закалённому в житейских невзгодах сердцу бывает так больно от прочтения этих леденящих всё моё существо писем-исповедей, что приходится успокаивать его не только молитвенно, но и медикаментозно. Прочитав очередной материнский крик из российской глубинки, горько усмехаюсь — 10 лет назад мне говорили: «Зачем столько нарожала, раз не можешь прокормить, одеть и предоставить нормальные условия для проживания?» (Кстати, с того момента в наших жилищных условиях ничего не изменилось). Судя по этим письмам всей России нельзя рожать! То, что творится в нашей стране, какие муки и страдания претерпевают многодетные матери, как они живут — всё в этих письмах.

Вот уже два с половиной года я — председатель благотворительного фонда помощи детям-сиротам и многодетным семьям имени моего деда, заслуженного лётчика-испытателя СССР, Героя Советского Союза Юрия Александровича Гарнаева. Фонд назвала очень просто — «Русская Берёза».

Много воды утекло с тех пор, как мне пришлось всеми мыслимыми и немыслимыми способами зарабатывать на жизнь, здоровье, учёбу и лечение моим детям. Сейчас тружусь в Богоявленском соборе у мощей святителя Алексия, митрополита Московского и всея Руси чудотворца. Мой любимый святой не только помогал мне своими святыми молитвами в те жуткие девяностые годы, но и сделал так, чтобы был организован фонд «Русская Берёза» и именно я возглавила объединение добрых людей для помощи таким же несчастным, униженным и обречённым на жалкое существование матерям, какой сама была когда-то. Почему он выбрал именно меня? Я не знаю…

«Русская Берёза» — это не фонд для показных мероприятий с распиаренными акциями-отчётами. «Русская Берёза» — это тяжкий крест. И нести его мне помогают молитвы святителя Алексия, да добрые люди со всего света.

Обнищавшие семьи, лишённые всякой возможности работать, неведомыми путями узнают о фонде, цепляются за него, как за соломинку, надеясь получить поддержку и защиту.

Добрые люди привозят для наших подопечных (как когда-то неизвестные благодетели привозили для моих детей) одежду, обувь, игрушки, школьные принадлежности, оплачивают покупку продуктов, медикаментов и отправку посылок. Многие оказывают поддержку подопечным фонда, минуя нас. Я всего лишь высылаю им адреса нуждающихся.

Бывает, что измученным матерям приходится оказывать не только материальную, но и духовно-психологическую помощь, потому что многие находятся на грани суицида. В посылочку со «скорой берёзовой помощью» я непременно вкладываю письмо поддержки и православную литературу.

Читая слова благодарности от матерей, я плачу от радости. Один ребёнок впервые в жизни увидел настоящие игрушечки и, захлёбываясь от счастья, побежал по селу рассказывать, что у него появились «родственники», подарившие не самодельные, а «взаправдошные» игрушки. Другой смог пойти в школу, потому что ему прислали одежду, обувь, ручки и тетради. Кому-то из детей сделали платную операцию, на которую убитая горем мать и не рассчитывала. Талантливому юному математику подарили компьютер. Всего не рассказать…

Помощь пришла ко многим семьям, а вместе с помощью пришли вера, надежда и любовь, жажда жизни.

…

Слава Богу!

Прости меня Господи!

Ошибалась я много лет назад. Велика сила духа народа русского, как и прежде, во все века. Оказалось, что мир состоит не только из злобы и жестокости. Вокруг много прекрасных, сердечных помощников и радетелей о детских нуждах. Теперь я низко кланяюсь всем этим людям, кланяюсь и молитвенно благодарю за чужих деток от имени их матерей, от всех наших подопечных семей, которые для «Русской Берёзы» стали своими, родными.

Письма с мольбами о помощи идут и идут. И я уверена, что найдутся и добрые люди, придут и помогут деткам. Хоть чем-нибудь, хоть молитвой, хоть ласковым словом. Ведь даже малая лепта может спасти целую семью.

Подробно о деятельности фонда «Русская Берёза» читайте на сайте http://www.rusbereza.ru

Интернет-журнал «Русская неделя»