Приведет ли внезапная болезнь Патриарха Алексия II к кризису высшего церковного управления?
Новость о том, что в конце минувшего месяца только что вернувшийся из Швейцарии Патриарх Алексий II оказался в реанимации, взбудоражила Русскую православную церковь. Вновь активизировались разговоры о возможном преемнике 73-летнего предстоятеля РПЦ, размышляющего, по слухам, об уходе на покой… События развивались так. 25 октября закончился очередной трехнедельный отпуск Патриарха. Как обычно, он проводил отпуск в Швейцарии, на своей вилле под Лозанной, одновременно посещая медицинские процедуры в местных клиниках. На следующий день по приезде из Альп глава РПЦ отправился в Астрахань на празднование 400-летия местной епархии. Возможно, кто-то из окружения Патриарха отговаривал его от этой поездки, потому что драма с заложниками в Москве достигала своего апогея и отсутствие духовного лидера нации на месте событий могло негативно сказаться на репутации РПЦ. Однако Патриарх поехал, правда, распорядился несколько сократить программу визита. Утром в понедельник Алексий II долго не выходил из своего гостиничного номера. Как позже объяснят прессе, Патриарх в уединении молился за погибших и пострадавших во время теракта заложников. Судя по всему, именно во время молитвы ему стало плохо, и машина «скорой помощи» доставила главу РПЦ в реанимационное отделение лучшей астраханской больницы. Проведя там почти сутки, Патриарх был спецрейсом перевезен в Москву и госпитализирован в реанимационное отделение ЦКБ, где провел еще несколько дней. Как водится, с патриаршим диагнозом поначалу была полная неразбериха: астраханские врачи «на всякий случай» утверждали, что у него гипертонический криз, но в окружении Патриарха знали — произошло что-то серьезное с сердцем. Вскоре эту версию подтвердил руководитель медицинского центра Управления делами Президента РФ Миронов — у Алексия II произошел ишемический микроинсульт, вызвавший затруднения с кровоснабжением мозга. Специалисты полагают, что с таким диагнозом Патриарх проведет в ЦКБ не меньше трех недель, хотя звучат и более оптимистичные прогнозы. Индикатором серьезности случившегося стал визит в ЦКБ Владимира Путина, который никогда ранее не навещал Патриарха в больнице. По благочестивой традиции, вся информация о частной жизни высших церковных иерархов, и в частности об их здоровье, в РПЦ строго засекречена. «Утечки» подобной информации в СМИ случаются нечасто, так как ее обсуждение воспринимается как грех. О здоровье Патриарха можно только молиться. Такая засекреченность — питательная среда для самых разнообразных слухов и страхов, которые молниеносно распространяются среди духовенства и мирян, как только становится известно об очередной госпитализации первосвятителя. Нечто подобное уже было минувшей зимой, когда во время неожиданной и загадочной болезни Патриарха на церковных «кухнях» только и говорили о его преемнике. В истории РПЦ не было «чистых» прецедентов ухода Патриарха на покой — во всяком случае, после восстановления патриаршества в 1917 году. Давно перешедший в область старинных преданий эпизод с Патриархом Никоном весьма затуманен: дело было на фоне масштабного церковного раскола, конфликта Патриарха с царем, да и вроде Никон продолжал считать себя Патриархом, просто переехал из Москвы в Новоиерусалимский монастырь. В 1923 году на несколько месяцев отходил от церковного управления Патриарх Тихон. Но делал это он не добровольно, а потому, что был арестован по обвинению в сопротивлении изъятию церковных ценностей. Как только «меру пресечения» Патриарху изменили, переведя его из тюрьмы под домашний арест, он сразу вернулся к делам церковного управления. Все патриархи РПЦ после 1943 года, когда, собственно, и была образована Московская патриархия в ее нынешнем виде, управляли Церковью пожизненно (Патриарх Сергий умер в 1944 г., Патриарх Алексий I — в 1970-м, Патриарх Пимен — в 1990-м). Формально процедура ухода Патриарха на покой и даже отстранения его от должности по церковному суду прописана в действующем Уставе РПЦ, однако никто не знает, как это бывает на практике. Ведь церковная жизнь насквозь традиционна, поэтому официальные уставы имеют подчас лишь декларативный характер, а на самом деле все решает Традиция. А традиции соответствующей в РПЦ нет. Это первое и основное препятствие для ухода нынешнего Патриарха на покой. Так же по традиции Патриарх воспринимается в Церкви не как чиновник-администратор, даже не как высшее должностное лицо, а как священный символ церковного единства. Его титул (Ваше Святейшество), его белый куколь (головной убор) с вышитыми на нем золотыми херувимами, его патриарший посох, патриарший крест, патриаршая мантия и т. д. — все это символизирует сакральную природу патриаршей власти. В этом положение Патриарха чем-то сродни положению некоторых европейских монархов, которые являются прежде всего священными символами своих наций, а не реальными руководителями. Поэтому не так уж редка ситуация, при которой дряхлый, тяжелобольной Патриарх давно отошел от дел, почти совсем не совершает богослужений, очень редко показывается на людях и тем не менее продолжает стоять во главе Церкви. Так было сравнительно недавно с Патриархом Пименом, которого даже на главную службу 1000-летия Крещения Руси выносили в кресле, с которого он не мог встать. Более того, в церковном народе больной Патриарх вызывает даже больше умиления и благоговения, чем здоровый и активно занимающийся административными делами. Как ни кощунственно это прозвучит, но больной Патриарх больше похож на святого, которого так хочет видеть в его лице паства. Но ведь у РПЦ есть и административный аппарат, который, по идее, весь «завязан» на Патриарха? Это тоже не совсем так. Присутствие Патриарха во многих органах церковного управления тоже носит символический характер — как присутствие английской королевы в «королевских» ВВС или на «королевских» железных дорогах. Система церковного управления в РПЦ обладает двумя основными характеристиками — автономностью (при соблюдении определенных «правил игры» епархии очень мало зависят от церковного центра, варясь в «собственном соку») и системой «сдержек и противовесов», амортизирующей конфликты между разными группами интересов (например, между «либералами» и «консерваторами»). Поэтому церковный административный аппарат может вполне эффективно работать и без Патриарха. Состояние здоровья Патриарха гораздо меньше отражается на его работе, нежели, например, состояние здоровья президента на работе его администрации. Реальным высшим органом церковной власти в РПЦ является Священный Синод. Как записано в Уставе РПЦ, он всего лишь «совещательный орган» при Патриархе. Однако на практике, то есть по традиции, большинство важнейших вопросов церковного управления (например, назначение, перемещение и увольнение архиереев) Патриарх может решить только на заседании Синода. Синод продолжает свою работу и после смерти Патриарха, выбирая из своей среды его временного и.о. — Местоблюстителя. В свою очередь, в Синоде реальной властью обладают его постоянные члены, а временные (которых, кстати, меньше, чем постоянных) приглашаются из провинциальных епархий всего на пару заседаний в качестве статистов. В настоящее время в Священный Синод РПЦ входят восемь постоянных членов — это собственно и есть то самое «Митрополитбюро», которому принадлежит реальная церковная власть: Патриарх, митрополит Киевский и всея Украины Владимир, митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир, митрополит Минский и Слуцкий Филарет, председатель Отдела внешних церковных связей митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, управляющий делами Московской патриархии митрополит Солнечногорский Сергий и митрополит Кишиневский и всея Молдовы Владимир (он стал постоянным членом Синода только в этом году). Все решения на Синоде принимаются простым большинством голосов (но обычно действует принцип консенсуса), так что в принципе этот орган сохраняет свою работоспособность и при недееспособном Патриархе. Повседневная церковно-административная работа кипит в двух учреждениях — Отделе внешних церковных связей (ОВЦС), который отвечает за все контакты РПЦ с внешним миром как внутри страны, так и за ее пределами, и Управлении делами, фактически соединенном с канцелярией Патриарха (в церковном народе этот орган называют «Чистым переулком» — по месту расположения Московской патриархии). Если работу Управления делами Патриарх в общем контролирует, то ОВЦС представляет собой достаточно самостоятельный центр церковной власти, с которым считаются в Чистом переулке. Именно особое влияние председателя ОВЦС порождает слухи о том, что реальные шансы стать Патриархом есть у митрополита Кирилла. Однако именно такое положение митрополита Кирилла и является его основным слабым местом. Насколько благоговейным и трепетным является в простом церковном народе отношение к священной особе Патриарха, настолько недоверчивым и осторожным является отношение к его основному «противовесу» — «теневому Патриарху», «серому кардиналу». В качестве приемлемой для большинства церковного народа кандидатуры на патриарший престол иногда называют митрополита Воронежского и Липецкого Мефодия, пользующегося репутацией консерватора, государственника и «крепкого хозяйственника». Но эта кандидатура тоже «не очевидна». Недавно в церковной среде возникла достаточно экстравагантная идея, порожденная процессом сближения РПЦ с Русской Зарубежной Церковью, в советские годы гневно обличавшей патриархию за ее союз с богоборцами, а ныне готовой примириться с «матерью-церковью». Идея эта состоит в том, чтобы пригласить на патриаршую кафедру нынешнего первоиерарха Русской Зарубежной Церкви митрополита Лавра — сторонника «преодоления раскола». Если это когда-либо и произойдет, то Патриарх Лавр станет самым «символическим» Патриархом за всю историю Русской Церкви… Так что же будет в случае, если Патриарх Алексий II заболеет всерьез и надолго? Скорее всего, он так и останется номинальным главой РПЦ — по крайней мере, до тех пор, пока сможет хотя бы изредка возглавлять самые торжественные богослужения и присутствовать на заседаниях Священного Синода. Что будет в случае, если Патриарх уйдет на покой? Хоть этот вариант и крайне маловероятен, но в этом случае возникнет достаточно важный для РПЦ прецедент, подобный тому, что возник в результате добровольного ухода Бориса Ельцина. Практика добровольного сложения с себя полномочий, пусть и сопровождаемого их передачей преемнику, очень важна для формирования в России политической культуры. В своей политической культуре нуждается и Церковь. Как в государственной, так и в церковной истории России до Ельцина не было в чистом виде примеров добровольного сложения с себя высших должностных полномочий. Обычно в этом видят наследие тысячелетней монархии и порожденную им органическую неспособность русского народа к демократии. В Церкви, как известно, не существует демократии, а существует соборность, развитию которой нынешняя система управления РПЦ отнюдь не благоприятствует. Что будет скорее всего? Скорее всего, по молитвам паствы, Патриарх Алексий II выздоровеет и вернется к своим делам. Возможно, ему придется несколько уменьшить объем работы и сделать более редкими свои поездки по епархиям, которых в таких масштабах не предпринимал ни один из его предшественников. Как бы то ни было, но достигший «старости маститой» Патриарх будет органичнее смотреться в роли державного символа церковного единства, нежели в роли энергичного администратора. ДОСЬЕ МН Конец карьеры патриархов РПЦ в ХХ веке Патриарх Тихон скончался 7 апреля 1925 года. Патриарх Сергий скончался 15 мая 1944 года. Патриарх Алексий Первый скончался 17 апреля 1970 года. Патриарх Пимен скончался 3 мая 1990 года. Все патриархи скончались, будучи на своем посту.
