 |
| Православие и Мир | Протоиерей Александр Ильяшенко | 21.04.2007 |
Мы считаем, что социальная сфера у нас существует: человек проработал всю свою жизнь, обеспечил себе старость и теперь имеет право на заслуженный отдых. Совершенно верно. Но представьте себе, что с этого момента, дети перестанут рождаться. Тогда освободится множество детских врачей, учителей, колоссальное количество помещений. Помещения можно сдавать в аренду, а учителей, врачей направлять в торговлю или в какие-либо производительные сферы.
Как утверждают авторы программ планирования семьи, каждый доллар, вложенный в эти программы, приносит шестнадцать долларов прибыли. Однако когда пройдет лет двадцать, кто будет работать в промышленности или в сфере обслуживания и реально обеспечивать безбедную старость и заслуженный отдых тех, кто сейчас отказался от того, чтобы рожать детей? Кто будет вносить деньги в пенсионный фонд, из которого содержатся пожилые люди? Ведь пенсия выплачивается за счет того, что трудятся молодые поколения. А если их не будет? Не легковой автомобиль повезет старого немощного человека в больницу, а тот, кто сядет за руль, не счет в банке подаст стакан воды, или поправит подушку, — нужны руки любящего человека. Но что делать, если просто некому будет работать, и некому будет ухаживать за престарелыми родителями?
В 1961 году на одного пенсионера приходилось девятнадцать работающих, а в наше время — менее двух. Это означает, что доля пожилых людей непропорционально велика, следовательно, встанет вопрос о прямом и косвенном повышении пенсионного возраста. В Японии уже сейчас пенсионный возраст поднят до 70 лет. Косвенно повысить очень просто: платить маленькую пенсию и разрешить пенсионерам работать, получая пенсию. Человек на пенсии, но работает, хотя мог бы и как-то иначе строить свою жизнь. Кроме того, придется приглашать иностранную рабочую силу, которой абсолютно неинтересны эти люди преклонного возраста, языка которых, может быть, они не понимают, которых они знать не знают и не хотят знать, — они им не нужны.
Тогда неизбежно встанет вопрос об эвтаназии.
Сейчас в мировой и отечественной прессе постоянно муссируется эта тема. В «Известиях» от 15 мая 2002 года была опубликована статья о том, что англичанка Диана Претти была смертельно больна, испытывала тяжкие боли. Несчастная женщина просила своего супруга, чтобы он избавил ее от мучений, дав ей яда. В таком случае ее муж, Брайан, стал бы соучастником самоубийства и по британским законам был бы осужден к тюремному заключению на четырнадцать лет. Поэтому супруги обратились в суд, чтобы суд разрешил мужу отравить умирающую жену. Вместо того, чтобы скрасить последние дни умирающей жены, «любящий» супруг участвовал в тяжбе, чтобы получить право ее безнаказанно убить. Суд иск отклонил. Диана Претти скончалась через две недели по окончании судебного процесса. Характерно, что автор газетной статьи с сожалением пишет о том, что суд вынес такое решение. Реакция журналиста тем более удивительна, что суд выполнил свой долг, воспрепятствовав убийству.
И это не единичный случай. В статье, опубликованной в еженедельнике «Совершенно секретно» (N5 2002 г.), приводится интервью со знаменитым немецким адвокатом Матиасом Принцем:
— Помните первый процесс?
— Это было интереснейшее дело, связанное с Юлиусом Хакеталем — самым знаменитым в то время немецким врачом-революционером, пытавшимся изменить существующую медицинскую систему и покушавшемуся на порядок обслуживания смертельно больных. У него наблюдалась пациентка, которая страдала раком. Женщина перенесла одиннадцать операций. У нее было изуродовано лицо, а злокачественная опухоль на лицевом нерве терзала постоянными адскими болями. Юлиус Хакеталъ дал несчастной пациентке цианистый калий, и она добровольно его приняла. Врач снял ее уход из жизни на видеокамеру, а в свидетельстве о смерти написал, как есть: «Отравление цианистым калием». Полиция сразу завела уголовное дело, врачебная палата пыталась отобрать лицензию. Хакеталя представлял Йозеф Аугштайн — один из самых знаменитых звездных адвокатов, брат Рудольфа Аугштайна, издателя «Шпигеля». Но так случилось, что адвокат внезапно скончался от инфаркта за своим рабочим столом. У Хакеталя появилась идея-фикс найти молодого, ничем не обремененного адвоката, чтобы вместе с ним отправиться в плавание к новым берегам в море юриспруденции. Мне было двадцать восемь лет, я считался новоиспеченным адвокатом. Мы вместе разработали линию защиты и выиграли дело в обеих инстанциях. Хакеталъ вернулся к практике, а я приобрел известность.
Интересно отметить, что кара Божия вскоре настигла Йозефа Аугштайна, который взялся защищать врача-убйцу, но даже эта смерть не вразумила тех, для кого известность и деньги превыше всего.
Подобные публикации свидетельствуют, что активно формируется общественное мнение о допустимости и, более того, необходимости эвтаназии. Массовое убийство (эвтаназия) больных в германских психиатрических клиниках было организовано и выполнено при активном содействии рейхсфюрера войск СС Э. Рудина, который призывал своих единомышленников избегать «чрезмерного сострадания и любви к ближнему». В современной Германии создан юридический прецедент, а Голландия стала первым после фашисткой Германии государством, в котором эвтаназия законодательно разрешена.
Убийство стариков в случае наступления голода практиковалось у диких народов Севера, и даже в Японии в XIX веке. То, что было отвергнуто историей и решительно осуждено на Нюрнбергском процессе, входит как норма в жизнь развитых стран. Очевидно, что это будет иметь дальнейшее распространение. Хочется спросить: «Хотите ли вы, дорогие пожилые люди, чтобы на законном основании можно было человека, если он тяжко страдает, или врач считает, что медицина бессильна, или же наследникам не терпится скорее вступить в наследство, отравить или усыпить как собаку?»
Допустимость эвтаназии приведет к разрушению доверия пациентов к врачам, а также разрушительно подействует и на личность самого врача: врачи получат безнравственное право прекращать борьбу за жизнь пациента до последнего, ведь хорошо известно, что даже в крайних, казалось бы безнадежных, случаях можно победить болезнь. Кроме того, легализация эвтаназии послужит тормозом и для развития новейших технологий в области реанимации. Зачем вкладывать деньги в ненужную науку, раз можно остановиться на достигнутом?
Эвтаназия является прямым следствием абортов: доля трудоспособного населения стремительно сокращается, а доля стариков и старух растет. Жестокость родителей, лишающих жизни своих детей, вызывает к жизни жестокость молодых поколений по отношению к старикам в соответствии с нравственным законом: «так как они сеяли ветер, то и пожнут бурю» (Осия 8.7).
По окончании Второй мировой войны в Женеве правительствами народов, ужаснувшихся злодеяниям фашизма, был принят ряд международных конвенций, одной из которых была Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказания за него. Приведем несколько статей этой конвенции:
Статья II. В настоящей Конвенции под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу, как таковую: а) убийство членов такой группы; b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы; с) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее; d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы.
Статья III. Наказуемы следующие деяния: а) геноцид; b) заговор с целью совершения геноцида; с) прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида; (d) покушение на совершение геноцида; е) соучастие в геноциде.
На наш взгляд, деятельность по планированию семьи подпадает под действие статей II и III Конвенции и может квалифицироваться, как геноцид. Эта деятельность направлена на разложение семьи и нравственное растление детей и проводится в интересах международных сил, стремящихся к вытеснению нашей страны с исторической арены.
Можно сделать уверенный вывод, что планирование семьи, половое воспитание и т. д. подпадают под действие статей Конвенции и являются «цивилизованными» средствами массового уничтожения.
Хочется привести слова нашего великого писателя Ф.М. Достоевского, несомненно обладавшего пророческим даром. Устами Великого Инквизитора он предрекал: «О, мы разрешим им и грех, они слабы и бессильны, и они будут любить нас, как дети, за то, что мы им позволим грешить. Мы будем позволять или запрещать им жить с их женами и любовницами, иметь или не иметь детей, — все по их послушанию, — и они будут покоряться нам с весельем и радостью».
«Они» — это все мы, то есть наш народ. Неужели, «умный бодрый наш народ», как говорил когда-то А.С. Грибоедов, настолько выродился, что будет «покоряться им с весельем и радостью»?
