 |
| Православие и Мир | И. Жидов | 05.09.2007 |
Мое сообщение можно озаглавить «Вопросы отношений Церкви и научного сообщества в работе Сарово-Дивеевского отделения Всемирного Русского Народного Собора».
Во время нашей дискуссии хотелось бы получить ответы на такие вопросы:
1. Зачем нужно сотрудничество? Или, как остроумно сказал на Соборных слушаниях «Вера и знание» диакон Андрей Кураев, — «против кого дружить собираемся?»
2. Каких можно ожидать результатов и какие возникают трудности?
3. Откуда берутся люди, способные к такому сотрудничеству?
В недавнем прошлом обычным было не только атеистическое воспитание, но и отсутствие в высшем образовании гуманитарной составляющей. А особенностью Сарова являлись режимные ограничения на несанкционированные руководством публичные контакты горожан с «гуманитарной» общественностью. «Природа не терпит пустоты», поэтому все это привело к самодеятельной активности части научных сотрудников в областях, выходящих за пределы их специальностей.
Сарово-Дивеевский Собор возник не на пустом месте — ему предшествовали многочисленные общественные объединения. Учитывая тему обсуждения, выделим три из них.
Это городской философский клуб, где люди занялись изучением недоступного ранее отечественного философского и богословского наследия, что, конечно, не проходит бесследно.
Это общественная экологическая организация «Зеленое движение», где не только делались конкретные дела, но и велось знакомство с научными и философскими работами, посвященными экологии, включая и мнение Православной Церкви.
И, наконец, это общественное историческое объединение «Саровская пустынь», занявшееся историко-краеведческими исследованиями. Начатые на общественных началах, эти работы получили и широкое признание общественности, и поддержку местных властей. В этом одна из причин существования этой организации вплоть до настоящего времени.
Но активность и духовный поиск могут вести к разным целям и приводить к разным результатам. Конечно, не все члены этих организаций со временем пришли в Церковь. Скорее, лишь некоторые. И должны были произойти события российского и мирового масштаба, чтобы раскрепостить православное творчество горожан. Хронологически первым из таких событий является, конечно, 1000-летие крещения Руси.
Примерно с 1988 года вблизи Сарова при участии наших горожан проводились встречи жителей города, ученых Ядерного центра с российскими деятелями культуры и священнослужителями. Встречи имели разные названия, но их неотъемлемой частью были сообщения о преподобном Серафиме Саровском, и в историю они вошли как Серафимо-Дивеевские чтения.
Одним из итогов Пятых чтений, состоявшихся в 1992 году, был призыв к созданию «международной ассоциации ученых и специалистов православного вероисповедания». О дальнейшей судьбе этой инициативы не известно. Существует версия, что после того, как организацию чтений в какой-то момент взяли на себя политизированные люди, возникла пауза, теперь уже многолетняя. От присутствующего здесь Павла Васильевича Флоренского я слышал другую версию: чтения прекратились естественным образом: зачем говорить о батюшке Серафиме в аудитории, когда после 1991 года можно идти в открытый храм и говорить с ним там.
Начало 90-х годов — трудное время для сотрудников Ядерного центра. В угаре перестроечного пересмотра ценностей нашего бытия общественное мнение, выражаемое подавляющей частью СМИ, не признавало своим наследством «советский атомный проект». Приведу цитату: «Общественное мнение обрушилось на них, клеймя беспощадно: «Милитаристы! Ястребы! Поджигатели войны! Алесь Адамович предсказывал, что их «начнут отлавливать и топить». (Н.Андреев. Храм и хлам. «Известия», 27.01.1998, N 14.)
Унижение и травля атомщиков были не безрезультатны. Вспомним, судьбу директора уральского ядерного центра, покончившего жизнь самоубийством. Добровольный уход из жизни наших коллег и сегодня не единичен. Более того, для объяснения причин аварии, произошедшей в институте три года назад, некоторым представлялась правдоподобной версия самоубийства.
В те времена стало ясно, что ученые не способны сами себя защитить. Их статус целенаправленно понизили до такого уровня, что даже вступить в дискуссию с представителями ядерщиков решались немногие. «Круглый стол» в редакции журнала «Наш современник», состоявшийся в 1991 году- это скорее исключение. (Наш современник, 1991, N 10.)
Нашлись и люди, которые воспользовались отсутствием взаимодействия технической интеллигенции и Церкви и стали обвинять ядерщиков в бездуховности, безнравственности, разрушении святынь, требовать немедленной передачи Саровского монастыря Церкви. И встречи со священнослужителями, в особенности, бывшими учеными, оказались для сотрудников Ядерного центра незаменимыми, жизненно важными. На одной из встреч с участием священнослужителей в Нижнем Новгороде кандидат в местную власть допытывался у меня: «Зачем вы собираетесь в таком странном составе?» Я был готов к долгой беседе и начал: «Во-первых, чтобы в это паскудное время не сойти с ума в одиночестве…» Проходивший мимо драматург Виктор Розов удостоил меня комплиментом: «Точно сказано, и этого уже достаточно».
С чувством глубокой благодарности мы помним о первом настоятеле храма Всех Святых о. Владимире Алясове, кандидате химических наук. О его авторитете среди ученых говорит, в частности, то, что первый номер журнал «Атом», учрежденного РФЯЦ-ВНИИЭФ, открывался его напутствием. С любовью вспоминаем мы о визите священника и ученого-геолога о. Глеба Каледы. Рады вновь видеть о. Константина Татаринцева. Надеемся на новые беседы с диаконом Андреем Кураевым. Неоценимую помощь в становлении и деятельности Сарово-Дивеевского Собора оказали православные ученые И. Шафаревич, П. Флоренский, В. Столяров, П. Боярский, М. Громов, деятели культуры В. Клыков, А. Поздняев, Е. Геккер и многие другие.
Важно отметить следующее. Нельзя говорить, что священнослужители «встали на защиту ядерщиков и ядерного оружия». Нет, но они стали присутствовать, свидетельствовать, выслушивать и спрашивать. Классическим остался в памяти ответ профессора Московской Духовной академии А.И. Осипова на вопрос, заданный во время его первого приезда в Саров. Мои коллеги, подавленные травлей СМИ, спрашивали его: «А не грех бомбу делать?» На что профессор отвечал: «В списке грехов такого нет, а значит, это зависит от ваших внутренних мотивов: спасти от войны Россию, а значит, и православные святыни — это одно, завоевать мир — другое, а если вы интеллектуальные проститутки — это третье. Выбирайте сами…»
И сегодня проблемы мотивов и стимулов научной деятельности, нравственные проблемы разработки новых видов оружия остаются крайне важными и станут темой одной из секций нашей конференции.
Ситуация в мире быстро меняется, в настоящий момент ядерным оружием обладают страны — носители всех мировых религий. Но пока непривычно звучит даже постановка проблемы о необходимости учитывать социокультурные особенности стран — потенциально противостоящих обладателей ядерного оружия — для того, чтобы обеспечить его безопасность и неприменение.
Обвинение ученых-естественников в бездуховности и сегодня небезосновательно. После Чернобыльской катастрофы академик В. Легасов, перечисляя опасности, порожденные «техническим прогрессом», писал: «И мне кажется, что ключом ко всему происходящему является то, что долгое время игнорировалась роль нравственного начала — роль нашей истории, культуры… Все это, собственно, и привело к тому, что часть людей на своих постах могла поступить недостаточно ответственно… Низкий технический уровень, низкий уровень ответственности этих людей — это не причина, а следствие их низкого нравственного качества… Мы ни с чем не справимся, если не восстановим нравственного отношения к выполняемой работе…» (Народная газета, 3.04.1993) Судьба академика В. Легасова, признанного специалиста по проблемам безопасности, трагична. Специалист по безопасности сам оказался духовно беззащитным и покончил жизнь самоубийством.
Другая крайность. Не так давно академик Е. Велихов в телепередаче сказал о том, что отмечено появление банд ученых, он так и сказал «банд», которые используют свои знания для производства наркотиков, для создания электронной аппаратуры, помогающей преступникам бороться с правоохранительными органами и так далее.
Возможно, для закрытых городов этот пример не характерен, но западные специалисты, оценивая стимулы российских ученых к научной работе, считают вероятной утечку российских мозгов в страны с тоталитарными режимами — за деньги. Представляется все же, что сегодня для России более опасна масштабная «утечка мозгов» на Запад или поиск любой ценой работы, оплачиваемой западными спонсорами. Сегодня наши ученые проходят испытание деньгами, и не все справляются с этим искушением.
Итоги современной науки противоречивы, и это изящно проиллюстрировано средствами искусства, например, во французском фильме — современной версии «Фауста». Фауст XX века, решив выяснить, не самозванец ли перед ним, совершает крестное знамение. Но современный Мефистофель (его играет Ив Монтан) лишь досадливо морщится, а на недоумение Фауста отвечает: «современная наука дала мне способы защититься от «этого».
Приведенных примеров достаточно, чтобы признать — православное сообщество не может быть безразлично к духовному миру ученых.
Не только обобщенных обвинений в безнравственности, но и реальных свидетельств элементарной неграмотности в религиозных вопросах достаточно. Например, в начале 1990 года обращение общественности о регистрации в Сарове православного прихода было отклонено с мотивировкой: «…Учитывая особенности закрытого города». Большинство из нас, подписавших обращение, были сотрудники ВНИИЭФ, и в устных беседах нам говорили: «Исповедь противопоказана носителям секретов».
Другой пример интересен тем, что дает количественную оценку числа наших потенциальных оппонентов. Это растянувшаяся на 5 лет, из-за активности противников имени «Саров», процедура разрешения вопроса об имени нашего города. В 1991 году сессия народных депутатов горсовета Арзамаса-16 решила ходатайствовать о присвоении городу названия «Саров». Из 107 присутствующих депутатов «за» было 89, «против» — 10. В 1994 году состоялся официальный опрос населения о переименовании города. За «Саров» было 71% участников опроса и только 6,4% - за «Кремлев» (альтернатива «Сарову», на непродолжительное время официально введенная решением Правительства).
Уже довольно давно был подготовлен сборник публикаций и документов, посвященных борьбе за возвращение на карту России имени «Саров». Казалось бы, что финансовую поддержку его издания могли бы оказать те, кто использует имя «Саров» в коммерческих целях. Но пока такой поддержки нет, и надежд на нее мало.
Приведу еще примеры, важные для понимания ситуации. К Соборным слушаниям «Ядерные вооружения и национальная безопасность России» одним из сотрудников ВНИИЭФ был представлен доклад, где Церкви предлагалось не много ни мало «…Уступить территорию Сарова для обороны страны. Причем, не просто уступить, но и громко об этом заявить».
А вот мнение о Сарове одного из визитеров: «…Город — существование которого есть планетарная катастрофа… Характер продукции и режим ее производства сделали Город бессмысленным поглотителем ресурсов. Кроме того, нужны постоянные затраты на поддержание Города и продукции в безопасном состоянии. Самое дорогое предприятие земной ойкумены производит исключительно ущерб. Сохранение закрытости и изолированности Арзамаса-16 от внешнего мира сегодня — продолжающееся преступление. Арзамас-16 сам не станет обычным местом. Он пребывает в гордыне, ностальгии, надежде реставрации, не извлекает уроков, не ищет смысла, не раскаивается. Он становится еще более, по-новому опасным». (Знание-сила, 1997, N 6.) Автор этой публикации В. Каганский посетил Саров по приглашению администрации города и по инициативе организации «Саров — Яблоко».
А вот сравнительно свежий пример. В газете «Знание — власть» (1999, N 4), издаваемой движением «К Богодержавию», приведено обращение «Ядерщики России», содержащее фразу: «…За основу предвыборной платформы кандидатов трудового народа предлагаем взять замысел жизнеустройства России в новом тысячелетии, изложенный в Концепции Общественной Безопасности «Мертвая вода"….Обращение подписали…», — далее идет список моих коллег, — «…всего 112 человек». В истории возникновения этого странного документа не все ясно, но представляется, что православное научное сообщество не может уклоняться от анализа этой «концепции».
Важнейшими историческими событиями для жизни Сарова, которые трудно переоценить, явились события 1991 года. Это второе обретение мощей преподобного Серафима Саровского и визит Святейшего Патриарха Алексия II. Начинается восстановление Дивеевского и Санаксарского монастырей, любимых и часто посещаемых нашими горожанами. В Сарове появляется памятник Серафиму Саровскому, подарок В.М. Клыкова. На многие вопросы эти события дали исчерпывающие ответы. В сентябре 1991 года православный приход был зарегистрирован. В 1992 году в день Святой Троицы Федеральный Ядерный центр передал приходу здание Храма Всех Святых. В ноябре 1992 года на куполе вновь появился крест.
Растроганный искренним гостеприимством саровчан и приняв к сведению трудности, с которыми столкнулись и город, и научный центр, Святейший Патриарх, если так можно выразиться, предоставил кредит доверия по вопросу о сроках восстановления Саровского монастыря. По прошествию почти десяти лет можно сделать неприятный для горожан вывод: местные власти злоупотребляют терпением и верующих людей, и тех неверующих, для кого прошлое нашей страны является опорой в жизни.
Однажды на вопрос иностранных коллег, приехавших в Саров: «Почему здания, в прошлом принадлежавшие Церкви, до сих пор не возвращены», — я ответил: «У Церкви хватает ума не спешить. А у властей — не хватает ума спешить».
Восстановление храма, который первым в мире был освящен во имя преподобного Серафима, — это дело всероссийского масштаба, и я думаю, все секции нашей конференции должны высказаться о духовных и, если так можно выразиться, о социальных последствиях различных вариантов развития событий.
Первым документально подтвержденным свидетельством небезразличия российской общественности к событиям в Сарове стало обращение участников конгресса «Культура и будущее России» (1994), в мероприятиях которого участвовали наши представители.
«…Конгресс призывает возродить на российской земле название «Саров», так много говорящее сердцу каждого россиянина. Конгресс считает, что определение перспектив расположенного в историческом Сарове Российского Федерального Ядерного Центра является одной из общенациональных задач России на рубеже XXI века».
В ноябре 1994 года в Москве с участием творческой интеллигенции состоялась встреча «Ядерный щит России: нравственность, идеология, политика».
В феврале 1995 года делегация ВНИИЭФ была впервые приглашена на Второй Всемирный Русский Собор в Свято-Данилов монастырь. В выступлении заместителя Главы Собора митрополита Кирилла содержалось предложение о проведении местных соборов, где обсуждались бы местные проблемы. Оно было воспринято нами. Инициатива получила понимание и поддержку настоятеля нашего храма о. Владимира Алясова и нашего митрополита Нижегородского и Арзамасского Николая. В январе 1996 года состоялся первый Саровский Собор, а в мае того же года, с участием делегации Президиума Всемирного Русского Народного Собора во главе с заместителями главы Собора: митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом и В.Н. Ганичевым, состоялась учредительная конференция Сарово-Дивеевского отделения Всемирного Русского Народного Собора.
Быть сопредседателями отделения Собора дали согласие директор ВНИИЭФ Р.И. Илькаев и настоятельница Свято-Троице-Серафимо-Дивеевского монастыря игумения Сергия. Собрание выбрало правление, ревизионную комиссию, приняло ряд документов, в том числе проект устава. Однако с регистрацией устава в Нижнем Новгороде возникли трудности, хотя его положения повторяли уже зарегистрированный Устав Всемирного Русского Народного Собора. Некоторые представители власти настороженно воспринимали соборную идею. Переписка грозила растянуться на долгое время, отнимая силы и время. Поэтому деятельность Сарово-Дивеевского Собора до сих пор ведется без самостоятельной регистрации, в качестве отделения Всемирного Русского Народного Собора и в рамках его устава. Отказ в регистрации естественным образом разрешил проблему с тем, как относиться к людям, которые в свое время дали согласие работать и даже были выбраны в правление, но никак себя не проявили. Активные люди, способные самостоятельно ставить и решать задачи, со временем появились. Мы предполагаем в ближайшее время собраться, чтобы обсудить и решить накопившиеся организационные вопросы.
Отмечу как казус: местная налоговая инспекция профессионально поддержала нас и официально предложила встать на финансовый учет уже через месяц после учредительного собрания. Но самим зарабатывать деньги для общественных нужд нет времени, а состоятельные люди и организации в Сарове пока не испытывают потребности в поддержке Соборного движения. Наша ситуация в этом отношении, видимо, отличается от ситуации других отделений Собора. Но это не значит, что в Сарове совсем нет благотворителей. Например, храм Всех Святых был восстановлен в 1992 году по существу на пожертвования всего двух молодых предпринимателей, В. Козлова и А. Шпилько.
В 1996 году мы провели Соборные слушания «Дивеево — село и монастырь: сегодняшние проблемы и совместные перспективы развития». Заинтересованность проявила Дивеевская администрация, оказавшая слушаниям поддержку. Семинар оказался результативным. Мы проанализировали федеральную программу восстановления монастыря, обнаружили, куда могут утекать деньги, обозначили причины возможных противоречий и конфликтов на пути восстановления монастырского комплекса. Замечания по итогам этих слушаний были разосланы заинтересованным сторонам. Внесли эти слушания свою лепту и в возращение Дивеевскому монастырю его зданий.
В апреле 1996 года наши представители участвовали в Саровских чтениях «Серафим Саровский и духовное возрождение России», организованных в закрытом городе Новоуральске (бывший Свердловск-44). Вторые Саровские чтения на тему «Российская провинция, соборность и их роль в нравственном развитии общества», прошедшие при поддержке Фонда В.А. Язева, состоялись в Новоуральске в ноябре 1999 года.
В марте 1997 года в Сарове были проведены слушания «Образование и нравственность». Подняв большой шум, удалось остановить внедрение в саровских школах учебных программ так называемого «сексуального воспитания учащихся».
В последнее время нам не удается эффективно преодолевать пространственную разобщенность с Дивеево. С дивеевскими соборянами сотрудничаем ограниченно, лишь обмениваемся информацией. Для сотрудничества нужен какой-то новый импульс, новые люди.
По наказу Президиума Собора мы сосредоточили усилия на тематике, связанной с взаимодействием науки и Церкви. По инициативе и при участии нашего отделения Собора в 1996 году в Москве были проведены Соборные слушания «Ядерные вооружения и национальная безопасность России». Последствия этих слушаний были весьма значительны. Сразу же вслед за ними прошли слушания на аналогичную тему в Государственной Думе. В результате на счетах Федерального Ядерного центра появились деньги.
Как я уже говорил, нельзя считать, что Церковь «встала на защиту ядерного оружия». Тем не менее, своим участием она обеспечила конструктивную высокопрофессиональную дискуссию, защиту людей, причастных к созданию оружия. Впоследствии мы издали сборник, в котором приведена не только полная стенограмма слушаний, но и (без комментариев) доступные нам на тот момент отклики СМИ, в том числе резко негативные. Читатель сам может разобраться, что было на самом деле, и что домыслено журналистами.
В 1998 году в Москве и Сергиевом Посаде по нашей инициативе и при нашем участии были проведены Соборные слушания «Вера и знание: наука и техника на рубеже столетий». Синод высоко оценил их итоги. Одним из последствий этих слушаний является и эта конференция. Стенограмму слушаний удалось издать только в этом году буквально к началу нашей конференции. Выражаем благодарность администрации ВНИИЭФ, профсоюзному комитету и совету трудового коллектива за помощь в ее издании.
Необходимо коснуться и взаимоотношений с властями, и взаимодействия со СМИ. Представители местных властей поначалу активно поддержали инициативу создания Сарово-Дивеевского Собора, многие дали согласие на вхождение в его выборные органы. Однако со временем они стали дистанцироваться от Собора, не привлекать его представителей к обсуждению важных для жизни Сарова вопросов, не замечать наших инициатив. Накопилось взаимное непонимание. Неоднократно отмечалось, что нейтралитет в вопросах веры, декларируемый некоторыми чиновниками и деятелями культуры, на практике не реализуется. Конкретный человек либо идет в храм, либо скатывается к антицерковной деятельности.
Духовное православное наследство Сарова мало используется в повседневной жизни города для решения социальных задач — воспитания молодежи, борьбы с тоталитарными сектами, формирования национально ориентированной культурной политики и так далее. В то же время недоумение вызывает распространенное паразитирование на самом факте существования духовного наследия. Например, местные СМИ тиражируют утверждения, что успех некоторых коммерческих проектов в Сарове связан «с особой духовностью этого места». А проблема восстановление храма Серафима Саровского становится все более запутанной. Неоднократно предпринимались попытки обращения по этому поводу к центральным властям. Смены правительств, финансовые кризисы — это лишь внешне правдоподобное оправдание нерешенности вопроса. Дело не в недостатке средств. Есть и документальные свидетельства нежелания что-либо делать. Саровские власти гордятся, что их трудами в Сарове есть дополнительные деньги — создана так называемая «инвестиционная зона», схема, основанная на привлечении налоговыми льготами дополнительных налогоплательщиков. Эти деньги направляются местными властями на решение ими выбранных задач. При этом местные власти или не понимают, или делают вид, что не понимают, какую роль могло бы сыграть возрождение храма для жизни города, для решения социальных проблем. Недавно опубликованная новая редакция Концепции национальной безопасности дает новые аргументы в этом споре.
В декабре 1999 года на Соборных слушаниях «Вера, народ, власть» по разным поводам возникал вопрос о более результативном влиянии Собора на власть, ставился вопрос о создания некой православной партии, возникали инициативы о созыве Земского Собора. Конечно, у православных людей накопилось недовольство властями всех уровней, но есть и переоценка популярности Собора у «электората». С другой стороны, участие Собора во властных структурах пока выходит за его уставные задачи.
Но мне представляется, что на местном уровне мы напрасно не участвовали в выборах и поверили обещаниям некоторых шустрых кандидатов о том, что они приложат усилия для создания в Сарове некого культурно-духовного центра, будут стремиться к сотрудничеству с Православной Церковью. Из этого опыта необходимо извлечь уроки.
Теперь о работе с прессой. Отзывы местных газет на появление в Сарове Собора сильно различались: Была и просто ложь в городской газете КПРФ «Панораме» — им привиделась связь Собора с выборами 1996 года. Было легкомысленное недоброжелательство в «Городском курьере». Показательны названия статей: «Нас задвигают в новую идеологическую колею». А статья «Кое-что о соборности» помещалась в рубрике «Осторожно, национализм». В газете, издающейся на русском языке, содержалось крайне отрицательное отношение к инициативам Русского Собора и даже к законопроекту о защите русского языка.
Лишь одна газета «Город N» представила доброжелательное освещение, напечатала несколько выступлений. С тех пор с редакцией этой газеты и сотрудничаем. Не отказываем в сотрудничестве другим СМИ, но пока ничего толком не получается.
В результате неудачных попыток владельцев «желтой» прессы монополизировать городской информационный рынок газета «Город N» прекратила существование. Сегодня ее преемником является газета «Новый Город N»
Деятельность Сарово-Дивеевского отделения в рамках Всемирного Русского Народного Собора получила признание высших иерархов нашей Церкви. Орденом Даниила Московского и грамотой Патриарха награжден Р.И. Илькаев. Грамотой Патриарха в 1998 году отмечена и деятельность первого старосты нашего прихода А.В. Кондрашенко. Благодарственным письмом заместителя Главы Собора митрополита Кирилла отмечена деятельность редакции газеты «Новый Город N».
Жизнь в Сарове наполнена противоречивыми событиями. Был у меня когда-то запоминающийся разговор с соседкой по дому, пожилой женщиной, дочкой священника. Неоднократно наши городские новости наводили меня на вопрос, который я задавал ей: «А осталась ли святость в Сарове?» — И она отвечала: «Вот, если бы все однообразно и тихо было, решила бы я, что ушла святость. А поскольку часто разные беды случаются, вывод делаю — наверное, осталась. Ведь бесенята тоже к святым местам тянутся».
Подводя некоторые итоги, можно сказать, что в постановке вопроса «против кого дружить» науке и Церкви — множество ответов не является пустым. Но этого мало, и цель сегодняшней встречи — поставить задачи и на завтра, и на перспективу.
Участие в делах Собора не может быть «общественной нагрузкой». Собор — это не клуб по интересам. Плодотворное сотрудничество могут осуществлять лишь воцерковленные люди, для которых участие в соборных делах — это просто часть жизни.
И.Г. Жидов, cтарший научный сотрудник РФЯЦ-ВНИИЭФ
http://www.pravmir.ru/article_2274.html
