О хитрости благочестивой

«Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби» (Мф. 10;16), — читаем мы всем известное наставление Господне в дни святых мучеников. И хотя это наставление известно всем, но далеко не все понимают его значение. Ведь с одной стороны, идет речь о хитрости, граничащей с изворотливостью и лестью, ибо из Писания известно, что змий хитрее всех зверей (Быт. 3;1) и своею хитростью прельстил Еву (2Кор. 11;3), а с другой, говорится о таком простосердечии, которое легко может перейти в глупость, выражающуюся в том, чтобы добровольно отдаваться в руки ловцов, как тот глупый голубь, без сердца (Ос. 7;11).

Чтобы уразуметь смысл наставления надо принять во внимание, прежде всего то, что среди животных нельзя найти совершенную добродетель по свойству их природы. И Писание не требует от человека подражать им вполне, хотя некоторые черты их небесполезно позаимствовать и человеку для стяжания той или иной добродетели. К примеру, от овцы можно позаимствовать кроткий нрав (Ис. 53;7), от вола — стойкость,[1] от льва — бесстрашие (Притч. 28;1), от скакуна — быстроту (Аввак. 1;8), от муравья — трудолюбие (Притч. 6;6), а от пса — благодарность. [2] При этом неразумным будет заимствование от этих же животных их отрицательных черт. Ту же кровожадность у льва (1Петр. 5;8) или слабость у муравья (Притч. 30;25), у коня — похотливость (Иер. 5;8), а у вола — неукротимость (Иер. 31;18), жадность у пса (Ис. 56;11), и лютость у волка (Быт. 49;27), наконец, коварство у змии (Мф. 23;33) и несмысленность у голубя (Ос. 7;11).

Святые Отцы говорят, что «Богом даны нам чувство и разум, чтобы избегать нрава бессловесных», но в то же время «подражать их лучшим свойствам», [3] избегая крайностей, что собственно и составляет добродетель. «Ведь все зло случается или по недостатку, или по избытку добродетели. Так, по отношению к смелости недостатком добродетели будет трусость, а избытком — дерзость. И лишь то, что свободно от одного и другого и равно удалено от лежащих по краям недостатков, и есть добродетель. Также и все остальное, что стремится к благу, придерживается середины, проходя между опасными соседями. Мудрость занимает место между хитростью и простотой. И не будет похвальна ни „мудрость“ змеи, ни „простота“ голубя (Мф. 10;16), если взять каждое в отдельности». [4] Т олько мудрость змеиная в соединении с простотою голубиной составляет совершенную добродетель, [5] но «если одна от другой отделена, то мудрость впадает в лукавство, а простота кончает глупостью «. [6] И чтобы кто-либо, слыша как Господь называет своих последователей овцами, посылаемыми среди волков, не составил о характере христианина такого же представления, какое имеется о характере овцы и голубя и не подумал, что от него требуется быть глупым и безгласным простецом, Господь сразу же дает пояснение того, что осторожность ко врагам требует от его последователей змеиной мудрости, чтобы уметь распознавать хитрости вражии, ибо «подобное легко познается подобным», [7] и в то же время голубиной безвредности, чтобы не нарушить заповеди о любви к ним (Мф. 5;44).

«Итак, смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые» (Еф. 5;15), — говорит наученный Божественной премудрости св. ап. Павел, которого далеко не за простоту некоторые из язычников нарекли Ермием (Деян. 14;12). Ермий, по-другому Гермес или Меркурий, почитался древними греками и римлянинами богом разнообразных открытий и ремесел, право на которое он приобрел своею хитростью и изворотливостью. Да разве прост был тот, который умудрялся быть всем для всех, чтобы спасти, по крайней мере, некоторых (1Кор. 9;22) и который, для того, чтобы привлечь язычников к истине, употребил прямую хитрость, сказав, что он проповедует того неведомого Бога, которому они издревле поклонялись (Деян. 17;23), тогда как прекрасно понимал, что они соорудили капище не в честь истинного Бога-Творца, а в честь одного из своих ложных богов, почему и называл их не благочестивыми, а как бы благочестивыми (Деян. 17;22). [8] Чем, если не благой хитростью объяснить и тот факт, что он обрезал Тимофея ради Иудеев, находившихся в тех местах; ибо все знали об отце его, что он был Еллин (Деян. 16;3), тогда как к Галатам писал, что если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа (Гал. 5;2). Для того он исполнил закон, хотя считал тщетою оправдание от закона при вере во Христа (Филип. 3; 7−9), чтобы привести ко Христу тысячи иудеев (Деян. 21;20). «Велика сила такой хитрости, — говорит св. Иоанн Златоуст, — только бы она употреблялась не со злонамеренной целью, или лучше сказать, ее должно называть не хитростию, но некоторою предусмотрительностию, благоразумием и искусством, способствующим находить много выходов в безвыходных положениях». [9]

Впрочем, из числа праведников не только св. Апостол употреблял благочестивую хитрость, когда была в том необходимость, но и многие другие, о которых есть упоминания в Священном Писании. К примеру, св. патриарх Авраам схитрил, когда представил египетскому фараону свою жену Сарру, как сестру (Быт. 12;13), потому что, по разъяснению толковников, ему нужно было «изобрести средство ко спасению от голода и к избежанию от рук египтян», [10] и если бы он сказал прямо, то лишился бы не только жены своей, но и самой жизни. [11] Так что «кому невозможно действовать явной силой, тому извинительно прибегать и к хитрости «. [12] Об Иакове Священное Писание свидетельствует, что тот хитростью взял благословение своего первородного брата Исава (Быт. 27;35), и при этом благодать Божия излилась на него, совсем не гнушаясь его хитрости, и отец его Исаак так и не дал благословение Исаву, хотя тот умолял его с рыданиями (Быт. 27;38). Употребил хитрость св. Иаков и впоследствии, и благодать Божия вновь содействовала ему (Быт. 30; 32−41). Следовательно, не только допустимым, но иногда и необходимым является употребление хитрости «и не только в делах общественных, но и в домашних, у мужа в отношении к жене и у жены к мужу, у отца к сыну и у друга к другу и даже у детей к отцу». [13] Ведь если бы дочь Саула или брат ее Ионафан не употребили хитрости в отношении к отцу своему, то Давид не смог бы избежать смерти от рук его (1Цар. гл. 19 и 20). «Хитрость благовременная и сделанная с добрым намерением приносит такую пользу, что многие часто подвергались наказанию за то, что не воспользовались ею». [14] Красноречивым примером этого служит та недальновидная простота, с которой Ева отвечала на хитрые вопросы змия, результат которой мы все по сей день ощущаем.

Если же кто-то подумает, что хитрость допустима только как снисхождение человеческой слабости или трусости и более совершенные не прибегают к хитрым уловкам, то на это можно возразить следующим примером из жизни монашеской. Два человека имели нечистую любовь друг к другу. Некто же, желая прекратить это зло, поссорил их между собою, сказав и тому и другому по отдельности, что один плохо говорит о другом. И хотя по форме своей этот поступок выглядит предосудительным, преп. Иоанн Лествичник не только не осуждает данный обман, но и похваляет употребившего его, говоря, что «сей премудрый успел человеческою хитростью отразить злобу бесов, и произвести ненависть, которая уничтожила предосудительную любовь». [15] И если кто-то возразит нам, указывая на обман и недопустимость пользования им, то мы на это возражение скажем словами св. Златоуста, что «обманщиком справедливо должен называться тот, кто пользуется этим средством злонамеренно, а не тот, кто поступает так со здравым смыслом «. [16] Благочестивой хитростью уместно назвать и тот поступок монаха, который при искушении помыслами похвалы устремлял свой мысленный взор к возвышеннейшим добродетелям и побеждал лукавство нечистых духов тем, что считал эти добродетели не приближающими Богу, [17] тогда как святые Отцы убеждают нас в обратном. [18] В данном случае инок обманывал себя подобно тому, как обманывают врачи тех больных, упрямство которых и жестокость самой болезни препятствуют им объявлять истину открыто. Подобная хитрость была употреблена и тем монахом, который каждый день в течение 9 лет обещал своему помыслу, внушавшему ему выйти из киновии, что он завтра же уйдет, но на следующий день говорил сам себе: потерпим еще один день ради Господа. [19] Как видим, сама степень опытности духовной определяется степенью приобретения заповеданной Богом хитрости (Мф. 10;16). И неудивительно поэтому, что св. Макарий Александрийский, когда вспоминал о начале своего подвижничества, то прямо говорил: «Я тогда был еще бесхитростен и несведущ», [20] тогда как св. Апостол свидетельствовал о своей духовной зрелости не иначе, как указанием на то, что ему не безызвестны все умыслы вражьи (2Кор. 2;11).

Итак, чтобы не сделал нам ущерба сатана (2Кор. 2;11), «бесплотных сил Хитрец» [21] справедливо заповедует нам позаботиться о благовременном приобретении необходимой меры хитрости, способной усмотреть и расстроить все козни диавольские, ибо враг рода человеческого никогда не борется открыто и прямо, но только с помощью различных ухищрений. Таким образом, когда Господь повелевает нам подражать змее, то желает, чтобы мы подражали ей не в коварстве, но в искусстве избегать коварства. Как говорит св. Иоанн Златоуст: «Бог хочет, чтобы мы были не коварны, но искусны: иное дело быть коварным, иное быть искусным. Искусство состоит не в том, чтобы совершен­ствоваться во зле, но в том, чтобы избегать зла, и поль­зоваться искусством нужно не с тою, целью, чтобы строить коз­ни ближним, но с тою, чтобы избегать сетей других».[22] А так как невозможно научиться этому искусству у одной только змеи имеющей, инстинкт самосохранения, выражаемый через причинение зла другим, [23] то Господь повелевает позаимствовать еще незлобивость и простоту у голубя, дабы предотвратить мстительность и зломыслие и не услышать в свой адрес того, что Давид сказал о преследователях своих: «Они злое мыслят в сердце, всякий день ополчаются на брань, изощряют язык свой, как змея; яд аспида под устами их» (Пс.139; 3−4). И совсем не случайно, св. Апостол, в совершенстве приобретший эту благословенную хитрость, опасался за других, говоря: «Боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонившись от простоты во Христе» (2Кор. 11;3). Для исполнения заповеди Господней требуется, «разумно и здраво сочетав инстинкт самосохранения с беззлобием, быть на страже своего благочестия и добродетели, и в то же время иметь настолько беззлобное сердце к оскорбителям, что даже и молиться за них». [24] Если удастся добиться этого, то можно помочь не только себе, но и тем, кто строит против нас козни по подобию того, «как врачи, взяв змеиное тело, и счистив его от яда и смешав с каким-то снадобьем, лечат тем укушенных змеями, так и сочетавший во время испытаний благоразумие и инстинкт самосохранения змеи с беззлобием голубя, не только этим поставил себя выше вреда, наносимого змеей, т. е. — козней, причиняемых диаволом, — но и укушенных змеей, т. е. — обольщенных, — исцеляет, уничтожая вред от змей, т. е. — нечестие и грех». [25]

На вопрос же о том, как приобрести это нелукавое и незлобивое благоразумие ответим так. Кто может, тот пусть приобретет ее опытами жизни своей в процессе преодоления посылаемых от Бога искушений, ибо муж не искушен, не искусен есть (Сир. 34, 10; Рим. 1, 28) и понимающие то, что «мы более опытными становимся в искушениях», [26] постоянно взывают: «Искуси меня, Господи, и испытай меня» (Пс. 25;2). Если же у кого недостает на это мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, — и дастся ему (Иак. 1;5), как далась она Соломону (2Пар. 1; 9−12), так как Повелевший иметь мудрость змеиную в сочетании с простотой голубиной, не может не сообщить ее просящим у Него, ибо, как Сам Он претерпел от лукавого все его хитрые приражения и тем быв искушен, очевидно может и искушаемым помочь (Евр. 2;18), только просящий пусть просить с верою, нимало не сомневаясь (Иак. 1;6). Аминь.

[26] Там же. С. 67.

Интернет-журнал «Русская неделя»