Подвижник веры и науки

Алексей Дмитриевич Червяков

Родился Алексей Дмитриевич 12 августа 1947 года в Москве. С раннего детства он очень любил книги, любовь к которым сохранил до конца дней своих. Но любовь к книгам была не единственной. При любой возможности он посещал музеи, в которых проводил целые дни, часами простаивая возле той или иной картины или иконы. В Эрмитаже самой любимой его картиной была картина Рембрандта «Возвращение блудного сына», с которой он неизменно начинал и которой заканчивал свое посещение, говоря, что это великий символ для нашего народа, отступившего от Бога и истиной веры в Него.

Сразу после окончания средней школы в 1965 году он поступил на работу в Государственную библиотеку им. В.И. Ленина (ныне Российская государственная библиотека), в которой проработал 23 года. Этот период работы в главной Библиотеке страны явился основополагающим в его дальнейшей деятельности и жизни. И хотя он параллельно с этим окончил Московский государственный институт культуры (в 1971 году), однако считал, что больше всего ему дала именно работа в Библиотеке. «Здесь, — как говаривал он, — я прошел свои университеты». Особенное влияние на него оказала работа в отделе редких книг и отделе рукописей, где он последовательно занимался историей рукописных собраний и экспертизой рукописных материалов

XVII — ХХ веков. Проводя повседневную кропотливую работу по обработке рукописных фондов, он делал все возможное для того, чтобы обработанные им фонды становились доступными для желающих. Так в конце 70-х годов он возглавил титаническую работу по разбору и составлению описи долгое время невостребованных архивных материалов Московской Духовной Академии, Троице-Сергиевой Лавры и Свято-Введенской Оптиной Пустыни, которые бессистемно хранились еще с 20-х годов

XX столетия. Чтобы представить масштабы работы достаточно сказать, что это составляло свыше 10 тысяч условных единиц хранения различных рукописей. В результате проделанной работы, им были сформированы не только описи крупнейших архивов Московской Духовной Академии, но и получено уникальное представление о характере духовной мысли дореволюционной России, что дало ему впоследствии удивительное понимание целей и задач современного образования и государственной политики. В немалой степени благодаря этому ему впоследствии удавалось создавать различные по содержанию программы и методические разработки для школ, ВУЗов и других образовательных учреждений.1

Мало кто знает, что знаменитый храм св. Николая в Кленниках на Маросейке, где служили св. прав. Алексей Мечев, его сын свящмч. Сергий и известный для многих архим. Борис (Холчев), был возвращен Русской Православной Церкви трудами Алексея Дмитриевича и его единомышленников. И в тот же период он сделал практически невозможное, выпустив в свет 200 тысячным тиражом замечательную по своему содержанию книгу «Храм Николая Чудотворца в Кленниках как приложение к „Московскому журналу“, заместителем главного редактора которого он был с 1991—1993 годы. Правда присущая ему скромность не позволила поставить в этом издании хотя бы свои инициалы, тогда как он был не только автором-составителем, но и автором замечательного предисловия.

Вообще скромность — характерная черта Алексея Дмитриевича. Он много за свою жизнь подготовил и выпустил различных статей, сборников и книг и во многих из них не значится даже его фамилия. К примеру, мало кто знает, что уже дважды изданные2 „Письма Великих Оптинских старцев“ были подготовлены к изданию Алексеем Дмитриевичем. Сделать это ему удалось благодаря знаниям, полученным еще при разборе архивных материалов Свято-Введенской Оптиной Пустыни. Трудность подготовки такого сборника была в том, чтобы не просто выбрать из множества писем оптинских старцев самые значимые и сгруппировать в определенной последовательности, но еще сделать доступным трудный для понимания современного человека тот стиль изложения, которым пользовались в Х

IХ веке. Когда же Алексей Дмитриевич работал в Психологическом Институте Российской Академии Образования то по мере своих сил старался, чтобы целые пласты забытого наследия психологов стали достоянием научной общественности. Именно по его инициативе впервые были сделаны шаги в этом направлении и при его непосредственном участии изданы сборники трудов Г. И.Челпанова („Мозг и душа“ [М., 1994]), труды Л.М.Лопатина („Философские характеристики и речи“ [М., 1995]), В.В.Зеньковского („Психология детства“ [М., 1995]). Будучи составителем перечисленных книг, он настаивал на том, чтобы эти книги, предназначенные для целей образования, выходили достаточно большими тиражами.

В Психологическом Институте Российской Академии Образования Алексей Дмитриевич проработал 15 лет. С 1994 года и на протяжении почти десяти лет он был соруководителем программы научных исследований Центрального регионального отделения РАО „Образование как механизм формирования духовно-нравственной культуры общества“. На развитие этой программы Алексей Дмитриевич получил непосредственное благословение о. Николая (Гурьянова), который с большим вниманием и пониманием относился к проблеме духовно-нравственного воспитания через образование и культуру. У него Алексей Дмитриевич получал и постоянное окормление в своем деле, а когда временами желал уйти на покой из-за накопившейся усталости и развивавшейся болезненности, то не делал этого, боясь нарушить благословение почитаемого им старца.

Итак, исполняя волю духовного отца и стараясь подходить к отечественному образованию с государственных позиций, Алексей Дмитриевич так определял задачи школы: „Любая школа (государственная или негосударственная) решает, в первую очередь, задачу формирования гражданина, жизнь которого имеет свое духовно-нравственное содержание, определенное и определяемое волей Божией. Само по себе это содержание регламентируется и наполняется заповедями Божиими и заповедями Блаженств“. 3 Если кому-то кажется это слишком смелым и может быть даже неприемлемым для так называемого светского образования, то Алексей Дмитриевич сразу оговаривается, что противопоставление „светского“ образования образованию „духовному“ есть мифологема. Ибо образование этимологически не может быть, и никогда не было недуховным. В последнем случае оно является не образованием, а технологией, дрессировкой.4 Он считал, что для нашего образования насущным как никогда является знакомство и осмысление духовного и нравственного уклада жизни русского народа. „Имеем ли мы на это право в рамках государственной школы? — спрашивает он. — Конечно, имеем, потому что наше право на нашу историю, культуру, национальные традиции обеспечивается как Конституцией, так и Законом об образовании“.5

Работая в Академии Образования, Алексей Дмитриевич прекрасно понимал, что только совершенствуя область повышения подготовки педагогов, можно реально воздействовать на пути преодоления образовательного кризиса. Поэтому в рамках работы РАО он разработал уникальную и по сей день концепцию кафедры „Православной педагогики“, открытой на филологическом факультете Тольяттинского филиала Самарского государственного педагогического университета в 1995 году. Эту кафедру он пестовал в течение 10 лет, внимательно наблюдая за ее развитием, пока ее не закрыли те, кому невыгодно возрождение духовности и нравственности в России.

Отдавая все свои силы „необычной“ кафедре, Алексей Дмитриевич трудился и в других областях страны вместе с коллективами педагогов и со всеми, кто разделял его убеждения. Те православные образовательные чтения, которые регулярно проводились под непосредственным его руководством в различных городах (Московской, Вологодской, Костромской, Ярославской Рязанской, Самарской, Тульской и других областей, а также и Белоруссии), помогали педагогам осваивать малоизвестный им материал. Любого, кто присутствовал на проводимых им конференциях, всегда поражало его мастерство и умение связать, порой, казалось бы, не связанные между собой доклады и емко выразить суть любой темы. Вот почему организаторы значительного числа конференций, симпозиумов и различных чтений всегда старались задействовать Алексея Дмитриевича в их проведении, и он практически никогда никому не отказывал в этом. За один только год и в одной только Ярославской епархии с его участием „было проведено 19 конференций, семинаров и образовательных чтений, издано 17 научно-методических сборников и авторских учебных программ, опубликовано 47 статей по проблемам содержания образования, а также воспитания и обучения школьников“.6 За свои труды Алексей Дмитриевич в 1998 году даже стал лауреатом Государственной премии за создание и внедрение авторской модели: „Система психологического обеспечения развивающего образования на основе теории социогенеза“. Впрочем, это единственный случай, когда труды его были замечены и отмечены. В основном же Алексей Дмитриевич работал как-то тихо и незаметно, во славу Божию. Имея нищенскую заработную плату, он не только никогда не жаловался на это, но и отказывался от любой предлагаемой помощи, надеясь на Промысл Божий. Одевался он более чем скромно, так что, глядя на него, у многих рождалось недоумение от несоответствия того уровня жизни, представителем коего он выступал и его внешнего вида. И мало кто догадывался, что у него просто не было достаточных к тому средств.

По словам его верной супруги, Натальи Николаевны: „Нравственное и гражданское влияние личности Алексея Дмитриевича, как ученого, честнейшего, бескорыстного, человека отрицательно относящегося ко всем проявлениям пустого тщеславия, карьеризма, погоне за титулами и званиями, трудно переоценить. Большой жизненный опыт, энциклопедизм, высочайший профессионализм, преданность науке во всем ее многообразии, умение совмещать в себе талант ученого, педагога и организатора, плюс личное обаяние снискали ему авторитет во многих регионах страны и глубокое уважение среди коллег“.7 И это правда. Доказательством же тому служат хотя бы уже прошедшие в г. Минске 14−16 июня 2007 года 3-и Международные Православные Свято-Пантелеимоновские образовательные чтения, посвященные организаторами „Светлой памяти подвижника просвещения в духе православной веры Алексея Дмитриевича Червякова“. А еще ранее с 9 по 13 мая в Великом Новгороде прошли VII Международные Никитские Чтения на тему „Духовные начала русского искусства и образования“, где его коллега Радомская Т.И. прочитала доклад на тему: „Служение отечественному просвещению: памяти Алексея Дмитриевича Червякова“. И это только начало. Думается, что чем дальше, тем больше будут его вспоминать и о нем говорить те, кто имел счастье знать его, потому что будут все больше и больше ощущать его утрату.

И дело даже не в том, что делал он как ученый, а в том, как он относился к окружавшим его. По свидетельству его коллег: „Науку он рассматривал не как способ самоосуществления, достижения собственных результатов, а, как он часто любил повторять, „свидетельствование творения мира Божия“. Поэтому он не особенно заботился об авторстве, не стремился к получению ученых званий, был открыт и горячо поддерживал научные поиски других, искренне восхищался чужими успехами и говорил: люблю талантливых людей“.8 Всегда обращала на себя внимание, та живейшая заинтересованность, с которой Алексей Дмитриевич обращался к каждому человеку и его личному делу. К тому же он производил неизгладимо приятное впечатление своей приветливостью и обходительностью. Глядя на него, невольно вспоминалось наставление преп. Исаака Сирина: „Когда встретишься с ближним своим, принуждай себя оказывать ему честь выше меры его. Лобызай руки и ноги его, обнимай их часто с великою честью, возлагай их на глаза себе и хвали его даже за то, чего не имеет. А когда разлучишься с ним, говори о нем все хорошее и что ни есть досточестного. Ибо сим и подобным этому привлечешь его к добру, заставишь его стыдиться тем приветствием, каким приветствовал ты его, и посеешь в нем семена добродетели. От такой снисканной тобою привычки отпечатлеется в тебе добрый образ, приобретешь в себе высокое смирение и без труда преуспеешь в великом. А сверх этого, если чествуемый тобою и имеет какой недостаток, легко приимет от тебя врачевание, постыждаемый тою честью, какую ты оказал ему. Пусть всегда будет у тебя этот нрав — ко всем быть благоприветливым и почтительным“. 9 Этими словами как нельзя более точно описан образ и нрав почившего в Боге подвижника веры и науки Червякова Алексея Дмитриевича. По свидетельству близких, знавших его всю жизнь: „Это был не просто доброжелательный к людям человек, а заинтересованно благожелательный. У него был интерес к людям разных поколений и к результатам их конкретных достижений“.10 К этому еще следует прибавить его невероятное самоотвержение в служении науке и пользы ближних, а так же удивительную совестливость, благодаря которой он никогда и ни при каких обстоятельствах не поступал вопреки ее голосу и своих научных убеждений. Можно было бы привести по этому поводу и конкретные случаи из жизни, но так как они касаются еще живых людей, мы их пока приводить не будем. Скажем только, что в истории отечественной науки и культуры за последнее время немного найдется людей, которые бы в течение столь продолжительного времени могли привлекать к себе любовь и уважение людей самых различных профессий и поколений. На поминках почившего собирались люди самые разные и по возрасту, и по занятиям, и даже по мировоззрению. Среди них были и такие, которые видели его всего лишь один или два раза, но остались благодарны и не могут забыть его заботы о них. Все с теплотой вспоминали о нем, рассказывая, что и как Алексей Дмитриевич сделал для каждого из них. И у многих из вспоминавших прослеживалась одна общая мысль, что-то доброе, что они сделали в жизни своей они (пусть даже и неосознанно) сделали это именно ради него, потому что знали, что ему и только ему будет это действительно небезразлично. И в то же самое время они знали, что интерес его будет бескорыстен. Именно это его бескорыстие и благожелание и согревали многие сердца среди всеобщего эгоизма и равнодушия.

Молитвами знавших его и своими собственными Алексей Дмитриевич сподобился христианской, мирной и непостыдной кончины. Умер он, как и предсказывал ему о. Николай Гурьянов, перед Пасхой, во вторник страстной седмицы, исповедавшись и причастившись Святых Христовых Таин. Жаль только, что он так и не реализовал многие свои замыслы, которые откладывал до пенсии (о ней он мечтал, как о личном времени) из-за того, что в его помощи нуждались окружавшие его. По неисповедимым судьбам Божиим, жизнь его оборвалась именно в тот момент, когда, как он сам стал часто повторять, ему „все открылось“ и „все стало ясно“. Но поделиться этим в полной мере он не успел. Об чем нам остается только скорбеть и в тоже время радоваться за него самого, молясь и о том, чтобы Господь даровал ему добрый ответ на Страшном Судище Своем.

Вечная ему память.

Даты из жизни А. Д. Червякова

12 августа 1947 г. — день рождения.

1965 г. — экспедитор в Государственной библиотеке им В.И.Ленина.

1966 г. — работа в отделе редких книг на должности младшего библиотекаря.

1966−1968гг. — возглавляет первичную организацию Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры в Библиотеке.

1966−1971 г. — учеба в Московском государственном институте культуры.

1971−1972 г. — служба в рядах советской армии.

1972 г. — работа в Отделе рукописей в группе обработки рукописных собраний.

1977−1978 г. — член реставрационного совета Отдела рукописей.

1978 г. — работа в группе обработки архивных фондов.

1979 г. — преподаватель в Московском полиграфическом институте.

1981−1987 г. — участие в написании глав для справочника „Рукописные собрания ГБЛ“.

1988−1990 г. — работа в Центральном музее древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева в качестве старшего научного сотрудника.

1990−1993гг. — эксперт по проблемам культуры в Моссовете и заместитель главного редактора „Московского журнала“.

1993−2007 гг. — работа в Психологическом Институте Российской Академии Образования.

1994−2003 гг. — соруководитель программы научных исследований Центрального регионального отделения РАО „Образование как механизм формирования духовно- нравственной культуры общества“.

1998 г. — лауреат Государственной премии Президента России.

3 апреля 2007 г. — успение.

14−16 июня 2007 г. — III Международные Свято-Пантелеимоновские образовательные чтения посвященные „Светлой памяти подвижника просвещения в духе православной веры Алексея Дмитриевича Червякова“ (г. Минск).

10. Блохина Н.Н. Из доклада…

Интернет-журнал «Русская неделя»