Русская линия / Библиотека периодической печати / Национальная идея: православие в жизни

— Часто слышим «Москва — третий Рим», «Россия под покровом Божией Матери», и это, с одной стороны, вызывает гордость, с другой стороны, выглядит как самовозношение: мы — арийская нация, а весь мир ничто. Как правильно найти границу в этом вопросе?

— Где бы ни было возношение, там неправда. Что значит «мы находимся под покровом Божией Матери»? Значит ли это, что мы можем делать все, что угодно, а Божья Матерь нас покрывает? Это говорят люди, которые приняли православие, ничего о нем не знают и свои мирские, страстные начала вводят в сознание окружающих. Слышишь от таких: «Если служить молебен об исцелении от пьянства, то только перед иконой Божией Матери „Неупиваемая чаша“ и ни перед какой другой. Если молиться перед Владимирской иконой, то не будет никакого толку». Значит, начинают молиться не Божией Матери, а иконе. Это очень опасно, можно превратиться в язычников. Иконы — образы того, в кого мы верим, перед кем молимся. Различных образов Божией Матери порядка семисот. Так же, как и наших с вами фотографий может быть сколько угодно. Это язычники думали, что рисованные и скульптурные изображения — боги, за что христианство их обличало.

Или «Москва — третий Рим». Это была идея инока одного из псковских монастырей старца Филофея, жившего в начале 16 века, но там была другая мысль: Рим отпал от Православия, православная Византия пала, — где еще то государство, в котором Православие являлось бы государственной религией и которое имело бы все возможности существовать в Православии, распространять его и жить им? Да, это — Россия, да, это — Москва. Такая была идея, но сказать, что она актуальна на веки вечные, — это все равно что сказать: «А наши предки Рим спасли».

И еще в отношении покрова Божией Матери, он не безусловный. Народ иудейский был избранным, но они отвергли Христа, и их избранничество было отнято. Никто не может быть избранным на веки вечные, все зависит от нашей с вами свободы. Будет ли покрывать Божья Матерь человека, который хулит Бога?

Поэтому разговоры об особом покрове Божией Матери над Россией вызывают неприязнь. Афон говорит: «Нет, это мы под покровом Божией Матери», Греция говорит: «Нет, мы», Россия: «Нет, мы. Давайте подеремся».

Покровом Божией Матери и святых угодников пользуется только тот, кто искренне хочет следовать заповедям Бога, а кто отвергает эти заповеди, тот отвергает и покров.

Через год после канонизации Николая Второго в одной из статей я прочитал: «Вот уже целый год Царственная семья наслаждается небесными благами». Я знаю этого нового богослова, он математик по образованию. По нему, оказывается, что до канонизации царственные страстотерпцы, даже будучи святыми пред Богом, не наслаждались небесных благ. А если их деканонизируют, в преисподнюю их что ли? Ужасная логика. Вот из таких взглядов, из такого понимания вещей и складываются подобного рода воззрения.

Христианство говорит, что пока человек не смирится, не может Бог к нему приступить. Через гордыню и тщеславие легче всего отторгнуться от Бога. Сказано: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иак. 4,6; 1 Пет. 5,5).

— Что вы можете сказать по поводу национальной идеи?

— Идея — это вторичное явление в человеке, а первичной является та духовная атмосфера, которая в человеке есть. Это как маточный раствор, и в зависимости от характера раствора рождаются соответствующие кристаллы. Идеи рождаются из духовного состояния человека. Посмотрите, один обозлен, другой влюблен, какие у них идеи рождаются? В одной и той же ситуации у первого возникает желание бить и крушить, а второй готов весь мир обнять. Духовное состояние человека определяет характер идеи. Просто многие не знают того, на что христианство обращает первостепенное внимание — состояние души человека, есть в ней мир или нет. Скажу вам совет мудрейших и опытнейших людей: никогда не принимать решений в состоянии возмущения, возбуждения.

Поэтому и национальная идея — это вторичное явление. Когда-то национальной идеей было осуществить Евангелие не только в плане личном, семейном, но и в масштабе государственном, всенародном. То есть нравственные принципы христианства сделать принципами всей жизни нашего народа. А эти принципы могут выражаться в самых различных направлениях как внутригосударственных, так и внегосударственных. И эта идея находила очень реальное воплощение. Посмотрите, ведь наше государство практически не вело никаких захватнических войн. Или, например, война 1812 года. Все знают, что оставалось после прохода наполеоновской армии как по европейским странам, так и по России, какой ужас там творился и насилие, а ведь шли христиане европейские. И почему-то историки замалчивают, как прошла русская армия от Москвы до Парижа. А прошла она, никого не тронув пальцем, ни одного дома не разорив, ни одного человека не обидев, вот вам национальная идея, вот вам православие. Мне кажется, одного этого факта достаточно, чтобы сказать, чем отличается православие от всех других конфессий. Вот вам плоды, это же чудо было по тем временам. Вот о чем бы нужно писать, чтобы все об этом знали, тогда бы увидели, что есть национальная идея: православие в жизни, а не в куполах (купола — это третьестепенное).

— Как вы относитесь к идее создания партии православных людей?

— Отрицательно. Нельзя создавать партии по религиозному признаку, потому что это в основании своем имеет идею создать конфликт между религиями. Партии занимаются борьбой, причем порой используют дурные методы, особенно это видно на выборах. А если будет религиозная партия, то церкви начнут бороться одна с другой, а этого допустить нельзя.

— Православных в нашей стране большинство, как заставить власти обращать внимание на наши интересы?

— Не знаю, кого у нас в стране больше. Человек может бить себя в грудь и твердить, что он — православный, и при этом о православии не иметь ни малейшего представления. И таких «православных» очень много. Если обратиться к нашим святым, то, например, святой Тихон Воронежский говорил в XVIII веке: «Православие незаметно удаляется от людей, остается одна внешность, одно лицемерие». Святитель Игнатий (Брянчанинов) писал: «Монастырская жизнь подобна снегу весеннему, снаружи снежок, но если вы наступите туда, то вы провалитесь». «Наше монашество, — говорит он, — подобно огромному зеленеющему древу, а внутри оно все сгнило».

Православие состоит не в том, чтобы называть себя православным или ходить в храм, а в верности основам духовной жизни по Евангелию. Поэтому ошибочно утверждать, что у нас православных много.

Перед революцией православных у нас было гораздо больше, почему же тогда произошла революция? Причина в том, что православие оказалось глубоко больным. В любом христианском государстве все внешние события определяются духовным состоянием Церкви. Потому что люди Церкви являются тем высшим, что есть в государстве, и беда, если это высшее окажется низшим: «Если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?» (Мф. 6, 23).

Так что о православном большинстве я бы помолчал. Об этом любят говорить популисты: «Мы, православные, всех шапками забросаем». Нет, ситуация совсем не проста. С духами злобы борются не кулаками, а внутренним невидимым подвигом правильной христианской жизни, только так православие может утверждаться в человеческой душе.

— Как Вы относитесь к идее корректировки обществом государственной идеологии?

— Объясните мне, что вы имеете в виду под словом «общество». Кто у нас известен? Тот, кого покажут по телевидению, о ком напечатают в газетах. Возьмут какого-нибудь безголосого певца, станут взахлеб от восторга кричать о нем, и мы будем его знать. А другой — гений, и никто о нем ничего не знает. Общество — это не мы, это те, кто имеет доступ к каналам информации, пропаганды. Те, кто имеет деньги, покупают эти каналы и пропагандируют то, что им нужно.

Сегодня можно влиять на идеологию государства через людей, которые избираются во власть. Казалось бы, мы их избираем, но избирается тот, кто имеет больше денег и доступ к средствам пропаганды. Вы же не изберете депутатом прекраснейшего человека, которого вы не знаете, вы будете избирать из тех, кого вы видите и слышите по телевидению. Эти кандидаты должны набрать определенное количество голосов, а чтобы набрать эти голоса, нужны очень большие деньги. Всем понятно, что такой принцип выборов — обман, не демократия, а плутократия — от греческого слова «plutos», то есть богатство. Что такое это «общество», если мы знаем только тех, кто, имея деньги, добрался до средств массовой информации? Мы слишком уповаем на подобные абстрактные понятия.

— Актуальны ли понятия «патриотизм», «Отечество», «Святая Русь» или более важен «небесный Иерусалим»?

— Конечно, сегодня актуальны и Русь, и Отечество и патриотизм. Наше сознание пытаются поднять в заоблачные выси — в небесный Иерусалим. Да, мы все ищем того града, но пока мы здесь, должны сделать все, чтобы наше Отечество было таким, каким мы хотим его видеть. У нас сейчас пытаются уничтожить патриотизм, подорвать доверие к своему народу. Это одно из злых намерений наших врагов. Апостол Павел пишет: «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5, 8). Патриотизм был одной из основ жизни нашего народа. А нам навязывают лукавые вещи: «Бросьте вы обустраивать это Отечество, оставьте патриотизм, нас влечет небесный Иерусалим». Небесный Иерусалим должен быть внутри нас, а наше Отечество — это наши близкие, наши сограждане, и мы должны делать все, чтобы наш народ жил хорошо — и духовно, и материально.

Интернет-журнал «Русская неделя»